― Фу, Сашка! Как можно быть такой пацанкой?
Ксюша брезгливо отодвинула валяющиеся носки с дороги. Александра повернула голову к сестре и лениво процедила:
― Фу, Ксеня, как можно быть такой фифой?
― Я нормальная! Просто я ухаживаю за собой, а тебе вообще все равно на свою внешность! Вот и не полюбит тебя никто! Останешься одна и в старости будешь с кошками жить! Тогда поймешь, что я была права.
― С кошками не так уж плохо, ― усмехнулась Саша.
Она никогда не обращала внимания на нотации старшей (ну, как старшей ― всего на несколько минут), и это злило Ксюшу.
Саша и Ксения были двойняшками, похожими внешне, но абсолютно разными по характеру. Александра обожала футбол, все детство носилась с мальчишками, гоняя мяч и прыгая по гаражам. Повзрослев, мало изменилась. Все та же короткая стрижка, мальчишеские повадки, быстрая походка…
Зато Ксения была настоящей девочкой. Платья, бусы, игры в куклы, разговоры о девичьем, причудливые прически ― это все была ее стихия. Ей нравилось ухаживать за собой и выглядеть лучше всех.
Естественно, сестры часто ссорились. Каждая считала, что это другая виновата в чем-то, и ей нужно исправляться.
― Почему ты по полчаса сидишь в ванной? ― ворчала Саша.
― За что мне досталась сестра, с которой я не могу меняться одеждой? ― ныла Ксюша.
― Убери свою косметику с моего стола! ― возмущалась Саша.
― Твой грязный мяч опять валялся на моих туфлях! ― негодовала Ксюша.
Такие споры были частью жизни двойняшек с самого детства. Хотя они и любили друг друга, как сестры, но редко показывали это.
Но один случай все изменил. В этот день Саша вернулась с футбола раньше обычного и сразу завалилась на кровать, отвернувшись к стенке.
― Ты бы хоть в душ сходила, ― бросила Ксения, зажав нос.
Не говоря ни слова, Александра поднялась с кровати и… пошла в душ Ксюша с недоумением проводила сестру взглядом и пожала плечами. Видно, у Сашки плохое настроение, и ее лучше не трогать.
Но когда Александра не ответила на очередной выпад Ксюши о грязных носках и футболе, Ксения заподозрила неладное. Она, конечно, могла задевать сестру и дразнить ее, но не любила, когда Сашу обижали другие.
― Сань, ты чего такая? Случилось чего?
― Отстань! Не видишь ― я учусь!
В этом году обе заканчивали одиннадцатый класс, и на учебу нужно было поднажать. Этим Саша и решила заняться, чтобы не думать об обидных словах парней из ее секции. Она не помнила, как у них зашел разговор об этом, но в голове все еще звучали голоса друзей.
* * *
― Кто же тебя полюбит такую? ― смеялся сегодня Мишка. ― Ты же, как мы ― пацан. А для дома, для жизни нужна девушка, которая будет красиво выглядеть, вкусно готовить и рожать детей. Зачем еще жена нужна?
― Да, Сань, извини, но зачем мне девушка, которая сильнее меня? ― подхватил Ромка.
Это было особенно обидно, ведь Роман был лучшим другом Сашки. А тут он так высказался о ней. Конечно, Саша не выдержала и ушла, к тому же и тренировка закончилась, так что делать там больше было нечего.
* * *
Ксения оценивающе смотрела на сестру, пока та сидела за уроками. Сама Ксюша сделала все, пока Сашки не было. Ей так было проще.
Александра вздыхала над математикой, которая давалась ей нелегко. В отличие от Ксении, которая увлекалась задачами и сложными вычислениями, Саша больше любила английский и немецкий.
― Там задача решается через поиск икса, ― не выдержала Ксюша.
Александра хмуро поблагодарила, а Ксения решила, что теперь можно поговорить о делах, подсела к сестре.
― Сань, тебя обидел кто? Скажи мне! Я же быстро разберусь!
― Обычно я разбираюсь за тебя, ― усмехнулась Саша, которая нередко вступалась за сестру перед мальчишками.
― Ну, правда! Что случилось? Ты выглядишь так, будто умер кто-то!
― Умерла моя вера в адекватность парней, ― трагично ответила Саша.
Ксения порадовалась, что сестренка ответила хоть что-то, и стала спрашивать дальше.
― Что они сделали? Это же из твоей секции?
― Вот ты пока все не выпытаешь ― не отстанешь, да? ― Саше и самой хотелось поделиться, но она опасалась, что Ксения будет смеяться.
― Саш, я же помочь хочу.
― Правда?
Саша смотрела скептично, и Ксюша ответила мягче обычного:
― Сань, обижать тебя имею право только я. Остальные от меня же и получат. Мы же всегда по таким правилам жили.
― У нас есть правила? ― Александра и сама это знала, но впервые Ксюша озвучила это вслух.
Ксения кивнула, и Саше ничего не оставалось, как все выложить.
― …в общем, они считают меня пацаном. Не то чтобы я так против этого. Но они говорили это так, будто я ущербная и ничего не умею, кроме как гонять мяч. А ты же знаешь, что это не так!
― Да, готовишь ты вкусно, ― улыбнулась Ксения. Она чувствовала, что может помочь сестре, а заодно показать ей, что девочкой быть лучше, чем «мальчишкой в юбке».
― Ну, не только готовлю… Я еще вязать умею, шить, могу с детьми посидеть и еще много чего умею. Но если мальчики видят тебя на поле, они по-другому тебя не воспринимают.
Саша грустно вздохнула. Она только сейчас осознала, что сказала. До этого такие мысли не возникали в ее голове. А Ксюша подмигнула сестре и предложила:
― А ты покажи мальчишкам, что ты девушка!
― Как? Они это знают! Зачем показывать очевидное?
― Не, Сань, они это знают на уровне разума, а ты покажи, что ты на самом деле девушка.
― Ты хочешь, чтобы я надела платье?
― Да, и туфли. А еще можно использовать помаду и тени. На первый раз думаю, что этого хватит.
Александра немного разочарованно смотрела на сестру. Ей совсем не хотелось надевать платье. Сколько Саша себя помнила, ей всегда было некомфортно в таких нарядах, и по своей воле надевать их она не собиралась.
― Я думала, что ты что-то путное предложишь.
― А разве это предложение плохое? Представь, как ты всех сразишь! Придешь в свою секцию, ресничками махнешь, мальчишки все твои будут.
― Ага, конечно, ― буркнула Саша, но она уже стала сомневаться, что это плохой план.
Ксения почувствовала это и поднажала:
― Сань, я же знаю, что тебе Ромка нравится из твоей секции. Придешь и поразишь его в самое сердце!
― Что? ― Александра покраснела. ― Откуда? Я же никогда не говорила!
― Я права? ― Ксюша самодовольно улыбнулась. ― Просто ты когда говоришь о Роме, у тебя даже лицо меняется, а глаза блестят. А еще ты улыбаешься так мечтательно.
Саша краснела, не зная, как оправдаться, и Ксюша решила ее пожалеть и тоже раскрыть карты.
― А мне Олег нравится. Знаешь же его?
― Из параллельного класса? Да, симпатичный.
― Он просто красавец!
Сестры захихикали. Впервые за всю жизнь они так сидели и болтали о парнях и «о своем о женском», и неожиданно Саша поняла, что ей это нравится.
Ксения с энтузиазмом потянула сестру к своему шкафу.
― Пойдем наряд тебе выберем! Когда у тебя следующие занятия? Послезавтра же?
― Ага, в пятницу. А если они меня засмеют?
― Поверь, если все сделать правильно, то мальчики будут восторгаться тобой, а не смеяться. Веришь мне?
Сестры посмотрели друг другу в глаза, и через минуту Саша решительно кивнула.
― В этом вопросе я тебе доверяю. Давай, делай меня красивой.
― Ну, ты уже ничего так… Осталось только немного подкорректировать твою внешность.
Ксения почему-то даже гордилась тем, что Саша доверилась ей. Обе чувствовали, что между ними развивается что-то большее, чем просто родственные связи. Между ними медленно формировалась дружба, которой никогда не было, а может, она и была, но сестры усиленно делали вид, что это не так, и теперь впервые общались как подруги в открытую.
В пятницу вечером Ксения с нетерпением ждала Сашу с секции. Она не могла вспомнить, чтобы когда-то еще так хотела, чтобы сестра пришла.
Саша пришла на час позже обычного, и стоило только увидеть на ее лице довольную улыбку ― как Ксюша все поняла и радостно запрыгала около нее.
― Как все прошло? Ромка тебя провожал, да?
― Откуда ты знаешь? Видела нас?
― Нет, но догадалась по твоей улыбке!
Саша только сейчас поняла, что глупо улыбается, но не стала хмуриться, как обычно, а, наоборот, засмеялась и неожиданно обняла сестру.
― Спасибо, Ксень! Ромка извинился за те слова и сказал, что я самая лучшая, потому что со мной можно и мяч погонять, и в любви признаться. А потом он меня провожать пошел.
― Счастливая ты, ― вздохнула Ксюша. Она была рада за сестру и в то же время немного завидовала.
― А твой Олег? ― вспомнила Саша. ― Как у вас с ним?
― Да он дурак! У него же другая девчонка! Даже не из нашей школы.
Александра с сожалением посмотрела на сестру, а потом как бы невзначай сказала:
― Ксень, а у нас парень один есть. Чем-то на Олега похож, но гораздо лучше. И, насколько я знаю, он сейчас один. Хочешь, познакомлю?
Ксения сначала хотела гордо бросить, что никто ей не нужен, но потом поняла, что обидит этим сестру, а у них только начало все налаживаться ― и кивнула:
― Давай! Думаешь, я ему понравлюсь?
― Знаешь, он мне как-то сказал, что я ему нравлюсь по внешности, а по характеру он предпочитает более женственных девушек, то есть ты ему как раз подойдешь.
Ксюша подумала, что не напрасно тогда заговорила с сестрой. Жизнь заиграла новыми красками для обеих. И сейчас обе жалели только об одном ― что раньше не общались как подруги.
Автор: Наталья Селеш
Летняя дочка
Назвать Любу Григорьеву хорошенькой язык не поворачивался. Никак. При разных раскладах и ракурсах. Можно было на телефон фильтры наложить. Но красавица, которую создали фильтры, уже не была бы Любой. И это считалось бы типичным враньем и очковтирательством. А Люба никогда (ну почти никогда) никого не обманывала. В общем, Люба предпочитала быть самой собой. И во внешности, и в характере. Не нравится – проходите мимо. Вот и все!
Что она имела в арсенале? Если соблазнить кого-нибудь, так и ничего. Ростику Люба от роду небольшого. Ножки коротки, попа тяжеловата. Шее не хватало изящности, плечам – хрупкости. Ну а что ей делать – типичной селянке? Хрупкие лани в деревне не живут. Куда им со своими тоненькими ножонками и ручонками? Они и ведра не поднимут! Да что там ведро – с лопатой в огороде и минуты не продержатся!
Конечно, в Любином Каськове жили всякие женщины, и худышки в том числе. Но до телевизионных див дамам, взращенным на молоке и всю жизнь занимавшимся физическим трудом, ой, как далеко. Всякие «авокадо» и «шпинаты» деревенские есть не могут – им мясо физически необходимо! И работают совсем другие группы мышц, отнюдь «не попочные». Потому Каськовчанки были жилистыми или плотными. Ну а их приземистость диктовали гены, формировавшие облик поселянок много веков подряд.
В юности Люба частенько плакала, взглянув в зеркало: не лицо, а поросячья мордочка. Никакая косметика не помогала. Неопытной рукой Люба пыталась рисовать на веках стрелки и красить губы. Получалась мордочка неумело накрашенного поросенка. Она пробовала модно одеваться, покупая шмотки на стихийном рынке около магазина. Получалось смешно. Все эти топы и джинсы с низкой посадкой, сногсшибательно смотревшиеся на прозрачных моделях, на Любе сидели… как одежка на мопсе Фунтике, собачке главы местной администрации.
В общем, плюнула Люба на себя еще тогда, во времена стихийных рынков. Безразмерные кофты и легинсы – повседневная Любина одежда до сих пор. Слава богу, люрекса нет. И леопардовых принтов.
Типичная тетка. Ну и что? Люба жила себе в Каськово и нисколько не переживала по поводу внешности. Замуж ее взяли в двадцатилетнем возрасте. Муж Тимофей свою Любашу любил и такую, даже ревновал. Обыкновенный парень, коренастый и невысокий, похожий на супругу, как брат-близнец. Красавцев в Каськово тоже не водилось. А он и не заморачивался – ему не в кино сниматься. У него работа тяжелая. А Любка, жена, хорошая и добрая. И готовит, как богиня.
Потому и любил Тимофей, находясь по праздничному случаю в легком подпитии, называть благоверную «Богиней». Кстати, совершенно искренне, и других баб ему даром не нать! Вот так!
Жизнь у Григорьевых сложилась замечательно. Их день подчинялся привычному распорядку: ранний подъем, возня со скотиной, сытный завтрак. Пока Люба мыла посуду, Тимофей заводил свой тарантас, а потом оба уезжали на работу, в соседнее село, где процветал агрокомплекс, возведённый десять лет назад по государственной программе. Для брошенного в девяностые захудалого поселка – манна небесная. Огромному областному городу требовалась свежая, экологически чистая продукция. И город ее получал своевременно и в необходимых количествах.
После смены супруги возвращались домой, снова кормили скотину, чистили хлев и сарай, копались в собственном огороде. . . . ДОЧИТАТЬ>