(история очередного скандала, продолжение)
Начало тут 👇
До этой истории зоозащитница ничего толком не знала ни о заводчиках, ни о фелинологических организациях и полагала, подобно многим, что вся деятельность питомников, включая продажу котят, контролируется клубами или другими организациями, которые эти питомники регистрируют. Думала, что они могут запретить заводчику заниматься племенной деятельностью и закрыть любой питомник с той же легкостью, с какой головная организация закрывает плохо работавший филиал. Поэтому первым делом она выяснила, в каком клубе состоит размноженка, и написала его руководителю, приложив фото- и видео с участком, домом и кошками.
Клуб упорядочивает работу заводчиков, а ассоциация - работу клубов. Так же, как заводчик может поменять клуб, так и клуб при желании может поменять ассоциацию, если в имеющейся его что-то не устраивает (либо если он сам не устраивает имеющуюся). Клуб, в котором состояла размноженка, однажды уже совершил такой переход после того, как был исключен из одной ассоциации за подделку организационных документов. Его согласилась принять другая ассоциация, которую можно назвать как "менее разборчивой", так и "более демократичной", - в зависимости от точки зрения.
Надо понимать, что как для клуба важен заводчик, так и для ассоциации важен клуб. Чем меньше клуб или ассоциация, тем важнее для них каждый новый участник. Поэтому для того, чтобы клуб отказался защищать своего заводчика, а ассоциация - свой клуб, должны быть причины, как минимум более веские, чем просто слова и фотографии, присланные незнакомым человеком.
Зоозащитница обратилась в клуб и ассоциацию в полной уверенности, что встретит там полное понимание; что руководство будет повергнуто в шок от всего услышанного и немедленно исключит размноженку из клуба, наложив запрет на ее дальнейшую деятельность.
Но все, разумеется, пошло не так.
Руководитель клуба оказался человеком неопытным, нерешительным и непоследовательным. Если первым его порывом было устроить разбор полетов и потребовать от размноженки прекратить безобразие, то ему быстро и доходчиво объяснили, что так просто это сделать не получится. Во-первых, размноженка - ценный клубный функционер с большим опытом работы. Во-вторых, соглашаться с выдвинутыми обвинениями она вовсе не намерена и все отрицает. В-третьих, она свой, хорошо знакомый человек, - а кто такая зоозащитница, чтобы верить всему, что она скажет?
Выслушав все эти весомые доводы, руководитель сразу сник и даже не нашел в себе сил сразу отзвониться зоозащитнице, которая с нетерпением ждала информации о том, что размноженка подвергнута остракизму, уволена без выходного пособия и завтра же со слезами на глазах безвозмездно передаст ей всех своих животных. Разродился он лишь на следующий день и только для того, чтобы передать зоозащитнице слова размноженки, из коих следовало, что дом на участке нежилой, никаких кошек там нет и вообще все это происки врагов. Оставшихся кошек размноженка действительно оперативно вывезла в неизвестном направлении.
Зоозащитница не сдавалась. В следующем письме она пообещала прислать документальные подтверждения достоверности всего ею сказанного и письмо это отправила уже не только руководителю клуба, но и в вышестоящую инстанцию - фелинологическую ассоциацию, в которой состоял клуб.
Когда руководство ассоциации попыталось довести до ее сведения, что ни ассоциация, ни клуб чисто физически не могут запретить размноженке работать с кошками и обязать ее передать их кому бы то ни было, это вызвало у зоозащитницы бурю негодования. Зачем тогда вообще нужны клубы и ассоциации, если они не торгуют кошками и не указывают заводчикам, как это правильно делать? Вдобавок руководство почему-то не пришло в восторг от предложения оповестить мир об исключении размноженки из клуба, а уж указать причину ее исключения в формулировке зоозащитницы и вовсе отказалось до предъявления судебного решения. Наконец (чего зоозащитница совсем не могла взять в толк) почти никто из представителей фелинологических организаций не был шокирован тем, что она рассказала и показала. Если подписчики ее групп помощи с ходу задались вопросом "как покарать эту мразь?" и начали предлагать различные варианты и способы, то руководство ассоциации вообще не стало торопиться с выводами.
Зоозащитницу такое отношение привело в ярость. Она публично поклялась пообещала так это не оставить и довести начатое до конца: то есть, вопреки всему, суметь заставить размноженку прекратить свою деятельность, а заодно и вывести на чистую воду тех, кто ее защищает.
Благая ли цель? В принципе - да. Деятельность размноженца деструктивна в своей основе и наносит ущерб в том числе и профессиональному сообществу. Вот только на пути к этой благой цели зоозащитница начала жечь напалмом. Она объявила войну не только размноженке, но и породному разведению в целом, заявив, что все ее прежние представления о нем рухнули. Документы, выдаваемые фелинологическими организациями, объявила "сплошной липой", племенную работу - "закрепощением генетического брака", породистых кошек - "кучей несчастных истязаемых животных" и так далее.
Почему-то к этому приходят почти все зоозащитники. Встречи с одним-единственным размноженцем достаточно, чтобы сформировать предвзятое отношение ко всем заводчикам, и отношение это с готовностью разделяют и поддерживают ветврачи, которым приходится иметь дело с последствиями безответственного или жестокого обращения с кошками. Это еще одна причина, по которой любой нормальный заводчик негативно относится к деятельности размноженцев и с удовольствием поддержал бы любые попытки ее прекратить, а иногда и сам таковые инициирует. Но...
Продолжение 👇
Не забывайте ставить лайки и подписываться на наш канал. Предлагайте в комментариях темы, которые хотели бы обсудить, фотографии, которые хотели бы увидеть.