Не выдержала и пошла тихонечко проверить, как устроились молодые. И чуть не закричала от злости. Сноха лежала на кровати, а её любимый Сенечка, сынок, притулился рядом на стуле.Они оба размеренно посапывали. Всё-таки устали за дорогу.
- Ну и сиди. Будешь знать, как жениться без спросу. Нашла ему такую хорошую молодичку. Ну и что, что с ребёнком?! Зато хозяюшка и ласковая. Всегда первая здоровается.
Глава 150
Первое, что бросилось в глаза Фросе – это были миски с квашеными огурцами и помидорами. Была отварная картошка и пирожки. Хлеб тоже был домашний.
- Садитесь обедать, чем богаты, тем и рады. Сеня, может, винца домашнего выпьешь?
- Не хочу. Фрося, не хочешь попробовать маминого виноградного вина?
- Нет, спасибо, - ответила жена и потянулась за помидором. Надкусила корочку и высосала сок. – Вкусно!
Семён положил на стол перед нею несколько картошек.
- Мама, тарелочек маленьких нет? – спросил у матери.
- Зачем они нужны? И так поедим! Не панского роду, - ответила и скривилась, заметив, что Фрося облилась соком следующего помидора.
Обед прошёл в напряжённом молчании. Фрося старалась не смотреть на свекровь, чтобы не встречаться с её сверлящим взглядом. Казалось, женщина решила просверлить дыру в невестке. Смотрела и смотрела. Семён начал было рассказывать, как ходили в лес за орешками, но быстро замолчал, потому что женщины его не слушали.
После обеда Фрося стала собирать очистки и шкурки со стола.
- Оставь, - сказала мать. – Идите, отдыхайте, а то ехали далеко, устали. Я сама уберу.
- Пошли, Фрося, я покажу тебе нашу спальню, - позвал Семён.
Спальня была крошечной. В комнате помещалась только узенькая металлическая кровать и стул. Семён отставил чемоданы и протиснулся к кровати.
- Вот здесь мы будем жить. Проходи, Фросенька, ложись, а я посижу. Отдохнём.
Фрося оторопело остановилась в двери. На такой кровати вдвоём не поместиться.
- Сеня, ночью тоже будешь спать сидя? – спросила и вдруг всхлипнула. – Почему я такая невезучаяаа? Мать меня всю жизнь обижала, теперь свекровь принялась?
- Милая моя девочка, я тебя люблю – это самое главное, - подошёл и обнял жену Семён. – Я тебя в обиду не дам. Всё будет хорошо. Иди, иди сюда. Вот так, проходи, ложись. Вот так. На бочок. Я укрою тебя одеялом. Грейся и спи.
Семён подвинул стул к изголовью, сел на него, а голову положил на подушку. Обнял жену одной рукой и зашептал ей на ушко ласковые слова.
Мать посидела на кухне и злилась. В душе она злорадствовала:
- Пусть Фроська сидя отдыхает. Ничего, не сахарная, не рассыплется.
Начало здесь
Глава 149 здесь
Не выдержала и пошла тихонечко проверить, как устроились молодые. И чуть не закричала от злости. Сноха лежала на кровати, а её любимый Сенечка, сынок, притулился рядом на стуле.Они оба размеренно посапывали. Всё-таки устали за дорогу.
- Ну и сиди. Будешь знать, как жениться без спросу. Нашла ему такую хорошую молодичку. Ну и что, что с ребёнком?! Зато хозяюшка и ласковая. Всегда первая здоровается:
- Здравствуйте, тётя Шура! Да и с матерью её мы знакомы уже лет 30. Хорошая семья. Крепкая. Так нет же. Нашёл себе безродную дурочку и уже женился. Это она его с панталыку сбила (привела в заблуждение, подтолкнула к неправильному решению).
Шура вздохнула. Вспомнила, как в юности бегала за Пашкой, отцом Семёна. Чего только не делала, чтобы он на неё внимание обратил. Даже к колдунье ходила, приворот делала. -Ох-хо-хошеньки! Пашка узнает, что я так сына с невесткой встретила, не миновать скандала. Нужно срочно всё менять.
Шура подошла к кухонной двери, остановилась в задумчивости. Потом ухватилась за косяк и застонала:
- Ой, ой, ой.
Семён сразу услышал и вышел из спаленки.
- Мама, что случилось?
- Сынок, опять нога заболела, стать не могу. Ой, ёёй!
Семён подхватил мать под руку и повёл на кухню. Она старательно хромала и постанывала.
- Садись на стул. Осторожно. Давай-ка я посмотрю, что там у тебя. Опять оступилась?
- Наверное. Вот прямо на ровном месте искалечилась. Ой-ойёёоо!
- Мама, сейчас принесу бинт и крепко зафиксирую, посиди пока так.
- Сыночек мой миленький, не беспокойся. Уже почти не болит. Я тут вот, что подумала. В пристройке печку протопи, да и переходите туда. Дрова есть, уголь есть. Ещё не зима. Молодые, не замёрзнете.
- Хорошо, мама. Я так и думал. А то ведь на той детской кроватке только Фрося и уместится.
Мать смутилась и постаралась скрыть неловкость тяжёлым вздохом.
- Мама, неужели ты серьёзно собиралась женить меня на Вере?
- Собиралась, сынок. Очень она хорошая. Добрая.
- Добрая – это да. Ни одному жаждущему не отказала. Ты разве не слышала, что о ней люди говорят?
- Врут всё, - махнула рукой Александра.
- А ребёнок откуда?
- Сынок, с кем не бывает?! Оступилась девчонка один раз, вот и ребёнок.
- Мама, выбрось все дурные мысли из головы и присмотрись к Фросе.
- Да что мне к ней присматриваться. Я всё и так вижу. Молодая она да ранняя.
Семён посмотрел матери в глаза и вдруг понял, что его мамуля и тёща – одного поля ягоды. Всё должно быть так, как они решили. И сдвинуть их с этой точки не получится. Лучше и не пробовать, чтобы не обидеть.
***
Семён затопил плиту в пристройке. Там было также чисто, как и в доме, только холодно. Зато у стены стояла огромная деревянная кровать с двумя матрасами, с тёплым одеялом и четырьмя пуховыми подушками, огромными, но лёгкими и мягкими.
Стол, два стула и старинный шкаф давно хранились в пристройке. Её сделали специально для брата, в надежде, что младшенький, когда женится, будет жить здесь, в этой большой и светлой комнате, а со временем построит себе дом. Участок у родителей был большой, места всем хватило бы. Но брат уехал в город, учился на инженера и возвращаться к родителям не собирался. Семён подвинул стол и стулья к печке, развесил на них одеяло, положил ближе к теплу подушки, чтобы нагрелись.
Перед ужином мать сказала Фросе:
- Иди, подои корову, а я сейчас блинчиков на ужин сделаю свеженьких.
Фрося вздрогнула и собралась было отказаться, но свекровь не дала ей и слова сказать:
- Сеня, покажи Фросе, где вёдра. Водички пусть тёплой наберёт, вымя помыть, а попоит колодезной. Я блинчиков сейчас быстренько наколочу и приготовлю.
Если бы Шура попросила Фросю блинчиков напечь, то та вполне бы справилась. А вот корову доить девушка не умела. Когда у Таисии была корова, Фрося была маленькой, а когда выросла, коровы уже не было. Конечно, девушка видела, как мать и сёстры доили корову, но ни разу сама этого не делала.
Мгновенно представила, как она сейчас будет доить, а корова возьмёт и станет ногой в ведро с молоком. Какой разразится скандал! Мать за такое точно оттаскала бы за волосы.
- Я.. я не умею доить корову, - сказала дрожащим голосом.
- Как не умеешь? Ты выросла в станице и корову доить не умеешь? – воскликнула свекровь и осуждающе покачала головой. – Сама подою. Вот, сынок, видишь, какую жену ты себе взял? Корову доить не умеет!
- Мамуля, не волнуйся, я сам подою.
- Ты что, Сеня! Коровушка у нас такая норовистая, что и рогами тебя может зацепить. Я сама сбегаю. Она только меня и слушается, - ответила с улыбкой Александра.
Фрося усмехнулась и подумала, что правильно сделала, отказалась идти доить, а то был бы скандал. Норовистая корова спокойно не стояла бы. Это точно. Она била бы ногами и рогами. Семён пошёл в сарай с матерью. Она подоила, он положил корове и телёнку сена. Почистил навоз.
Фрося сидела и задумчиво смотрела в окно. Как там мать? Ужинает при лампе или снова зажгла каганец? Сходила она к тёте Варе или передумала?
***
Таисия в это время сидела за столом при лампе и пила молоко, которым угостила её Варя. Сестра обиделась, что племянница не привела ей на смотрины мужа лётчика. Таиса отдала сестре долг и собралась уже уходить, но Варя, хоть и была обижена на сестру, не могла проводить её с пустыми руками. Дала с собой большую бутылку молока с названием «четверть». В такую бутылку влезало ровно 3 литра молока, четверть ведра.
Ещё Варя дала сестре сливового повидла и пампушек. Вот теперь Таисия сидела за столом, ела пампушки с повидлом и запивала молоком. Она любила молоко, но когда была у неё корова, никогда свежее не пила. Ставила на вершок, сливала потом сметану, сбивала масло, масло топила и сливала в маленькие горшочки. Их потом завязывала чистыми тряпочками и хранила в погребе. Использовала масло зимой, в пост детям в кашу подмешивала, чтобы дети к весне не оголодали.
- Прости, Господи, меня грешницу. Нарушала посты, на всё шла ради детей. Хорошо Варька живёт. Всегда у детей есть еда. Захар-то, муж у неё рукастый. Зато у меня зять лётчик. Дай Бог ему здоровья.
***
За окном раздался негромкий треск, будто кто-то наступил на сухую ветку. Таиса вскочила, задула лампу и осторожно подошла к окну. В тёплой половине у неё было 4 окошечка, в холодной – одно. Забраться в то окно смогла бы только кошка. Таисия подошла тихонько к окну, выходящему на крыльцо. Прислонила руки ковшиком к раме и прижалась к рукам лицом, пытаясь рассмотреть, что происходит во дворе.
За окном было темно, хоть глаз выколи. Снова треснула ветка. У женщины волосы на голове зашевелились. Подошла к другому окошечку, так же выглянула. Ничего не увидела.
На ощупь вернулась к столу, хотела зажечь лампу, но передумала. Также на ощупь залезла на печку и легла.
- Страсть-то какая! Эх, плохо одной. Кто там лазэ? Чо высматрюе? Завтра веток с садку прытягну и пид викнами понакладаю, чтобы гость ночной ноги соби пырыломав.
Таиса ещё долго не могла уснуть. Прислушивалась к ночным звукам и думала о своей тяжкой доле.
Фрося тоже в ту ночь плохо спала. И не потому, что чего-то боялась. Спать не давала любовь.