Антонина неторопливо разливала по тарелкам ароматный грибной суп. Сквозь тонкий пар поднималась знакомая нотка укропа — Николай любил, когда в супе много зелени. В окно заглядывал тихий октябрьский вечер, расцвечивая кухню мягкими оранжевыми бликами заходящего солнца.
— Коля, ужинать! — позвала она мужа, который в соседней комнате что-то сосредоточенно печатал на ноутбуке.
— Иду-иду, — отозвался Николай. — Пахнет обалденно!
Этот момент она особенно ценила в их размеренной семейной жизни — тихий ужин вдвоём, неспешный разговор о прошедшем дне, уютное молчание... Но сегодня всё должно было пойти иначе.
Резкий, требовательный звонок в дверь разорвал вечернюю тишину. Антонина вздрогнула, едва не расплескав половник с супом. Николай недоуменно выглянул из комнаты:
— Ты кого-то ждёшь?
Она отрицательно покачала головой. Звонок повторился — настойчивее, длиннее.
— Сейчас открою, — Николай направился в прихожую.
Антонина услышала, как щёлкнул замок, а затем раздался громкий, хорошо знакомый голос:
— Колюшка! Племянничек мой дорогой!
У Антонины ёкнуло сердце. Этот голос она узнала бы из тысячи — тётя Лидия, старшая сестра свекрови. А следом донёсся топот детских ног и звонкий смех.
— Тётя Лида? Витя? — в голосе Николая звучало неподдельное удивление. — Какими судьбами?
Антонина медленно вышла в прихожую. Картина, открывшаяся её глазам, заставила внутренне содрогнуться: на пороге стояла тётя Лидия — грузная женщина в ярком цветастом платье, за ней маячил её сын Виктор с женой, а между ними вертелись двое детей. У ног гостей громоздились объёмные сумки и чемоданы.
— Антошенька! — всплеснула руками Лидия. — А мы к вам! Проездом в столицу решили навестить родню любимую!
Антонина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. В голове пронеслось: "Проездом? С такими-то сумками?"
— Ну что же вы застыли? — Лидия шагнула в прихожую, увлекая за собой всё семейство. — Не ждали? А вот и зря! Родню всегда ждать надо! Ну, вы же рады нас видеть?
Николай, уловив замешательство жены, попытался разрядить обстановку:
— Конечно, тётя Лида, проходите... Давайте помогу с сумками.
Дети уже скинули обувь и с любопытством заглядывали в комнаты.
— А у вас тут уютненько! — одобрительно кивнула Лидия, бесцеремонно проходя на кухню. — О, и супчиком пахнет! Как вовремя мы!
Антонина стояла, чувствуя, как внутри нарастает волна раздражения. Их уютный вечер рушился на глазах. Она посмотрела на мужа — тот виновато пожал плечами, втаскивая в прихожую очередную сумку.
— А это что у вас — грибной? — донёсся с кухни голос Лидии. — Антошенька, а погуще нельзя было сварить? У нас в деревне...
Антонина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Впереди явно был непростой вечер. А судя по количеству багажа — не только вечер.
— Антошенька, — Лидия уже хозяйничала на кухне, передвигая тарелки, — ты бы хоть пирожков напекла. Знала же, что родня может заглянуть!
Антонина, стиснув зубы, доставала из шкафа дополнительные приборы. В голове стучало: "Знала? Откуда?"
Из гостиной доносился грохот — дети обнаружили коробку со старыми игрушками, которые Антонина берегла для будущих внуков.
— Машенька, Петенька, не разбросайте там всё! — крикнула жена Виктора, не отрываясь от телефона.
— Пусть играют, — махнула рукой Лидия, — дети должны чувствовать себя как дома. Вот у нас в деревне...
Антонина мысленно досчитала до десяти. Она уже выучила эту присказку — "у нас в деревне". Каждый визит тёти Лидии превращался в бесконечное сравнение городской жизни с деревенской.
Виктор развалился в кресле перед телевизором, переключая каналы:
— Мам, а футбол сегодня во сколько?
— Витя, может, поможешь вещи разобрать? — попыталась привлечь мужа его жена.
— Успеется, — отмахнулся тот. — Тут матч важный.
Николай метался между кухней и прихожей, пытаясь всем угодить. Антонина видела, как он старается сгладить неловкость ситуации.
— Коля, — Лидия присела к столу, — а помнишь, как в детстве ты к нам приезжал? Вот были времена! Никто не думал — звонить, не звонить. Просто приходили в гости. А сейчас что? Всё по расписанию живёте. Разве так можно?
Антонина резко повернулась к плите. Сковородка громко звякнула о конфорку.
— Тётя Лида, времена изменились, — осторожно начал Николай.
— Вот именно что изменились! — подхватила Лидия. — И не в лучшую сторону. Раньше родня — это святое было. А теперь...
Грохот в гостиной заставил всех вздрогнуть. Следом раздался детский плач.
— Господи, — прошептала Антонина, — только бы не вазу...
— Это которая? — встревожился Николай.
— Бабушкина, — одними губами ответила она.
Лидия поднялась из-за стола:
— Ничего страшного, дети есть дети. Вот у нас в деревне...
Антонина почувствовала, как дрожат руки. Ваза была единственной памятью о бабушке. Николай поспешил в гостиную.
— А что это у тебя горит? — вдруг принюхалась Лидия. — Котлетами пахнет...
Антонина метнулась к плите. На сковороде чернели забытые в суматохе котлеты.
— Эх, Антоша, — покачала головой Лидия, — готовить-то так и не научилась толком. Вот у нас...
— В деревне, да, я помню, — перебила Антонина. В её голосе прорезались металлические нотки. — У вас там всё по-другому. И готовят лучше, и живут правильнее, и традиции чтут...
Повисла тяжёлая пауза. Даже дети в гостиной притихли, почувствовав напряжение.
— Антонина, — Лидия выпрямилась, — ты это на что намекаешь?
Но ответить Антонина не успела — в кухню вошёл Николай, бережно неся в руках осколки вазы:
— Кажется, можно склеить...
— Ну вот, теперь можно и поужинать, — натянуто улыбнулась Антонина, расставляя тарелки. — Правда, суп уже остыл...
За столом воцарилась гнетущая тишина. Было слышно только позвякивание ложек и шумное сопение детей, которых с трудом усадили есть.
— Мам, а можно я не буду суп? — захныкал младший.
— Петенька, кушай. У тёти Антонины такой вкусный супчик, — с нажимом произнесла Лидия, отправляя в рот очередную ложку. — Хотя, конечно, жидковат...
Антонина сжала салфетку под столом. Николай успокаивающе коснулся её руки.
— Знаете, — вдруг заговорила Лидия, откладывая ложку, — я всё думаю... Родственников встречать так не принято!
— Что, простите? — Антонина подняла глаза.
— Я думала, в этом доме чтут традиции! — Лидия повысила голос. — Приехала родня — радоваться надо! А тут... Ни пирогов, ни радушия...
Стул скрипнул по полу — Антонина резко поднялась:
— А как их принято встречать, тётя Лида? Особенно когда они заявляются без предупреждения?
— Антоша... — попытался вмешаться Николай.
— Нет, Коля, подожди! — Антонина уже не могла остановиться. — Вы даже не позвонили! Ввалились с детьми, с чемоданами... А мы должны радоваться?
— Да как ты смеешь! — Лидия тоже встала. — Я тебе в матери гожусь! В мои времена...
— Сейчас другие времена! — перебила Антонина. — Гостеприимство — это не обязанность, а желание! Вы хоть подумали, что у нас могли быть свои планы?
Дети за столом притихли. Виктор с женой переглянулись.
— Планы? — Лидия побагровела. — Какие такие планы важнее родни? Вот оно, воспитание современное! Только о себе и думаете! Эгоисты!
— Тётя Лида, — неожиданно твёрдо заговорил Николай, — Тоня права. Предупреждать о приезде — это обычная вежливость. Мы бы подготовились, встретили вас как положено...
— И ты туда же? — Лидия опустилась на стул, прижав руку к груди. — Господи, до чего дожили... Родную тётку стесняетесь!
— Не стесняемся, — Антонина тоже села, чувствуя, как дрожат колени, — а уважаем. И хотим, чтобы нас тоже уважали.
В кухне повисла тяжёлая тишина. Было слышно, как капает вода из крана. Тик-так отсчитывали секунды старые часы на стене.
— Мам, — подал голос Виктор, — может, нам правда стоило позвонить...
Лидия вздрогнула, словно очнувшись. Медленно осмотрела стол: остывший суп, недоеденные котлеты, испуганные лица детей.
— Господи, — прошептала она, и её голос дрогнул, — что же это я...
— Давайте я чайник поставлю, — тихо сказала жена Виктора, поднимаясь из-за стола.
Лидия сидела, опустив голову. Её пальцы механически мяли салфетку.
Виктор первым нарушил тишину:
— Пойду посуду помою.
— Я помогу, — вызвался Николай.
Дети, почувствовав изменение атмосферы, начали собирать разбросанные игрушки.
Антонина смотрела в окно, где вечерние сумерки окрасили небо в густой синий цвет. Где-то там, в темноте, мигали окна соседних домов — в каждом своя жизнь, свои истории...
— Знаешь, Антоша, — голос Лидии звучал непривычно мягко, — ты права. Мы могли предупредить.
Антонина повернулась. В глазах пожилой женщины блестели слёзы.
— Просто... — Лидия запнулась, — понимаешь, когда живёшь одна в деревне, начинаешь по-другому ценить семью. Каждую встречу, каждый разговор... Иногда так хочется просто взять и приехать. Как раньше.
— Тётя Лида, — Антонина придвинулась ближе, — я понимаю. Правда. И я рада, что вы приехали. Просто...
— Просто нужно учитывать и ваши границы, — закончила за неё Лидия. — Прости за наше вторжение.
Чайник на плите засвистел, наполняя кухню уютным паром.
— Мам, мы тут печенье нашли! — Машенька поставила на стол вазочку с домашним печеньем.
— О, это же моё любимое, — улыбнулась Лидия, — с корицей?
— С корицей, — кивнула Антонина. — Я помню, как вы нас угощали таким, когда мы приезжали к вам прошлым летом.
— А помнишь, как ты тогда пыталась рецепт разгадать? — Лидия хитро прищурилась.
— Ещё бы! Три раза пекла — всё не то!
Они рассмеялись. Виктор с Николаем переглянулись, улыбаясь — напряжение окончательно растаяло.
— Ну что, показать вам вашу комнату? — Антонина встала. — Только простыни свежие постелю...
— Я помогу, — вызвалась жена Виктора.
Позже, когда дети уже спали, а взрослые сидели за чаем, Лидия достала из сумки свёрток:
— Вот, Антоша... Это тебе. Ваза, конечно, не такая красивая, как та, что разбили, но...
На столе стояла старинная фарфоровая ваза с ручной росписью.
— Бабушкина, — тихо сказала Лидия. — Она всегда хотела, чтобы она у тебя была.
Антонина почувствовала, как к горлу подкатывает комок. В узоре вазы играли блики от настольной лампы, словно сама бабушка улыбалась, глядя на наконец-то помирившихся родных.