Зинаида Матвеевна сидела и думала, ни на какие предложения сокамерниц не реагировала, ни в разговоры не вступала, историей своей не делилась, чужие байки не слушала и интереса к «перекинуться в картишки» тоже не проявляла. Просто сидела.
Это еще ей с камерой повезло: то ли адвокат подсуетился, она не знала, то ли реально повезло — к ней никто не лез, не трогал, с разговорами не цеплялся — ну, сидит и сидит человек, мало ли, может подумать, поразмыслить надо, осмыслить всё — не каждый день ведь и не каждому сюда попасть получается. Некоторые, бывает, месяцами молчат, а эта-то всего ничего здесь. Хочет молчать — пусть молчит.
А Зинаиде Матвеевне реально было о чем подумать. Никак в её голове не укладывалось, за что она тут, почему. Нет, причины-то были, и даже весомые, но как, откуда о них узнали? Подставил кто или она где прокололась?
И что стало «спусковым крючком»?
То, что она Наденьку опоить решила да шантажом квартиру выманить, или то, что она сподобилась вещество новое разработать? Дешевое, сердитое и безотказное. Дешевое в производстве, естественно, а не в реализации. Кто будет такой чистый кайф дешево продавать?
Ох, зря я, зря решила на партнерстве настаивать… Что мне спокойно не жилось? Златых гор захотелось? Надо было соглашаться на то, что они предлагали: отдала бы им все разработки, получила бы щедрое вознаграждение и жила бы спокойно дальше. Глядишь, со временем еще бы что придумала… Хотя…
Не «оттуда» думала Зинаида, совсем не «оттуда», не то выбрала отправной точкой для своих размышлений, если так можно выразиться. Никак не приходило в её головушку, что просто не надо было эту пакость изобретать, не надо. Тогда бы и большинства проблем не было. Но, что поделать — легкие деньги вскружили голову и захотелось большего. Злата и серебра, каменьев драгоценных, да так, чтобы с избытком. Чтобы не приходилось у мужа клянчить деньги на очередную шубу или ноутбук для дочери. Чтобы отдыхать на Мальдивах, а не в Турции… А голова-то светлая была, вот и придумала.
Только, видать, не так и не туда, не в ту сторону думала. Иначе бы и придумывать такое не стала. И сейчас вот не так думала — совсем не оттуда начиналась цепочка неприятностей у Зинаиды. Ошибалась она в своих измышлениях-размышлениях, и как всегда, уже по привычке, во всем винила Надю, падчерицу мужа. Вот отказалась бы та по-хорошему от квартиры, разве стала бы она её опаивать? — не стала бы. Вот то-то и оно.
И снова стал нарастать ком обиды на мужа и на его падчерицу: вот что стоило ему сказать свое веское, мужское слово? — приказал бы падчерице освободить квартиру, та бы и пикнуть не посмела, и всё, никаких проблем бы не было. А он с ней возится, сиротинушка же, жалко её. Тьфу, прямо, не мужик, а тряпка. О них он должен думать в первую очередь, о них, а не о какой-то седьмой воде на киселе. А она ведь им даже не седьмая вода на киселе, совсем не родная — всего лишь падчерица мужу. Выкормил, вырастил — и до свидания. А он…
Еще и на допросы последние три дня не вызывали. И это тоже напрягало Зинаиду: «Неужели что-то еще нашли? Или решили дело в суд передавать? — не хочу, не хочууу!».
Адвокат только два дня назад приходил. Сказал, что письмо передал, но согласия не получил. Но она пусть не волнуется, они обязательно что-нибудь придумают.
А что они могут придумать?..
Разведка по-тихому
Практически в это же время недалеко от камеры, в которой томилась Зинаида, сидела в кустах черная гладкошерстная кошка. Сидела и настраивалась на Зинаиду. Чтобы подобраться поближе. Чтобы мысли лучше улавливать. Даже те, которые уже давно промелькнули в сознании.
Сегодня утром Анафема Петровна смогла договориться с полковником, чтобы тот сходил до камеры Зинаиды и посмотрел, чем та занимается. Чего это стоило Анафеме — отдельный вопрос: никак Сергей Иванович в толк не мог взять, зачем ему идти до камеры, если он обвиняемую не собирается вызывать на допрос? И, вообще, зачем ему идти туда? — конвойные же есть.
— Вот так и читается на твоем челе — «не царское это дело, негоже мне, полковнику, по СИЗО шастать и в камеру смотреть». Ну, будь человеком, сходи до её камеры, посмотри, чем она занимается!
— Господи, Анафема, да зачем это надо? Какая разница, чем она занимается? Я же просто могу сказать, чтобы посмотрели — и мне доложат.
— Ну, считай, что я об её душевном здоровье беспокоюсь. А охранники или конвойные, они что — глянут в глазок, увидят, что сидит, дышит, и успокоятся. А ты-то внимательно посмотришь, оценишь её состояние со стороны. Вдруг у неё кукушечка поехала или она вены себе порезать задумала?
— Ну… Если только о её душевном здоровье волнуясь… И исключительно из уважения к тебе, Анафема!
Анафема Петровна торжествующе про себя улыбнулась: она добилась того, что хотела — не говорить же полковнику прямым текстом, — хочу, мол, чтобы моя кошка Фима знала, в какой камере Зинаида сидит. А так — самое то: полковник пойдет к камере, кошка пойдет с ним, в бестелесной, невидимой глазу форме, естественно, разузнает всё там, а вечером, к ночи ближе, уже сама заявится туда. И узнает все, что надо.
Караулить, правда, пришлось почти пару часов, прежде чем Сергей Иванович собрался в СИЗО, чтобы выполнить данное Анафеме обещание. Но, ожидание того стоило: кошка, следуя за полковником, разузнала, где камера Зинаиды, и прекрасно запомнила. Для вечерней вылазки полковник был не нужен, Фима уже и без него объект без проблем найдет.
И сейчас Анафема сидела и ждала свою кошку. По её прикидкам, Фиме потребуется что-то около тридцати-сорока минут на все про все. Переместиться в зону объекта, настроиться, переместиться еще ближе, считать информацию, вернуться обратно…
Может быть даже быстрее получится…
Анафема устроилась поудобнее в кресле и продолжила ждать. За кошку она не переживала: что может с ней случиться, если её никто не видит и не осязает? Ну, а если вдруг что, так Фиме никто не мешает телепортироваться домой. Никто же не ставит вопрос ребром: что, мол, ни жить, ни быть, а информация нужна сегодня — не получится сегодня, так можно завтра повторить или послезавтра. Хочется, конечно, побыстрее, но, в целом, время терпит.
Кошка Фима вернулась через двадцать семь минут.
— Анафема, Анафема, я такое узнала, такое!
— Давай, рассказывай.
— Не, сначала давай поедим, я есть так хочу, аж с лап валюсь!
— Фима, тебе не стыдно? Там же столько энергий и эмоций, неужели не наелась?
— Да некогда мне было эмоции дегустировать, к тебе торопилась, как-нибудь в другой раз туда вернусь, потрапезничаю всласть. А сейчас я голодная.
Анафема положила кошке еду, да себе налила кофе. Пила и снова ждала — пока кошка поест.
Что же она такого там интересного узнала?
Долго ждать не пришлось: кошка насытилась, умылась и начала свой рассказ.
— Знаешь, как повезло!? — Зинаида как раз думала, за что же ей беда такая на голову свалилась, сидела и размышляла, где же она накосячила, что сделала не так, где прокололась, в чем ошиблась. Так что даже в мыслях её рыскать не пришлось — всё прямо на поверхности лежало. Знаешь, что она там, в той лаборатории делала? — ни в жисть не поверишь!
— И что же она там делала?
— Те самые запрещенные вещества разрабатывала!
— Надо же…
К слову сказать, Анафема не сильно удивилась полученной информации, примерно о чем-то таком она и думала: ну скажите, кто в здравом уме будет прятаться по всяким нелегальным лабораториям, если занимается честным делом? — правильно, никто. Анафема, правда, еще и о других веществах думала, тоже о запрещенных, кстати, но больше склонялась к первому варианту — все-таки Зинаида Матвеевна фармацевт, а не физик или химик, поэтому…
— Фима, а адрес-то ты узнала? Где эта лаборатория находится?
— Конечно. Смотри, — и кошка стала показывать картинки: как Зинаида едет на трамвае, выходит на нужной остановке, идет по улице, доходит до определенного дома, поднимается на лифте, заходит в квартиру… И тут же картинки поменялись: уже другая улица и другой дом, и вход туда под охраной…
— Опа. Она что, в двух местах «кашеварила»?
— Ага. Сначала самостоятельно, а потом уже в супер-пупер лаборатории и с помощниками.
— И с чего вдруг такой пердимонокль?
— Так сейчас расскажу. Ты, главное-то, адреса запиши, чтобы не забыть.
Анафема записала увиденные адреса и стала внимательно слушать кошку, точнее — смотреть показываемые той картинки.
Ссылка на междуглавье:
Продолжение — «Передача информации и путешествие чужими глазами» — см. ссылку ниже: