Холодный октябрьский ветер гнал облетевшие листья по пустынной улице, когда Ирина припарковала машину у старого двухэтажного дома. Она нервно постучала пальцами по рулю, собираясь с мыслями. Новость о том, что все деньги от продажи семейного дома теперь у матери, не давала ей покоя последние дни.
Выйдя из машины, она поёжилась – то ли от пронизывающего ветра, то ли от тревожных мыслей. Знакомая калитка скрипнула, когда Ирина толкнула её. Дорожка, усыпанная жёлтыми листьями, вела к дому, где выросли они с братом. Теперь мать жила здесь одна.
Приближаясь к крыльцу, Ирина услышала голоса, доносившиеся из приоткрытого окна. Она замедлила шаг, прислушиваясь.
– Александр, ты уверен? – голос матери звучал непривычно твёрдо. – Может, всё-таки...
– Деньги у мамы. Не переживай, она их правильно потратит, – невозмутимо перебил её Александр.
Ирина замерла. Вот значит как! Брат, который всегда был маминым любимчиком, снова принимает её сторону. А ведь именно он знал, как мать однажды чуть не лишилась всех сбережений, поверив мошенникам. Тогда Ирине пришлось продать свою машину, чтобы помочь матери расплатиться с долгами.
– Конечно, деньги на нужном месте, – послышался довольный голос матери. – Не волнуйся, я знаю, что делаю.
"Знаешь, что делаешь?" – пробормотала Ирина, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Перед глазами промелькнули воспоминания: вот мать покупает ненужную технику в кредит, потому что "такая скидка бывает раз в жизни", вот отдаёт последние деньги за "чудодейственные" БАДы...
Глубоко вздохнув, Ирина поднялась на крыльцо и решительно нажала на звонок. За дверью послышались торопливые шаги.
– Ириночка! – мать распахнула дверь, расплываясь в улыбке. – А я как раз чай поставила...
– Мам, нам надо поговорить, – перебила Ирина, проходя в дом. В прихожей она столкнулась взглядом с Александром, который уже надевал куртку.
– Мне пора, – бросил он, даже не поздоровавшись с сестрой. – Созвонимся.
Ирина проводила его холодным взглядом. Типичный Александр – всегда убегает, когда назревает серьёзный разговор.
– Мам, я хочу знать, куда ты собираешься потратить деньги от продажи дома, – Ирина прошла на кухню, где уже закипал чайник. – Это же наше общее наследство.
Мать как-то сразу сжалась, засуетилась с чашками:
– Доченька, ну зачем сразу так... Присядь, попьём чаю, поговорим...
– Нет, мам. Сначала ты мне скажешь, куда деваются деньги. Я видела выписку – там уже несколько крупных переводов.
Мать замерла, не донеся чашку до стола. В её глазах мелькнуло что-то похожее на вину, но тут же сменилось упрямым выражением:
– Я взрослый человек, Ира. И я имею право распоряжаться...
– Имеешь право снова всё потерять? – вырвалось у Ирины. – Как тогда, с теми мошенниками?
На кухне повисла тяжёлая тишина, прерываемая только свистом чайника.
Вечер тянулся бесконечно долго. Ирина сидела за своим рабочим столом, невидящим взглядом уставившись в экран ноутбука. Банковская выписка со счёта матери, которую ей удалось раздобыть, лежала рядом, испещрённая пометками красной ручкой.
"Перевод: Андрей Викторович С. – 350 000 рублей"
"Перевод: Андрей Викторович С. – 420 000 рублей"
"Перевод: Андрей Викторович С. – 500 000 рублей"
Кто такой этот Андрей Викторович? И почему суммы становятся всё больше? Ирина потёрла виски, пытаясь унять нарастающую головную боль. После того разговора на кухне прошла неделя, но ситуация только ухудшалась.
Телефон завибрировал – сообщение от Александра: "Перестань копать под маму. Она имеет право жить как хочет."
– Ну конечно, – пробормотала Ирина, с силой отбрасывая телефон в сторону. – А когда она останется без копейки, кто будет помогать? Опять я?
Воспоминания накатывали волной: вот мать, рыдая, признаётся, что отдала все сбережения "инвестиционным консультантам". Вот Ирина подписывает договор о продаже своей машины, чтобы погасить долги. Вот бессонные ночи, когда она подрабатывала репетитором, пытаясь свести концы с концами...
Решение пришло внезапно. Ирина схватила телефон и набрала номер матери:
– Мам, нам надо поговорить. Я приеду через час.
Старый дом встретил её тем же скрипом калитки. Мать суетилась на кухне, расставляя на столе угощения, будто не замечая напряжённого лица дочери.
– Кто такой Андрей Викторович? – Ирина положила на стол распечатку банковской выписки.
Мать застыла, держа в руках вазочку с вареньем. Её лицо побледнело:
– Откуда у тебя это?
– Неважно. Ты отдаёшь ему деньги за что-то? Он обещает какие-то инвестиции? Или это "уникальная возможность"?
– Ирочка, – мать осторожно поставила вазочку, – ты не понимаешь...
– Что именно я не понимаю?! – Ирина почувствовала, как голос срывается на крик. – Что ты снова доверяешь непонятно кому? Что опять отдаёшь все деньги каким-то проходимцам?
– Я знаю, что делаю! – мать тоже повысила голос. – Это благое дело!
– Благое дело? – Ирина горько усмехнулась. – И поэтому ты скрываешь всё от нас? Поэтому не говоришь, куда уходят деньги?
– Я не обязана отчитываться! – в голосе матери зазвенели слёзы. – Это мои деньги, и я...
– Нет, мама, – Ирина встала. – Это деньги от продажи отцовского дома. Нашего общего дома. И я не позволю тебе...
– А ты не можешь мне ничего позволить или запретить! – мать вдруг распрямилась, в её глазах блеснул гнев. – Я не девочка, которую нужно контролировать! Я знаю этого человека, знаю, куда идут деньги, и...
– И что? Расскажи мне! Объясни!
Мать отвернулась к окну:
– Я не могу. Пока не могу. Но поверь...
– Поверить? – Ирина покачала головой. – После всего, что было? Извини, мама, но я должна во всём разобраться сама.
Она достала телефон и открыла поисковик. Имя и фамилия этого Андрея Викторовича уже были забиты в строку поиска.
– Что ты делаешь? – встревоженно спросила мать.
– То, что должна была сделать сразу, – Ирина решительно нажала кнопку поиска. – Я найду этого человека и поговорю с ним лично.
Мать побледнела ещё больше:
– Нет, Ира, не надо...
Но Ирина уже шла к выходу, чувствуя, как дрожат руки от гнева и решимости. Она найдёт этого человека. И если он действительно мошенник – заставит вернуть все деньги.
Ирина нервно постукивала пальцами по рулю, вглядываясь в навигатор. Чёртов бизнес-центр прятался где-то среди одинаковых серых высоток. В висках стучало от недосыпа – вчера она до трёх ночи искала информацию об этом Андрее Викторовиче, пока не нашла его страницу в соцсетях.
– Так, корпус Б... – пробормотала она, сворачивая на парковку. – Ну и где тут пятый этаж...
Охранник на входе лениво глянул на её документы и махнул рукой в сторону лифтов. Пока кабина ползла вверх, Ирина мысленно повторяла заготовленную речь. Она не позволит себя запутать красивыми словами. Она выведет этого афериста на чистую воду.
Табличка "Благотворительный фонд 'Наследие'" на двери заставила её споткнуться. В голове промелькнуло: что-то не сходится... Но злость толкнула вперёд.
– Вам кого? – молодой парень за компьютером поднял голову. Обычный такой парень, в джинсах и свитере. Ни тебе дорогого костюма, ни золотых часов.
– Андрея Викторовича, – процедила Ирина, доставая из сумки папку с распечатками.
– Это я, – он привстал. – Вы по...
– По поводу моей матери! – она шлёпнула папку на стол. – Елена Павловна Соколова. Узнаёте фамилию?
Он нахмурился, глядя на бумаги:
– Да, конечно. А вы...
– Я её дочь. И я хочу знать, на что вы разводите пожилую женщину!
Он медленно сел обратно, не сводя с неё глаз:
– Послушайте...
– Нет, это вы послушайте! – Ирина ткнула пальцем в распечатки. – Полтора миллиона за месяц! Куда идут эти деньги? Какие проценты вы ей обещали? Или это очередная "уникальная возможность"?
На его лице что-то дрогнуло. Он молча встал и подошёл к стене с фотографиями. Ирина осеклась на полуслове – среди десятков чёрно-белых снимков один притягивал взгляд как магнитом.
Отец. В своём любимом сером свитере, с этой его особенной улыбкой... Вокруг какие-то дети, все смеются...
– Что... – голос предательски сел. – Откуда у вас...
– Две тысячи восьмой год, – тихо сказал Андрей. – Виктор Михайлович тогда впервые привёз ребят на экскурсию в планетарий. Помните, он работал в астрономическом кружке?
Ирина помнила. Каждую субботу отец уходил "к своим звёздочкам" – так он называл учеников. Она тогда ужасно ревновала...
– Откуда вы... – она замолчала, подбирая слова. – Вы знали папу?
– Лично – нет. – Андрей достал из шкафа потрёпанную папку. – Я пришёл в фонд уже после... В общем, позже. Но эти папки, – он погладил обложку, – я знаю наизусть. Здесь вся история.
Он начал раскладывать бумаги на столе. Ирина смотрела, как заворожённая: отцовский почерк, такой знакомый, с характерным наклоном... Записи, сметы, какие-то планы занятий...
– Погодите, – она потёрла виски. – Вы хотите сказать...
– Ваш отец был одним из создателей программы. Помогал детям из неблагополучных семей. Занятия, книги, экскурсии... – Андрей помолчал. – А потом случилась эта авария, и всё почти заглохло.
Ирина опустилась на стул. В ушах шумело.
– И моя мама...
– Да. Елена Павловна пришла сама. Сказала, нашла эти документы и... – он улыбнулся. – Знаете, у неё такой же взгляд, как у Виктора Михайловича. Когда она говорит о детях.
Ирина закрыла глаза. Господи, ну какая же она дура... Все эти дни, все эти подозрения...
– Почему она молчала? – прошептала она.
– А вы бы поверили? – просто спросил Андрей. – После той истории с мошенниками?
Что-то горячее потекло по щеке. Ирина торопливо вытерла слезу.
– Мне надо позвонить, – хрипло сказала она, вставая. – Извините...
Андрей молча кивнул. А она уже набирала номер, глотая слёзы:
– Мам? Прости меня... Пожалуйста, прости...
Первый снег кружился за окном маминой кухни. Ирина задумчиво помешивала ложечкой чай, наблюдая, как белые хлопья медленно ложатся на карниз.
– Представляешь, вчера Машенька экзамен на пятёрку сдала, – мама суетилась у плиты, доставая противень с пирогом. – Андрей Викторович говорит, она теперь о медицинском мечтает.
– Это та девочка с косичками? – Ирина улыбнулась, вспоминая фотографии в офисе фонда. – Которая стихи читала на празднике?
– Она самая, – мама присела рядом, подперев рукой подбородок. – Знаешь, она так на тебя в детстве похожа. Такая же упрямая.
Ирина фыркнула:
– Да уж, упрямства у нас в семье хватает.
На кухне повисла уютная тишина. Только тикали часы на стене – те самые, отцовские.
– Мам, – Ирина отставила чашку. – Помнишь, как папа говорил про звёзды? Что они как люди – со стороны маленькие, а на самом деле...
– ...каждая – целый мир, – закончила мама тихо. – Конечно, помню.
Звякнул дверной звонок. На пороге появился Александр, отряхивая снег с куртки:
– Ну и погодка! О, пирогом пахнет?
– Разувайся давай, – скомандовала мама. – И руки мой. У меня тут отчёты по фонду, надо посмотреть.
Ирина достала ноутбук:
– Давайте заодно бюджет на следующий месяц составим. Я тут прикинула кое-что...
Саша плюхнулся на стул, притягивая к себе тарелку с пирогом:
– Слушайте, а может, нам на сайте фонда страничку сделать? Про папин кружок, про всю историю...
Мама замерла с чайником в руках:
– Думаешь?
– А что? – Ирина оживилась. – Можно старые фотографии отсканировать, папины записи... Люди должны знать, с чего всё начиналось.
– И про тебя напишем, мам, – Саша подмигнул. – Как ты это дело возродила.
Мама покраснела:
– Да ну вас...
– Нет, правда, – Ирина придвинулась ближе. – Знаешь, я тут думала... Ты ведь всё правильно сделала. С самого начала правильно.
Мама моргнула часто-часто, отвернулась к окну:
– Просто... Ваш отец всегда говорил: главное – верить в людей. Вот я и...
– А мы тебе не верили, – тихо сказал Саша. – Прости, мам.
– Глупости, – она махнула рукой. – Вы же как лучше хотели... Ой! – спохватилась вдруг. – Я ж варенье забыла достать! То, клубничное, папино любимое...
Ирина смотрела, как мама семенит к шкафчику, и чувствовала, как в груди разливается тепло. За окном падал снег, в духовке румянился пирог, на стене тикали отцовские часы... И почему-то казалось, что папа сейчас где-то здесь, рядом. Улыбается своей особенной улыбкой.
– Кстати, – Саша придвинул к себе ноутбук. – Я тут подумал... У меня от премии осталось немного. Может, тоже в фонд?..
Мама замерла с банкой варенья в руках. А потом улыбнулась – той самой, папиной улыбкой:
– Знаешь, он бы одобрил.
Ирина молча накрыла мамину руку своей. Теперь она точно знала: деньги не просто у мамы. Они там, где должны быть. Где-то в глубине души она чувствовала – отец всегда это знал.