Знаете, как бывает: живёшь себе, живёшь, думаешь, что всё понимаешь про отношения... А потом жизнь берёт и переворачивает твой мир с ног на голову одной-единственной фразой.
— Ты правда думаешь, что твои желания важнее, чем моя мама? — с вызовом сказал Алексей, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Три года отношений. Тысяча сто двадцать пять дней совместных завтраков, ужинов, планов на будущее... И вот теперь «это».
— Лёш, я просто предложила снять отдельную квартиру, — мой голос предательски дрожал. — Мы же не на Луну собрались переезжать!
— Да при чём тут Луна?! — он в сердцах швырнул ключи на стол. — Мама одна. Совсем одна! Ты этого не понимаешь?
«Не понимаю?»
Я посмотрела на фотографию на стене — наш первый совместный Новый год. Его мама тогда накрыла такой стол... Шёлковый платок, который она носит не снимая.
— Лёш, — я глубоко вздохнула, — я люблю твою маму. Правда! Но...
— Что "но"? — он скрестил руки на груди.
— Но я хочу быть твоей женой. Не вечной гостьей в маминой квартире.
Он дёрнулся, как от пощёчины:
— А сейчас ты кто?
— Сейчас... — я сглотнула комок в горле, — сейчас я девушка, которая три года подряд спрашивает разрешения переставить чашку на кухне. Которая не может повесить свои фотографии, потому что "мама любит минимализм". Которая...
— Господи, ну что за бред! — он всплеснул руками. — Какие фотографии? Какие чашки? Мы же семья!
Семья…
Я молча подошла к окну. За стеклом догорал октябрьский вечер, на детской площадке качались пустые качели.
— Знаешь, что твоя мама сказала мне вчера? — спросила я, не оборачиваясь.
— Что?
— Что я должна заслужить право быть частью вашей семьи.
Тишина. Долгая, звенящая.
— Она просто волнуется, — наконец произнёс он. — Ты же знаешь, после папиной кончины...
— Лёш, — я резко повернулась, — твой папа скончался восемь лет назад. Восемь! А ты до сих пор живёшь так, будто это случилось вчера.
— А ты бессердечная! — его голос сорвался. — Думаешь только о себе!
— О нас! — я почти кричала. — Я думаю о нас! О нашем будущем! О детях, которых мы планировали...
— Детях? — он горько усмехнулся. — В съёмной квартире?
— Да хоть в палатке! — я сжала кулаки. — Главное, чтобы это была наша палатка. Наша жизнь. Наши правила.
Он покачал головой:
— Ты не понимаешь...
— Нет, это ты не понимаешь, — я вдруг почувствовала странное спокойствие. — Знаешь, в чём разница между мной и твоей мамой?
— В чём же? — он смотрел куда-то мимо меня.
— Она держится за прошлое. А я хочу будущего. Нашего будущего.
Алексей молчал. Долго. Потом тихо произнёс:
— Мама права. Ты эгоистка.
Вот так. Просто и ясно.
Я медленно сняла с шеи цепочку с кольцом — его подарок на годовщину.
— Знаешь что, Лёш... Передай маме: она победила. Я больше не претендую на место в вашей семье.
— Лена...
— Нет, — я положила кольцо на стол. — Просто... будь счастлив.
Уже в дверях я обернулась:
— И знаешь что? Дело не в маме. И не во мне. Дело в тебе. Ты не готов создать свою семью, потому что так и не отпустил прежнюю.
Прошёл год.
Я переехала в другой район, сменила работу, завела собаку. Живу, как хотела — по своим правилам.
Недавно встретила Алексея с мамой в супермаркете. Она всё в том же платке. Он всё с тем же потерянным взглядом.
— Как ты? — спросил он.
— Хорошо, — ответила я. И впервые за долгое время это была чистая правда.
Говорят, любовь требует жертв. Но иногда... иногда главная жертва — это способность отпустить человека, который не готов идти с тобой в одном направлении.
Даже если любишь его. Даже если три года совместных завтраков…
И знаете? В моей новой квартире чашки стоят там, где хочу я. И фотографии на стенах — тоже мои. И это... счастье.
Через месяц после той встречи в супермаркете я получила странное письмо. Без обратного адреса, только имя: "Елене. Лично в руки".
Внутри оказалась старая фотография. На ней — молодая женщина. Только женщина эта была... не мамой Алексея.
На обороте чётким почерком было написано: "Он тоже выбрал маму. И я ушла."
Я перечитала надпись трижды, пытаясь понять... И вдруг меня осенило.
— Господи! — прошептала я. — Это же...
Схватив телефон, я набрала номер своей бывшей свекрови. Впервые за год.
— Алло? — её голос звучал настороженно.
— Нина Сергеевна, нам нужно поговорить.
— О чём?
— О вашей... свекрови.
Тишина в трубке была такой густой, что её можно было резать ножом.
— Откуда ты... — её голос дрогнул.
— Приезжайте в кафе "У Марины". Через час.
Она пришла. Без платка. И выглядела... другой.
— Значит, «она» написала тебе, — это прозвучало не как вопрос.
— Кто она?
Нина Сергеевна достала из сумки потрёпанный конверт:
— Первая жена моего мужа. Но главной была его мать. Поэтому, не выдержав она ушла…
— Что?!
— О да, — она невесело усмехнулась. — История повторяется, верно? А я ведь тоже когда-то была "той самой девушкой, которая хочет войти в семью".
Я смотрела на неё во все глаза:
— Но... как?
— Также, как у вас с Лёшей. Квартира свекрови, её правила, её... власть. Только я.. — она сжала чашку с кофе, — я не ушла. Осталась…
— И что случилось?
— А то, что видишь, — она впервые посмотрела мне в глаза. — Превратилась в неё. В ту самую свекровь, от которой когда-то хотела сбежать.
Я молчала, переваривая услышанное.
— Да, — она опустила глаза. — И теперь я делаю с тобой то же, что когда-то сделали со мной. Замкнутый круг.
— Который можно разорвать.
Она подняла голову:
— Уже поздно.
— Для чего?
— Для всего. Лёша... он же копия отца. Тот тоже не мог принять решение. Всё ждал одобрения матери.
— И чем всё закончилось?
— А ты как думаешь? — она горько улыбнулась. — Инфаркт в сорок восемь. От вечного желания быть "хорошим сыном".
Я почувствовала, как по спине пробежал холодок:
— Почему вы рассказываете мне это сейчас?
— Потому что... — она достала из сумки конверт. — Вчера Лёша сделал предложение.
— Кому?!
— Девушке, которую я "одобрила". Тихая, скромная... Готовая жить по моим правилам.
— О боже...
— Да, — она встала. — История повторяется. Но знаешь, что? Ты можешь её изменить.
— Я?..
— Да. Потому что... — она положила на стол конверт, — здесь приглашение на помолвку. Через неделю. И я хочу, чтобы ты пришла.
— Зачем?
— Затем, что иногда... иногда нужно увидеть своё прошлое, чтобы изменить чьё-то будущее.
Говорят, история движется по спирали. Но иногда... иногда достаточно одного человека, чтобы разорвать этот порочный круг. Вопрос только в том — готова ли я стать этим человеком?
Знаете, что самое сложное? Решиться. Особенно когда знаешь, что твоё решение может изменить не одну жизнь.
Ресторан "Династия" встретил меня приглушённым светом и звуками скрипки. Как иронично — подумала я, разглядывая вывеску. Самое подходящее название для этого... спектакля.
— Лена? — я обернулась на знакомый голос. — Ты... пришла.
Алексей стоял в дверях, растерянный и какой-то... потухший. Совсем не похожий на счастливого жениха.
— Мама пригласила, — я пожала плечами. — Кстати, где она?
— Знакомит Кристину с гостями, — он махнул рукой в сторону зала. — Она... они... хорошо ладят.
Ещё бы — подумала я, но вслух сказала другое:
— А ты счастлив?
Он дёрнулся:
— Что?
— Ты. Счастлив?
— Я... — он запнулся. — Мама говорит...
— Нет, Лёш, — я подошла ближе. — Не мама. Ты. Что чувствуешь ты?
Он открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент...
— Алёшенька! — раздался голос Нины Сергеевны. — О, Лена, ты уже здесь! Познакомься с Кристиной!
Я повернулась и... замерла. Передо мной стояла я. Вернее, моя копия трёхлетней давности: такая же растерянная, пытающаяся угодить, раствориться, стать удобной.
— Очень приятно, — пролепетала она. — Нина Сергеевна столько о вас рассказывала...
— Правда? — я приподняла бровь. — И что же?
— Лена... — предупреждающе начала Нина Сергеевна, но я уже не могла остановиться:
— Рассказала, как заставляла меня спрашивать разрешения на каждый чих? Как критиковала мою работу? Как...
— Хватит! — голос Алексея прозвучал как гром среди ясного неба.
Все замолчали. В повисшей тишине было слышно, как скрипка фальшиво взяла высокую ноту и... смолкла.
— Хватит, — уже тише повторил он. — Хватит всем решать за меня. Мама... Кристина... Лена... Я просто хочу...
— Чего ты хочешь, сынок? — тихо спросила Нина Сергеевна.
И тут произошло то, чего никто не ожидал. Алексей... заплакал.
— Я не знаю! — он рухнул на ближайший стул. — Я просто не знаю! Всю жизнь пытаюсь быть правильным, хорошим, удобным... А на самом деле...
— На самом деле ты просто боишься, — вдруг произнесла Кристина. — Как и я.
Мы все уставились на неё.
— Я ведь тоже... прячусь, — она нервно теребила кольцо. — От бывшего мужа, от его угроз... Думала, если буду тихой, незаметной...
— Что?! — Нина Сергеевна побледнела. — Какой муж? Ты же говорила...
— Я многое говорила, — Кристина грустно улыбнулась. — То, что вы хотели услышать. Потому что мне нужна была... защита.
В этот момент в зал вошла пожилая женщина. Высокая, прямая, с пронзительными голубыми глазами.
— Вера Николаевна?! — выдохнула Нина Сергеевна. — Но как...
— Здравствуй, Ниночка, — женщина подошла ближе. — Прости, что без приглашения. Но... пора заканчивать этот спектакль.
— Вы... — я узнала ту женщину с фотографии. — Это вы написали мне?
Она кивнула:
— Да. Потому что тридцать лет назад я не нашла в себе смелости остановить этот круг. А сегодня...
— А сегодня что? — тихо спросил Алексей.
— А сегодня я пришла сказать: ты не обязан повторять чужие ошибки. Ни мои, ни своей мамы, ни отца... Ты можешь просто быть собой.
Нина Сергеевна всхлипнула:
— Мама была права... Я превратила свою жизнь в копию её.
— Нет, — Алексей встал. — Не превратила. Потому что я... я не женюсь на Кристине.
— Слава богу! — неожиданно воскликнула та. — Прости, Лёш, но... мы оба знаем, что это всё ненастоящее.
— Как и моя жизнь, — он повернулся ко мне. — Прости меня, Лен. Я всё потерял.
Я покачала головой:
— Нет. Ты просто... повзрослел.
Прошло полгода. Многое изменилось.
Алексей уехал в другой город — "найти себя", как он сказал. Кристина открыла своё дело и больше не боится бывшего мужа. А Нина Сергеевна... она начала ходить к психологу.
А я? Я наконец-то поняла: главное — не победить в чужой игре, а найти смелость начать свою.
P.S. Говорят, некоторые истории заканчиваются не так, как хотелось бы. И знаете? Иногда это самый лучший финал.