- Да как он посмел? Не виновата Людмила, - сквозь слезы заговорила старушка. – Мамку вашу силой обрюхатили.
- Кто?
Глава 7
Люба подбежала к сидящей на холодной земле сестре, обхватила ее за шею и зарыдала во весь голос. В это время Андрей возвращался с калыма и, услышав дикий рев, побежал к дому.
- Что случилось? – он чуть ли не сорвал калитку с петель, когда дернул ее на себя. – Чего ревете?
- Отец совсем очумел, - поднималась на ноги Соня. Промокший подол платья прилип к ногам, и кожа покрылась мурашками. Соня вздрагивала от холода. – Выгнал нас и закрыл дверь.
Люба стояла рядом, боясь отойти от сестры. А вдруг папка выскочит и кинется на нее? Девочка всхлипывала и тряслась от страха.
- Как выгнал? – остолбенел парень. – За что?
- Допился! – и Соня обругала отца последними словами, пока расправляла платье на коленях.
- Я сейчас, - Андрей мигом оказался на крыльце.
Дернув дверь на себя, он хмыкнул.
- Закрылся, - подсказала Соня.
- Ничего, сейчас откроем.
Набрав в легкие побольше воздуха, парень два раза рванул ручку на себя. В том месте, где кольцо от крючка было прикреплено к дверному косяку, образовалась дырка, а крючок повис на петле, озвучивая громким звуком (ударом о деревяшку), мол, проходи, путь свободен. Влетев в хату, Андрей кинулся к отцу, который сидел за столом и что-то шептал себе под нос. Соня и Люба напряглись, слушая снаружи, как их старший брат ругает батьку, как переворачивается мебель, гремит посуда, отец тяжко вздыхает, и в доме раздаются отчетливые удары.
- Убьет он его, - пробормотала Люба и подняла глаза на сестру.
- Какой ужас… - Соня, приложив пальцы к губам, побежала спасать батьку.
Через несколько секунд шум в хате затих. Люба, ступив на первую ступень крыльца, прислушалась. Что там происходит? Наверное, отец всех раскидал, а сам сидит и ждет ее, Любку.
- Ой, мамочки, - всхлипнула девочка, испугавшись за братишку и сестренку.
Внутрь идти страшно, а на улице оставаться - еще страшнее. Холодно, хочется пить и есть. Что же делать?
- А ты чего тут? – вернулась с гулянки Шура. Рядом с ней стоял ее парень Ваня.
Оба улыбались. Люба подбежала к сестре и заплакала.
- Там папка… дерется-а-а.
- С чего это он? – подняла брови Шура. – Вань, пойдем посмотрим.
- Ой, не, мне домой пора, - струсил Иван. – Давай, до завтра.
- Вечером? Зайдешь? – кокетливо спросила Шура.
- Конечно! Пока!
Проводив улыбчивым взглядом жениха, Шура потопала в дом. Люба отправилась следом.
Страшно заходить, но в доме есть еще брат и сестра, авось, отец не сможет со всеми сразу справиться. Открыв вторую дверь, Шура оцепенела. На полу сидит отец. Он хрипит, пускает слюни, пытается вырваться. Брат держит его руки за спиной и что-то тихо говорит ему на ухо, но слов не разобрать. Соня стоит у печи и тихонько плачет. Видимо, жалко отца. Он так изменился за последнее время, что не знаешь, жалеть его или ненавидеть. Только Люба пребывала в чрезвычайном смятении, толчки папки до сих пор аукаются ноющей болю между лопаток, а сейчас он сидит, как последняя пьянь с открытым ртом, и вызывает безумную жалость. Люба всхлипнула в голос. Алексей, услышав ее стон, поднял глаза. Боже, какой страшный взгляд! Люба отшатнулась.
- Чего смотришь? – еле выдавил из себя отец хриплым голосом. – Если бы ты не появилась в моем доме…
- Молчи, - Андрей ткнул его коленом в спину. – Сам же уперся, как баран, чтобы Любка здесь осталась. Эх, батя, каким же ты стал…
- Всех вас порешу, - мотнул головой Алексей, - всех. Валите из хаты, покуда я сил не имею. Иначе…
- Мамочки, - Соня, прикрыв рот рукой, чуть не разрыдалась.
- Мне-то есть, куда пойти, - хихикнула Шура, обойдя отца с братом. – А вот вам, хи-хи!
- Шурка! – Андрей не ожидал, что его сестра возьмет и уйдет. – Сядь.
- Ты мне хозяин, что ли? – хихикала девушка, открывая шкаф в комнате. – Захочу и уйду. Вообще-то, я скоро замуж выхожу.
- Иди-иди, - рыкнул отец, пытаясь высвободить руки из крепких пальцев сына. – Все идите. Я здесь хозяин! И мне решать!
- Допрыгаешься, хи-хи, один останешься, - продолжала язвить Шура.
- Такая же шаболда, как и твоя мамаша, - через губу бросил отец.
- Да что ты мать сравниваешь? – злился Андрей. – Она никогда не была гулящей!
- Узнал я тут кое-что о ней. Гуляла, хвостом крутила, как последняя сучка. Вот и Любку в подоле принесла. А я ей верил. Уберите ее с глаз долой! Не могу больше глядеть на нее.
- Люба, пойдем, - Соня взяла девочку за руку. – Пойдем.
- И чтобы я тебя никогда не видел!
Соня увела сестру к бабушке. Та, узнав, что именно зять думает о ее покойной дочери, ахнула.
- Да как он посмел? Не виновата Людмила, - сквозь слезы заговорила старушка. – Мамку вашу силой обрюхатили.
- Кто?
- А почем я знаю? Она мне не призналась.
- Теперь этого не докажешь, - вздохнула Соня. – Пускай Люба здесь остается, а то он с ней расправится.
Соня, рассказав бабуле, как отец пытался выгнать всех из хаты, пообещала навещать сестру, помогать деньгами. Анфиса была рада возвращению внучки, но то, что говорят в селе о ее дочке – разозлило не на шутку.
- Вырастешь, Любушка, не слушай людей. Они много чего напридумать могут. Чужое горе их не касается, а доказывать обратное – репутацию портить еще больше. Будут думать, что ты оправдываешься.
Запомнив слова бабушки, Люба решила – станет взрослой, выйдет замуж и будет самой лучшей мамой. Все завистью подавятся, потому что Люба не такая, она добрая и отзывчивая.
***
Прошли годы. Люба благополучно окончила школу, поступила в ПТУ и познакомилась с симпатичным парнем. Правда он старше, почти на десять лет, любит выпить и слишком уж говорливый. Хвастается так, что Люба слушает его с открытым ртом. Вася, так зовут ее любимого, который быстро вскружил голову молодой семнадцатилетней девчонке.
- Люб, жениться когда будем? – Васе не терпелось затащить девку в койку.
Он уже приставал пару раз, но Люба твердо отказала, потому что бабушка ее воспитывала по-другому. Нельзя ложиться с мужиком, коли он не является мужем. А то так и по рукам пойти можно.
- Ты это серьезно? – удивилась девушка, сидя на скамье в парке и заглядывая в поддатое лицо жениха.
- Конечно! – рассмеялся тот. – Чего тянуть?
- Вася-а-а, - немного опешила Люба, - ты не шутишь?
Он смеялся так, что не разобрать, правду говорит или нет. Но в душе Любы ожила надежда, а вдруг Васенька на самом деле предлагает ей создать семью?
- А жить мы где будем? У нас, в Сотах?
- В деревне? Не-е, - мотнул головой Вася, а после смачно высморкался за спинку скамьи и вытер нос рукавом рубахи. – Здесь, в Горино. Поживем с моими родителями, а дальше… видно будет. Ну что, пойдешь за меня?
- Пойду, - смущенно опустив глаза, прошептала Люба.