1942 год
Несмотря на апрельские денечки, снег еще не весь сошёл, но уже громко журчат ручьи, напоминая жителям Лесного, что весна забирает свои права у зимы.
Местные с нетерпением ждали, когда сойдет снег и настанет пора засаживать поля и огороды. Только вот все прекрасно знали, что будет труднее, чем обычно - большинство мужиков забрали на фронт, остались лишь дети, старики, калеки и те, кто здесь были необходимы.
Например, остался учитель Петр Иванович, остались трактористы, механизаторы и ветврач.
Председатель Лукьян Борисович тоже имел бронь, но... Еще осенью он посадил перед собой дочь, зятя, жену и пятилетнего сына и объявил, что уходит защищать Родину.
- Батя, ты чего удумал? - его старшая дочь Галина смотрела на отца со слезами. - Как же мы без тебя?
- А вы на что? Зять у меня есть толковый, правда ведь, Захар?
- Батя, - Захар вздохнул. - Лучше я от брони откажусь, только дома останьтесь.
- Еще чего! Думаешь, одного Степки на тракторе хватит? Или предлагаешь мне пойти учиться трактором управлять? О бабоньках наших подумай, неужто опять за плуги возьмутся и на себе поля пахать станут? Нет, решено...
- Кем решено, Лукьян? - подала голос его молодая жена Люба. - Разве советом семейным ты так решил? Разве спросил ты у дочери и жены согласны ли они?
- Любка!- Лукьян Борисович ударил по столу кулаком.- Еще с бабами я не советовался. Мы с твоим батькой всё решили, вместе идем. А вы. молодые, только жить начали.
- Да и ты еще не старый, - возмутились жена и дочь в один голос.
- Цыц, я сказал! - он прикрикнул на них. - Решено всё.
На колхозном совете Лукьян Борисович объявил голосование на замену на то время, покуда он на фронте, выдвинул исполняющим обязанности зятя своего. Все знали Захара с хорошей стороны, оттого такой кандидат был одобрен единогласно. Комсорг занес результаты голосование и передал сведения в город. Через два дня получили одобрение - пока Лукьян Борисович отсутствует, его заменит Захар Тимошин.
А после председатель и его тесть Кузьма Петрович покинули родную деревню.
Люба была второй женой Лукьяна Борисовича. Первая, с кем он создал семью, была покойная Елена, от которой у него родилась дочь Галочка в 1920 году.
Елена умерла в 1933 году. Два года прожил вдовцом Лукьян Борисович, воспитывал дочь, много работал. В колхозе был передовиком, потом стал бригадиром. В 1935 году он женился на молодой Любочке, девушке из многодетной и бедной семьи. С Галей они быстро нашли общий язык, дочка не стала противиться выбору отца, понимая, что мать не вернуть, а он еще молод, ему едва сорок лет исполнилось.
В тот же год Люба забеременела и перед самыми родами, когда у Галочки появился братишка Никита, Лукьян Борисович стал председателем.
Жили хорошо, дружно, Люба и Галочка сдружились и вместе воспитывали Никитку, пока отец с рассвета до самой ночи работал в колхозе.
В 1937 году на Галочку обратил внимание Захар, стал ужом виться возле председательской дочки. А она не могла поверить, что всё это взаправду - не была она красавицей. Нет, отец, конечно, говорил, что красива она, но Галочка не слепая, в зеркало себя видела. Нос картошкой, лицо кругленькое. Простоватая такая девчонка. Не то что Люба - вот та самая настоящая красавица - миловидное личико, темные брови вразлёт, зеленые глаза и длинные каштановые волосы, которые, когда она их распускала, струились по спине. Высокая, стройная хохотушка.
Когда отец заметил, что Захар от дочки не отходит, вызвал его на разговор. Он был серьёзным. Лукьян Борисович заявил, что если он хочет жениться на Галочке, то пусть едет в город и учится на тракториста. Специальность пусть хорошую имеет, не всё пастухом в колхозе быть.
Подсобил он Захару и тот в город уехал. Приезжал домой часто, с Галей гулял, председатель его в своём доме привечал. А в 1939 году после сбора урожая играли свадьбу Галины и Захара Тимошиных.
За эти два года Галочка похорошела. Светлые волосы, как учила Люба, мыла отваром ромашки, от чего они будто гуще стали, заблестели.
Сошли будто сами по себе веснушки, лицо немного изменилось. Из гаденького утёнка она становилась миленькой девушкой. Хотя до красавицы Любы ей было далеко.
Через год у Гали родилась дочка Елена, названная в честь покойной матери. Жили они с отцом по соседству, опять же Лукьян Борисович помог молодым дом поставить. Не мог Захар молодую жену в дом привести - там полна горница: родители, брат старший с женой и сыном, да трое младших сестренок.
Всё было хорошо, пока не грянула Великая Отечественная. Мужиков стали забирать. К октябрю остались лишь те, у кого была бронь. А в ноябре 1941 года и Лукьян Борисович отказался от неё и со своим другом, тестем по совместительству, ушел на защиту Родины.
****
А в апреле 1942 года Галя заметила, что Люба поправилась. Преимущественно в животе.
- Люба, а чего это тебя разносит? Ты платье большее по размеру надела, да всё равно видно. Вроде же излишеств в еде нет, вот уж третий день похлебки из пшена без хлеба едим. Так отчего ты в талии прибавляешь?
Люба вдруг побледнела и посмотрела на падчерицу:
- Показалось тебе. После того, как Никитку родила, такой живот и остался.
- Не ври-ка! - упрямо возразила Галя. - Ноги твои похудели, а вот живот... Ежели отец был бы дома, подумала, что беременна.
Люба молча посмотрела себе под ноги, а Галя всё поняла:
- Беременна? Как? Отец ведь в ноябре ушёл, а значит, - она стала загибать пальцы. - Должен быть шестой месяц. Но на шестом месяце живот поболее будет...
- Шестой у меня месяц, Галка, просто живот маленький.
- А отчего же ты молчала? Почему мне ничего не говорила? Ох, надо батьке написать, обрадуется!
- Не пиши пока, Галя. Вот рожу как, тогда и напишем. Не говорила никому оттого, что сглазить боюсь. Ты же помнишь, как через год после рождения Никиты я ребеночка потеряла?
- Помню, - мрачно ответила Галя.
- Вот и молчи пока, не говори отцу. А как рожу, сама и напишу.
****
Живот у Любы рос, Галя поддерживала подругу во всём - брала к себе Никиту, когда у неё болела спина или она плохо себя чувствовала. Братик её младший с удовольствием играл со своей маленькой племянницей Леночкой. Галя помогала со стиркой, доила корову и давала ей сена и корм.
Захар помогал выполнять тяжкую работу - рубил дрова, носил воду, из-под коровы и лошади навоз вычищал.
Но вот уж срок подошёл, а Люба всё не рожает.
- Перехаживаешь ты шибко, - заметила Галя. - Как бы плохо это не было для ребеночка. Клавдия тоже переживает. А она всю жизнь роды принимает, знает, о чем говорит.
- Всему своё время, - отмахнулась Люба.- Как будет готов ребёнок на свет появиться, так непременно это и сделает.
Шел уже десятый месяц, когда Люба наконец родила девочку, названную Ульяной.
В тот же вечер, когда Люба лежала на кровати, гладя по щеке новорожденную малышку, Галя вошла в дом, взяла стул и села напротив подруги.
- Кто отец, Люба?
- О чём ты? - Люба приподнялась на локте и посмотрела на падчерицу.
- Люба, я не ребенок. Сама мать и знаю, о чём говорю. Эта девочка не моя сестра и не дочь моего отца. Так кто заделал тебе дитёнка?
Люба откинулась на подушку и слёзы потекли по её лицу.
- Ну?
- Я не могу сказать, Галя. Не могу... Нет его в селе, приезжий он.
- Хочешь сказать, что это кто-то из счетоводов или один из проверяющих, которые в декабре у нас были?
Люба кивнула.
- Но как? Как так вышло?
- Галка, бес попутал. Вышло так. А уж когда поняла, что ребеночка жду, так такой страх обуял... Пропала моя головушка.
- Вот почему ты отцу не хотела писать. Думала, вдруг родишь пораньше, тогда можно выдать ребенка за мою сестру...
Люба заплакала, а Галя вышла из дома отца и пошла к себе. Не будет она ни о чем писать, не хватало еще отцу на фронт такие вести присылать. Вот вернется он, сам всё подсчитает да разберутся по семейному.
ПРОДОЛЖЕНИЕ