Каждое утро Сергей Викторович приходил в кофейню ровно в 8.15. Серебристо-седые волосы всегда аккуратно уложены, костюм, галстук, рубашка ― безупречно подобраны друг к другу, а на лице ― едва заметная усталость. Он почти никогда не улыбался. Неизменно заказывал одно и то же: латте с карамелью и маленький миндальный круассан. Катя уже знала это и начинала готовить любимый кофе «постоянника» в 8.13.
И Сергей Викторович это знал. Когда он подходил к барной стойке, за которой колдовала Катя, она сразу ставила перед ним высокий бокал с кофе и блюдце с круассаном и говорила с улыбкой: «Доброе утро». Он всегда улыбался лишь одним уголком рта в ответ: «Доброе утро. Благодарю». Оплачивал, забирал заказ, а потом шел к столику у окна и за пятнадцать минут успевал выпить кофе и съесть любимый десерт.
Катя не знала о нем ничего, даже имени, но всегда ждала с нетерпением и была уверена: если он сегодня придет, значит, день сложится хорошо.
Катя работала здесь после окончания филфака. Найти работу про профессии не получилось. Она мола пойти в школу, но к общению с детьми душа не лежала. Хотела устроиться в большое региональное издательство редактором, но для этого нужны связи, которых у нее не было.
Без работы Катя сидеть не могла, поэтому устроилась в кофейню. А по выходным и вечерам занималась любимым делом ― писала рассказы. Правда, они сейчас, как и в студенческие годы, отправлялись в стол. Но, пусть без внимания, перо ее со временем только оттачивалось. У Кати определенно был писательский талант, но начать на этом зарабатывать никак не получилось. Не хватало связей и смелости заявить о себе. Преподаватели в университете, которые читали Катину прозу, говорили, что это небывалый талант, и что ей нужно поступать в Москву, в литинститут ― но не сложилось. Испугалась, да и родители не поддержали. Какая Москва? Как ты там будешь одна жить? Откуда деньги? Заканчивай здесь университет, будешь работать в школе, хорошая работа, стабильная зарплата. Что еще нужно?
А Кате всегда хотелось заниматься творчеством. И здесь, в кофейне, у нее это получалось. Варить кофе ― для нее это был не нудный и скучный процесс, а именно творческий. Нравилось что-то придумывать, экспериментировать и главное ― получать отдачу: посетителям нравилось, как она варит кофе, и они с удовольствием возвращались вновь и вновь.
Вот, например, этот почтенный седовласый мужчина, который появлялся на пороге кофейни в 8.15 и брал свой латте с миндальным круассаном. Он всегда вызывал у Кати особое теплое чувство, а в его глазах читалась какая-то непостижимая глубина. Ей хотелось узнать о нем больше, но разговоров никогда не случалось. Он первый не начинал, а она стеснялась. Но Катя всегда исподтишка наблюдала, как он пьет кофе у окна, что-то пролистывает в телефоне или, задумавшись, смотрит куда-то вдаль сквозь запотевшие стекла кофейни.
В это утро он появился позже обычного. Часы показывали 8.30. Кофейня уже заполнилась людьми, его столик у окна заняла шумная парочка студентов, а латте, который по привычке сделала Катя, уже остыл и стоял в стороне.
Он вошел быстрым шагом, остановился около стойки и немного растерянно посмотрел на Катю.
–- Здравствуйте. Сегодня вам придется немного подождать, ― улыбнулась она. ― Я приготовлю для вас новый горячий латте.
― Спасибо большое. Вы всегда знаете, что мне нужно… Как будто только вы и знаете… Удивительно, ― после небольшой паузы сказал Сергей Викторович.
― Вот, ваш круассан.
― Ох, вы и его для меня сберегли?
― Конечно. Я ждала вас и не хотела, чтобы ваше утро не задалось. Только ваш столик сегодня занят.
― Это пустяки.
Он выпил кофе около стойки, быстро проглотил круассан, еще раз поблагодарил, попрощался и вышел, не оглядываясь.
Когда Катя убирала его стакан, то увидела под ним небольшой клочок бумаги. Там было написано каллиграфическим мелким почерком: «Иногда запах кофе важнее слов. Спасибо большое за утро. За каждое утро». А на обратной стороне: «Магазин «Старый книжный». Сегодня в 19:30. Приходите, буду ждать».
Катя долго раздумывала: идти или нет? Почему он решил написать это? Почему просто не пригласил? Даже имени не спросил! Почему именно сегодня? Столько вопросов! Было очень волнительно, немного тревожно и любопытно.
Любопытство, конечно, взяло верх, и Катя решила пойти. Кофейня как раз закрывалась в семь вечера.
Конечно, Катя знала этот магазин ― там продавались подержанные книги. В студенчестве и потом, после университета, она часто приезжала сюда за книгами. Здесь удавалось найти то, чего не продавали в других местах: художественная литература, альбомы по искусству, биографии и дневники русских писателей. Книги были какие-то удивительные: каждые экземпляр ― сокровище. Катя любила это место и всегда приходила туда с удовольствием. Сегодня тоже.
Когда она вошла, Сергей Викторович стоял около дальнего стеллажа с книгами и листал какое-то издание. Увидев ее, он улыбнулся. Улыбнулся впервые как-то по-другому, не так, как в кофейне.
― Здравствуйте. Я думал, что вы не придете.
― Здравствуйте. Меня немного удивило ваше предложение. Но я не стала от него отказываться.
― Вам стало интересно?
― Да.
― Наверное, самое время познакомиться официально. Меня зовут Сергей Викторович.
― Я Катя.
― Я знаю.
― Как? Откуда?
― На вашем беджике в кофейне написано.
― А, точно, ― улыбнулась она. ― Никакого волшебства ― все просто.
― Катя, я хочу вам показать одну книгу, ― он потянулся и достал сверху книгу в мягкой обложке. На ней было написано «Истории, которые пахнут кофе». ― Иногда случайные встречи важнее, чем мы думаем. Иногда они меняют жизнь. И у каждой встречи есть свой аромат. У каждого события в жизни, у каждой житейской истории есть свой аромат. Вот у нашей с вами встречи ― запах кофе, карамели и немного миндаля. И мне кажется, что она не случайна.
― Почему вы так думаете? ― Катя листала книгу, которую он ей дал, но не могла сосредоточиться и понять, о чем она. Сердце выпрыгивало из груди, и щеки горели.
― Потому что, если бы однажды я не пришел в вашу кофейню, которая, к слову, мне совсем была не по пути, у меня бы не было надежды и сил пережить все, что со мной случилось за последние полгода.
Это мой книжный магазин. Много лет назад мы открыли его вместе с моей женой Ольгой. Мы всегда были увлечены чтением, литературой и книгами. Нам хотелось открыть магазин, в котором были бы очень редкие, но доступные по цене книги. Мы собирали их на блошиных рынках, в обычных букинистических и интернет-магазинах. Это было делом всей жизни. Это и было нашей жизнью. И я думал, что так будет всегда. Два года назад моя жена тяжело заболела, мы долго боролись, но не смогли победить. Восемь месяцев назад Ольги не стало. Детей у нас не было. Я остался один. Один в той жизни, в которой мы должны быть с ней вдвоем. Мир для меня рухнул. Я продолжал жить по инерции: занимался магазином, как мог. Жил в нашей пустой квартире, что-то готовил, перестал видеться с друзьями. Не помню, как я жил. Все как в тумане, день, вечер, ночь ― ничего не различал. Не помню, как оказался в рядом с вашей кофейней, не помню, как зашел туда… но помню, как увидел вас, Катя.
Катя молча слушала его и с трудом понимала, что происходит. Как в каком-то красивом голливудском фильме. Вот сейчас, наверное, он ей признается в любви.
― Ой, Катя, не подумайте, что я хочу признаться вам в любви и предложить что-то пошлое. Пожалуйста, не подумайте так. Я увидел вас тогда и понял, что у вас такие же глаза, как у Ольги. Вы совершенно не похожи, но глаза такие же. Удивительно, как бывает. Я, когда вас увидел, словно очнулся от своего горя и поверил, что в жизни еще может быть что-то хорошее, что-то новое, что она не закончилась и может продолжаться. Я смотрел в ваши глаза каждое утро и внутри, в сердце, будто загорался огарок свечи, а потом он разгорался сильнее и сильнее. Это была надежда на что-то хорошее, вера, что все будет хорошо. Без вас, наверное, я бы не выпутался из этой тоски и этого горя. Книги ― это моя работа. А кофе, который вы готовите, и короткие утренние встречи с вами стал моим вдохновением и надеждой.
Катя все еще молчала.
― Я вас не напугал своим откровением, Катенька? Простите, если это как гром среди ясного неба. Но мне хотелось это вам обязательно сегодня сказать.
― Почему именно сегодня?
― Потому что вчера вечером я был рядом с вашей кофейней, хотел зайти, но увидел, как вы обнимаетесь с одним молодым человеком. Я подумал, что потом может быть поздно для таких откровений. Вдруг у вас что-то серьезное, и потом ваш жених будет против такой встречи со мной.
― А-а, это не жених, ― улыбнулась Катя. ― Это мой старый университетский приятель Пашка. Он женат. Мы с ним просто хорошие друзья.
― Значит, я зря волновался?
― Выходит, что так. Вы из-за этого правда волновались?
― Признаюсь, да. Хотите кофе, Катя? Я, конечно, не такой мастер, как вы, но умею заливать кофе кипятком. Получается вполне сносно.
― Хочу, с удовольствием.
― Но наш кофе ― это всегда кофе с карамелью и миндальным круассаном.
― Я вам обязательно завтра его приготовлю в 8.15.
― Договорились.
Они проговорили весь вечер. Так, как будто знали друг друга много-много лет. Сергей Викторович закрыл магазин, и никто не мешал удивительно теплому и откровенному разговору.
Сергей Викторович был прав, случайные встречи, даже короткие и мимолетные, не случайны. Так и с ними. Катя и Сергей Викторович оказались теми самыми родственными душами, которые сходятся с полуслова и никогда больше не расстаются. Сначала они просто дружили: гуляли, пили кофе, говорили о книгах и литературе. Об Ольге тоже ― это не было запретной темой. Катя принесла ему почитать свои рассказы. Сергей Викторович был глубоко поражен ее мастерством и писательской зрелостью. Оказалось, что его старый друг давно работает в самом крупном региональном издательстве. И с его помощью Кате удалось попасть в сборник рассказов, а в перспективе они уже говорили о подготовке ее личного персонального сборника.
Спустя какое-то время Катя и Сергей Викторович стали жить вместе и говорили о свадьбе. Он давно перестал говорить, что ее глаза точно такие же, как у его бывшей жены, он их перестал с кем-либо сравнивать, потому что Катя стала для него просто родным человеком, единственным, неповторимым и любимым. Они жили спокойно и счастливо. И на их кухне по утрам всегда пахло кофе, карамелью и миндалем.
Автор Юлия С.
Байки из палаты номер семь
Рассказ о жене изменщика
В седьмой палате кардиологического отделения, как и в тысяче других палат, было светло и безлико. Белые стены, белые кровати, белые лица больных. Все это давило, угнетало и мучило Светлану Григорьевну. Если не считать десяти дней в роддоме после кесарева сечения, в больнице она не лежала никогда. Не то, чтобы, здоровье у Светланы Григорьевны отличалось силой и крепостью – времени на себя не хватало. А еще Светлана, женщина сорока шести лет от роду, искренне считала: ограничение личности человека душной атмосферой белых палат не может влиять на его гармоничное развитие в положительном ключе. Еще быстрее раскиснешь.
Но если Светлана Григорьевна предполагала, то Господь располагал. После перенесенного вирусного заболевания она так ослабла, что даже ходить не могла. Даже до туалета с трудом добиралась. Проклятая болезнь дала осложнение на сердце, да такое, что Светлана очутилась здесь. Иначе… Что было бы иначе – ей и думать не хотелось.
Она послушно проходила процедуры, пила лекарства, не стонала и не стенала. Гладкие стены палаты Светлана воспринимала, как индивидуальную тюрьму. Не нравится – иди домой. Сдохнешь на воле, если так хочется. Светлана терпела, как и многие другие свободолюбивые люди терпят длительное заточение.
В палате находилось еще шесть коек. На них сидели, лежали, спали, читали, болтали шесть женщин. Две совсем молоденькие девочки, двое – совсем пожилых бабулек и две – ровесницы Светланы. С большинством из них общение не ладилось – не тот тип характера, с которым Светлане комфортно сосуществовать. Она понимала – не в доме отдыха находится, выбирать соседок, совпадающих взглядами на мир с ней – роскошь. И просто старалась не обращать на них внимания, терпеть и лечиться.
Типичный интроверт, она страдала от бесконечной сорочьей трескотни на одни и те же темы: диагноз, лечение, выписка, симптоматика и лекарства. Женщины не обладали каким-то особенным мышлением и глубокой сутью – простые люди, и темы, волновавшие их, были простыми, насущными, как соль – ЖИЗНЬ! Чувствуя в Светлане чужую, постоялицы палаты отделились от нее невидимой стеной, сторонились ее, не набиваясь в подружки. Людям не нравятся гордецы. Светлана казалась всем высокомерной и холодной.
Она это понимала. Спрятавшись в своей скорлупе, оставила небольшую бойницу, своеобразный наблюдательный пункт. Не обязательно ведь общаться, можно просто смотреть на то, чем живет людская масса. Это ведь – как книгу читать. Тоже опыт. А любой опыт рано или поздно пригодится.
Например, Ольга, дама средних лет. Оказалась здесь не случайно. Сердце ее барахлило давно, и доктор был хорошо знаком с этой пациенткой. Нервная, взвинченная какая-то, Ольга то и дело хватала звонивший мобильник и выскакивала из палаты. Возвращалась зареванная. Врач при очередном обходе очень серьезно ей сказал:
- Я отберу от вас телефон, Ерофеева! Сколько можно? Как вас лечить, если вы никак не можете избавиться от основного раздражителя! Я серьезно! Прекратите общаться со своим мужем, забудьте о его существовании!
Ольга кивала, плакала. А потом вновь отвечала на звонки, выбегала из палаты. И снова - плакала.
Ветреный супруг один только раз посетил Олю, и то скверная встреча получилась. Несчастная вернулась в палату убитая горем. Залилась слезами.
- Да за что? Да сколько можно надо мной издеваться! Стоит, говорит, что жизни без меня не представляет, а от самого за версту духами ТОЙ разит!
. . . ДОЧИТАТЬ>
