Серое октябрьское небо давило свинцовой тяжестью. Ирина стояла у окна, рассматривая голые ветки яблонь в саду. Старые деревья, посаженные еще отцом, тянули узловатые руки к низким тучам. Двадцать пять лет назад папа собственноручно выкопал ямы для саженцев, а она, десятилетняя девчонка, помогала носить воду для полива.
— Доченька, ну зачем тебе эта развалюха? — В который раз начала мать. — Продай дачу, отдай деньги брату. Ему же семью кормить надо!
Ирина поморщилась. Этот разговор повторялся уже в сотый раз.
— Мам, я же объясняла. Это папина дача. Он мне ее завещал.
— Ты обязана продать дачу и отдать деньги брату! Он же мужчина, ему нужнее! — настаивала мать. — У него ипотека, двое детей. А ты что? Одна живешь, зарплата хорошая.
— Мама, я не буду это обсуждать. — Ирина отвернулась от окна. — Дача останется у меня.
— Вот всегда ты такая! — Мать всплеснула руками. — Упрямая, бессердечная! О брате совсем не думаешь!
«О брате не думаю?» — Ирина горько усмехнулась. Сергей появился на горизонте три месяца назад, когда узнал о завещании. До этого он не вспоминал о сестре годами.
Отец умер в июне. Инфаркт. Внезапно и страшно. Ирина до сих пор просыпалась по ночам, вспоминая тот звонок из больницы. Она была рядом с папой последние дни, держала за руку, читала книги. А Сергей... Сергей приехал только на похороны.
— Мам, давай не будем, — устало произнесла Ирина. — Я сварила борщ, будешь обедать?
Но мать не собиралась останавливаться:
— Ты же знаешь, брат всегда был папиным любимчиком! Он бы хотел, чтобы дача досталась сыну!
— Тогда почему же папа завещал ее мне? — тихо спросила Ирина.
Мать замолчала, поджав губы.
Ирина помнила тот разговор с отцом, за месяц до его смерти. Жизнь казалась безоблачной, но папа почему-то завел странный разговор. Они сидели на веранде, пили чай с мятой и малиновым вареньем. Папа так это любил... Он долго молчал, глядя на закат, а потом сказал:
— Дочка, я завещаю дачу тебе. Ты единственная, кто по-настоящему любит это место.
— Но папа, — начала тогда Ирина, — может, Сереже нужнее?
Отец покачал головой:
— Сережа... — Он вздохнул. — Он давно живет своей жизнью. А ты каждые выходные здесь, помогаешь с огородом, знаешь каждый уголок. Береги дачу, дочка.
Звонок в дверь вырвал Ирину из воспоминаний. На пороге стоял Сергей — высокий, широкоплечий, в дорогом пальто. Он еще больше возмужал и заматерел с момента их последней встречи.
— Привет, сестренка! — Он шагнул в квартиру, даже не дожидаясь приглашения. — Мама, ты здесь?
— Сереженька! — Мать кинулась обнимать сына.
Ирина молча наблюдала за этой сценой. Брат появлялся редко, но каждый его визит превращался в театр одного актера.
— Ну что, надумала? — Сергей повернулся к сестре. — Продашь дачу?
— Нет.
— Да брось, Ирка! — Он небрежно махнул рукой. — Зачем тебе эти шесть соток? Там же работать надо, ремонт делать. А у меня покупатель хороший есть, выгодно продадим.
— Я сказала — нет.
— Ну и дура! — Сергей сорвался на крик. — Тебе что, денег не надо? Я же по-хорошему предлагаю! Половину тебе отдам!
— Половину? — Ирина усмехнулась. — А разве не ты вчера маме говорил, что все деньги возьмешь себе?
Брат осекся, бросил быстрый взгляд на мать.
— Ты что несешь? Совсем с этой дачей умом тронулась?
— Сережа прав, — вмешалась мать. — Продай дачу, доченька. Ему правда нужнее.
— Мам, — Ирина устало потерла виски, — давай ты хотя бы сегодня не будешь...
Но мать уже завела привычную пластинку про то, как тяжело Сереже с ипотекой, как много он работает, какой он молодец.
Ирина вспомнила, как три года назад брат занял у нее крупную сумму на первый взнос по ипотеке. Обещал вернуть через полгода. Не вернул до сих пор. А теперь требует дачу.
— Знаете что? — Она резко встала. — Уходите. Оба.
— Что?! — Мать всплеснула руками. — Ты нас выгоняешь?
— Да, выгоняю. Я устала от этого давления. Дача останется у меня — и точка.
— Ну и сиди в своей развалюхе! — рявкнул Сергей. — Только потом не прибегай за помощью!
Когда за ними закрылась дверь, Ирина без сил опустилась в кресло. Голова раскалывалась. Телефон тренькнул — сообщение от соседки по даче:
«Ира, тут какие-то люди вокруг твоего участка ходят, фотографируют. Говорят, скоро по этой территории будет проложен коттеджный поселок».
Ирина похолодела. Вот оно что! Теперь понятно, почему брат так настойчиво требует продать дачу. Видимо, узнал о планах застройщиков раньше всех. Цены на участки взлетят в разы...
Через неделю случилось непредвиденное. Ночью на даче произошел пожар. Сторож успел вызвать пожарных, но веранда и часть дома серьезно пострадали. Эксперты установили поджог.
— Видишь, — качала головой мать, — говорила я тебе — продавай, пока цело было. А теперь что? Кому такое разорение нужно?
Ирина молчала. Она точно знала, кому это нужно. В кармане лежала флешка с записями камер видеонаблюдения, установленных месяц назад. На них отчетливо был виден человек, выливающий что-то на стены дома.
Вечером раздался звонок:
— Ну что, сестренка, может, теперь поумнеешь? — В голосе Сергея звучала плохо скрываемая насмешка. — Продашь от греха подальше?
— Знаешь, братец, — медленно произнесла Ирина, — я тут в полицию собираюсь. Видеозапись показать...
В трубке повисла тяжелая тишина.
— Ты... что за дурные шутки? — голос Сергея дрогнул. — Какая еще запись?
— Приезжай, сам посмотришь. И документы прихвати — те, которые ты с застройщиками подписал.
— Откуда ты...
— Я не такая дура, как ты думаешь. — Ирина усмехнулась. — Кстати, привет твоему дружку из строительной компании. Словоохотливый он у тебя.
На следующий день Сергей приехал сам. Без матери, без обычного гонора. Осунувшийся, помятый.
— Ладно, выкладывай свои условия, — буркнул он, не глядя сестре в глаза.
— Первое: ты возвращаешь долг. Весь, с процентами за три года. Второе: прекращаешь давить на маму и настраивать ее против меня. Третье: забываешь про дачу. Навсегда.
— А запись?
— Останется у меня. Страховка, сам понимаешь.
Через месяц Ирина стояла на веранде восстановленной дачи. Строители заканчивали последние работы. Новые стены пахли свежим деревом. Деньги, возвращенные братом, пришлись очень кстати.
Мать понемногу оттаивала. Даже начала приезжать на дачу — сначала неохотно, потом все чаще. Помогала с огородом, возилась с цветами. Однажды призналась:
— Знаешь, а ведь папа был прав. Тебе дача нужнее. Ты ее любишь.
Яблони в саду зацвели, укрывшись белой кипенью. Ирина смотрела на них и улыбалась. Она сдержала обещание, данное отцу — сберегла это место.
А Сергей... Что ж, у него своя жизнь. Говорят, его повысили на работе. Теперь он строит коттеджные поселки в другом районе.
Жизнь потекла своим чередом и вошла в стандартную колею. Летом Ирина с мамой много времени проводили на даче, занимались огородом, а по вечерам чаевничали. Как раньше, по-семейному.
Тихой поступью пришла осень. Ирина стояла у окна, рассматривая голые ветки яблонь в саду. Но теперь она знала — весной они снова зацветут.
***
А как бы вы поступили на месте Ирины? Стоит ли ради семейного мира идти на поводу у родственников, даже если их требования несправедливы? И почему часто в семьях детей делят на «любимчиков» и «остальных»?