На груди у мужа стало расползаться красное пятно, а удивление на лице Дмитрия сменилось невыносимой болью. Он сделав шаг назад стал медленно оседать на землю. Лиза почувствовала, как в сердце её растёт волнение, смешанное с восторгом. На мгновение время остановилось, и мир вокруг неё размылся в красных мазках.
— Ты… что… — прошептал он, теряя силы, и его тело согнулось в болезненном поклоне.
Лиза подошла к нему вплотную и наклонилась.
— Теперь ты знаешь, — прошептала она с холодным, ядовитым удовлетворением, — что я не намерена терпеть твои измены, и отомстила тебе за всё.
Дмитрий взглянул на неё с ужасом, и потерял сознание. Вокруг них стали собираться люди.
— Скорую вызовите, и милицию, — прокричал кто-то из толпы.
От проходной бежали двое мужчин, один из них схватил Лизу за руку в которой она держала нож.
— Отпусти, — прохрипела она стараясь вырваться.
— Ненормальная, ты что натворила? — прокричал мужчина ей в лицо.
Лиза подняла подбородок, гордость на её лице боролась с мимолетной тенью сомнения.
— Это он заставил меня это сделать, это он виноват во всём а не я. Я любила его, а он растоптал мою любовь своими изменами. И теперь я просто вернула ему долг за всё. Но не полностью, — Лиза посмотрела в глаза удерживающему её мужчине и расхохоталась дьявольским хохотом, — есть ещё парочка его любовниц, с которыми тоже нужно разобраться.
— О Господи, да она свихнулась, — только и смог произнести мужчина.
Лиза вырвалась от него и отступила назад. Толпа, окружившая их, перешёптывалась.
— Я знаю его, это зав. цехом Кашин, — проговорила какая-то женщина, — а это наверное жена его. Интересно, за что она с ним так.
В этот миг Лизавета почувствовала себя центром вселенной, и это наполняло её одновременно страхом и возбуждением.
— Я сделала то, что должна была сделать, — выкрикнула она, её голос дрожал от ярости, — он имел любовниц, и не хотел чтобы я родила ему ребёнка. Поэтому нечего тут его жалеть. Жизнь одна, и я не позволю больше обращаться с собой, так как делал он.
Двое мужчин переглянулись между собой, и один из них, более решительный, шагнул вперёд, пытаясь успокоить её. Но её мрачная улыбка лишь расширялась.
— У вас нет ни малейшего представления, что было у меня на сердце, — произнесла она, и в её глазах сверкнул огонь, — ад сжирал меня заживо, а теперь в этом адском огне будет гореть он, и его любовницы.
Скорая и милиция подъехали одновременно, Дмитрия положили на носилки и увезли в больницу. На Лизу надели наручники и посадили в милицейский газик.
— Ой, что сейчас на проходной случилось, — возбуждённо прокричала Лика Мезенцева, забегая в столовую, — Кашина, жена у проходной зарезала.
— Насмерть? — ахнула тётя Маша, и чуть не грохнула тарелку, которую держала в руках.
— Да нет, живой вроде, скорая в больницу увезла, а жену его ненормальную, милиция забрала. Господи, — Лика перекрестилась, — спасибо тебе что не дал связаться с ним серьёзно, а то бы сейчас лежала рядом на проходной, в луже крови. Говорят она его ревновала жутко, вот и прирезала.
Тётя Маша, отложив тарелку, с тревогой в голосе спросила:
— Господи, куда мир катится, — поднимая глаза вверх, произнесла она, — это надо же, мужика за то что на другую бабу поглядел, ножом. Она что ненормальная?
— Говорят, он развестись с нею задумал, и это её окончательно довело.
— Ну и идиотка, — покачала головой тётя Маша, — на нём что свет клином сошёлся, нашла бы себе другого.
Сони во время разговора на кухне не было, она в подсобке перевешивала крупы, заведующая заставила. Поэтому войдя в помещение и увидев бурную беседу Лики и тёти Маши спросила.
— О чём это вы тут сплетничаете?
— О Кашине, — ответила Лика,— жена его зарезала, представляешь?
— Как? — Соня едва не упала от услышанного.
— Как, как, ножом, говорят прямо в сердце, — завязывая передник, ответила Лика, — э, а ты чего это побледнела, гляди, в обморок сейчас резнишься, — удивлённо глядя на Соню, спросила Мезенцева.
— Да так, ничего, не по себе как-то стало, — ответила она.
— Ну и впечатлительная ты Сонька, — усмехнулась Мезенцева, — проще на всё смотреть надо, если за всех так переживать, никакой жизни не хватит.
Соня попыталась взять себя в руки, но мрачные мысли о Кашине не покидали её. В голове всё перепуталось: “Вот тебе и приличная девочка с образованием, из хорошей семьи, — думала она готовя мясо для котлет, — интересно, мамаша Димкина уже знает, что натворила её обожаемая невестка. Неужели бабкин заговор всё же подействовал, — вдруг всплыло в её голове, — если это так, то я тогда тоже буду виновата в смерти Димы, если он не дай Бог умрёт. Какая же я была дура, о Господи, не допусти чтобы Дима умер”, стала молиться Соня.
— Слушайте, а что теперь будет с его женой? — тихо произнесла она, её голос дрожал. Лика и тётя Маша переглянулись.
— Посадят наверное, — пожала плечами Мезенцева.
— Как же всё это страшно, зачем она так поступила, — Соня готова была расплакаться.
— Ну, это уже не наше дело, — резко бросила Лика, — главное — чтобы у нас всё было хорошо. Нам-то что волноваться? Это родители этой полоумной пускай волнуются, раз вырастили такую доченьку.
Соня ждала когда наконец наступит конец рабочего дня, чтобы позвонить Павлу и всё у него узнать. Едва выйдя за проходную завода, она тут же направилась к ближайшему телефону автомату. Трубку в квартире Третьяковых взяла Ольга.
— Оля, привет, — поздоровалась с ней Соня, — скажи пожалуйста, а Павел дома?
— Нет, он ещё с работы не вернулся, — ответила Оля, — а зачем Пашка тебе понадобился?
— Хотела узнать у него, как дела у Димы Кашина, он жив?
— А что с Димкой такого приключилось, почему он должен умереть? — в свою очередь удивилась Ольга.
— Так вы не знаете?
— Нет, а что мы должны знать?
Соня быстро пересказала Ольге всё, что было известно самой.
— Вот это история, — протянула в трубку Ольга, — ладно, Пашка вернётся, я ему всё расскажу и заставлю позвонить Кашиным. Ты часикам к восьми подходи к нам, думаю к этому времени всё будет известно.
Соня вернулась домой, хотела было заняться стиркой, но передумала, из рук всё валилось, ничего не получалось. В голове были только мысли о Димке. Баба Даша снова уехала в деревню к приятельнице, поэтому ей даже своими переживаниями не с кем было поделиться. Она ходила по комнате из угла в угол и всё время смотрела на часы. Наконец когда стрелка показывала половину восьмого вечера, стала собираться. Дверь ей открыла Ольга, и пропуская в прихожую проговорила.
— Не переживай, жив твой Кашин, даже операции не потребовалось, так рану зашили и всё, лежит в первой городской. Пашка сейчас к нему поехал. Только сомневаюсь что его туда пустят, поздно уже.
— А с Лизой что?
— Родители домой забрали, мамаша все свои связи сразу подключила, да и Димка писать заявление на неё отказался. Так что скорее всего отделается лечебницей для душевно больных.
— Это я, в том что случилось виновата, — опускаясь на табурет, проговорила Соня.
— Здрасьте приехали, — усмехнулась Ольга, — а ты то тут причём.
Соня стала сбивчиво рассказывать ей о том что когда-то давно, разозлившись на Димку и его мать, ходила к бабке и пыталась навести на него порчу.
— И ты веришь во всю эту ерунду? — с сарказмом спросила Третьякова.
— А как не поверить Оль, если в его жизни всё пошло кувырком, чуть до смерти не дошло, — хватая Ольгу за руку, воскликнула Соня.
— Успокойся, если кто и виноват в случившемся, так это его мамаша. Она всеми правдами и неправдами свела Димку с этой Лизой, и жениться на ней заставила. Вот за то, что она угробила твоего ребёнка, судьба ей так и отомстила. Ничего, Димка мужик крепкий, выкарабкается, а ты если действительно его любишь, то не морочь голову. Прощай, и сходитесь, вам нужно жить вместе, вон он как Славку твоего любит.
— Господи, Славка, — спохватилась Соня, — Дима ведь обещал сводить его в парк на аттракционы, что я теперь сыну скажу.
— Скажешь что дядя Дима заболел, и что пойдёте в парк когда он выздоровеет, — улыбнулась Ольга.