В сетевом обсуждении некоего цикла романов об удачливой попаданке было высказано такое мнение:
«Меня в … несколько раздражает, что значительная часть сюжета — ублажение попаданки (которая видится, как альтер-эго автора). А давайте ленивой курящей тетке без особых талантов подгоним сразу дружбу короля, квартиру и толпу годных мужиков для потрепаться. И сделаем ее Единственной для местного воина-барда. И типа-работу дадим без собеседований и поисков, но такую, чтобы не напрягаться, и чтобы не работать. И бабло за просто так...»
Мне и самому часто встречались подобные попаданческие истории. Ну там, жил себе простой веб-дизайнер, без семьи и особых талантов, который внезапно оказался в СССР перед Великой Отечественной, попал к товарищу Сталину и оказал серьёзное влияние на начальный период войны… И это далеко не самый худший случай. В том же обсуждении вспомнили, разумеется, и цикл Макса Фрая об Эхо, и много разного аналогичного. Но одновременно вспомнили и обратный пример — когда как раз такой сюжет о ничем не примечательном неидеальном человеке, который внезапно оказался всеобщим любимцем и в итоге всех спас, наличествует и во вполне приличной литературе.
Разумеется, речь идёт о Гарри Поттере — щуплый очкастый мальчик, которого никто не любит, внезапно оказывается Тем Самым Поттером, героем и надеждой магической Британии. Можно вспомнить Люка Скайуокера, который и вовсе деревенщина на захудалой пустынной планетке. То есть был таким, пока не случилось натуральное чудо. Чем подобный сюжет принципиально отличается от попаданчества? Да в общем-то ничем. Можно и совсем классику вспомнить, Чарльза Диккенса например, с его «Оливером Твистом».
Но лучше сразу взяться за корень всего, то есть за изначальные истории, придуманные людьми в незапамятной древности. Современные исследователи считают таковыми популярные сказочные сюжеты. До нас они дошли уже записанными и порой многократно переписанными авторами XVI-XIX веков. В первую очередь к подобным сюжетам о том, кто был никем, а стал всем, разумеется, относится «Золушка». Не зря же её историю очень любят переносить в современность и использовать в качестве основы сценария для романтических фильмов.
Не менее распространён другой сюжет — о найдёныше или ребёнке, появившемся на свет каким-нибудь необычным способом, который оказывается потомком богов или же их избранником, которому суждена великая судьба (да, Гарри Поттер такой же, а ещё Моисей и уйма прочих мифических и сказочных героев). Есть и другой сказочный сюжет, о простом парне из какого-нибудь, условно говоря, Мухосранска, который отправляется в большой мир на поиски приключений и успешно их находит (как Люк Скайуокер или Бильбо Бэггинс). Иногда этому предшествует какое-то волшебное событие (Илья Муромец, например, благодаря каликам перехожим предварительно излечился от паралича), но необязательно.
Наконец, в русских народных сказках (подобные сюжеты есть и в сказках других народов, но они широкой отечественной публике менее известны, потому ограничимся нашими сказками), пересказанных Пушкиным, есть два сюжета, которые вполне соответствуют современной попаданческой литературе. Это история Емели и, как обратный пример, Золотая рыбка. Емеля был типичный хикки — сидел на печке и ни хрена не делал. А потом внезапно попал в мир с красотками и магией… пардон, тогда у нас было бы аниме жанра иссекай. Нет, всего лишь пошёл за водой и поймал щуку. И всё заверте…
Другой персонаж, скучный скуф… то бишь непутёвый старикан, подкаблучник и неудачник, тоже рыбу ловил. В отличие от Емели, это была его основная профессия. Причём старик в общем-то социально намного успешнее Емели, который хоть и взрослый, а до сих пор живёт в избе своей родни. Жены у него нет, работы тоже. А вот старик был работящий, имел супругу и жил в собственной избе на берегу моря, что уже само по себе неплохо. Вот вы можете себе позволить частный дом на морском побережье?
Так вот, у старика была жена, которую он искренне любил (иначе не стал бы терпеть все её последующие выходки). Жена, как и сам старик, была работящей — и пряжу-то она пряла, и прочее хозяйство вела. Стоит отметить, что первое, чего захотела жена от золотой рыбки, так это не украшений или платьев, а новое корыто. То есть приспособление для стирки — наиболее тяжёлой из бытовых крестьянских женских работ. И только потом, когда распробовала халяву, у неё крышу снесло. В общем, на старика со старухой авторским произволом упал волшебный рояль в виде рыбки, благодарной за спасение. И тут-то душа старушки во всю ширь развернулась, а потом обратно свернулась.
Жаль, что финал этой сказки крайне редко реализуется в современных попаданческих историях. Должно быть их авторы не хотят травмировать нежную психику своей читательской аудитории таким тотальным обломом, который стал неизбежным следствием всех предыдущих плюшек, доставшихся главному герою. А жаль, это было бы куда интереснее и поучительнее набивших оскомину хэппи эндов.
