И у нас с тобой были истории,
Что хотелось бы нам рассказать:
Вновь печальная меланхолия
Зазеркалья покрыла гладь.
Вновь не хочется верить надеждам,
Вновь на сердце расходятся швы,
Не залечены раны от "прежних",
КровотОчат, как прежде, они.
Нам слова снова кажутся ложью,
Вновь обманом, как будто, грозят,
Словно попрана заповедь божья,
И разлит в душах медленный яд.
Но я верю, мой друг, в исцеление,
Не в себе дОлжно боль хоронить.
От печали одно лишь спасение -
Это наша желанье любви!
Собственно, этими строками хочется начать интереснейший обзор периода моей жизни, который сыграл не последнюю роль становления меня, как психолога, как специалиста по работе с людьми, их трудностями, болью, чтобы вернуть им радость жизни, обретения смысла и уверенности в завтрашнем дне. Всё началось с того, что у меня появился вкус к поэзии, к стихосложению, что я почувствовал, что моей эрудиции и постоянных упражнений в дневнике, в рассказах, в переписках, хватает для того, чтобы сочинять недурные стихи. И вот как-то раз соседка по лестничной площадке предложила поехать на один поэтический вечер на Книжных Аллеях. Не зная ничего о том, что происходит в творческих кругах Петербурга, не зная даже что это за вечер и кто все эти выступающие люди, я попал на "Поющие строки", которые организовала редакция возрожденного журнала "Невский Альманах". Для лучшего понимания, в данном журнале публиковался, в том числе, и Александр Сергеевич Пушкин. Допустим, тогда я этого не знал. Мне казалось, что это просто люди в возрасте, которые пишут стихи и выступают друг перед другом. Посетителей тогда действительно было немного. Слово за слово, мне дали выступить и пригласили на творческий вечер в редакцию. Помню, в то время я чувствовал себя очень неуверенно, не знал, как себя вести со всеми этими людьми. Мы общались с главным редактором Владимиром Скворцовым, обсуждали стихи и возможность их публикации. К слову, меня не опубликовали, а я особо и не настаивал. Помню, был творческий вечер Норы Гайдуковой, на который, в числе прочих, приехала школа поэтического мастерства Михаила Вэя. С ним были члены клуба, которые читали свои стихи, пытались выбить место в журнале. В общем, методы у всех были свои. Помню, тогда свои стихи Владимиру Скворцов представил Анатолий Попейко, обладающий, помимо прочего, выдающимися вокальными данными, с большим успехом исполняя на Книжных Аллеях песни Муслима Магомаева.
В общем, всё закрутилось, завершилось, меня даже приглашали в школу Вэя, но не срослось. Дальше хобби и творческих вечеров дело не зашло. Между тем, я успел стать "гвардейцем" литературно-музыеального клуба им. Надежды Бачиной, где у меня появились хорошие друзья, где мы проводили свои вечера, делились стихами, впечатлениями и даже встречались на природе, ездили в Комаров с поэтами и музыкантами, будто какие-нибудь ребята из фильма про Виктора Цоя и так далее. Между тем, в некоторых местах я видел, насколько извращенным может быть творчество, как оно становится пустым и безликим, как люди теряют ценность человеческих отношений в погоне за лишней возможностью выйти и почитать свои стихи. Я видел людей, которых можно было бы назвать графоманами. Одно время мне даже казалось, что я сам графоман. Даже если это и так, я понял, что поэзия и писательство - это лишь один из периодов моей жизни. Было круто, конечно, встречать разных известных поэтов и музыкантов из разных городов, общаться с ними, а с некоторыми вести дружбу и даже крутить романы, но это всё было пустым. И я это понимал. На Невском проспекте можно было пропасть, прямо как и писал Николай Васильевич Гоголь. Это трясина, в которой можно пропасть, так как у всех цель одна - завладеть вниманием слушателя, стать более интересным и получить больше признания. Именно поэтому я и не стал углубляться в творчество, чтобы не стать таким же чёрствым, как канцелярская скрепка. Зато сколько людей я наблюдал, сколько живых эмоций повидал, сколько смешных и не очень историй услышал и даже поучаствовал в них! Думаю, что это был очень продуктивный этап моей жизни. Теперь я отношусь к этому, исключительно, как к хобби. Я иногда прихожу на творческие вечера пообщаться и поддержать, но уже без этого зудящего желания почитать стихи на публику. Это всё лишнее, хоть и есть те люди, которым интересны мои стихи. Теперь я психолог и рассматриваю жизнь и поведение людей с этой точки зрения. Мне всё это настолько интересно, что у меня каждый раз возникает желание исследовать всё новые и новые грани человеческой души!
А вы, друзья, занимаетесь каким-нибудь творчеством?
Я Чернявский Алексей, эксперт по внутренней гармонии.
До новых встреч.
Автор: Чернявский Алексей Игоревич
Психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
