(история очередного скандала, окончание)
Начало 👇
Продолжение 👇
Скандал набирал обороты, и зоозащитница, как водится, требовала "огласки". История размноженки, переставшей справляться с избыточным поголовьем, начала обрастать все новыми красочными подробностями и домыслами, призванными как можно сильнее шокировать общественность и вызвать максимальный резонанс. Отсутствие у собеседников ожидаемой реакции объявлялось результатом "круговой поруки", которая якобы существует среди заводчиков и клубных функционеров.
Никому ранее не известная размноженка вдруг стала "официальным заводчиком", производителем "сотен больных котят". Старый дом на участке был поименован не иначе, как "адский сарай", "сарай-концлагерь", "утилизационный сарай". Утверждалось, будто бы аж на протяжении 15-18 лет "официальный заводчик" целенаправленно вывозила туда "лишних" кошек, дожидалась, когда они перемрут, и годами закапывала трупы на участке вокруг "сарая", на что никто не обращал никакого внимания. Сколько кошек можно было закопать за почти 20 лет, легко дорисует воображение.
Как зоозащитнице удалось посчитать произведенных "официальным заводчиком" котят, одному богу известно, поскольку ни одного документа ни на одного котенка она показать не смогла. Более того, руководитель клуба сообщил, что котят размноженка не актировала, и если это правда, то либо котята у нее были без документов (как обычные беспородные), либо родословные на них делались где-то еще. Первое автоматически выводило размноженку из разряда "официальных заводчиков" (да пожалуй и вообще заводчиков) и делало ее одним из тех котовладельцев, которые вяжут кошек и раздают котят просто из любви к искусству. Однако зоозащитницу это не смутило. Успев к тому моменту поинтересоваться организационной формой клуба, ЕГРЮЛ и налоговой отчетностью, она сразу сделала вывод, что вся племенная документация всех клубов - "сплошная липа": ведь там нет ни единого бланка государственного образца на гербовой бумаге с печатями, свидетельствующего о том, что клуб каким-либо образом регулирует торговлю кошками.
Об "утилизационном сарае" зоозащитница сообщила где только могла, в том числе и по основному месту работы размноженки. Правда, там ей ответили, что свои должностные обязанности та выполняет исправно, нареканий к ее работе нет, а значит, нет и причин за что-то ее наказывать. Это не помешало зоозащитнице и ее помощникам оставить отрицательные отзывы и об этой организации, потому что "не вызывает положительных эмоций заведение, в котором работают бездушные психопаты".
Между тем руководитель клуба проявил необъяснимое упрямство и не только не опубликовал в соцсетях никаких сообщений об исключении размноженки, но еще и добился удаления самых ярких постов зоозащитницы, направив администрации площадки жалобу на разглашение персональных данных. Попытки устроить бурную дискуссию в соцсетях тоже пресек, сделав группы клуба закрытыми. Запланированная ранее выставка клуба тоже состоялась и прошла без эксцессов, хотя тут зоозащитницей был предпринят оригинальный шаг: об истории с размноженкой в одночасье были уведомлены все спонсоры выставки. Многие после этого действительно отказались от спонсорства, а некоторые даже добавили клуб в "черный список".
Тем не менее, рассказывая всюду про "утилизационный сарай", ни лично зоозащитница, ни тем более ее помощники не видели ни внутри, ни снаружи ни одной мертвой кошки. Те животные, которых удалось "спасти", не только не умирали, но и находились в относительно приличном состоянии. Они были грязны, неухожены, но когда зоозащитница привезла их в клинику сдавать анализы на все про все, то результат оказался... вообще не впечатляющим. В этом, главным образом, и заключается ответ на ее недоуменный вопрос "почему вас это не шокирует??" Наверно, потому, что заводчики неплохо разбираются в ветеринарии и хорошо понимают разницу между жизнеугрожающей ситуацией, ситуацией, которая опасна, но терпит, и просто попыткой полечить анализы. А фелинологи со стажем помнят истории и пострашнее, помнят и их финалы, куда более драматичные. В общем, шокировать нас действительно не так-то просто и одними фотографиями немытых кошек и старых домов с подписью "Спасенные из адского сарая" уже не обойтись.
Что же было найдено у "спасенных" после тщательных поисков? Из инфекций - ничего страшнее условно-патогенной микоплазмы, которая может вообще не вызывать симптомов и в этом случае никакому лечению не подлежит. Непроходимость носослезных каналов у нескольких кошек ("следствие нелеченных инфекций!", - немедленно решила зоозащитница: наверно, впервые услышала об этой распространенной проблеме, не имеющей, к слову, ветеринарного решения). Заворот века у одного из котов - "о боже, это наследуется, значит он давал таких же бракованных котят!" (на самом деле не обязательно наследуется, не обязательно врожденное, не всегда создает проблемы кошке и может долгое время оставаться незамеченным). Вросший коготь у одной кошки (довольно запущенный случай, закончившийся ампутацией пальца) и пиометра у другой. Собственно, все. У кошек не нашли даже паршивого герпесвируса. Фактически большинство оставалось только помыть, кастрировать и раздать в добрые руки с рекомендацией не забывать о косметическом уходе за глазами тем, кому это было нужно. Не пришлось и просить много донатов на оплату сложного и дорогостоящего лечения, хотя две небольшие операции все же провели - ампутацию пальца одной из кошек и пластику века пожилому коту. Зоозащитница, кстати, до сих пор всерьез верит, что его проблеме с веком много лет, а то, что за все эти годы она так и не привела даже к незначительному повреждению роговицы, вероятно, считает обыкновенным чудом.
Естественно, размноженка, по мнению зоозащитницы, интенсивно обогащалась, продавая кошек по астрономическим ценам - аж до 80 тысяч рублей. Странно, почему сама зоозащитница не поддалась искушению обогатиться. Ведь вместо того, чтобы собирать донаты, можно было в одночасье положить в свою копилку честно заработанные 800 тысяч и, скажем, закупить на них новые клетки для новых "спасенных", поскольку любой уважающий себя приют первым делом обязательно отправляет их в клетки. Кстати, со стороны это может выглядеть не менее ужасающе, чем "адский сарай" - но тут как раз заводчики лучше всех понимают, что другого выхода нет: либо каждое "спасенное" животное будет сидеть в своей клетке, тихо-мирно получая уход и лечение, либо все будут перезаражаться, травмироваться и гадить на голову друг другу - словом, существовать практически в тех же условиях, что и в "адском сарае".
Конечно, дело тут не в каких-то высоких принципах, а в понимании: никто этих кошек, - без документов, без ярко выраженного породного типа, переживших сначала "утилизационный сарай", а потом "клеточное содержание," - по 80 000 не раскупил бы. Потому что кошки - вовсе не "ходовой товар", и сама ситуация, в которой они оказались, говорит о том, что обогатиться на них не удалось и размноженке. А ведь она, по мнению зоозащитницы, почти 20 лет занималась продажами, причем до того успешно, что иногда продавала котят даже (!) за границу!
Надо сказать, что 80 тысяч рублей - это в принципе не те деньги, за которые имеет смысл продавать кошку за рубеж; гораздо выгоднее продать ее соседу. Кошке, которую ждут где-нибудь в Европе (или не дай бог Австралии, Японии и т.д.), уехать придется позже остальных (в некоторые страны - не ранее, чем в 10-месячном возрасте), и без прививок и карантина по бешенству ее даже не пустят в самолет. Также понадобится чипирование, титры антител к бешенству, тесты, справки и много свободного времени, чтобы все организовать. До этого предстоит долгая увлекательная переписка с потенциальными покупателями-иностранцами, поиски надежного курьера, оформление документов, поездка в аэропорт, прохождение ветконтроля и т.д. Некоторые курьеры могут взять все хлопоты на себя, но тоже потребуют за это денег. Между тем, 80 000 - это всего лишь несколько мешков корма и наполнителя, которые большой прайд уничтожит за пару недель, пока размноженка предпринимает безуспешные попытки продать за те же деньги хоть кого-нибудь еще. Кстати, реклама кошек тоже съедает немалые средства. Бесплатной рекламы, которая была бы еще и эффективной, нет нигде.
Кроме того (и по-хорошему, зоозащитникам это должно быть известно как никому другому) даже и бесплатно пристроить можно далеко не каждую кошку. В данном случае зоозащитница оказалась чрезвычайно предприимчивой и удачливой: буквально за последнюю пару месяцев количество пристроенных ею кошек от "прилично за 700" успело вырасти до "прилично за 800". (Размноженка в эту цифру сделала значимый вклад - ни одна из кошек, которых у нее изъяли, не является тяжелым инвалидом, все более или менее социализированы, многие фенотипично напоминают породистых и поэтому пристроить их относительно легко). Но и эта успешная зоозащитница не исключение из общего правила: уже сейчас она является владелицей десяти непристраиваемых больных кошек. Обычно чем дальше, тем больше, и по итогу самые сердобольные из зоозащитников вполне могут закончить тем же, чем и размноженка - "утилизационным сараем" для тех, кого нельзя пристроить и на кого элементарно не хватает времени, потому что приток нуждающихся в "спасении" не прекращается.
Поэтому, с одной стороны, я бы конечно пожелала зоозащитнице добиться поставленной цели, хотя не одобряю и не считаю эффективными ее методы. Если искажать факты, домысливать и передергивать, выдумывать всемирный заговор там, где нет ничего, кроме обыкновенных человеческих отношений, и наживать себе врагов вместо того, чтобы сотрудничать, результата не будет. Краткосрочная шумиха в соцсетях, пресловутая "огласка" никаких значимых последствий для размноженцев не имеют; а если каждую размноженку, попавшую в поле зрения, пытаться представить "официальным заводчиком", успешно ведущим "прибыльный бизнес", то это вызовет лишь очередную волну озлобления против всех заводчиков и фелинологических систем без разбора.
С другой стороны, клуб и ассоциацию тоже похвалить не за что. Никаких великих подвигов зоозащитница от них не требовала: всего лишь разобраться в случившемся и, если факты подтвердятся, исключить размноженку из клуба и сообщить об этом на страницах своих интернет-ресурсов. Для того чтобы прекратить размножение, этого, конечно, мало, но даже и такая ерунда, как сообщение на сайте/в соцсети, почему-то оказалось огромной проблемой и потребовало не менее чем двухнедельных уговоров. Что касается дальнейшей участи кошек, то здесь ни ассоциация, ни тем более клуб особой заинтересованности не проявили, - в отличии от зоозащитницы, которая готова была на многое. Пристроить несколько десятков грязных неухоженных кошек, даже если они не больны и не умирают, задача крайне непростая! Героиня одной из моих предыдущих статей не даст соврать: ее кошки, успешно кастрированные силами зоозащитников, до сих пор так и не пристроены - несмотря на то, что они-то действительно породистые, располагают документами о происхождении и в их пристройстве активно помогает клуб.
В конце концов ассоциация, хотя и со скрипом, но разместила на своем сайте краткое сообщение об исключении размноженки из клуба на основании расследования зоозащитников. Однако руководитель клуба не сделал и этого. Потеряв несколько спонсоров ближайшей выставки - по крайней мере на этот раз - он, по-видимому, счел для себя более важным сохранение добрых отношений с размноженкой. Это объяснимо, если ее работа значит для клуба больше, чем несколько пакетов спонсорского корма и наполнителя в призовом фонде выставки. Однако непонятно, что может дать клубу человек, который документов не оформляет, племенной работы не ведет, с уходом за кошками не справляется, свободным временем и кучей денег не располагает. Я и сейчас не знаю ответа на этот вопрос.
На какое-то время размноженка пропала с радаров. Но разве кто-нибудь верит, что сейчас она как раз занята тем, что стерилизует своих кошек и раздает их в добрые руки? А надо бы по-хорошему и стерилизовать, и раздать. Когда ситуация доходит до таких эксцессов, не стоит надеяться, что человек вдруг одумается, исправится, изыщет средства на поголовную кастрацию и по собственной воле приступит к пристройству животных. Скорее всего, ничего не изменится, и если не убедить его расстаться раз и навсегда со всем своим племенным поголовьем, он так и будет позорить не только самого себя, но и породное разведение в целом. Хотя, несомненно, всегда найдутся клубы и организации, которым будет все равно. Фелинологических клубов с самого начала было много; они до сих пор возникают, исчезают, распадаются, реинкарнируют под новой вывеской, переходят из одной ассоциации в другую и пытаются, с переменным успехом, проводить выставки и руководить племенной работой.
В вопросах прекращения деятельности размноженцев ответственные заводчики и разумные зоозащитники - естественные союзники. Хотелось бы верить, что рано или поздно они научатся находить общий язык и сумеют преодолеть взаимное предубеждение, которое так легко возникает.
Ой нет, еще не окончание. Продолжение: 👇
Не забывайте ставить лайки и подписываться на наш канал. Предлагайте в комментариях темы, которые хотели бы обсудить, фотографии, которые хотели бы увидеть.