Глава 63
Глеб был на несколько десятков метров впереди Кати, и она надавила на педали, желая его догнать и собираясь поблагодарить за то, что он знал, что ей нужно. Но стоило ей приблизиться, как мужчина поехал быстрее, удаляясь. Смех вырвался наружу, когда девушка удвоила усилия и помчалась за ним. Она неслась, наслаждаясь ощущением воздуха на своей разогретой коже, наслаждаясь адреналином, проходящим через тело, когда переднее колесо задрожало.
Катя постаралась удержать руль прямо, но велосипед рванул влево, и она резко повернула вправо, пытаясь выпрямиться, но переборщила. Следующие несколько секунд прошли как в тумане: велосипед выскользнул из-под ног, и она взлетела в воздух, а потом ударилась о землю с громким стуком, выбив из себя весь воздух.
Она задыхалась, пытаясь снова вдохнуть воздух в лёгкие. Её тело немного скользнуло по неровной местности, камни ободрали колено. Боль распространилась по груди и вверх по бедру. Катя поначалу не хотела плакать. Она желала казаться сильной, но боль стала слишком невыносимой, и слеза скатилась по её щеке.
– Катя! – она услышала, как крикнул Глеб. Хотела позвать его, но, казалось, не могла выдавить из себя ни слова из-за кома в горле. Попыталась пошевелиться, но почему-то ноги запутались в велосипеде. Итак, она сдалась и просто лежала, не в силах пошевелиться.
Глеб добрался до неё за считанные секунды, упал на колени и откинул волосы с её лица.
– Ты в порядке?
– Бывало лучше, – смогла она сказать сквозь слёзы. – Я застряла.
Мужчина посмотрел на её ноги и быстро, но нежно освободил от велосипеда. Потом усадил себе на колени.
– Ты ранена? Что-нибудь сломано? – спросил, осматривая её лицо, прежде чем проверить остальную часть тела. Остановился на её колене и выдохнул раздражённо. Стянул футболку через голову и промокнул кровь, которая лилась по её ноге.
– Ничего не сломано. Я не думаю. Просто немного побилась.
– Немного? Твоё колено выглядит, как пицца пепперони.
– Не порть мне пиццу, – сказала Катя со смехом, но ей стало немного больно в рёбрах, поэтому она перестала. – Я почти уверена, что неподалёку есть ручей. Смогу там привести себя в порядок, – она собиралась встать, но Глеб усилил хватку.
– Отдохни минутку.
– Я в порядке. Мне просто нужно пройтись.
– Ты не можешь просто пойти мне навстречу? – он посмотрел на неё этим пылающим взглядом, тёмным и интенсивным, и она потеряла волю к спорам, прижалась к его груди, позволяя биению его сердца успокоить её.
– Спасибо, – сказал Глеб, нежно укачивая её на коленях, как драгоценный груз.
Через несколько минут Катя села, опираясь на ногу. Ей было уже не так больно, и она была благодарна, потому что не имела понятия, как Глеб собирался вытащить их обоих и их велосипеды оттуда.
Он помог девушке спуститься к ручью, и когда они добрались до края воды, опустил свою скомканную футболку в воду. Выжал её и положил раненую ногу Кати себе на колени, промокая засохшую грязь и частично высохшую кровь. Спутница поморщилась, когда он приблизился к царапинам, но мужчина был нежен, так что жжение длилось только мгновение.
– Ты хорошо себя поранила, – сказал он, проведя рукой по её ноге и осматривая на предмет других отметин.
– У меня всё так хорошо получалось.
– У тебя получалось, поэтому я и ускорился. Ты держалась у меня на хвосте всю дорогу, а потом я обернулся, а тебя нет. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда увидел тебя лежащей на земле.
– Прости. Я не хотела тебя пугать.
– Не извиняйся. Мне не следовало ехать так быстро. Я знаю тропы, а ты нет. Это было глупо.
– Нет, это было весело.
Он повернулся к ней, и она могла почувствовать этот интенсивный взгляд до самого своего сердца.
– Ты что-то особенное, Катя Вишнякова, – сказал он, прежде чем прижаться губами к её. Он отодвинулся слишком быстро, и она хотела дёрнуть его назад, но мужчина был слишком обеспокоен её ногой.
Он закончил очищать рану и подошёл к своему велосипеду. У него был мешок, висевший под сиденьем, который Глеб расстегнул, доставая рулон бинта и пластырь.
– Это немного чересчур, – сказала она.
– Это всё, что у меня есть. Просто пока мы не доберёмся до дома.
Он сел, его большие руки охватывали её бедро, когда снова положил её ногу себе на колени. С нежной заботой обернул колено.
– Мой брат был известен тем, что часто падал с велосипеда. Я клянусь, он проводил больше времени, летая над рулём, чем сидя в седле. Но он никогда не позволял этому его останавливать. Всегда вставал, ещё более решительный, чем прежде.
– Вы много катались вместе?
– Мы катались. Каждое лето две недели встречались в новом месте, которое он исследовал, и уходили от цивилизации. Ехали, пока наши ноги не чувствовали, что вот-вот отвалятся, но ни одному из нас не было до этого дела, потому что мы так любили это занятие.
– Где было твоё любимое место для катания?
– Кавказ. Мы ездили по овечьим тропам, горным вершинам, вдоль озёр, через леса и по этим невероятным подвесным мостам. Это было эпично, особенно наше последнее путешествие перед тем, как мы узнали, что у него рак. – Глеб закрепил марлю пластырем, затем поставил её ногу обратно. – Всё хорошо на данный момент, – сказал он, встал и подошёл к своему велосипеду. Катя могла видеть, как напряжение нарастает на его лопатках. Она ненавидела, что разговор о брате расстраивает её спутника, хотя понимала это и хотела бы облегчить его боль. Заставить вспомнить хорошие времена, а не плохие.
Катя подошла к Глебу сзади и обняла за талию, поцеловав напряжённые мышцы его плеч.
Он повернулся, обхватил её лицо и чмокнул в губы.
– Ты думаешь, что сможешь поехать?
– Я думаю, да, но надеялась, что мы сможем остаться здесь немного дольше. Это довольно приятно быть вне сети, на открытом воздухе, без единой души на виду.
– Некоторые сказали бы, что это хорошее начало для фильма ужасов, – сказал Глеб, и Катя была рада услышать лёгкий смех в его тоне.
– Большинство фильмов ужасов начинаются с неподозревающей пары, которая становится немного непристойной.
***
Катя никогда не была так взволнована во время мастер-класса, поскольку сам класс состоял всего из одного человека. Но, видя, как Глеб наблюдает за ней, когда она взяла первый кусок стекла и начала формировать его, порождало дополнительный жар внутри. Она демонстрировала своё мастерство сотням, возможно даже тысячам людей на протяжении многих лет, но никто никогда не смотрел на неё с таким темным, интенсивным взглядом.
Катя вернула стекло в пламя, чтобы снова нагреть его, чтобы края были горячими, и она смогла бы нанести маленькие штрихи, которые придадут изделию цветной дизайн. Как только стекло было покрыто двумя приличными полосками стеклянных чипсов, она вернула его к пламени, чтобы расплавить их. Затем начала процесс скручивания, прокатывая стекло по плоской металлической поверхности.
– Я мог бы смотреть на тебя целый день, – сказал Глеб с хитрой улыбкой на лице.
– Может, в следующий раз ты действительно попробуешь что-то сделать.
– Почему бы мне захотеть это делать, когда я могу просто смотреть на тебя?
– Потому что, когда веду занятия, я хочу, чтобы мои студенты были активными.
Мужчина обвил рукой её талию, прижавшись подбородком к изгибу шеи.
– Отвлекать девушку, держащую расплавленное стекло, – это против правила безопасности номер один.
– Правда? Номер один?
– Да. Я могу показать тебе руководство. – Мне нужно снова нагреть стекло, – сказала она, кивнув в сторону кончика стержня, где материал ещё горел красивым оранжевым цветом.
– А мне нужна ты.
Катя вышла из его объятий и покачала головой.
– Хорошая попытка, но никакой близости, пока я не закончу с этой вазой. В конце концов, я каталась с тобой на велосипеде и в процессе чуть не убила себя.
– Я бы едва назвал царапину на колене почти смертью.
– Могу напомнить тебе, что это ты думал, что я умерла на тропе.
– Пожалуйста, не напоминай. Мне и так достаточно плохо, что это случилось. Последнее, чего я хочу, – вспоминать тебя такой, – боль в его голосе, печальный взгляд в глазах показали Кате его заботу. Хотя она и понимала это, но думала, что, возможно, Глеб даже любит её. Однако он не подтвердил этого словами.
Где-то между ссорами из-за парковки и совместными трапезами она влюбилась по уши, но держала это при себе, боясь, что если скажет ему, то спугнёт. Катя не могла представить, как не просыпаться в его объятиях, не приходить на работу и не видеть эту сексуальную ухмылку на парковке, когда они расходились на день. Глеб стал большой частью её жизни за такое короткое время, поэтому она решила, что не имеет значения, признаются они в любви или нет. Всё, что имело значение, – это быть вместе.
Катя снова сунула стекло в огонь.
– Мне бы хотелось попробовать снова. До падения было весело, – ей нравилось, что они могут делиться своими страстями друг с другом. Что оба готовы открыться для чего-то нового и необычного.
– Учитывая, что теперь ты владеешь велосипедом, я думаю, мы можем это организовать.
Она прежде спорила с Глебом, не желая, чтобы он покупал ей велосипед. Теперь он настаивал на этом, утверждая, что падение испортило технику, и теперь её можно продать только как б/у. Катя назвала это чушью, но после того, как напугала мужчина до полусмерти, решила дальше не спорить.
– Но я думаю, что вложусь в налокотники и наколенники для тебя. Может быть, костюм из пузырчатой плёнки.
Из Кати вырвался забавный смех.
– Я думаю, ты, возможно, заходишь слишком далеко.
– Просто хочу, чтобы ты была в безопасности.
– Уверена, что смогу справиться без того, чтобы быть упакованной, как хрупкий кусок стекла.
– Посмотрим, – сказал Глеб с улыбкой, от которой у девушки подкосились колени.
– Кстати, мама спрашивала, не хочешь ли ты прийти на семейный ужин в воскресенье.
– Почему? Я уже встретился с Мишей, и у нас много планов.
Катя остановилась, скручивая стекло, затем продолжила придавать ему остроконечную форму, размышляя над ответом. Наконец она решила быть честной.
– Потому что ты часть моей жизни, и это включает в себя быть частью моей семьи.
Боясь посмотреть на Глеба, она сосредоточилась на том, чтобы форма и узор стекла оставались центрированными и симметричными.
– Тогда я пойду, – сказал он наконец, и она почувствовала, как тело расслабилось с облегчением. Посмотрела вверх, поймав его тёмный взгляд.
– Ты пойдёшь?
– Если это сделает тебя счастливой, я пойду.
Это совсем её не осчастливило.
– Я не хочу, чтобы ты шёл, потому что это сделает меня счастливой. Я хочу, чтобы ты пошёл, потому что ты этого хочешь.
– Просто неправильно выразился. Я хочу пойти, – сказал Глеб, целуя девушку в макушку и смывая её сомнения.
– Может быть, когда-нибудь я смогу встретиться с твоим отцом, – сказала она и почувствовала, как его тело напряглось. Она любила его, но ненавидела, как он скрывал эту часть своей жизни. Хотела знать всё – хорошее, плохое, весёлое и грустное, но сколько бы раз не спрашивала, Глеб всегда умудрялся сменить тему.
Почему ему так трудно открыться ей?
– Этого никогда не случится, – прорычал он.
Катя отложила то, над чем работала, и переключила внимание на собеседника.
– Почему нет?
– Я не разговаривал с ним с тех пор, как умер мой брат, и не собираюсь менять это.
– Но он твой отец. Твоя единственная оставшаяся семья.
– Ты не понимаешь.
– Тогда помоги мне понять. Пожалуйста. Я хочу понять.
Он молчал минуту, потирая лицо рукой. Напряжение в его теле росло с каждым вдохом.