Пока шли до Ясного Колодца, Кирилл многое успел рассказать Арине о себе. Она говорила мало, больше слушала его. Когда подошли к дому,стала прощаться.
— Спасибо что проводили, — подавая руку проговорила Арина,— а то одной в темноте идти по лесу, было бы конечно страшновато.
— Ну как бы я не проводил такую обаятельную девушка, — улыбаясь отвечал Ивушкин, задерживая узкую ладошку девушки в своей руке, — может, мы могли бы встретиться ещё? — тихо спросил он.
— Не знаю,— пожала плечами Арина, — в эти дни я буду занята, поеду в город. Мамина тётя, у которой живу во время учёбы, попала в больницу, нужно её навестить, и за квартиру заплатить, пока тётушки нет. Так что до пятницы, я там точно пробуду.
— Тогда может быть в выходные? — продолжал настаивать Кирилл.
— Ну хорошо, приходите, — согласилась Арина, — мы с бабушкой пирогов напечём, угостим вас.
— Тогда договорились, — обрадовался парень, — в субботу, часиков в восемь вечера, можно подойти?
— Можно, — кивнула Арина, забрала у Ивушкина корзинку с гостинцами и шагнула к калитке, отворив её обернулась, и застенчиво улыбнулась парню.
Кирилл возвращался обратно на кордон по лесной дороге. В небе хоть и светила луна, но в лесу было темно. Тени падали от деревьев, прорисовывая причудливые узоры на пыльной дороге, каждый его шаг, казалось эхом отзывался где-то в глубине леса. Он спотыкнулся о корень, торчащий из земли и выругался. “Вот чёрт, — в сердцах произнёс парень, — темень такая, что рядом ничего не видать”. В это время где-то вдали заухал филин, его хриплый голос разорвал тишину ночи, как будто напоминая о том, что лес полон жизни даже в такой мгле. Кирилл остановился, немного постоял прислушался к шороху листвы и тихим звукам ночи. Луна, медленно перемещаясь по небосводу, пробивала свои лучи сквозь облака, заставляя всё вокруг оставаться в полутени. “Красота”, улыбнулся Ивушкин. Ему вдруг вспомнилось как их в детстве, всем Детским домом на лето вывозили в летние лагеря, и они с мальчишками, ночью на спор, вот так же пробирались в окружающий лагерь лес, что бы доказать, свою смелость. Постояв ещё немного и послушав звуки ночного леса, он двинулся дальше, вскоре через ветви деревьев завиднелся свет электрической лампочки, горевшей во дворе усадьбы Кругляковых, и Кирилл прибавил шагу.
— Ну что, проводил? — встретил его вопросом Михаил, он стоял у забора, поджидая друга.
— Конечно проводил, — ответил Кирилл, — а ты чего тут торчишь?
— Тебя жду, боялся что ещё заблудишься ночью в лесу.
— Ты это серьёзно, — усмехнулся Ивушкин, — забыл где я вырос, и где мы с тобой служим? Да ваш лес, по сравнению с той тайгой, что окружает нашу заставу, просто банальный лесопарк.
— Действительно забыл, — согласился Михаил, —рассказывай, о чём говорили с Аришкой?
— Да так, просто болтали о пустяках, я ей о себе рассказывал.
— И всё что ли?
— Нет, не всё, — улыбнулся Кирилл, — в субботу в гости к ней пойду, на пироги пригласила.
— Так уж и пригласила? — прищурился Михаил.
— Ну не пригласила, сам напросился, — пожал плечами Ивушкин, — какое это имеет значение. Главное то что я пойду в этот Ясный Колодец и увижусь с ней. А я так этого хочу.
Весь июль, Кирилл почти каждый вечер приходил к подворью Ромашовых. Они гуляли с Ариной, разговаривали, иногда ходили в кино или на танцы. Однажды, когда он провожал её после фильма домой, у калитки дома Монголовых увидели Соню. Она стояла с огромным животом, оперевшись спиной на доски забора, и смотрела куда-то в сторону. Когда увидела проходящую мимо Арину с Ивушкиным, развернулась и ушла во двор, тяжело как старуха переставляя ноги.
“А не долго подруженька моя горевала, — зло подумала Соня, закрывая калитку на засов, — опять какого-то красавца себе отхватила. Где она их только находит? Вечно вьются вокруг неё словно мухи. Вот Вихров обрадуется, когда узнает, если конечно узнает. Адрес бы его раздобыть, рассказала бы я ему тогда, чего его хвалёная Ариночка стоит, — ребёнок в животе у Сони повернулся, и пнул её ножкой, —а ты чего там разбушевался, — произнесла она, — поскорее бы уже тебя родить, сил никаких нет с таким животом таскаться”. Она вошла в дом, и прошла на кухню.
— Соня, — позвала её мать, — подойди ко мне.
— Мам, ну что опять? — устало спросила Монголова.
— Плохо мне что-то, голова очень болит, и рука правая опять ничего не чует.
— Говорила я тебе, принимай вовремя лекарство, а ты знай одно талдычишь, надоело оно, желудок только от него болит, а помощи никакой, вот тебе и результат. Сейчас прими вот эти таблетки, — Соня подала матери облатки с лекарством, и стакан воды, — а завтра за фельдшером схожу, сегодня не пойду, устала с этим огородом, еле ноги передвигаю.
— Да я разве тебя посылаю, — Анна виноват посмотрела на дочь, — тебе бы поберечься надо, а ты работаешь за двоих на таком сроке. Ничего, потерплю, пройдёт.
Соня достала из печи чугунок со щами, отлила в миску и поставила на стул перед матерью.
— Сама поешь, или покормить?
— Сама справлюсь, отдыхай дочушка, — откликнулась Анна.
Соня хотела было тоже поесть, но передумала, встала на колени, приподняла ляду* подпола, там у них было оборудовано что-то вместо холодильника, и опустила туда чугунок. “Надеюсь до завтра не прокиснут”, мысленно подумала она. Потом разобрала постель, легла и провалилась в сон.
До Зои Вихровой стали доходить слухи о том что у Аринки Ромашовой появился ухажёр. Она поначалу не поверила в это, а когда сама увидела как Аринка и какой-то высокий и парень, шли вечером из клуба, рассердилась.
— Вот и верь этим девкам, — говорила она за ужином Акиму, — Валику ничего простить не захотела, а сама уже нового женишка себе подхватила. Идут по улице, о чём-то беседуют, он в глаза ей заглядывает, а она улыбается, бесстыдница. И как только у Таньки тогда совести хватило, прийти к нам с претензиями. Мы сына плохо воспитали, а они выходит свою дочь хорошо?
— Ну а что по твоему, Аринка должна была в монастырь что ли уйти, — проговорил Аким, откусывая большой кусок хлеба, — раз горшки побили, то теперь каждому вольная воля.
— Ага, она значит тут жить будет, припеваючи, а Валик наш по свету скитается. Нет, я молчать не стану, всё ему напишу, пускай возвращается домой, забирает Соньку и растит своего ребёнка.
— Вот не лезла бы ты со своими советами, Зой, — отложив ложка проговорил муж, — пускай сам свою жизнь устраивает как считает нужным. Захочет вернётся, чего ты его силком женить на нелюбой хочешь.
— Потому что внук или внучка наша, сиротой расти будут, при живом отце. Любит, не любит, какая разница, стерпится, слюбится. Он Аринку эту любил, и что вышло, один пшик?
Аким поднялся из-за стола, отошёл к окну и закурил, отвечать жене ничего не стал. Но Зоя не утерпела, и продолжила.
— Молчишь, вот то-то и оно. Я один раз вас с Груней послушала, не стала встревать. И что из этого вышло, родная моя кровинка мотается по белу свету, угла себе не найдёт. Нет, я молчать не стану, сегодня же ему отпишу.
Она тем же вечером написала сыну большое письмо, в котором во всех подробностях, описала и деревенские сплетни, и то что видела сама.
Недели через две от Валентина пришёл ответ, в котором он написал, что Арина свободный человек, поэтому может поступать так, как считает нужным, а он в село возвращаться пока не собирается.
Время летит быстро, у Михаила и Кирилла закончился отпуск и им нужно было возвращаться обратно на службу. В последний вечер, Кирилл пришёл к Арине и позвал её прогуляться вдоль реки. Когда они отошли довольно далеко от дома, взял за руку и спросил.
— Арина, как ты ко мне относишься?
— Нормально отношусь, — ответила она.
— Я тебе нравлюсь?
— Нравишься, как человек и как друг.
— Только и всего?
— Да, что ты ещё хотел Кирюша?
— Я хотел бы тебе нравится совсем ни как друг.
Арина подошла к воде, присела на корточки и опустила руку в волну, потом встала, и пройдя немного вперёд ответила.
— Понимаю о чём ты сейчас сказал, но извини, пока ни к каким отношениям, я не готова. Я слишком сильно любила одного человека, а он меня предал. Так что прости, ничего другого сказать тебе не могу.
— Я понимаю Арина, для того чтобы утихла сердечная боль, должно пройти время. Ничего, я подожду. Я писать тебе буду, ответишь?
— Может быть и отвечу, — как-то неопределённо проговорила девушка.
Они прошли ещё не много, а когда оказались у старого парома, Арина резко развернулась обратно.
— Пошли отсюда, — попросила она, — не люблю это место.
— Почему, — удивился Кирилл,— здесь так красиво.
— Просто не люблю и всё, не заставляй меня ничего объяснять.
На следующее утро, Ивушкин уехал.
— Жаль что так быстро отпуск у ребят закончился, — глядя на дочь, произнесла Татьяна, — когда они с Ариной в огороде выбирали лук, — хороший парень этот Кирилл, такой весёлый, обходительный.
— Да, хороший, — безучастно ответила Арина.
— А он что, совсем тебе не понравился?
— Почему, понравился, — Арина подхватила ведро полное лука, и опрокинула его в мешок, — но просто как человек.
Татьяна посмотрела на дочь, и продолжать разговор больше не стала. Поняла, слишком глубока рана нанесённая Валентином, чтобы так быстро всё забыть.
А в конце августа, перед самым отъездом Арины в город, Соня родила мальчика.
_________________________
*ляда — так у нас называют крышку подпола или дверь на чердак.
