«Если бы кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной». Ф. М. Достоевский
Его романы не все понимают. Говорят, что настораживает и отталкивает мрачная философия. Одни лишь названия чего стоят: «Идиот», «Преступление и наказание», «Бесы», «Записки из Мертвого дома»… Плюс игры в рулетку, запутанная личная жизнь… Но давайте зрить в корень: все-таки справился со всеми своими страстями великий писатель! И достойно покинул этот бренный мир. Его история в очередной раз доказывает, что даже грешник может стать праведником.
Литература, политика и смертная казнь
Федор Михайлович родился в Москве, в небогатой многодетной семье, один из предков которой был священником. Позже писатель о себе скажет, что происходил «из семейства русского и благочестивого».
После обучения в лучшем частном пансионе Федор по настоянию отца поступил и успешно окончил Инженерное училище в Санкт-Петербурге. Но вскоре вышел в отставку, чтобы с головой погрузиться в литературную деятельность.
Среди его друзей были не только литераторы Белинский, Гончаров, братья Майковы, Плещеев, но и социалист Петрашевский. Политические взгляды последнего настолько захватили Федора, что он, как и другие «петрашевцы», оказался в Петропавловской крепости. Финал - смертная казнь, которую, к счастью, в последний момент отменили. Вольнодумство стоило молодому писателю 4 лет каторжных работ в Сибири, проблем со здоровьем и негласного надзора со стороны полиции на долгие годы.
Что важней – любовь или рулетка?
- Федор Михайлович не был Дон-Жуаном. Как все молодые люди, он шел к своему счастью путем проб и ошибок. Первой его любовью стала Мария Исаева – серьезная, замужняя дама. Но страсть писателя была так сильна, что он не отступил от женщины, пока не добился взаимности.
- Они поженились в 1857 году, через два года после того, как скончался муж Марии. Но в 1864 году после долгой борьбы с болезнью, супруга скончалась.
- После ее смерти писатель стал заложником сразу двух страстей – рулетки в казино и некой эмансипированной особы по имени Апполинария. Он проигрывал тогда огромные суммы и остановиться не мог. И от Апполинарии отказаться не мог…
Только в 1867, встретив новую любовь, писатель поставил точку на тех «больных», как сказали бы сейчас, отношениях. Его избранницей и супругой стала стенографистка Анна Сниткина. Ей тогда было 20, ему – 46. Несмотря на разницу в возрасте, Анна смогла стать для Федора Михайловича настоящим Ангелом-хранителем, его помощницей, единомышленницей, нежной и преданной женой. С ней он испытал и счастье отцовства – у них родилось четверо ребятишек.
А в 1871 году писатель раз и навсегда покончил со своим пагубным и разоряющим семейный бюджет увлечением – игрой в казино. На счастливую семейную жизнь оставалось еще 10 лет…
Как умирал Достоевский…
- Это случилось 29 января 1881 года – на 60-ом году жизни Фёдора Михайловича. А еще в начале месяца он сказал, что, наверно, не переживет зиму. Как в воду глядел. Сказалась старая болячка - эмфизема легких...
- Он уходил тихо, с достоинством и спокойно. Уходил под чтение Евангелия. В одном из источников сказано, что Анна Григорьевна, супруга, читала ему «Притчу о блудном сыне», в других – Евангелие от Марка о Крещении Иисуса Христа. Уходя ко Господу под звуки Евангелия, он успел сказать жене очень важные слова: «Анечка, я тебе даже в мыслях не изменял». И успел благословить детей.
А вот то, что началось потом, предлагаю прочитать в изложении протоиерея Андрея Ткачева:
- «Его хотели похоронить в лавре, но митрополит Санкт-Петербуржский и наместник лавры сказал: «С чего это какого-то писателишку возле монахов хоронить, нечего, понимаешь!»
Но, благо, Победоносцев Константин Петрович, всесильный обер-прокурор, стукнул тощим кулачком по столу и привел всех в жуткий трепет. И Достоевского похоронили не только в лавре, а еще и за деньги лавры. Все взяли на себя. Потому что Победоносцев понимал, кого хороним. А митрополит тогдашний не понимал.
Сегодня в пантеоне знаменитых людей XIX века, по дороге к лавре, с правой стороны дорожка протоптана только к нему. Там и Баратынский лежит, и дедушка Крылов, и Жуковский, и Чайковский, и Бородин, и Мусоргский. Однако дорожка всегда к Достоевскому протоптана. И на засыпанной цветами могиле написан эпиграф из Евангелия от Иоанна к роману «Братья Карамазовы»: «... зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно». (Цитата полностью звучит так: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода». Евангелие от Иоанна, 12:24).
В общем, Достоевский умер. Его положили в Святодуховскую церковь Александро-Невской лавры, ныне не действующую, занятую Культурным Центром. И там он лежал.
К нему пришли псалтырь почитать. Лежит покойник, в головах стоит аналой, на аналое лежит псалтырь, приходили люди и читали по кафизме. Потом пришли другие - «я тоже хочу помолиться, и я, и я», и читают по кафизме, потом по псалму, потом по три строчки, потом по одной строчке, потом по одному слову.
Слово прочел - и в сторону, прочел - и в сторону. Потому что желающих прочесть псалтырь у гроба Достоевского оказалось несколько тысяч. Люди вдруг почувствовали, кого же они потеряли.
Приходили молиться разночинцы, студенты, окончившие и не окончившие курс. Приходили дамы, приходили священники, приходили офицеры, приходили интеллигенты.
Впервые робко крестились те, кто уже забыл креститься давно. Потому что безбожие прошло по России широкой волной, многие вообще перестали ходить в церковь. И вдруг они стали снова молиться над гробом покойника, который всю жизнь только о том и говорил: «Веруйте, кайтесь, Христос есть, и Бог есть, и бессмертие души есть, все есть, кайтесь, веруйте».
Когда его выносили из храма, чтобы обнести вокруг церкви под пение тропарей заупокоенных «Волной морскою», то обнести не получилось, потому что был битком набит людьми весь церковный двор. Нужно было гроб передавать буквально по головам. То есть гроб шел, а люди не двигались. Не могли. Так много было народу. В окрестных домах были открыты настежь окна, в окнах стояли люди с зажженными свечами.
И когда его несли к месту упокоения, пели «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Весь город пел, казалось, весь Петербург сошелся.
Таких похорон Россия не знала, кроме разве что двух. Подобного рода масштабные похороны были у генерала Скобелева, Белого Генерала. Того самого, который бил турков в Болгарии, и в Туркистане воевал. И потом похороны Иоанна Кронштадского, которые тоже собрали к себе всю Россию, это было нечто грандиозное.
Похороны праведника - это подтверждение того, что Бог есть. Похороны праведника - это праздник. Это событие, которое рождает в людях не страх и трепет, а радость и умиление, и странные слезы благодарности и любви".
Лебединая верность
Дорогие друзья, думаю, было бы несправедливым ничего не сказать о том, как в дальнейшем сложилась жизнь супруги великого писателя – Анны Григорьевны Достоевской.
Она не вышла больше замуж, так как её любовь оказалась сильней разлучившей их смерти. И до конца своих дней продолжала все также искренне, верно и нежно любить мужа.
Анна Григорьевна жила прошлым, превратив его в настоящее. И ей помог в этом сам Федор Михайлович. Ведь почти четверть всего эпистолярного наследия Достоевского – это его письма к ней.
Они познакомились в один из самых трудных периодов его жизни. Острая необходимость в деньгах вынудила тогда Федора Михайловича заключить с книгоиздателем невероятно кабальный договор. Всего лишь за месяц он должен написать и принести готовый роман. Он крайне нуждался в помощи опытной стенографистки. И ею стала Анна Сниткина.
Умная и проницательная девушка быстро поняла ситуацию Федора Михайловича. И писателя не подвела – справилась! Так был написан «Игрок». А затем и второй роман – «Преступление и наказание».
Эта трудная работа в тандеме настолько связала и сблизила обоих, что вплотную подвела к третьему роману – их собственному.
Через полвека Анна Григорьевна говорила писателю Александру Измайлову: «… Я вспоминаю о днях нашей совместной жизни, как о днях великого незаслуженного счастья. Но иногда я искупала его великим страданием … Страшная болезнь Федора Михайловича в любой день грозила разрушить всё наше благополучие …».
Фёдор Михайлович чувствовал и понимал каждое движение её души. И не жалел для жены никаких слов и самых красивых комплиментов! Поэтому все его письма к Анечке наполнены горячими, страстными признаниями даже спустя годы брака.
Он называл ее «Солнце моей жизни». И не представлял без неё, без детей своей жизни. «Сделай тебя королевой и дай тебе целое королевство, и клянусь тебе, ты управишь им, как никто – столько у тебя ума, здравого смысла, сердца и распорядительности», - писал Федор Михайлович жене.
После смерти мужа Анна Григорьевна в своем личном дневнике написала: «Ясно я сознавала лишь одно, что с этой минуты окончилась моя личная, полная безграничного счастья, жизнь, и что я навеки осиротела душевно … Я лишилась лучшего в мире человека, составлявшего радость, гордость и счастье моей жизни, моё солнце, моё божество».
Отныне она ни днем, ни ночью не расставалась с письмами мужа, черпая в них и силы, и мужество не вешать носа, не раскисать. Эти личные письма она просила опубликовать только после своей смерти.
Анна Григорьевна оставила воспоминания о писателе и уникальный библиографический указатель произведений Достоевского и литературы о нём. Она семь раз издавала собрание сочинений писателя, организовала книжный магазин по их продаже, открыла в Старой Руссе специальную школу имени Ф. М. Достоевского.
К сожалению, многое из задуманного она не успела довести до конца. Анна Григорьевна умерла в 1918 году в Ялте и была похоронена далеко от Петербурга. А значит, и от любимого мужа.
Лишь благодаря настойчивости внука в 1968 году состоялось её перезахоронение в Александро-Невскую Лавру. Рядом с мужем.
«С чувством надо бережно обращаться, чтобы оно не разбилось. Нет в жизни ничего более ценного, как любовь. Больше прощать следует – вину в себе искать и шероховатости в другом сглаживать … Теперь мне за 70, а всё ещё только ему принадлежу, его памяти, его работе, его детям, его внукам», - признавалась она незадолго до смерти…
