Мда. Изначальный план был выкладывать по главе в неделю. Потом по главе в месяц. И вот, почти через год после первой главы, выкладываю перевод второй. Ужас, конечно. Надеюсь, дальше пойдет быстрее.
Итак, продолжаем перевод «Хищных динозавров мира».
Часть вторая. Жизнь больших и могучих, а также мелких и свирепых
Присев на корточки, тираннозавр рекс вытягивает шею и выглядывает из-за латании. Да, трицератопсы все еще там, с подветренной стороны, они не замечают ни самого рекса, ни его сообщников, которые подкрадываются сзади. Жарко, в пустом брюхе урчит. Вон тот трицератопс прихрамывает: хорошая мишень.
Десятитонный рекс — настоящее чудище, его жуткую морду украшают рожки и толстая чешуя, а перед глазами — рыжеватая полоса. Из-за пестрого зеленовато-коричневого камуфляжа он напоминает НАТОвский танк, притаившийся в кустарнике. И вдруг тираннозавры срываются с места, как скаковые лошади, а трицератопсы, похожие на носорогов, но ростом со слона, в панике скачут прочь, повернувшись к хищникам уязвимой задней частью — на что рексы и рассчитывали. Полутораметровые челюсти с двадцатисантиметровыми зубами вспарывают брюхо травоядного, и на пыльную землю вываливается влажная требуха. Довольный результатом, тираннозавр медленно останавливается. Еще два рекса щелкают друг на друга челюстями из-за того, кому достанутся внутренности. Один уступает, а другой жадно заглатывает кишки. Со смертельным ударом можно и не спешить. Хоть жертва и вяло ковыляет прочь, ее рога все еще опасны. Пусть лучше истечет кровью. В конце концов ошалевший от кровопотери, шатающийся трицератопс замедляется, зияющая рана блестит на солнце, и тираннозавры решают, что теперь можно. Стая титанов набрасывается на жертву, они рвут, хватают, кусают, глотают и ссорятся из-за лакомых кусочков — и самый крупный получает больше всех. Один из взрослых приводит детенышей. Прежде они прятались в кустах, но теперь с радостным щебетом присоединяются к пиршеству.
От трицератопса почти ничего не остается, и пожиратели расходятся кто куда. Приходят глазастые ящеры с серповидными когтями, размером примерно с шакала и с такими же намерениями, и обгладывают тушу. На роящихся вокруг мух они не обращают внимания. Они покрыты перьями и вообще очень напоминают птиц. Движения у них тоже резкие, нервные; они боятся возвращения тираннозавров. Но беспокоиться не стоит; тираннозавры дремлют, переваривая пищу.
Хищных динозавров нет уже 650 000 веков, но это не мешает нам воображать сцены из их жизни — как они охотились, как проводили свободное время, как вели себя друг с другом, как размножались и тому подобное. Все это мы можем представить, сделав выводы из данных об их строении и об окаменелостях. Описывая жизнь хищных динозавров, я буду исходить из базового допущения, что динозавры были полностью теплокровными, как птицы и млекопитающие. Как объяснено в главе 7, альтернативные объяснения я считаю малоубедительными.
Начнем с признака, без которого большинство хищных динозавров не были бы самими собой, то есть убийцами. Это зубы. (Повадки беззубых хищников — страусоподобных, овирапторов и авимимид — рассмотрены в части II, стр. 358). У большинства теропод были ряды острых зубов. Значит, они были хищниками —у травоядных таких зубов не бывает. То, что они были хищниками, в свою очередь, говорит нам нечто менее очевидное: у теропод было куда больше свободного времени, чем у многих людей, и большую его часть они спали. Это типично для хищников среднего и крупного размера — львы, да и домашние кошки, если уж на то пошло, спят до двадцати часов в день. Хищники, особенно охотники на крупную дичь, идут на охоту, убивают кого-нибудь, съедают за один присест, а потом отсыпаются, пока не проголодаются снова. Как подробно описано в приложении А, между приемами пищи у крупных хищников могут пройти дни, а у гигантов — даже недели. У травоядных животных все не так, они часами пережевывают огромное количество корма. Вообще, спать, когда тебе больше нечем заняться, — это полезно. Лежащему животному легче спрятаться от посторонних глаз и неприятностей. Это особенно важно для мелких видов и молоди крупных, так как крупные хищники с удовольствием нападают на мелких и едят их.
Но сколько бы времени хищники ни отдыхали, суть их жизни — краткие бурные моменты, когда они убивают и пожирают других животных. Чтобы убить крупное животное, нужна сила, а силу животным дают мышцы. У современных плотоядных млекопитающих огромные шейные мышцы, которые дают им огромную силу укуса, что видно даже по домашним животным. Пощупайте шейные мышцы крупной собаки и сравните со своими. Вот и у большинства хищных динозавров были мощные челюстные мышцы (см. рис. 4-2, стр. 90), а мышцы шеи были хорошо развиты и еще больше увеличивали убойную силу ящера.
Очевидная разница между хищными млекопитающими и тероподами состоит в форме и функции зубов. Зубы хищных динозавров не делились на коренные, клыки и резцы, как у современных кошек и собак (рис. 2-3). Большие, острые, конические клыки собак протыкают плоть жертвы; псовые и гиены вцепляются в тело крупной добычи и рвут; ласки и кошки наносят точечные укусы в уязвимые места, например, горло или основание черепа, а затем отсекают куски мяса острыми и сложно устроенными коренными зубами. А зубные ряды у хищных динозавров представляли собой длинные ряды однородных, изогнутых, уплощенных, зазубренных лезвий, скорее напоминающих зубы современных хищных ящериц. (Ближайшие аналоги среди млекопитающих – это вымершие саблезубые кошки, которые, как показывают недавние исследования, кусали не так, как современные.) Ключевая мысль в том, что большинство хищных динозавров не могли ни хватать жертву зубами, ни наносить точные укусы. Длинные неравномерные зубные ряды теропод не подходили для точных укусов, а их зубы-ножи скорее нарезали плоть жертвы, чем удерживали ее. Более того, зазубрины на кромках зубов усиливали режущий эффект (рис. 2-4). Часто вижу бредовое утверждение, что зубы теропод были острыми, как нож для стейка. На самом деле вы можете с силой прижать пальцы к режущей кромке и не порезаться. Режущую силу зубам придавали крупные челюстные и шейные мышцы их владельца (см. рис. 2-1 и рис. 4-5, стр. 93). Укусы наверняка обильно кровоточили и легко подвергались заражению. Хищник мог рассечь мышцу целиком, тем самым искалечив жертву. Или же мог вспороть ей брюхо — так комодские вараны в современной Индонезии вспарывают животы быкам и оленям.
Предчелюстные зубы на кончике морды тираннозавра рекса и его родственников работали чуть по-другому. Они были D-образными в поперечном сечении и, как правило, вырезали небольшой кусочек плоти (рис. 2-5). У ближайших родственников тирекса они были полностью D-образными, причем плоская сторона D была обращена внутрь (рис. 2-5). Такие зубы не разрезают; они вырезают, как лопатка в песке или формочка для печенья. Эти зубы с D-образным сечением сами по себе располагались исключительно широким, D-образным, полукруглым рядом в передней части верхней челюсти. Они «зачерпывали» длинный толстый ломоть мяса, оставляя в боку несчастной жертвы громадную кровоточащую прореху (рис. 2-1 и 2-6) — такие жуткие раны оставляют некоторые современные акулы.
Впрочем, не все хищники охотились по принципу «надрежь и оторви». У некоторых мелких теропод, например орнитолестеса, было множество цепких колющих конических зубов. Значит, скорее всего, эти динозавры ловили мелкую дичь, насекомых и рыбу. Конечно, динозавры с зубами-лезвиями тоже ловили мелкую дичь; как волки порой ловят полевок, так и крупные тероподы были не прочь перехватить случайную ящерицу или зверька. Собственно, первые и самые примитивные тероподы, похоже, умели охотиться как на мелкую, так и на крупную дичь, в чем им помогали конические зубы спереди и большие зубы-ножи сзади.
Не перестаю поражаться утверждениям о том, что крупные тероподы были не полноценными хищниками, а падальщиками. Эту чушь, похоже, придумали в 1917 году, когда Лоуренс Лэмб обратил внимание, что зубы крупных теропод не были изношены у кончиков. По его мнению, дело было в том, что они питались исключительно мягким подгнившим мясом. Однако у динозавров зубы постоянно и часто сменялись, как у ящериц и крокодилов, поэтому большинство зубов просто не успевало износиться. Я говорю «большинство», потому что зубы теропод на самом деле часто изнашиваются (см. рис. 2-4). Отсюда якобы следует, что крупные тероподы были слишком большими и медлительными для активной охоты — довольно странный вывод, ведь те, кто утверждает, что крупные тероподы были медлительными, обычно считают травоядных динозавров еще медленнее! На самом же деле, длинные, мощные и похожие на птичьи лапы теропод были идеально приспособлены, чтобы делать то же самое, что и ноги птиц, — быстро бегать. Вопрос скорости более подробно рассматривается в главе 6.
В 1983 году Крис Макгоуэн сравнил отсутствие хорошего бинокулярного зрения (при котором глаза направлены вперед и дают объемное изображение) у теропод с его высоким развитием у хищных млекопитающих. Но этот аргумент мало что значит. Хищные ящерицы прекрасно себя чувствуют с направленными в стороны глазами, а у некоторых теропод зрение было вполне бинокулярное.
Оптимистично надеясь развеять миф о падальщиках, позволю себе изложить факты. Могучая пасть, зазубренные зубы длиной 6-8 дюймов и полукруг зубов D-образного сечения были нужны тираннозавру не для того, чтобы объедать гниющие туши! Это орудия убийства. С ними резко контрастирует слабый клюв и лапы стервятников и кондоров — единственных современных чистых падальщиков. На самом деле, среди позвоночных быть чистыми падальщиками могут только парящие птицы, ведь лишь они могут быстро осмотреть и преодолеть огромное расстояние в поисках мертвого животного. К тому же у них отличная система наведения на цель: когда один стервятник, начинает, кружась, спускаться к мертвому телу, другим его видно за много километров. Это справедливо как для густых лесов, так и для открытых равнин. И все это происходит почти без затрат энергии, ведь парение практически не требует усилий. Наземный хищник умер бы с голоду, пытаясь прокормиться только мертвечиной; чтобы быть сытым, ему нужно убивать. Поэтому все хищные млекопитающие убивают. Даже гиены добывают большую часть добычи охотой. Гипотеза, что животные размером с крупного теропода могли питаться только падалью, экологически несостоятельна.
При этом большинство хищников время от времени едят падаль. Исключение составляют разве что гепарды, которые слишком легко сложены и не могут отгонять от туши других хищников. О большинстве хищных динозавров такого сказать нельзя, так что падалью они не брезговали. В особенности это было верно для местообитаний бронтозавров, чьи гигантские туши в изобилии снабжали мясом множество хищников (см. приложение А).
Большинство теропод охотились с помощью зубов. В конце концов, именно длинные ряды зубов были их самым главным, мощным и смертоносным оружием. Когтистые передние лапы наносили раны не так эффективно. Они скорее удерживали жертву при нападении или помогали разделать тушу после него. Обратите внимание, что двуногим хищным динозаврам использовать передние лапы было куда проще, чем любому нынешнему четвероногому хищнику, что давало динозаврам неоспоримое преимущество. Задние лапы и когти на них у большинства теропод также не были специализированными орудиями убийства. Однако они были хорошим оружием во внутривидовых спорах за самок, территорию или падаль. Возможно, во время драки тероподы лягали друг друга. Когда я учился в университете Джона Хопкинса, Роберт Бэккер как-то указал мне, что ранние тероподы, возможно, балансировали на своих толстых хвостах, как кенгуру, и наносили удары когтистыми задними лапами. Так появилась моя первая иллюстрация динозавра (рис. 2-6). У большинства продвинутых теропод когти пальцев ног и хвосты были поменьше, так что они скорее наносили оглушающие удары, как современные страусы. Вероятно, во внутривидовых сражениях они редко пускали в ход зубы, потому что риск нанести или получить смертельные раны был слишком велик. К слову, клише из телепередач о природе, согласно которому животные стараются не убивать друг друга в ссорах, — это просто романтическая выдумка. Те же львы часто убивают друг друга в ожесточенных схватках за господство в прайде.
Самцы гиппопотамов тоже часто бьются до смерти, есть даже случаи смертельных исходов среди жеребцов. Скорее всего, многие тероподы гибли от зубов представителей собственного вида.
Как мы увидим, тероподы в основном убивали зубами, а не задними лапами, за исключеним причудливых ноазавров и протоптиц с серповидными когтями. Их охотничьи приемы обсуждаются в части II, стр. 358.
Другая важная сторона жизни теропод проявляется в оставленных ими следах, а иногда и в том, как эти следы сохраняются. Очень часто следы отдельного теропода не изолированные, а расположены параллельно с другими цепочками следов. В 1972 году Джон Остром провел статистическое исследование таких параллельных следов и показал, что это не совпадение. Иногда следовые дорожки расположены рядом друг с другом просто потому, что идут вдоль берега водоема, или что-то в этом духе, но основная причина в том, что это следы стаи хищников. Параллельные цепочки следов находили у разных теропод: от самых маленьких до двухтонных или около того; такие цепочки неизвестны только для самых гигантских видов, но возможно, дело в том, что следы этих гигантов в целом редко встречаются. В пользу стайного поведения крупных, да и мелких, теропод говорят и массовые захоронения. Вообще говоря, такие захоронения объяснить непросто и легко прийти к неверным выводам, но все же есть вероятность, что некоторые из них возникли из-за гибели стаи хищников. Большие местонахождения костей известны даже для крупных теропод. Возможно, это пример сохранения в ископаемой летописи столь важного аспекта хищнического поведения динозавров.
Справедливо будет сказать, что некоторые крупные тероподы наверняка жили поодиночке, как многие крупные кошачьи. Это еще в большей степени относится к мелким тероподам с коническими зубами, которые вели образ жизни шакала или небольших кошачьих. Но у большинства, по-видимому, было сложное социальное поведение, в отличие от обычных рептилий. Это ожидаемо, так как следовые дорожки и массовые захоронения убедительно показывают, что растительноядные динозавры жили стадами, и хищным динозаврам было жизненно важно уметь отвечать числом на число.
Есть находки, потенциально подтверждающие нападение стаи теропод на стадо травоядных динозавров. В 1984 году Ричард Талборн и Мэри Уэйд описали найденные в меловых отложениях Австралии следы бегущих мелких теропод и мелких травоядных динозавров, оставленных в одно и то же время в одном и том же месте. Авторы статьи считают, что следы расположены именно так из-за появления крупного хищника, который распугал мелких ящеров и прогнал их от водопоя. На самом деле следы крупного «хищника» определены неверно: в действительности это следы утконосого динозавра с короткими пальцами и тупыми когтями, который прошел в этом месте раньше (мелкие динозавры даже несколько раз наступили на следы большого!). К тому же группы хищников и травоядных, даже одинакового размера, не перемешиваются так, как это описано у Талборна и Уэйд, потому что травоядные животные слишком боятся хищников, которые намеренно отгоняют их от водопоя. Вероятнее, стая теропод напала на травоядных динозавров, которые, конечно же, бросились наутек. Но точно сказать нельзя, так как вполне возможно, что все следы на самом деле оставлены тероподами или все — травоядными динозаврами!
Но как оказалось, есть и более убедительные данные в пользу стайной охоты крупных теропод — так вышло, что все они относятся к середине мелового периода. В 1983 году Филипп Карри отметил, что отпечатки лап трех среднеразмерных теропод, найденные в Альберте, следуют за следами стада игуанодонтов (предков утконосых динозавров), выходящих из воды. В Техасе тоже есть довольно известное местонахождение следов, по-видимому, крупного теропода, возможно, акрокантозавра, который преследовал гигантского бронтозавра. Хищник наступил на следы бронтозавра, а сам слегка изменил направление движения. Роланд Берд, который нашел эти следы в 1940 году, считал, что теропод оступился, потому что вцепился в бронтозавра, и тот протащил его на себе, но доказать это утверждение невозможно. Не все знают, что на том же месте нашли следы еще как минимум четырех теропод, которые, похоже шли за десятком бронтозавров. Еще один набор следовых дорожек, на этот раз из Боливии, похоже, рассказывает совсем уж фантастическую историю. Здесь за стадом бронтозавров следовало целых пятьдесят крупных теропод! Не похоже, что хотя бы в одном из приведенных примеров преследование переросло в настоящую битву; но даже если так, то мы никогда этого не узнаем. Можно утверждать, что если стая крупных теропод действительно преследовала стадо бронтозавров, то это еще один довод в пользу активного хищничества — не могли же они надеяться, что кто-то из травоядных именно сейчас упадет замертво, чтобы они объели мертвую тушу.
Как проходила охота крупных теропод? До сих пор я акцентировал внимание на том, что известно точно: что крупные тероподы не были только падальщиками, что ряды зубов с D-образным сечением позволяли «вырезать» из жертвы огромные куски мяса и тому подобное. Но кое-чего мы никогда не узнаем, так как некоторые аспекты поведения не сохранились в ископаемой летописи. Приходится делать обоснованные предположения. У социальных теропод могли быть ритуалы перед охотой: особые сигналы и движения, позволяющие организовать группу для охоты. Нечто подобное есть у диких псовых.
У теропод были большие глаза, и скорее всего, хищные динозавры обычно охотились сразу перед рассветом или после заката. Это лучшее время для охоты, ведь полуденная жара спадает, а в сумерках жертве труднее заметить опасность. Не исключено, что тероподы охотились и ночью, в свете звезд и луны. Как показано в приложении В, плотность популяции травоядных динозавров, вероятно, была относительно низкой, примерно как у травоядных животных в современных сафари-парках. Так что тероподам нередко приходить выискивать добычу, то и дело вставая на дыбы, чтобы оглядеться по сторонам. Исключением были редкие события, например, когда крупные стада травоядных мигрировали, когда травоядные устраивали колонии для выведения потомства или когда во время засухи животные собирались у водоемов и гибли в больших количествах.
Как именно хищник подступался к жертве, зависело и от окружающей обстановки, и от самой жертвы. Наверняка хищники предпочитали нападать на молодняк, но нередко жертвами становились и взрослые особи, особенно старые и больные. Тактика также зависела от строения хищника и его размеров. Мы хорошо знаем, как гибкие кошки и собаки сплетаются с добычей в схватке. Но жесткое, птицеподобное туловище и конечности хищных динозавров не предназначались для того, чтобы их тянули и швыряли сопротивляющиеся жертвы. Ведь для крупного теропода даже простое падение могло обернуться катастрофой. Особенно опасны были громадные бронтозавры с большими когтями и быстрые, рогатые цератопсы. Хищнику нет пользы от убийства жертвы, если при этом он сам оказался смертельно ранен. Так что последнее, что нужно было восьмитонному тираннозавру рексу, — это бороться с восьмитонным трицератопсом. Да и аллозавр, вцепившийся в бронтозавра, был, считай, мертвым аллозавром. С аналогичными сложностями сталкиваются большие белые акулы. Они часто охотятся на морских слонов, которые крупнее и проворнее акул, и охотиться на них опасно. Чтобы избежать опасности, акулы часто нападают снизу, оставляя кровоточащую рану, которая ослабляет жертву перед последующим убийством. Гиены тоже иногда откусывают куски мяса у жертвы, чтобы пустить ей кровь, а комодские вараны часто наносят добыче кровоточащие раны и выжидают.
Скорее всего, тероподы старались застать бронтозавров и цератопсов врасплох — им нужно было ударить как можно сильнее, как можно быстрее и с как можно меньшим контактом — принцип «бей и беги» в действии.
Тероподы были высокого роста, обладали птицеподобными конечностями и, в отличие от кошачьих, не могли подкрадываться к добыче ползком, но все же они могли стать немного ниже, опустившись на всю стопу. Так вышло, что есть удивительно много следов теропод, передвигающихся именно так, и я видел запись, на которой цапля преследует добычу, опустившись на всю стопу. Так что когда охотящиеся тероподы приближались к своей добыче, вероятно, они автоматически опускались на всю стопу, подобно тому, как кошачьи переходят на характерную охотничью походку, когда есть соответствующий стимул и намерение. В лесу теропода можно было заметить только когда он подберется к добыче близко, подобно тому, как большие танки могут стоять в засаде в укрытии. Слоны умеют перемещаться почти бесшумно, то же можно сказать и о гигантских тероподах. Легко можно представить, как хищные и травоядные динозавры прислушиваются и принюхиваются, пытаясь обнаружить друг друга, пока, наконец, хищник подберется поближе и бросится на жертву финальным стремительным рывком.
Там, где нельзя укрыться за деревьями и кустарниками, хищники могли бы попытаться вспугнуть травоядных, чтобы те кинулись наутек и подставились под атаку с тыла. Возможно, стаи крупных теропод, оставивших следы, описанные на странице 37, как раз и пытались обратить травоядных в паническое бегство. Бронтозавры и цератопсы, которые стояли лицом к лицу с врагами или бросались на них в атаку, вероятно, были защищены от нападения; к другим, менее вооруженным динозаврам, например, крупным утконосым, можно было приближаться свободнее. Впрочем, на редколесье жертвы могли заметить крадущегося теропода издалека и пуститься в бегство заблаговременно. При затяжных погонях тероподам давала преимущество их продвинутая кровеносная система и выносливое сердце. Впрочем, даже такие хищники-загонщики, как псовые и гиены, отказываются от погони через 2-4 километра, и скорее всего, так же поступали и тероподы.
Если стая средних аллозавров нападала на куда более крупного бронтозавра, то каждый хищник по очереди наносил жертве быстрый укус. Если же стая тираннозавров охотились на сопоставимого с ними цератопса, то хватало одного могучего укуса от вожака. Другие члены стаи были на вторых ролях и старались отвлечь или спугнуть жертву и ее сородичей. Чтобы ранить жертву, хищник стремительно бросался на нее, не давая ей времени сгруппироваться. Затем он вытягивал S-образную шею, выбрасывал голову вперед и наносил длинную, глубокую рубящую рану или вырывал огромный шмат мяса. В первую очередь хищники метили в брюхо или конечности. В шею тоже, но не до такой степени, как некоторые современные хищники. После укуса хищник тут же отступал и дожидался, пока за него жертву ослабят кровоточащая рана и болевой шок. Страдания жертвы нетрудно представить. Если у нее были рассечены мышцы конечностей, или все внутренности вывалились на землю, ранение было смертельным. Если же нет, то медленная смерть все равно последовала бы в течение нескольких часов или даже суток, так как жизнь жертвы постепенно вытекала через зияющую рану.
Хищники нападали быстро, внезапно и аккуратно, применяя свое вооружение так эффективно, как только было возможно. Не было такого, чтобы динозавры выходили друг против друга, громогласно ревели, а затем вступали в примитивные затяжные поединки, которые так часто повторяются в фильмах и книгах, что зевота берет. Напротив, из-за размера и скорости участников каждое столкновение стада травоядных и стаи теропод превращалось в фантастическое сражение, не знающее аналогов в современном мире — огромные тираннозавры против атакующих цератопсов, десяток или несколько десятков аллозавров, объединившихся против стада бронтозавров, — а затем смертельный дозор, ожидание заслуженной трапезы.
Умение хищных динозавров с ножевидными зубами безопасно наносить кровоточащие раны позволяло убивать травоядных гораздо крупнее их самих. Современные хищники обычно охотятся на жертв размером с них самих или меньше, но это ни в коем случае не жесткое правило, особенно когда хищники организованные. В некоторых районах Африки самые многочисленные травоядные – это черные буйволы, и на них искусно охотятся куда более мелкие львы. Саблезубые кошки, возможно, убивали слонов, внезапно нанося им режущие раны. Конечно же, люди, способные метать в жертву все, что угодно, от ножей до ядерных бомб, являются непревзойденными охотниками на крупную дичь. В 1987 году Майкл Эрл показал, что стая хищников легко расправляется с жертвой, которая весит столько же, сколько все члены стаи вместе взятые. Социальные тероподы с ножевидными зубами могли делать то же самое; даже стая из десяти целофизисов размером с койота могла свалить 150-килограммового прозавропода.
Как только жертва ослабевала, тероподы приближались и добивали ее. Выглядело это грязно и жестоко: тероподы отрывали куски мяса от жертвы, которая еще пыталась убежать. Звучит по-рептильи мерзко, но современные гиеновидные собаки и гиены тоже частенько начинают пожирать еще живых антилоп гну и зебр. При этом социальные повадки теропод давали им важное преимущество. За мертвую тушу с хищниками конкурируют бактерии, которые вырабатывают отравляющие мясо токсины, так что один тираннозавр может не успеть доесть крупного утконосого динозавра, пока тот не сгнил (см. приложение А). К тому же рексу пришлось бы отгонять от добычи незнакомых хищников или уступать им часть добычи. Стая же тираннозавров могла бы съесть всего утконосого за один присест, и при этом не подпустить к ней незваных гостей.
Жаль, конечно, что фороракосовые, огромные нелетающие хищные птицы Южной Америки и юга Соединенных Штатов,не дожили до нас всего пару миллионов лет. Если бы эти крупноголовые охотники на крупную дичь, так похожие на теропод, существовали сегодня, они могли бы многое рассказать нам о том, как охотились тероподы. Остается только гадать, как они охотились: наносили своим крючковатым клювом один смертельный удар или же медленно убивающие рваные раны. Разве что одна современная птица дает неплохое представление о том, как вели себя хищные динозавры, охотившиеся на мелкую дичь: это африканская птица-секретарь (рис. 2-7). Этот крупный длинноногий хищник хорошо летает, но большую часть времени проводит на земле, где ищет и хватает мелких рептилий и зверьков. Примерно такой образ жизни могли вести компсогнаты и орнитолесты с их коническими зубами.
Описаны случаи, случаи, когда современные хищники ловили и убивали животных, которых затем даже не пытались съесть. Иногда они убивают жертв словно ради удовольствия или в припадке бешенства, вызванного необычными обстоятельствами. Возможно, так иногда поступали и тероподы, хотя вряд ли жертвами в таких случаях становились крупные и опасные травоядные животные.
Помимо охоты, в размножении хищных динозавров жизненно важную роль играла их социальность. Большинство рептилий откладывают яйца и забывают о них. Некоторые ящерицы проявляют определенную степень родительской заботы, а крокодилы демонстрируют довольно сложное гнездовое и родительское поведение в первые месяцы жизни детенышей. Что касается динозавров, ископаемые гнездовья, включающие гнезда, яйца и скелеты молодняка, показывают, что многие травоядные виды формировали целые колонии, иногда огромных размеров. Судя по всему, они активно заботились о потомстве, по крайней мере, пока детеныши не подрастали. Для сравнения: большинство крокодилов бросают детенышей, когда те еще совсем крошечные.
Хищных динозавров было гораздо меньше, чем травоядных, поэтому неудивительно, что их гнездовья пока что не найдены. Недавно была новость из Юты о возможной находке яйца аллозавра, впервые для теропод. Возможно, они рожали живых детенышей, но куда вероятнее, что эти родственники птиц, с узким тазовым каналом, откладывали яйца, как и многие их травоядные собратья. Поскольку даже у крупнейших хищных динозавров тазовый канал был довольно узким, вряд ли они откладывали действительно большие яйца. Кроме того, многие детеныши наверняка гибли от других хищников, так что большое количество относительно небольших яиц было бы более выгодным. Небольшие динозавры могли садиться прямо на яйца и высиживать их, но крупные были для этого слишком тяжелыми. Вместо этого крупные хищные динозавры, а может, и мелкие тоже, скорее закапывали яйца в кучу земли и гниющих растений, чтобы тепло от гниения помогало согревать яйца (рис. 2-8). В таком случае родители охраняли бы гнезда, потому что мелкие динозавры, млекопитающие и ящерицы с удовольствием разрыли бы гнезда и съели яйца.
Одно из свидетельств, которое предположительно подтверждает более «рептильные» отношения взрослых и молодых теропод: это находки скелетов молоди в области брюха у скелетов взрослых. Хотя не исключено, что это просто каннибализм. Хищные млекопитающие нередко поедают детенышей своего же вида— известно, что так поступают, среди прочих, медведи, львы и люди (хотя насчет человеческого каннибализма еще идут споры). Обычно это происходит, когда взрослые особи находятся в состоянии стресса или когда самец пытается уничтожить потомство других самцов. Каннибализм подразумевает, что пары теропод могли гнездиться порознь, чтобы обезопасить потомство от представителей своего же вида, хотя не исключено, что стаи хищных динозавров могли создавать гнездовья для взаимной защиты от других видов.
Тероподы заботились о детенышах и после их вылупления, поскольку есть следы птенцов и молодняка, шедших вместе со взрослыми. Возможно, детеныши жили в гнезде и воспитывались родителями. А может, родители поступали как страусы: у последних несколько самок откладывают яйца в гнездо одной доминирующей пары. Эта пара высиживает яйца и берет с собой весь выводок птенцов, когда те покидают гнездо. Через некоторое время несколько таких пар приводят выводки с расстояния до тридцати километров на встречу с другими подобными семьями. После демонстрационных ритуалов одна пара или трио взрослых уходит с огромным выводком цыплят, от тридцати до ста штук! Система странная, но она работает.
Кормили ли хищные динозавры своих детенышей, как хищные птицы и млекопитающие, или же позволяли малышам добывать пищу самим, как страусы, или делали и то, и другое, — неизвестно. Я сторонник версии с родительским кормлением, ведь в таком случае детеныши получали больше пищи и быстрее росли. По мере того взросления детеныши постепенно сами начинали охотиться на мелких животных.
Накормить детеныша — это полдела, важно было не допустить, чтобы его съел другой динозавр. Тираннозавр рекс мог убедить другого крупного теропода, что погоня за его крошечным детенышем не стоит хлопот, зато мелкие тероподы могли улучить момент и схватить детеныша рекса из-под носа опекуна. Мелкие родители-тероподы могли справиться с другими тероподами такого же размера, но не могли прогнать крупных теропод. А их детеныши не могли убежать от крупных врагов. Вместо этого им приходилось прятаться в подлеске. Взрослые же пытались выманить большого теропода подальше от спрятавшихся птенцов и возвращались, когда все было спокойно.
Стоит отметить, что не все птицы заботятся о своих птенцах. Удивительные птицы-большеноги из Австралии закапывают свои крупные яйца в огромные гниющие кучи растительности, и самец прилагает непомерные усилия, чтобы поддерживать в там нужную температуру. К моменту вылупления детеныши большеногов уже чрезвычайно развитые, они сами выкапываются из кургана, неуклюже улетают, и больше никогда не видят своих родителей. Большеноги вкладывают свои родительские усилия в инкубацию крупных «готовых к жизни» яиц, вместо того чтобы выращивать беспомощных детенышей. Вполне возможно, что какие-то тероподы поступали примерно так же. Традиционно считалось, что молодые тероподы становились самостоятельными очень рано и начинали охотиться сразу после вылупления. Такие детеныши конкурировали со взрослыми особями мелких видов и, по сути, действовали как отдельные мелкие «виды». Однако, поскольку, как мы видим, взрослые тероподы, скорее всего, заботились о детенышах и кормили их, пока те не вырастали наполовину или полностью, то получается, что мелкие виды развивались практически без помех со стороны молодых теропод — совсем другая роль в экосистеме.
У многих хищных динозавров могли быть рожки, воротники, бородки, высокие спинные гребни и яркие цветные узоры на разных частях тела, особенно на голове и шее. У нынешних животных это важные средства визуальной коммуникации. Иногда коммуникация идет между разными видами, скажем, когда они угрожают друг другу: например, кошки поднимают шерсть дыбом, а собаки скалятся, поднимая губы. Хищные динозавры тоже могли обнажать зубы, а более мелкие виды, возможно, умели распушать перья. Встав на дыбы, они становились внушительнее для противников. В других случаях коммуницируют представители одного и того же вида, которые спариваются или борются за самок. Роговые наросты на голове теропод отлично подошли бы для состязаний по боданию, чтобы установить иерархический порядок внутри стаи.
Странно, что в некоторых местах находят слишком много следов теропод по сравнению с следами других динозавров, — больше, чем должно быть, судя по соотношению скелетов хищников и жертв. Даже холоднокровные хищники с низким уровнем метаболизма не могли бы составить такую значительную часть фауны (как мы увидим в главе 7). Одно из объяснений заключается в том, что тероподы постоянно патрулировали берега водоемов — а следы там особенно хорошо сохраняются — чтобы поживиться чем-нибудь на берегу или подкараулить травоядного, которое пришло на водопой.
Что подводит нас к важному моменту — гидрофобии теропод, в которую все так долго верили. Эта убогая гипотеза берет начало от высказанного в 1800-х годах предположения, что тероподы с их тонкими пальцами якобы проваливались в мягкой почве, в отличие от травоядных с более широкими ступнями. Поэтому травоядные, дескать, спасались от хищников в воде. Вскоре эта гипотеза превратила теропод в животных, наотрез отказывающихся заходить в воду — животных, готовых сразиться с бронтозаврами, лишь бы не искупаться! Это мнение и воспринимать-то всерьез не стоило, однако много лет его почти не подвергали сомнению. На самом же деле почти любое животное будет хорошо плавать, если его бросить в воду. Многие дикие кошки и собаки плавают с удовольствием, и Роберт Бэккер уместно заметил, что крупные наземные птицы тоже хорошо плавают. На самом деле благодаря длинным тонким пальцам задних лап, мощным лапам и гибкому хвосту тероподы лучше ходили по мягкой почве и лучше плавали, чем травоядные с их более короткими ногами и более жестким хвостом. Травоядные, вероятно, и правда временами пытались спастись в воде, но там они не могли ни убежать, ни отбиться от преследователей (рис. 2-9), подобно тому, как оказавшиеся в воде антилопы гну неизменно становятся жертвами более умелых пловцов — гиен.
Плывущие тероподы наверняка гребли задними лапами и хвостом. Легкие не давали грудной клетке погрузиться под воду, так что ящер плыл с ногами внизу, держа голову над водой. Подтверждением того, что тероподы умели плавать, служит описанная Уолтером Кумбом находка, по-видимому, представляющая собой следы плывущего теропода, который задевал когтями дно (рис. 2-10). Еще лучше — находка следовых дорожек из Альберты (см. стр. 133), судя по всему, оставленных тремя тероподами, которые выгнали нескольких игуанодонтов из воды, вопреки устаревшим представлениям о том, что добыча могла скрыться в воде от хищников.
Хищные динозавры получали большую часть жидкости из тел жертв, а также утоляли жажду у берегов рек и озер. Травоядным динозаврам приходилось ждать своей очереди, пока хищники напьются. Так как у хищных динозавров не было щек, образующих трубку для всасывания жидкости, то при питье им приходилось запрокидывать голову, как птицам. Динозавры наверняка купались: мелкие виды распушали перья, как птицы, а крупные тяжело погружались в воду, как слоны, и отфыркивали воду из ноздрей.
Крупные бесперые виды, возможно, принимали грязевые ванны, как носороги. И наверняка все виды время от времени катались в пыли. Такие косметические мероприятия помогают от кожных паразитов, способствуют заживлению ран, защищают от солнечного излучения, и к тому же, несомненно, приятны. Еще тероподы наверняка чесали морду, выскребали остатки пищи между зубов или ковыряние в зубах или покусывали себя за брюхо. Пернатые виды, вероятно, смазывали перья жиром из специальных желез, как птицы.
Почти все окаменелости хищных динозавров найдены там, где раньше были заливные луга, дельты рек и, изредка, водоемы выше уровня моря. Дело не в том, что тероподы жили только в таких местах, просто отложения, сохранившие остатки ящеров, формировались только там. Безусловно, тероподы жили и в холмистой местности, и в горах, но возвышенности обычно подвержены эрозии, и остатки тамошних животных не сохраняются. Подобно тому, как слоны умеют взбираться по откосам и крутым горным склонам, так же могли и гигантские тероподы. Небольшие тероподы наверняка охотились на мелких животных в скалистых горах.
Подводя итог, можно сказать, что в противовес традиционному образу медлительных падальщиков-одиночек, которые боятся лапы замочить, тероподы были активными, социальными и очень опасными сверх-хищниками.