— И зачем ей этот дом? — голос Тамары Павловны разнёсся по столовой, словно гром среди ясного неба. — Молодёжь нынче ни совести, ни уважения к старшим не имеет!
Марина замерла, услышав колкость. Она подняла глаза от тарелки, стараясь сохранить спокойствие, но почувствовала, как руки начинают дрожать. Её муж Дмитрий тихо выдохнул и взял в руки вилку, словно собирался защищаться ею.
За окном уютного загородного дома, унаследованного ею три месяца назад, сгущались сумерки. Казалось, что даже деревья за окнами приглушили свой шёпот, чтобы не пропустить ни одного слова этой драмы. Дом, который стал её спасением после многих лет суеты, теперь превращался в арену для семейных разборок.
— Я ничего ни у кого не отбирала, — Марина попыталась говорить ровно, но голос всё же дрогнул. — Дядя Николай сам завещал мне дом. Это его воля, а не моя прихоть.
— Воля! — Тамара Павловна саркастично фыркнула, обмахнувшись салфеткой, как веером. — Он что, не понимал, что дом должен остаться в семье?
— Но я ведь его племянница, — Марина пыталась держать удар.
На другом конце стола Наталья, старшая дочь Тамары Павловны, подавила смешок. Её глаза блеснули, как у кошки, заметившей лёгкую добычу.
— Да уж, в «семье»… — пробормотала Наталья с деланным равнодушием. — Интересно, Дмитрий, ты-то как вообще смотришь на эту ситуацию? Разве нормально, что твоя жена распоряжается таким богатством, словно ты тут ни при чём?
Дмитрий посмотрел на жену и вдруг резко встал.
— Хватит. Мы только что сели за стол, а вы уже начинаете выяснять отношения. Если вы продолжите в том же духе, мы уедем.
— Уедем? — Тамара Павловна вскочила так резко, что стул скрипнул. — Вот до чего ты дошёл ради неё? Ради этой… — она сделала паузу, словно не находила нужного слова, но всем было понятно, что она хотела сказать.
Со дня получения наследства жизнь Марины превратилась в бесконечный марафон на выносливость. Тамара Павловна, привыкшая быть центром внимания, принялась вести настоящую кампанию против молодой семьи. Слухи расползались по деревне быстрее, чем осенний туман.
— Дом-то не её, — шептала она соседке на рынке, с тяжёлым вздохом поправляя шерстяной платок. — Старик-то слаб был, вот она и надавила. А Дмитрий молчит, боится её.
— Да ну? — соседка тут же нахмурилась. — Это ж надо так. А ведь мы думали, что она приличная девушка.
Наталья тоже не отставала. Раз в неделю она «случайно» сталкивалась с соседями и начинала длинные, якобы безобидные разговоры:
— Ой, ну я ничего не говорю, но, знаешь, она вроде и хозяйственная, а всё равно что-то с ней не то. Мамка говорит, что у неё вид как у захватчицы.
Эти слова долетали до Марины как рикошет. Сначала она пыталась пропускать их мимо ушей, но однажды не выдержала.
— Дима, ты слышал, что твоя мама говорит обо мне? — спросила она вечером, когда они сидели на кухне. Её голос был натянут, как струна. — Как ты вообще это терпишь?
Дмитрий молчал. Он знал, что Марина права, но не хотел признавать, что его мать и сестра способны на такую подлость.
— Это просто её характер, — сказал он наконец. — Она не привыкла к тому, что её не слушают.
— Это не «характер», Дима. Это манипуляция! Она хочет разрушить наш брак, и ты это знаешь, — Марина поднялась из-за стола, глядя на мужа с болью. — Но ты молчишь. Почему?
Её слова задели его. Впервые он ощутил, что не может продолжать прятаться за маской миротворца.
Тем временем Тамара Павловна и Наталья не сдавались. Однажды вечером Дмитрий, возвращаясь с работы, увидел, как его мать и сестра разговаривают возле калитки дома. Он остановился за углом, чтобы не помешать разговору.
— Всё, Наташа, завтра скажем, что Марина ходила к адвокату. Пусть он думает, что она готовится развестись, — сказала Тамара Павловна, поправляя шаль.
— Но… а если он разозлится? — робко спросила Наталья.
— Зато он начнёт её подозревать. А там, глядишь, и дело пойдёт. Разведутся — дом наш.
Дмитрий стоял в тени, чувствуя, как его кулаки сжимаются. Он внезапно понял, что терпеть это больше нельзя. Он зашёл за угол, ступая так громко, что женщины вздрогнули.
— Мам, Наташа, хватит, — сказал он тихо, но с такой твёрдостью в голосе, что Тамара Павловна побледнела.
— Ты чего это? — начала она, но Дмитрий перебил:
— Я всё слышал. Зачем вы это делаете? Почему вы хотите разрушить мою семью?
В тот вечер Дмитрий рассказал Марине обо всём. Она долго молчала, слушая его сбивчивые объяснения, а потом вдруг сказала:
— Знаешь, Дима, я устала. Я больше не хочу бороться с твоей семьёй. Если ты на моей стороне, давай поставим точку.
— Как? — он внимательно посмотрел на неё.
— С юристом. Защитим имущество. И ограничим общение с ними, пока они не изменятся, — она вытерла слёзы, но голос был твёрдым. — Я больше не позволю им уничтожать нас.
На следующий день Марина и Дмитрий оформили все необходимые документы. Теперь дом был защищён юридически, а их брак — морально.
Тамара Павловна пыталась позвонить, но Дмитрий чётко дал понять, что они больше не позволят собой манипулировать. Наталья вскоре начала отдаляться от матери, осознав, что их план разрушил отношения в семье.
Марина и Дмитрий наконец-то обрели покой. В уютных стенах своего дома они начали новую главу своей жизни. А Тамара Павловна осталась одна, смотря в окно на опустевший двор.
Теперь её гордость стала её единственным собеседником.