Галина явилась, когда Валентин укладывал Славика спать. По-хозяйски прошлась по всему дому, заглянула во все углы, а потом сказала.
— Да у тебя тут просто хоромы, не ожидала такое увидеть. Дура твоя учительница, не знала от чего отказывается.
— Она не моя, у неё уже давно другой есть, — хмуро проговорил Валентин.
— Знаю, слышала, бабка Дора Митюшкина по всему селу растрезвонила, о том какой расчудесный жених у твоей бывшей, и какие подарки он ей присылает.
— Мне плевать на это, — укрывая сынишку атласным одеяльцем проговорил Вихров.
— Ладно, спит твой наследник, пойдём выпьем понемногу, я бутылку красного принесла, — указывая головой на дверь позвала Галина.
— Настроения нет, да и не люблю я этого, — попытался отказаться Валентин.
— Ну мы же не напиваться, а так, по чуть-чуть, чтобы настроение твоё найти, — не отставала Кукушкина.
— Ладно, пойдём, — согласился Вихров, — только у меня закуски особо нет. Мать только кашу для Славки сварила, а мне картошку поджарила.
— Ничего, картошка тоже закуска, — заулыбалась Галина.
Валентин из серванта принёс рюмки, поставил на стол тарелки и всё что нашлось в холодильнике, Галина выставила свою бутылку.
Молча выпили и принялись закусывать. Потом Кукушкина встала из-за стола, подошла к Валентину, уселась к нему на колени и принялась целовать. Он не противился этому, был какой-то безучастный. Она вздохнула, взяла его за руку и просто сказала.
— Пошли, я же знаю что тебе нужно, не первый раз нам с тобой постель делить приходится.
После того что случилось между ними, Валентин лежал на постели, и курил глядя в потолок. Галина проведя пальцами по его поросшей тёмными волосами груди, спросила.
— А хочешь я у тебя насовсем останусь. Сынишку твоего растить буду, чего тебе одному с мальцом маяться, да и в такой дом хозяйка нужна, мать твоя вечно ухаживать за вами не сможет.
Валентин приподнялся на локте, посмотрел Галине в глаза, а потом буднично произнёс.
— Ну что же оставайся, если тебе этого хочется.
— А тебе хочется?
— Мне всё равно.
— А я останусь, — решительно произнесла Кукушкина, — и женой тебе хорошей буду. Мы так с тобой жить станем, что нам все позавидуют.
— Ладно, спать давай, — Валентин поставил пепельницу на край тумбочки, погасив настольную лампу, повернулся на бок.
На следующий день, Галина собрала свои вещи и перенесла их в дом к Вихрову.
— На долго ли? — только и спросила её мать.
— Навсегда, — уверенно ответила Кукушкина.
— Хотелось бы верить, — вздохнула Матрёна.
— А ты верь мам, верь, — попросила её дочь.
Вечером этого же дня, Зоя караулила сына у своей калитки, увидев как он возвращается с работы ведя за руку Славика, зазвала к себе.
— Вот спасибо тебе сыночек, — произнесла она, едва сын и внук зашли во двор, — удружил, так удружил.
— Что опять не так мам? — спросил Валентин.
— Ты кого в дом привёл? Она же крым и рым прошла, с кем только не жила. И в Тёрнах у неё мужик был, ушла, не ужилась, в город уезжала, там кого-то находила, опять горшки побили, домой вернулась, теперь вот тебя дурачка подцепила.
— Ну если ты считаешь что я у тебя дурачок, то спасибо за это, — обиделся сын.
— А кто ж ты, дурачок и есть, чужие объедки подбираешь, — поджала губы Зоя.
— Ладно мать, хватит, — прикрикнул на неё Валентин, — на тебя не угодишь, то хотела что бы я женился, теперь против этого.
— Не кричи, Славку испугаешь, — шикнула на него Зоя, — я хотела чтобы ты женился, и чтобы у тебя семья наконец появилась, но не на этой же.
— Знаешь что, — Валентин отошёл в сторону, потом вернулся обратно, — я уже не ребёнок, чтобы указывать мне, с кем жить. Галка баба нормальная, и мне нравится, так что хочешь ты этого или нет, но она будет жить у меня. На этом точка, больше обсуждать ничего не хочу.
— Да живи ты с кем хочешь, — в сердцах произнесла Зоя, — только если узнаю что она Славика обижает, я вам обоим головы поотрываю. И с этого дня, ноги моей у тебя в доме не будет, так и знай.
— Ладно, — согласился Вихров, подхватил сына на руки и ушёл.
Сегодня с утра шёл дождь, он начался ещё вечером, да так и поливал всю ночь. Над Ясным Колодцем были слышны раскаты первого апрельского грома. Влага пропитывала землю, пропитывала воздух, светлые струйки дождя щекотали распустившиеся молодые листики на ветках, пробуждая природу от зимней спячки.
У Арины первого урока не было, поэтому в школу она пришла немного позже. Вошла в учительскую, оставила зонт у двери и оглянулась. Сидящие на кожаном диване, Таисия Васильевна и Руфина Павловна, до этого о чём-то оживлённо болтавшие, вдруг замолчали.
— Я помешала? — спросила Арина.
— Да нет, что ты, — тут же принялась разуверять её в этом Руфина Павловна, учительница начальных классов, дамочка средних лет, вся в светлых кудряшках.
Таисия Васильевна многозначительно посмотрела на неё, а потом обратилась к Арине.
— Арина Николаевна, а вы новость слышали?
— Нет, какую новость? — переспросила её Арина.
— Валентин Вихров, вроде как женился.
В душе у девушки всё похолодело, закружилась голова и она едва не упала, но усилием воли, Арина взяла себя в руки, и как можно равнодушнее спросила.
— Вот как, и на ком же?
— На Галке Кукушкиной, — с важностью произнесла Руфина Павловна, — говорят, она уже вещи к нему свои перетащила.
Арина сделала вид, что ей всё равно.
— Интересно, кто бы мог подумать…, — произнесла она, стараясь удержать голос на одной ноте, — ну, что ж, будем надеяться, что у них всё сложится.
Таисия Васильевна поправила очки как бы успокаивая Арину сказала.
— Я думаю, долго ни вместе не протянут, не такая женщина Валику нужна.
— Согласна с вами, — поддержала её Прядкина.
К счастью для Арины, прозвенел звонок на урок, и она, извинившись,вышла из учительской.
“Ну вот и всё, можешь попрощаться со своими мечтами, о том что он будет с тобой”, — шёпотом произнесла она, открывая дверь в десятый “Б”.
— Сегодня у нас будет сочинение на вольную тему,— объявила Арина ученикам.
— А про что писать то Арина Николаевна, —спросил двоечник, Митька Тяпочкин.
— Пиши, — Арина посмотрела в окно, — например о сегодняшнем утре.
— А чего о нём писать, утро как утро, — почесав затылок, снова спросил Тяпочкин.
— Митька, угомонись, — толкнула в бок соседа, отличница Тина Кадкина, — сам учится не хочешь, и нам мешаешь.
— Так, — Арина легонько пристукнула по крышке стола, — все успокоились, и начинаем работать. До конца урока, тетради с готовыми сочинениями, должны быть у меня на столе.
В классе воцарилась тишина, все принялись сочинять, и даже Тяпочкин, высунув кончик языка, что-то старательно выводил в своей тетрадке. Арина подошла к окну, и стала смотреть на струйки дождя бежавшие по стеклу. Каждая капля, словно рассказывая свою историю, оставляла за собой невидимый след, который медленно растворялся на холодной поверхности стекла.
Арина провела пальцем по запотевшему окну, закрыла глаза, и в её мыслях возникли образы: Валентин, с огромной охапкой черёмухи под её окном, Соня, показывающая справку и говорящая о том что ждёт ребёнка от Вихрова, злорадно улыбающаяся Галина, обнимающая его, и говорящая: “Он всё равно будет моим”. Она тряхнула головой, отгоняя от себя это наваждение, повернулась и посмотрела в класс, ученики продолжали писать. Арина взглянула на часы и поторопила.
— До конца урока пятнадцать минут, нужно уложиться.
Уроки закончились, но домой идти не хотелось. Дождь давно закончился,сквозь облака выглянуло солнце. Она решила что пойдёт на берег Боярки, и посидит там у старого парома. Нужно было собраться с мыслями, и хотелось побыть одной. Она прошла по старым мосткам, и опершись на перила стала смотреть на воду. Солнце медленно опускалось за горизонт, отражаясь в спокойной поверхности, создавая причудливые разноцветные тени: золотистые, розоватые и глубоко фиолетовые. Ветер мягко касался её лица, словно желая успокоить. Каждая волна, набегая на берег, казалась живым существом, несущим с собой тайны и мечты. Она вспомнила, как часто приходили они сюда с Валентином, здесь он её в первый раз и поцеловал. Закрыв глаза стала прислушиваться к звукам вокруг: трели птиц, шорохи листьев, тихий разговор воды с берегом. “Всё, хватит жить в мире несбывшихся надежд, — твёрдо решила Арина для себя, — находится в одном селе с Валентином, и знать что он живёт с другой женщиной, выше моих сил, сегодня же напишу письмо Кириллу”.
