Начало Глава 1
Наталья без затруднений доходила почти до конца срока. Она не обращала внимания на суеверие, что беременным волосы стричь нельзя. К советам на работе, что лак на ногтях может повредить ребёнку. И прочее, прочее, прочее. В выходные спала, сколько хотелось. Несмотря на советы «бывалых» побольше двигаться.
В начале девятого месяца Наталья сообщила мужу, что рожать поедет домой, к маме.
- Как домой? А как же я?- Фарах, конечно, в первую очередь, подумал о себе. Как же он без жены останется? Ведь он так привык к уюту, свежей пище и прочим удобствам семейной жизни.
- Ты тоже можешь поехать к моей маме. Думаю, она не будет против.
- Наташенька, душа моя, ну ты же понимаешь, о чём я говорю! - Фарах слегка выпятил нижнюю губу, как обиженный ребёнок.
- Знаешь, дорогой мой муж! Я, конечно, в бабкины суеверия и прочую ерунду не верю. Но вот то, что женщине после родов сорок дней стирать и тяжёлое поднимать, это знаю точно. Как роды пройдут, неизвестно. Ребёнка поднимать, пеленать, на руках носить надо? - она развернулась от стола, на котором шинковала капусту для борща. Нож блестел в руке хорошо заточенным лезвием.
- Надо, - муж согласился, кивнув головой.
- Стирать пелёнки, вешать и гладить надо? - Наталья переложила нож в левую руку.
- Надо, - ответил муж.
- Ребёнка, плачущего по ночам, на руках носить надо? - Наталья вытерла лоб свободной рукой.
- Надо, надо, звезда моя.
- А если я своё женское здоровье подорву, нужна ли я тебе так сильно буду, как тогда, когда ты на мне женился? - её голова кивнула в сторону правого плеча, будто за ним они стояли вместе, ещё не женатые. - Ведь не зря же говорят, муж любит сестру богатую, а жену - здоровую.
- Я не представляю, как буду без вас, - муж придвинул табуретку и поглаживал круглый живот, обтянутый фланелевым халатом с васильками.
- Время быстро идёт. Через сорок дней после родов сможешь нас забрать. Детская комната почти готова, кроватку завтра нужно собрать.
- Да, да, конечно, соберу, - Фарах не хотел, чтобы Наталья уезжала, но спорить не стал.
- Я приданое соберу, отвезёшь нас в выходные. Там в захолустье навряд ли чего купишь. И желания у меня нет с животом по магазинам разгуливать, да в очереди стоять, - она подняла тёплыми ладонями лицо мужа, пристально посмотрела в его глубокие глаза. - Здесь же всё будет в порядке?
- Да. Обещаю тебе, - он тёрся об её ладони, как заласканный котяра. - Знаю, что могу вас потерять, и не хочу этого.
- Хорошо. Я бы тоже не хотела менять нашу жизнь. Я о такой и мечтала, как у нас с тобой.
- А я даже не мечтал о таком счастье, душа моя, - муж встал рядом и обнял Наталью за талию. - Как есть хочется, Наташ, а? Долго ещё?
- С полчаса потерпи, всё готово будет. И вот ещё что. Привези коробки три - четыре хороших конфет.Когда в роддом положат, чтоб смотрели получше, одну коробку дежурной медсестре дадим. Потом доктору на осмотре одну. Третью - детской сестре, чтоб к ребёнку лишний раз не забывала подойти, - Наталья принялась снова крошить овощи.
- Конечно, завтра привезу. А старикам твоим что взять? Неудобно без подарков. Вон, ребёнка уже заделали, скоро вылезет, а познакомиться до сих пор не смог. Зятёк, ё-моё! - Фарах доставал сметану, резал сдобный батон.
- Ничего, не переживай, они понятливые. Да у них там своих хлопот хватает, дуться некогда. Давай до вечера подумаю, скажу попозже. Маме платок был, отцу рубаха, сестрёнке платье, Наталья представляла их, построившихся в ряд, в привезённых ею обновках.
Борщ, как всегда, удался. Две столовые ложки уксуса и пара долек чеснока, раздавленные на деревянной доске, добавляли кислинки и остроты. Наталья любила простые и постные блюда. Фарах любил острое, солёное, жирное. Горчица и аджика обязательно были в холодильнике. Яичницу он неизменно обильно перчил. В салат из свежих овощей добавлял острый перец и хмели-сунели, которые с трудом доставал через знакомых. Мясо брал всегда с жирком, ел с аппетитом, обсасывая кости и разгрызая хрящики. Наталье сложно было привыкнуть. Беременность пришлась как нельзя вовремя.
- Меня и так тошнит, мутит, не могу даже запаха этого слышать. Положи себе в тарелку вот это всё, будь добр. Пожалей меня, беременную жену, - но в голосе и близко не было намёка на жалость.
«А потом я кормить буду, мне точно нельзя будет это есть. Может, ОН привыкнет.» - такие мысли приходили в голову Наталье за приготовлением ужина.
- Я подумала, - устраиваясь поудобнее на широкой кровати перед сном, сказала Наталья. - Давай мы всем кофты привезём. Если будут, конечно.
- Что значит, если будут? Завтра с работы позвоню кое-кому, может поменяю кое на что. Кофты так кофты, согласен. И тепло, и пригодиться. Ты мне размеры напишешь, я привезу, какие надо, - он подоткнул одеяло за спиной жены, оперевшись на локоть. - Всё, спать, - слегка потянул он за шелковистую прядь волос, проскользнувшую между его пальцев.
Со временем Фарах стал спокойнее и рассудительнее. Дома, в семье. Очевидно, вся его бунтарская энергия ушла в работу. Если бы нужно было человека охарактеризовать одним словом, то для него подошло бы «Аферист». Именно так, с большой буквы. Где он брал эти идеи? Он мог случайно познакомиться с человеком в очереди за пивом, и вскоре оказывалось, что у его знакомого есть знакомый, и вырисовывалась новая схема. Он доставал и перепродавал стулья, матрацы для больницы, кастрюли для столовых. Иногда операции были сомнительными и гарантом служило не финансовое обеспечение, а честное слово. Казалось, не существует такой отрасли народного хозяйства, о тонкостях которой он не был бы осведомлён. Бесконечные знакомства, звонки, походы в ресторан.
Но! После того случая Фарах понял, что он может потерять женщину, друга, и советника в одном лице. Для себя он решил, что никакая слащавая профурсетка не стоит потери семьи и достатка.
Дорога до посёлка заняла около шести часов. Была вьюга, переметённая местами дорога тонула в мутном тумане. Добравшись, оба были измучены.
Фарах увидел серый двухэтажный дом, обшитый некрашеными досками. Подъездная дорога расчищена трактором. Дорожки около дома широко разгребены. Заглушив двигатель, обошёл машину. Открыл дверь и протянул руку Наталье.
- Ну что, дорогая, пойдём знакомиться с твоими родителями.
Наталья в удобных валенках, надетых специально в дорогу, неловко выбиралась из машины, путаясь в пóлах тёплого пальто.
- Пойдём, дорогой муженёк. Ох и давно я дома не была, - Наталья, опершись руками в бока, прогнулась в спине, выпятив живот вперёд. - Ох и тяжко мне. Как бы не родить с дороги-то, - специально «о»-кала она, изображая деревенскую манеру разговора, - Помоги ли, чё ли, муженёк.
Она залихватски сдвинула каракулевую шапку, украшенную брошью, на затылок.
Фарах улыбнулся. Вот ведь жена, не теряет присутствия духа. Не каждая бы такую дорогу перенесла.
«Вот для него неожиданностью будет местный говорок», - подумала Наталья, и своей шуткой будто предупредила его реакцию.
Вот ворота, двор, который казался Наталье широченным когда-то давно.
Фарах, проходя по двору, осматривался по сторонам. Хлев старый и маленький, похоже, коровы нет. Упряжь висит в сенях аккуратно; если что, взял и пошёл, распутывать не придётся. Аккуратный мужик у него тесть.
В облаке морозного воздуха Наталья с Фарахом вошли в дом. Первым навстречу вышел Сергей. Вера стояла за ним, сбоку заглядывая в его лицо, стараясь уловить мельчайшие изменения его настроения. Наталья, чуть отодвинувшись в сторону, представила:
- Вот, папа, это мой муж, Фарах, - будьте знакомы, - она принялась расстёгивать округлые чёрные пуговицы своего пальто.
- Здорово, зятёк, - бодро протянул правую руку Сергей. -Проходи, будь как дома. Ладно в этот раз Наталья сподобилась телеграмму послать, а то приехали бы к постному супу.
Сергей в полутёмной прихожей, куда из-за печки едва проникал дневной свет, казалось, пытался разглядеть лицо зятя.
- Здорово, отец, - не против, если так тебя буду называть? - внимательный взгляд Сергея не напугал мужчину.
- Не против я, зятёк. Отчего же против-то быть, - Сергей пропустил вперёд Веру. - Давай, мать, встречай гостей.
Вера, по обыкновению, раскинув руки, обняла сначала Фараха. Так уж заведено было в этой семье, сначала мужчины, уж потом женщины.
- Ну, здравствуй, сыночек! - обняла она молодого мужчину.
Тот без стеснения звонко расцеловал её в обе щёки.
- Здравствуй, мама! - обнял, и Вера задохнулась от мысли, как же она соскучилась по своим мальчикам. Слёзы замерли в её глазах, не решаясь выкатиться наружу по лучикам-морщинкам.
- Мамочка, - настал черёд Натальи, - вот мы и приехали.
- Раздевайтесь давайте уже, -обняв дочь, Вера теперь помогала ей высвободиться из пальто. - Как доехали?
Фарах повесил на железную вешалку у двери пальто Натальи, перехватив его из рук Веры, на свободный крючок. Ближе к двери висел овчинный тулуп и пара замызганных фуфаек. Своё пальто повесил сверху Натальиного.
Из проходной комнаты нерешительно вышла Аннушка.
- Здравствуйте, - протянула она Фараху узкую ладонь, я - Анна.
- Здравствуйте, Анна, - с серьёзным лицом он пожал прохладную руку.
- Можно и Аня, вообще-то, - робко улыбнулась она.
- Натуся! - не зная, можно ли обнять старшую сестру, Анна протянула обе руки, но не двинулась с места.
- Привет, Аннушка, - Наталья осторожно, как в заводь, погрузилась в объятия сестрёнки.
Мужчины уселись в проходной комнате, служившей залом. Там уже в ожидании томился стол, накрытый белой скатертью, как молодая невеста. Женщины на кухне резали хлеб и пироги, настряпанные Верой по случаю приезда гостей. Аннушка носила угощения в зал, расставляла на столе домашние соленья. Гости привезли с собой колбасу и сыр, несколько банок шпрот.
Наконец-то на стол накрыт. Горячая прозрачная куриная лапша с кружочками плавающего в ней жира по краям тарелочек, жареная курица с луком и картофельным пюре на молоке. Солёные огурчики, помидорчики, рыжики со сметаной. Хороший стол получился. Сергей достал беленькую, налил всем по сто_почке, кроме Ани. Ели с аппетитом, мужчины выпили по несколько сто_пок, Вера и Наталья по чуть-чуть, скорее, губы помочили. На лбах выступали капли пота от жарко натопленной печи и обильного угощения. Мужчины расстегнули по паре пуговиц на рубахах.
Аннушка вопросительно посмотрела на Веру, можно ли убирать со стола. Вера так же молча кивнула утвердительно головой.
- Пойдём, покурим, что-ли? -пригласил зятя Сергей.
- Пойдём, батя, - Фарах поднялся из-за стола.
- Я тоже пожалуй выйду, - сказала Наталья, и муж подал ей руку, чтобы помочь подняться.
- Опосля сходишь, - не глядя на дочь, сказал Сергей. - Поговорить нам надо.
Наталья пожала плечами в знак бессилия и невозможности поспорить.
Фарах с лёгкой улыбкой выходил вслед за тестем. Слегка сутулый, локти будто отведены назад, он был похож на старого коршуна, который поджидает свою добычу. Накинув ватник и поплотнее пристроив привычными движениями шапку-ушанку с завязанными наверху ушами, Сергей второй ватник протянул Фараху.
- Замусолишь тут пальто-то своё, жалко будет. Девок тут нету, форсить не перед кем.
- Давай, давай, батя, конечно. Да и теплее в нём будет, - мужчина легко согласился.
Под крышей закурили, плечами опираясь на стену, старый - трубку, молодой - папиросу. Фарах молчал, ожидая, когда начнёт Сергей.
- Наталья, конечно, девка у нас серьёзная. Я думал, шибко тяжко ей в жизни придётся. Не в мать она пошла, ох не в мать. Упрямая и своебышная, вся в меня. Аннушка-то, видишь, копия Вера. И характер, и лицо. А уж сколь терпеливая, и сказать нельзя. Вот. - Сергей помолчал. Затянулся глубоко и выпустил дымок куда-то вниз, откуда ему не подняться. - А Наталья твоя на парня деланая, похоже. Всё равно, ты уж её не обижай. Какая - никакая, да девка она.
Длинный монолог Сергея закончился. Фарах затушил сигарету о подошву ботинка, окурок спрятал в поленице.
- Знаешь, батя, Наталья твоя просто чудо. Я ведь второй раз женат, не знаю, говорила она или нет. Сравнить есть с чем. Умная, хозяйственная, красивая. Как мужчине, никогда не откажет. Всем хороша. До неё всякое бывало, я сам по себе не подарок . Вырос без отца, компании дурные, женщины всякие. Сейчас только понимаю, какая она, настоящая жизнь.
Женщины в это время мыли посуду и накрывали стол к чаепитию. Варенье клубничное, красное, с очищенными ягодками. Варенье яблочное, жёлтое и прозрачное, похожее на мёд. Варенье из красной смородины, собранной с единственного куста, растущего в дальней части длинного огорода, что в банке превращается в желе и тает на языке, горячем от свежезаваренного чая.
Попили чай за разговорами о том - о сём.
- Может, ещё по одной, - спросил Сергей зятя.
- Не, батя, мне завтра за руль. Ехать надо. На работе командировка за командировкой.
- Как скажешь. Давайте укладываться, бабоньки, - Сергей потихоньку поднялся, погладил хромую ногу.- Мать, я к себе. Знаю, с девками будешь сплетничать. Долго не засиживайся.
- Хорошо, Серёженька, хорошо. Я не долго.
- Какой хороший был день сегодня, - подумала Вера, перекрестившись на красный угол с несколькими старыми иконами в темнеющем углу кухни.
Утром погода была спокойная, как бывает обычно после метели. Солнце, дразня, отражалось от крепкого снежного наста, предвещая весну.
Наталья родила в срок, в марте месяце, рыжеволосую и зеленоглазую девочку. В породе у Ершовых такого чуда не бывало.
Фарах приехал в роддом посмотреть на дочь в перерыве между командировками. Наталья показала туго спелёнутый свёрток в окно. Оно было высоким, и отец безуспешно старался разглядеть новорожденную.
Девочка была неспокойная. Водиться по ночам доставалось и маме Наташе, и Вере, и Аннушке. Сергей в такие ночи тоже не спал, ворочался, выходил покурить на крыльцо под одинокий фонарь. На кухне во всю длину вдоль печки натянули несколько рядов верёвок. Межкомнатные двери, не закрывавшиеся было плотно, Сергей струганул рубанком, чтобы обманчивые весенние сквозняки не простудили малышку. Раз в неделю Наталья ходила на переговорный пункт поговорить с мужем. Девочку решили назвать Юлдуз, что обозначает «Звезда».
- Я свидетельство о рождении здесь получу, Фарах. Не будем в Казани время на это тратить, - по телефону сообщила Наталья.
- Конечно, ты права, делай, как считаешь лучше, - муж был согласен на всё, ведь его жена такая умница.
Каково же было удивление Фараха, когда, приехав за женой и дочерью, он услышал, что все в доме называют его Юлдуз, его маленькую Звёздочку, простым русским именем - Юля!
Продолжение следует.