*НАЧАЛО.
Глава 31.
- Не серчай, ведунья! – крикнул Аркынай, - Мы к тебе с добром пришли! За советом твоим мудрым, и с дарами! Выслушай и помоги!
- Да ты никак обезумел, Человек-Медведь! – рассмеялась Алмыса серебряным смехом и снова уселась на кочку, выставив ножку, - За помощью ко мне явился, и этого, - тут она кивнула на Николая, - Сюда притащил?!
- Мы пришли просить, - Николай сам выступил чуть вперёд и поклонился, - Помоги нам, ведь ты сама чуешь, как меняется всё круго́м!
- Как не чуять, а то! – снова рассмеялась Алмыса, - Да только мне от того и хорошо, что скоро сгинете вы, которые нас злом считаете, а сами… Сами только смерть несёте, ничего больше! И ты, никчёмыш, решил, что я вам помогать стану? Не уйти вам отсюда живыми, вот что я скажу, здесь ваш путь окончится. Молите того, кому вы там молитесь, ибо смерть ваша будет страшна. И она у вас за плечами стоит.
- Алмыса! Я знаю, ты думаешь, что человек твоё дитя сгубил! – сказал Аркынай, и красивое лицо девушки потемнело, - Я и сам так думал, а недавно другое мне открылось! Не человек это был…
- Замолчи! – крикнула Алмыса, болью и гневом был полон её голос, от него застонала вековая топь, -Ты! Что ты можешь знать! Вы, слепцы…
- Я знаю! – твёрдо повторил Аркынай, - И ты узнаешь, если мне позволишь показать. Помоги нам увидеть лик того, кто губит всё, пьёт свет и сеет тьму.
- Вы меня погубить хотели, затем в прошлый раз и приходили! – сердито насупилась девушка, а Николай в это время молился про себя, чтоб она не явила истинный свой лик, пусть лучше вот такой остаётся.
- Нет, мы приходили за девочкой, - покачал головой Аркынай, - Да ведь добром бы ты её не отдала, потому и… ты прости, ежели обидели тебя тогда. Так уж у нас повелось, сама знаешь.
- Знаю, - девушка снова рассмеялась, и смех её стал хрустальным, призывным, от него внутри всё затосковало, - Но не стану я вам помогать. Сами вы ко мне пришли, знали, что обратно не вернётесь, так что ж…
Николаю показалось, что воздух вокруг него сгустился, стал тяжёлым и вязким, словно болотная вода, захотелось вынырнуть и вдохнуть хоть бы глоток ветра, что гулял по вершинам деревьев, там, наверху. От топи простёрлась тонкая, прозрачная туманная дымка, и по ней, словно по мягкой дорожке, Алмыса пошла от своей кочки к ним.
Коса её распустилась, волосы цвета самой тёмной ночи рассыпались и завились в длинные кудри, напоминающие змей, это было и красиво, и страшно…
- Ты – спи! – приказала Алмыса и повела рукой в сторону Николая, - Спи покуда, а после – станешь мой любый, сколько проживёшь. Холодно одной на топи, станешь меня согревать, покуда не издохнешь. А ты… сгинешь здесь первый, Медведь! Но сперва я погляжу, что за дар вы мне принесли!
Николай повалился на землю, его словно приковало, он не мог пошевелить ни рукою, ни ногой, но видел, как Алмыса повернулась к Аркынаю и повела руками. От этого Аркыная скрутило, он согнул свою стать, охнул и пытался шагнуть к Алмысе, но ноги его крепко засели в невесть откуда взявшемся клубке скользких гадов. Он силился обернуться, но силы его уходили, он рухнул на колени перед той, что сошла с туманной дымки на топкий берег.
Алмыса рассмеялась, глядя, как барахтается Аркынай, срывая вцепившихся в его руки и ноги гадов, они оставляют на его рубахе кровавые следы от укусов.
- Выходи же, выходи, - ласково позвала Алмыса, обернувшись к своей топи, - Не бойся, выходи. Медведь твой, бери!
Душа у Николая захолодела от страха, из болотной чёрной жижи отделилось существо, похожее на огромную пиявку, оно перекатывалось буграми, вздрагивало… Потом поднялось чуть, словно принюхиваясь, и зачмокав поползло к обессиленному Аркынаю.
Николай рванулся изо всех сил, закрыв глаза и сжав зубы, но этого хватило только на то, что он чуть пошевелил правой рукой. Алмыса с удивлением посмотрела на него, отвлекшись от покрытого покрывалом куля с соломой, которые как раз хотела поглядеть.
- А ты крепок духом, червь, - проговорила она и подняла руку, от этого Николая неведомая сила вздёрнула вверх, поставив на ноги.
Алмыса обошла его кругом, трогая спину, поглаживая широкую грудь и довольно смеясь. Потом остановилась перед Николаем и подняла лицо, глядя ему в глаза. Лунный свет озарил красивое лицо девушки, чуть бледное, словно светящееся в лунном серебре. А глаза… Глаза Алмысы были черны, словно два больших колодца в чёрную, непроглядную темноту! Ни искорки света не было в них видно…
- Идём! – сказал Алмыса и махнула рукой, Николай покорно побрёл к топи, повинуясь неведомой силе, - Я разрешу тебе не увидеть, как страшно умрёт твой друг. Запомни это, Алмыса бывает доброй!
Душа Николая чуть не рвалась наружу, так он старался сделать хоть что-то, чтобы помочь Аркынаю, на которого наползало огромное, чёрное, чавкающее зло. Слёзы текли из глаз, но помочь он не мог, сам шёл на топь, глядя, как Алмыса подходит к тому, что они принесли, чтобы обмануть её.
Алмыса пнула покрывало, показалась солома, и девушка недобро усмехнулась:
- Что ж, я знала, что вы слишком слабы для того, чтобы дать мне живую душу. Глупцы! Никакое покрывало не скроет этого, жизни, бьющейся внутри. Когда вы только ещё ступили на мою тропу, а я уже смеялась над вами, как вы солому на болото тащили!
Алмыса отвернулась и сама ступила на топь, туда, где ещё вилась тоненькой тропкой струйка исчезающего прозрачного тумана. Николай медленно шёл туда же, ноги он передвигал медленно и боролся изо всех сил.
- Ну? Ступай живее! – приказала Алмыса, остановившись в ожидании Николая и поняла было руку, чтоб он скорее ступил на заветную тропку, за нею.
Позади Николая закричал Аркынай, с ним вместе закричал и Николай, разрывая то тяжкое, что лежало на нём, но он уже не мог оторвать глаз от Алмысы.
- Стой! – раздался звонкий крик и разнёсся над топью.
Там, где из леса выходила узкая тропка, ведущая на топь от села, стояла Зарянка. Глаза её горели, щеки зарумянились, и рыжая косица разметалась по спине.
- Постой, тётушка! Помоги им, и я сама к тебе пойду! – крикнула Зарянка.
Девочка подняла руки и то, что уже обхватило ногу Аркыная, заурчало, остановилось и отпрянуло от своей обессиленной жертвы. Николаю тоже стало легче дышать.
Алмыса остановилась. Глаза её уже не были чёрными, на лице показалась боль, она глядела на девочку и дрожала.
- Покажи им то, что хотят, и я пойду к тебе сама, - сказала Зарянка, она подошла к краю топи и смотрела на Алмысу, - Стану тебе дочкой, помощницей твоей, навсегда. Своим хотеньем пойду.
- Зорюшка, не надо, - простонал Николай, сила Алмысы отпустила его, и он упал на топкий берег, всего три шага и не дошёл до воды, - Не надо…
- Замолчи! – крикнула Алмыса, глаза её наполнились слезами.
Она ступила на кочку, туманная дымка пропала, гладкой и чёрной осталась топь. Она махнула рукой, и то страшное чудище, что губило Аркыная, спешно свернулось и исчезло, вернувшись в чёрную жижу болота. Аркынай едва поднялся, весь он был в крови, но всё же силился встать, держась на чахлый кусток.
- Ты! – крикнула Алмыса Николаю, - Подойди и гляди!
Николай подошёл к топи, в которой открылось ему зеркало, как то, в котором Аркынай показывал ему когда-то Катю и родную Картаполовку.
Продолжение здесь.
Дорогие Друзья, рассказ публикуется по будним дням, в субботу и воскресенье главы не выходят.
Все текстовые материалы канала "Сказы старого мельника" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.