Сегодня 230 лет со дня рождения Александра Сергеевича Грибоедова. Его бессмертная комедия «Горе от ума» шла на сцене Художественного театра на протяжении десятилетий – и в постановке отцов-основателей, и в режиссуре Олега Ефремова.
Впервые «Горе от ума» в МХТ сыграли в 1906 году. Станиславскому и Немировичу-Данченко показалась интересной задача, как алгеброй гармонию, поверить психологическим театром одну из самых репертуарных пьес русской сцены. Та первая постановка была лишена откровенно сатирического взгляда, скорее она старалась воспроизвести давно уже канувший в Лету мир старой Москвы, поэтически и при этом исторически достоверно показать человеческие типажи. «Воскрешая в третьем и четвертом актах званый московский бал – съезд множества гостей, движение клеветы, разъезд, – МХТ продемонстрировал техническую находчивость, пленительную проницательность, дар исторического ясновидения», – писал об этом спектакле в энциклопедии «Московский Художественный театр. Сто лет» Олег Фельдман.
Чацкого играл Василий Качалов, находившийся в расцвете своего таланта.
«Он молод, удивительно искренен и прост и весел, – таким увидел этого Чацкого критик Сергей Глаголь – Он сеет свои остроты так весело, почти шутливо, что вы совершенно понимаете, почему его выслушивают и Софья и ее отец. В нем нет и тени желания в чем-нибудь разубедить Фамусова. Он просто высказывает свои взгляды, которые кажутся ему такими ясными и простыми, и даже сам смеется остроте своих эпиграмм. Только задетый за живое в своем чувстве к Софье, он меняется; охваченный подозрениями, он становится желчным и едким, в свои остроты он влагает яд, и, наконец, в последний момент, обиженный, оскорбленный и совершенно разбитый, он бросает Софье горькие и незаслуженные упреки. Таков Чацкий — Качалов…. Он — не гроза, разразившаяся над гнилым болотом, и не победитель; он — побежденный. Он — не величествен, но зато трогателен. Он не возбуждает восторга, но зато пробуждает в душе искренние, сочувственные слезы».
Новая версия этого спектакля вышла в 1914-м, в грозовой год начала Первой мировой войны. Декорации для новой редакции были сделаны Мстиславом Добужинским. Чацкий Качалова за прошедшие годы возмужал, стал менее порывистыми и более философичным.
В 1925 году, после того, как в труппу МХАТа влились лучшие выпускники студий, для этого спектакля был подготовлен молодой состав: Чацкого начали играть Юрий Завадский и Марк Прудкин. В мастерстве молодые уступали «старикам», особенно – все эти годы выходившему в роли Фамусова Станиславскому. Общий рисунок постановки остался прежним. В середине двадцатых он воспринимался уже как музейный, и молодежь не выглядела в нем органично. Так, Павел Марков с сожалением отмечал, что Прудкин, у которого был интересный взгляд на своего героя («он играет Чацкого страстным, взволнованно-протестующим, ироническим юношей; легко видеть сквозь такого Чацкого самого Грибоедова»), существовал в своей роли «с большим нажимом, чрезмерно подчеркивая каждое слово новой интонацией».
Чацкий Юрия Завадского, умный, дерзкий, «взъерошенный», был совершенно поглощен своей любовью к Софье, а на Фамусова и его окружение смотрел презрительно, не снисходя до них.
Новое обращение к этой пьесе было предпринято Немировичем-Данченко в 1938 году. И снова Чацкого играл Качалов, которому уже перевалило за шестьдесят, и это обстоятельство в спектакле никак нельзя было обойти. Сценографическое решение было придумано художником Владимиром Дмитриевым, согласно нему мир Фамусова размещался на бельэтаже, куда героям приходилось подниматься по лестнице. В этот момент особенно становились заметны скованные движения пожилого Чацкого.
В соответствии с духом того времени главный герой «Горе от ума» вырастал в борца, настоящую политическую фигуру. Сам МХАТ существовал тогда в статусе единственного и незыблемого эталона в области драматического искусства, так что на всей постановке лежала печать монументальности. «Все сорок лет Московского Художественного театра, мастерство ансамбля, культура актера, режиссерский талант смотрят из этого спектакля. В известном смысле — это итог сорока лет, как демонстрация не имеющей себе равной в мире театральной культуры», – так писал о «Горе от ума» критик Юзеф Юзовский.
В 1940 году в этот спектакль ввелся Борис Ливанов, также Чацкого продолжал играть Марк Прудкин.
А дальше «Горе от ума» на мхатовской сцене появилось лишь в 1992 году. Олег Ефремов в своем спектакле «произвел смотр молодых сил» Художественного театра. Чацкого играли Михаил Ефремов и Сергей Колтаков, позже – Дмитрий Брусникин и Валерий Трошин. Актеры очень разные, но общим было одно – Чацкий представал здесь современным молодым человеком: нервным, острым, существующим на кураже, драйве. Драматург Виктор Розов назвал главного героя постановки Олега Ефремова «сорванцом».
Интересен был финал этого спектакля, когда, произнеся сакраментальное «Карету мне, карету!», Чацкий опускался на колени перед Софьей, а она перед ним, зажигались венчальные свечи, звучал хор, и казалось, что, вопреки Грибоедову, эти молодые никогда не расстанутся…
Фото из фондов Музея МХАТ
Генеральный спонсор театра – Банк ВТБ
Также будет интересно:
