– Папа, а почему небо голубое?
Алексей улыбнулся, глядя в зеркало заднего вида. Семилетняя Анна сидела на заднем сиденье, болтая ногами и задумчиво разглядывая облака через окно. Её серые глаза, так похожие на глаза Виктора, светились любопытством.
– Из-за рассеивания света в атмосфере, – начал он привычное объяснение, но Анна перебила:
– Нет, это я знаю. Я про другое... Почему именно голубое, а не фиолетовое? Ведь длина волны фиолетового света короче, значит, он должен рассеиваться сильнее. Я вчера читала про эффект Рэлея...
Алексей на мгновение прикрыл глаза. Такие моменты всё ещё выбивали его из колеи – когда семилетний ребёнок рассуждал о квантовой физике или молекулярной биологии. Анна глотала книги с невероятной скоростью, а её память... Она помнила всё. Абсолютно всё.
– Папа, у тебя опять это лицо, – в голосе дочери появились встревоженные нотки. – Прости. Я знаю, что не должна...
– Нет-нет, солнышко, всё хорошо, – он поспешил её успокоить. – Просто иногда я забываю, какая ты у меня умница.
Анна улыбнулась, но улыбка вдруг погасла. Она потёрла виски – жест, от которого у Алексея каждый раз сжималось сердце.
– Голова болит?
– Немножко... – она поморщилась. – И картинки опять...
Алексей напрягся: – Какие картинки?
– Белые стены. Люди в масках. И... – она запнулась. – Там был человек со шрамом. Он держал меня на руках и плакал.
Алексей резко затормозил, благо дорога была пустой. Семь лет. Семь лет прошло с той ночи на набережной. Анна была совсем крошкой, она не могла помнить...
– Пап, не бойся, – тихо сказала она. – Я знаю, что ты спас меня. И знаю про клинику. Я... я вижу это во сне. Иногда.
Повисла тишина. Где-то вдалеке прогремел гром – собиралась гроза.
– Мы опоздаем в школу, – напомнила Анна. – И сегодня важный день. К нам приходит новый учитель биологии.
Она произнесла это обычным детским голосом, но Алексей вдруг почувствовал, как по спине пробежал холодок. Что-то в её тоне...
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение с незнакомого номера: "Они её нашли. Берегись нового учителя."
– Не подходите! – Анна попятилась к стене. Зеркала в школьном туалете начали дрожать.
– Тише, тише, – Сергей Павлович поднял руки. – Я не причиню тебе вреда. Ты же знаешь, кто я? Вспомнила?
– Вы... вы делали мне уколы. Когда я была маленькой.
– Я создал тебя, – он улыбнулся почти нежно. – Ты – моё величайшее достижение. Единственная выжившая. Единственная успешная.
Стекла задрожали сильнее. Одно из зеркал пошло трещинами.
– Видишь? – в его глазах появился научный интерес. – Телекинез проявляется при стрессе. А что ещё ты умеешь? Телепатия? Предвидение?
– Я просто хочу быть нормальной! – крикнула Анна. В этот момент все зеркала разлетелись вдребезги.
– Нормальной? – он рассмеялся. – Ты никогда не будешь нормальной. Ты совершенна! А теперь пойдём. Нас ждёт лаборатория.
Он шагнул вперёд и схватил её за руку. В этот момент за его спиной раздался знакомый голос: – Отпусти мою дочь.
В дверях стоял Алексей. Его лицо было белым от ярости.
– А, спаситель-таксист, – Сергей Павлович даже не обернулся. – Знаете, я должен поблагодарить вас. Благодаря вашему вмешательству мы узнали, что экземпляр может выжить в экстремальных условиях.
– Она не экземпляр. Она ребёнок!
– Она – будущее человечества! – в голосе учёного появилась страсть. – Вы хоть понимаете, что она может? Её мозг работает на...
Договорить он не успел. Анна закричала – пронзительно, отчаянно. В следующий момент все оставшиеся осколки зеркал поднялись в воздух и зависли, направленные острыми концами на Сергея Павловича.
– Великолепно! – прошептал он. – Просто великолеп...
Осколки метнулись вперёд, но остановились в миллиметре от его лица.
– Нет, – твёрдо сказала Анна. – Я не такая, как вы.
В этот момент в туалет ворвались люди в чёрной форме. Алексей узнал их нашивки – служба безопасности, та самая, про которую говорил Виктор.
– Всем оставаться на местах! – раздалась команда. – Сергей Павлович Игнатьев, вы арестованы за незаконные эксперименты над людьми и попытку похищения.
Учёный дёрнулся к карману, но Анна опередила его – какая-то сила вырвала пистолет из его руки и отбросила в сторону.
– Папа! – она бросилась к Алексею.
Он крепко обнял дочь, чувствуя, как она дрожит. А над ними, разбивая больничную тишину, раздался знакомый голос: – Прости, что опоздал.
В дверях стоял человек со шрамом на щеке. Виктор постарел, но его серые глаза смотрели всё так же пронзительно.
– Ты... – прошептала Анна. – Я помню тебя. Ты плакал, когда нёс меня к реке.
Закатное солнце окрашивало старую лодочную станцию в медные тона. Анна сидела на краю деревянного причала, задумчиво водя кончиками пальцев по воде и создавая маленькие водовороты, которые закручивались сами собой, подчиняясь не течению, а её воле.
Каждый раз, когда она касалась воды, по поверхности расходились странные круги – не как от обычной ряби, а будто река отзывалась на прикосновение родной души. Здесь, на этом самом месте, когда-то началась её новая жизнь, и теперь вода словно помнила об этом.
Позади тихо переговаривались Алексей и Виктор, их голоса сливались с вечерним шумом реки.
– Мы нашли остальных, – говорил Виктор, протягивая потрёпанную папку с документами. – Шестнадцать детей. Все с генетическими модификациями, но не такими сильными, как у Анны. Их прятали по разным детским домам.
– Их тоже... экспериментировали? – тихо спросила Анна, не оборачиваясь, но каким-то образом точно зная, что говорят за её спиной.
– Да. Но ты была последней. После тебя они поняли, что созданная формула слишком нестабильна.
Анна подняла руку, и несколько капель воды поднялись вслед за её движением, зависнув в воздухе, как хрустальные бусины: – Поэтому у меня такие способности? Из-за формулы?
– Не только, – Виктор присел рядом с ней на край причала. – Понимаешь, они пытались создать сверхлюдей, но забыли про самое главное – про душу. А она у тебя особенная.
– Как ты узнал, что Игнатьев появится в школе? – спросил Алексей, присаживаясь с другой стороны от дочери.
– Я следил за ним давно. После закрытия "Надежды" он пытался воссоздать лабораторию. Искал "успешные образцы", – Виктор поморщился. – Мы специально позволили ему найти вас, чтобы взять с поличным. Правда... я не ожидал, что он так быстро раскроет себя.
– Это я виновата, – вздохнула Анна, и капли воды в воздухе задрожали, отражая её эмоции. – Не смогла сдержаться.
– Нет, солнышко, – Алексей обнял дочь. – Ты всё сделала правильно. И главное – ты выбрала быть человеком, а не оружием.
– Что теперь будет с остальными детьми? – спросила она, и капли воды медленно сложились в подобие знака вопроса.
Виктор улыбнулся: – Мы создаём специальный центр. Место, где они смогут жить, учиться контролировать свои способности. Им нужна помощь... и учитель, который понимает их.
Анна подняла глаза: – Ты хочешь, чтобы я...
– Только если захочешь. Ты можешь просто жить обычной жизнью.
Она посмотрела на воду, потом на отца: – Знаешь, пап... Когда-то ты рискнул жизнью, чтобы спасти одного ребёнка. Может быть, теперь моя очередь помогать другим?
В закатных лучах капли воды сверкали как драгоценные камни, и в их танце читалась простая истина – даже самое тёмное прошлое может стать источником света, если найти в себе силы не озлобиться.
– Знаешь, – тихо сказала Анна, наблюдая, как вода послушно струится между её пальцами, – раньше я боялась того, что во мне. А теперь понимаю – дело не в самой силе...
– А в том, что ты выбираешь с ней делать, – мягко закончил Виктор, и в его глазах Анна впервые увидела не вину, а тихую гордость.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, но река продолжала мерцать – словно сама природа благословляла этот момент, когда страх уступал место надежде, а тяжесть прошлого превращалась в силу менять будущее.
А в кармане куртки Алексея лежала та самая флешка с данными клиники. Теперь она станет ключом к спасению других детей, которым нужна помощь.