Он вышел из автобуса на трассе, так как решил еще раз обдумать все, что скажет своим родным. Шел он пешком прямо по дороге, слегка сворачивая в сторону от редких в это время машин, ведь идти надо было всего два километра. Было уже поздно и начинало смеркаться. За это время проехало всего-то три машины, и ни одна не остановилась.
– А ведь могли бы и довезти, – подумал Максим, уже заходя в родную Свирель, именно так называлось их село.
Он не был там с того самого дня, когда его забрали в армию, а потом, после того, как он отслужил срочную, возвращаться туда Максим не захотел, ведь уезжал он тогда со скандалом. Все село было настроено против него, а он тогда, да и сейчас тоже, считал, что поступил правильно, он же ничего этой Лизе не обещал, а она вдруг собралась за него замуж.
– Нет, я все же прав, я считаю, что Лиза сама виновата, незачем было доводить наши отношения до крайности, – вслух рассуждал Максим, ведь рядом с ним никого не было, подслушивать его откровения было некому, – она сама согласилась.
И вдруг вспомнил Лизу, в день отъезда, когда он уже сел в машину, а она, такая беззащитная, стояла как истукан и плакала, маленькая, худенькая.
– И зачем она мне нужна была, навязалась на мою голову, не было бы тогда этой истории в моей жизни, может у меня все по-другому бы и сложилось, –раздраженно восклицал он.
Он шел и вспоминал: родители тогда отвернулись от него, сказав, что он подлец. А старшая сестра Анька так вообще плюнула в него, когда узнала, что он напрочь отказался жениться на Лизе. Даже его два одноклассника, которые тоже отправлялись с ним на службу, сели от него подальше, как от прокаженного, и всю дорогу с ним не разговаривали. Обиженный Максим даже письма домой не писал, и не звонил. И ему отвечали тем же. Поэтому он ничего и не знал о том, что произошло за эти пять лет, которые он не был дома.
Отслужив срочную, он понимал, что дома вряд ли его примут с распростертыми объятиями, поэтому он сразу подался в Москву, а там легко устроился охранником. Проработав пять лет он вдруг понял, что после шестилетнего отсутствия можно и навестить родственников. К тому же он ему хотелось узнать, что же там с его ребенком, наверное уже большой. Правда о Лизе он и не думал. За эти годы в Москве он пытался дважды жениться, но понял, что никому он не нужен: нищий, без образования, без нормальной работы, без квартиры. Он пытался поступить в колледж, даже отучился полгода на сварщика, да так и бросил, денег у него учебу не хватало.
Сейчас он шел домой и вспоминал, как отец частенько повторял “Где родился там и пригодился”.
– Может я хоть здесь пригожусь, – думал с надеждой Максим, но вспомнив с каким скандалом он уезжал, засомневался а потом вдруг воскликнул:
– Так я же в родной дом возвращаюсь. Он ведь и моим считается.
Максим шел и поглядывал по сторонам, и видел, что село изменилось, какие-то дома стояли отремонтированными, с окрашенными ставнями, с газовыми счетчиками. А некоторые наоборот были какими-то неуклюже-скособоченными, а иные почти развалившимися. Он свернул на свою улицу, но от угла своего дома не увидел. Максим прошел еще чуть-чуть, вот дом Степановых, вот развалюха бабы Вали, а на месте их небольшого домишки стоял двухэтажный дом, совершенно новенький.
– Да, видно не судьба мне в Свирели оставаться, кто же в этом доме живет? Мои родные или кто-то чужой.
Он сбавил шаг и думал о том, как же ему поступить зайти или…
– А или… это уже полный поворот назад, чтобы уже никогда сюда не возвращаться.
И он вдруг в один момент решил, что все же зайдет, хотя ему и было страшно.
– А вдруг меня вышвырнут оттуда, как шелудивого пса.
Но он все же толкнул калитку. Во дворе никого не было, он огляделся: огород был ухожен и, видно, недавно был полит, так как дорожки были мокрые.
Максим на ватных на ногах подошел к крыльцу оно было новеньким и всего на две ступеньки, а раньше было четыре ступеньки.
– И на них было очень удобно сидеть по вечерам, – вдруг вспомнил Максим и постучался.
– Заходите, открыто, – услышал Максим мужской голос и зашел, в просторном коридорчике он раздулся и шагнул в комнату. На него удивленно смотрел мужчина и двое ребятишек, один постарше, стоял возле стола, а тот, что младше, сидел у отца, как решил Максим, на коленях.
– Анюта, брось там все и иди сюда. Мне кажется, что это к тебе пришли.
И тут, вытирая руки полотенцем из кухни, судя по всему, вышла его сестра.
– Неужели ты, – как-то без особого удивления сказала Анна и добавила, – значит блудный сын вернулся. Ну проходи, не выгонять же тебя на ночь глядя. Ты правда и маме не нужен, так как я боюсь баба Настасья сразу убьет тебя. Ладно, я уже на стол накрыла. Давайте ужинать, и она показала брату, где можно помыть руки.
– Так орлы, за ужином молчим, и мы, и, тем более, вы. А потом уже будем разговаривать, – спокойно сказал этот незнакомый Максиму мужчина.
– Видно, нездешний, – подумал Максим.
И они молча поужинали. Затем Анна отвела сыновей куда-то в другую комнату и оставила их там одних, строго сказав:
– У нас серьезный разговор, не мешайте. А как захотите спать, то придете и скажите.
А потом уже обратилась к Максиму:
– Ну а теперь братец рассказывай, почему после армии не приехал домой? Почему не писал, не звонил, отец до самой смерти ждал тебя, но ты, вероятно, ни о ком не думал. Только о себе любимом и обиженном печалился.
– Папа умер? – растерянно спросил Максим.
– Да, два года назад.
– А где же мама?
– Она теперь с бабой Настасьей живет, – усмехнулась Анна, – помнишь такую?
Максим не ответил, но голову опустил, ему было стыдно и перед сестрой, и перед незнакомым человеком, хотя он уже догадался, что это, скорее всего уже не чужой человек, а муж Ани.
– Рассказывай, – настойчиво сказала сестра.
И он повиновался. Максим рассказал про свою службу в армии, и только перешел к следующему, московскому периоду своей жизни, как явились мальчики и сказали, что хотят спать. В этот раз Максим внимательно разглядывал их, младший был похож на мужа сестры, у обоих были карие глаза, а старший ему кого-то напоминал, нет не сестру, он не был на нее похож, правда волосы у обоих были светлые.
Анна ушла с ними, а ее муж сказал:
– Меня Михаилом зовут, а пацанов наших Степан и Миша, у нас в семье так принято, старшего сына всегда Михаилом, называют. Надеюсь ты приехал с миром? Знай, я не позволю тебе буянить, оскорблять мою жену и тещу, – и он после этих слов положил руки на стол, согнув ладони в два внушительных кулака, – а то соседи рассказывали, что ты в юности слишком боевой был. А если ты не пьешь, могу тебе посоветовать, где можно в наших краях работу хорошую найти. Ты кто по специальности?
– Никто, я сразу после армии в охранники пошел, а больше ничего не умею.
– Это плохо, тогда надо специальность приобретать, но это уже в городе, а там у меня связей нет, – сказал он с явным облегчением и подумал, что теперь жена не будет просить его устроить брата на работу, так как без специальности он здесь только в дворники и годен.
Тут вернулась Анна и Максим коротко изложил ей всю правду о себе.
– Да, много глупостей ты в своей молодости наделал. Да и сейчас, видно, умом не блещешь Но учиться надо у нас тут в городе охранников своих хватает, а тебе пока можно только в грузчики идти. -Да,братец, наломал ты дров за свои неполные четверть века. Ну да ладно, завтра продолжим, а сейчас всем спать, нам с Мишей на работу рано надо. Я тебе постелила в соседней комнате, иди спи.
– А мама завтра сама к нам придет, туда я тебе идти не рекомендую, сам понимаешь почему, они там вдвоем хорошо, дружно живут, никто им не мешает.
– А как же…
– Лиза-то? Лиза почти рядом с нашим отцом лежит. Завтра я тебя отвезу посмотришь.
– Как лежит?
Максим вдруг представил Лизу той хрупкой, стройной девушкой, которая влюбленно смотрела ему в глаза и принимала за чистую монету его слова любви.
– Так, как и все там лежат. Умерла она при родах, поэтому нет тебе прощения братец, ни от нас с мамой, и тем более от бабы Настасьи, которая до сих пор не может забыть твой мерзкий поступок, и проклинает тебя. Может поэтому ты и не можешь найти себя в жизни, а ведь могло бы быть все по-другому, но к ним ходить не смей, мы бабе Настасье и не скажем, что ты здесь.
Утром пришла мать, которой позвонила Анна и просила прийти, правда, причину своей просьбы не назвала. Но та, увидев сына, помрачнела, а потом сказала:
– Знать тебя не хочу, ты и Лизу угробил, и отца.
Но ее перебила Анна:
– Мама, я хотела, чтобы мы втроем пошли на кладбище, и там поговорили.
А потом она обняла мать и что-то тихо ей прошептала. Максим услышал как мать сказала:
– Да, в этом ты права, только завтра пойдем, сегодня я никак не могу, Настасья Антоновна плохо себя чувствует, и я не хочу ее одну оставлять надолго.
Мои благодарные читатели! Буду рада вашим лайкам и обратной связи. Успехов вам во всех начинаниях!
Читайте также и другие мои рассказы: