Нередким сюжетом картин британского художника Джона Уильяма Уотерхауса (1849-1917) является красивая женщина на живописном фоне, где-нибудь рядом с водой.
Первым таким полотном была картина «Ундина», изображающая водяную нимфу у фонтана. Она была написана в 1872 году, ещё во время формального обучения художника.
Эта тема будет присутствовать в его творчестве на протяжении всей карьеры.
Рассматриваемая картина основана на образе Миранды, дочери колдуна Просперо из трагикомедии Шекспира «Буря» (1611).
Этот персонаж станет первой из многих шекспировских героинь, которая найдет своё место на картине Уотерхауса.
Такие сюжеты были очень популярны в то время в Британии.
Много лет спустя, уже в конце своей карьеры, Уотерхаус снова вернется к теме Миранды (в 1916 году).
Обе версии изображают прекрасную девушку, находящуюся в одиночестве на берегу моря и глядящую в сторону корабля, который привезет на остров, где она живет со своим отцом в изгнании, её будущего возлюбленного Фердинанда.
В то время как версия 1916 года гораздо более драматична — она показывает бурю, с которой начинаются действия пьесы, на полотне 1875 года Уотерхаус решил перенести сцену до начала пьесы, когда шторм ещё не угрожает приближающемуся судну.
Миранда спокойно сидит на камне, устремив взгляд на далекий корабль, её тело расслабленно, плечи опущены — совсем не похоже на выпрямившуюся, напряжённую фигуру более поздней версии.
Она выглядит спокойной на первой картине, хотя зловещие темнеющие облака в правой части полотна предвещают грядущие события.
Еще одна интересная особенность заключается в том, что она не одета в костюм времен Шекспира, а носит классическую одежду, обычно встречающуюся в греческих скульптурах.
Её волосы также уложены не так, как обычно изображают шекспировских героинь.
В то время как представление Миранды в версии 1916 года страстное и драматичное, ее волосы бешено развеваются на ветру, более ранняя Миранда неподвижна и созерцательна.
Композиция очень сдержана.
Без названия картины было бы непросто понять о чём идёт речь.
Она могла бы быть простой греческой девушкой, ожидающей приплытия издалека своего возлюбленного.
Но вместо этого мы видим тонкую подготовку к действию, которое происходит за пределами холста.
Задумчивая меланхолия, которая занимает только крайнюю правую часть картины, медленно вызывает у внимательного зрителя чувство опасности, невидимое, но все же ощутимое.
Картина находится в частной коллекции.