На следующий день утро встретило меня привычной серостью за окном. Падающий снег смягчал очертания домов, машин и прохожих, но не моих мыслей. Я проснулась с чётким планом: больше никакой слабости, никаких слёз. Я должна взять ситуацию в свои руки.
На кухне всё казалось привычным – та же посуда, тот же аромат кофе, тот же мягкий свет из окна. Только теперь квартира, некогда уютная и родная, казалась мне чужой. Каждый предмет напоминал о годах, которые я потратила на создание нашего общего пространства. Пространства, где теперь мне придётся защищать своё право жить.
Первым делом я позвонила своей подруге Насте. Она была одной из тех редких людей, которые всегда знали, что сказать в трудный момент, и при этом никогда не жалели правды.
– Алло, Лизка? Что случилось? – её голос прозвучал немного сонно, но я знала: она мгновенно проснётся, как только поймёт, что дело серьёзное.
– Настя, – начала я, стараясь говорить спокойно. – Мне нужна помощь. Сергей… Он уходит. И… его мать хочет забрать квартиру.
Несколько секунд на том конце провода было тихо, затем раздалось громкое:
– Что? Какая ещё мать? Ты серьёзно?
– Очень, – выдохнула я. – Она сказала, что квартира «принадлежит семье» и что мне пора съехать.
Настя хмыкнула, и я почти услышала, как она скрестила руки на груди.
– Лиза, ты не обязана никуда уходить. Квартира записана на тебя, верно?
– Да, – подтвердила я. – Но она уже звонила несколько раз, угрожала адвокатами. А Сергей просто… он молчит. Я не знаю, что делать.
– Ты знаешь, – сказала Настя. – Просто боишься себе признаться. Пора показать им, с кем они связались.
Настины слова всегда действовали на меня, как холодный душ. Я кивнула, хотя она не могла этого видеть.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Ещё что, – продолжила она. – У тебя есть какие-нибудь доказательства? Ну, переписка с его матерью или что-то такое?
Я вспомнила несколько голосовых сообщений, которые она оставила на моём телефоне. В каждом из них звучал её резкий, властный тон: «Ты и так слишком долго здесь сидела. Мы с Серёжей решили, что это лучше для всех». Слушать их было больно, но я знала, что они могли мне пригодиться.
– Есть, – ответила я.
– Отлично. Сохрани их. А пока… Не позволяй им тебя запугать. Если что, я всегда на подхвате.
После разговора с Настей я почувствовала, как в груди разгорается маленький огонёк. Он был слабым, но он был. Я вдруг поняла, что больше не хочу быть той женщиной, которая соглашается молча терпеть.
Я взяла телефон, нашла контакт Сергея и набрала сообщение.
«Ты можешь жить, как хочешь. Но моя квартира – это не игрушка. Если твоя мать попробует сделать ещё что-то, я начну действовать. Серьёзно.»
Я отправила сообщение и почувствовала, как на душе стало чуть легче. Это был первый шаг. Он мог даже не ответить, но теперь я знала, что не останусь в стороне.
Через несколько часов, когда я уже почти успокоилась, телефон завибрировал. На экране высветилось имя Сергея. Сердце забилось быстрее. Сообщение было коротким.
«Лиза, давай встретимся. Нам нужно поговорить.»
Я смотрела на экран, раздумывая, что делать. Стоит ли идти? Или это очередная попытка затянуть меня в их игру? Но часть меня понимала: мне нужно услышать, что он скажет. Может быть, это поможет мне лучше понять, как действовать дальше.
Я набрала ответ.
«Хорошо. Где и когда?»
Через пару минут пришёл адрес – кафе, где мы когда-то часто обедали вместе. Символично, подумала я.
В кафе я пришла чуть раньше, чем назначенное время. Внутри было тепло, пахло свежей выпечкой и кофе, а за большими окнами медленно падал снег. Я выбрала столик у окна, чтобы видеть, как Сергей зайдёт. Пока ждала, ковыряла ложкой пирожное, но откусить так и не смогла. Аппетита не было.
Когда он появился в дверях, я сразу узнала его, даже несмотря на толпу у входа. Сергей выглядел так же, как всегда, – аккуратно одет, уверенно двигается, но сегодня его движения казались чуть скованными. Наши взгляды встретились, и он слегка кивнул. Я почувствовала, как всё внутри сжимается.
– Привет, – сказал он, садясь напротив.
– Привет, – ответила я тихо.
Он снял шарф, положил его на спинку стула и заказал кофе. Я молча смотрела, как он разговаривает с официанткой, и не могла отделаться от мысли, насколько он мне теперь чужой. Казалось, что этот мужчина, с которым я прожила пять лет, уже давно ушёл, а мне осталось только его блеклое отражение.
– Спасибо, что пришла, – начал он, когда официантка ушла. Его голос был ровным, но в нём слышалось напряжение.
– Я пришла, чтобы услышать, что ты хочешь сказать, – ответила я, стараясь держать себя в руках.
Сергей посмотрел на меня, будто искал в моём лице какой-то ответ, но я не дала ему ни малейшей подсказки.
– Лиза, я знаю, что всё это… больно. И я понимаю, что я виноват.
Я напряглась, ожидая, куда он клонит. Но он не продолжил извиняться. Вместо этого он вздохнул и отвёл взгляд.
– Я не могу оправдать того, что сделал, – сказал он. – Но, пожалуйста, давай хотя бы попробуем всё уладить по-человечески.
Я почувствовала, как внутри меня закипает злость.
– По-человечески? – повторила я. – Ты называешь по-человечески то, что твоя мать звонит мне и заявляет, что я должна съехать из своей квартиры? Ты считаешь по-человечески бросить всё, что мы строили, как будто это ничего не значит?
Сергей тихо постучал пальцами по столу, словно собирался с мыслями.
– Она просто волнуется за меня, – наконец сказал он. – Мама всегда переживала, что мы… что у нас…
– Что у нас что? – я наклонилась ближе. – Что у нас что-то не так? Почему ты не сказал мне? Почему ты позволил ей лезть в нашу жизнь?
Он замолчал. Его лицо стало чуть жёстче, но я знала – это защитная реакция. Сергей всегда так делал, когда разговор заходил в неудобную для него сторону.
– Лиза, я не хочу ссориться, – сказал он, стараясь говорить мягче. – Я просто думаю, что нам нужно разойтись мирно. Это уже давно не работает.
Я сжала ладони в кулаки под столом, чтобы не сорваться.
– Мирно? – повторила я. – Ты считаешь, что можно вот так просто сказать: «Всё не работает», и уйти? Это всё, что ты хотел сказать?
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на меня.
– Ты сильная, Лиза, – сказал он тихо. – Ты справишься.
Эти слова почему-то ранили меня сильнее всего. Он действительно думал, что такими фразами можно загладить всё? Что они могут хоть как-то помочь?
Я встала, стараясь сохранить остатки самообладания.
– Да, Сергей, я справлюсь, – сказала я. – Но не потому, что ты так решил. А потому, что у меня нет другого выбора.
Я накинула пальто и быстро вышла из кафе, не оглядываясь. На улице холодный воздух обжёг щёки, но это было даже к лучшему. Внутри всё горело – гневом, обидой, но больше всего решимостью. Они думают, что я сдамся? Пусть попробуют.
Теперь я знала: я буду бороться.