Часть 1
Часть 2
Когда Мария вернулась в родные земли с Агатой, которую теперь называли Анюткой, то узнала, что многое изменилось за то время, которое она провела в Вильно. Прежде всего женился её младший брат-погодка, а скоро и сестренка замуж подалась.
- Они же молодые совсем! - восклицала Маша. - Кольке едва девятнадцатый год пошел, а Варе и того меньше - семнадцать только справила.
- Любовь, - развела руками Наталья. - Захар, ну ты его помнишь, он в армии отслужил, а вернулся сюда и решил пойти дальше по службе. Поехал в комиссариат, подписи свои поставил и был направлен на Дальний Восток. И Варю с собой взял, любовь у них случилась. А я и не против, Захар хороший парнишка.
- А как Колю угораздило на Зине жениться? - понизив голос, спросила Маша. - Невоспитанная и дерзкая девица, об которую отец не одну лозину сломал.
- И тут любовь. Согрешили они на сеновале, а отец Зины их застукал, вот и велел Коле жениться. Даже обрадовался - дочку пристроил.
- Дела, - покачала головой Мария. - Мама, а что с тобой? Глаза у тебя вдруг стали какими-то бесцветными, будто жизнь из них уходит. Похудела вся, осунулась. Неужто из-за меня? Из-за того, что я уехала?
- Хвораю я, Машенька. А лекарь лишь глаза отводит, да в город посылает. А толку вот нет. Худею, болит в животе всё. Знаешь, если я вдруг помру, то не плачьте по мне - пожила я жизнь хорошую. И мужа любила, и детей каких славных вырастила. Одного за другим родила, все дружно росли и друг за другом глядели. Вот ещё тебя замуж выдам и тогда вообще спокойна буду.
Мама с пониманием отнеслась к тому, что Мария привезла племянницу в деревню. Она бы поступила так же. По щеке сползла слеза от воспоминаний. Пусть был совершен грех, но она ни разу ни о чем не жалеет. У неё славная дочь. А еще, в память о барине она примет его внучку и будет с ней рядом, пока Господь к себе не приберет. Скоро уж...
****
А на следующее утро Мария услышала, как мама ругается с невесткой.
- В школу иди, учись! Вот же, недавно класс открыли! Может там тебя счету научат.
- А для того, чтобы всё понять, учеба и не нужна. Нагуляла ваша Машка в Вильно ребятенка, вот и приехала сюда, как собака побитая.
- Язык свой прикуси, что же ты им несёшь? - голос матери стал ещё выше. - По твоему, она сразу большенького родила? Когда Маша в Вильно приехала, девочку уж больше года было. Небось, уже по селу разнесла? Надеюсь, таких же неумёх посчитать здесь мало. Ох, и правда, пошла бы учиться уже.
- Шибко вы грамотные с дочкой. Вечно за книжечками просиживаете. Знаю, знаю, рассказал мне Колька, чьей дочкой является ваша Маша. Нагуляли вы её от барина. А интересно, прознает кто?
- Не сметь! Своими руками задушу, - голос матери был уже громче, она вошла в дом, оставив неразумную невестку во дворе.
- Мама, это что она болтает? В самом деле так глупа? - нахмурилась Маша.
- Ума уж не достает, это правда, - кивнула Наталья. - Да вот до недавнего времени она сидела тише воды и ниже травы, боялась слова поперёк сказать, уважение проявляла, да и я её приняла. А как вы с Аней появились, будто с цепи сорвалась. Думается мне, смертушки моей дожидалась, чтобы быть тут единой хозяйкой. А тут ты... но ничего, ты тоже не робкого десятка, вместе Зинку на место поставим!
***
Но не успели они поставить на место неразумную невестку - несмотря на то, что Маша затаскала мать по врачам, через два месяца её не стало.
Не прошло и девяти дней, как за Машей пришли.
- Вы арестованы, собирайте вещи! - крикнул взрослый тучный офицер.
- Я? Да за что? - Маша испуганно прижимала к себе девочку.
- Бумага на вас поступила с интересной информацией, - он поглаживал усы, глядя на листок, лежавший перед ним на кухонном столе. - Тут написано, что вы дочка барина Каминского, а вот его письмо. А еще тут указано, что вы смогли каким-то путём уехать в Вильно, а затем так же вернуться, да не одна, а с девочкой по имени Анна, которую родители нарекли Агнией.
Маша с ненавистью посмотрела на невестку. Только она могла написать такой донос... И письмо это от отца. Маша хранила его, не поднялась рука уничтожить. Видимо, выкрала его Зина и понесла в органы.
- Как ты могла? - сквозь слёзы, спросила она невестку, а брат пытался заступиться за жену:
- Машенька, почему ты на неё думаешь?
- А кто? Ты, что ли? Только в нашей семье знали о том, кто мой родной отец. А письмо? Ты его выкрал?
- Не я, Маша, не я! - он замахал руками.
- Значит, женушка твоя разлюбезная, - процедила она сквозь зубы.
Николай поник, а Зина сразу в защитную позу встала:
- Беременная я, ребеночка жду, так что Колька выбирай - или я, или сестрица твоя.
- Хватит пререкаться! - грохнул по столу офицер. - Руки за спину и на выход!
Ей дали семь лет из-за этой поездки в Вильно. Как говорили товарки, она еще легко отделалась.
Только вот права переписки у Марии не было, поэтому не знала она, что с Анечкой. Брат ли её воспитывает и живет она у них с Зиной злобной, али в детский дом сдали сиротку.
Прошло три года...
Кашель душил её и вместо слов из горла доносились хрипы. В бреду от жара её доставили в медпункт.
- Эх, милочка, как же вас угораздило? - молодой врач Кирилл Степанович сочувственно посмотрел на Марию.
Он единственный из персонала лагеря относился к другим по-человечески и, казалось, даже сочувствовал лагерным.
- Ничего, вылечу, поставлю на ноги. Я и не таких поднимал...
В лазарете она провела три дня, молодой доктор и правда ставил её на ноги. А еще.. Однажды, на вторые сутки пребывания в лечебном корпусе они разговорились и ему вдруг стало любопытно узнать её историю.
- Зачем вам? - тихо спросила она.
- Пишу дневники, собираю разные истории. Знаете, иногда сюда попадают удивительные люди.
- Я обычная.
- И всё же... Я видел ваше дело. Что за история с Вильно?
Маша вдруг поняла, что ему можно доверять. Вот этот ласковый голос и внимательный взгляд.. Она рассказала ему свою историю и видела, каким задумчивым он стал.
- Вы знаете, похожую историю я знаю. - Медленно начал он. - Мой любимый дядя, фамилии его называть не стану, тоже был вынужден бежать из страны. А вот дочь его не пожелала и осталась на Родине. Она думала, что здесь она в покое и безопасности, ведь у них и так забрали, всё, что можно. Устроилась в госпиталь сестрой медицинской, но всё же не избежала участки быть арестованной. Моя двоюродная сестра год доказывала, что она истинная патриотка своей страны и не променяет её ни на какие Европы. В конце концов она вернулась в госпиталь, но теперь за ней пристально наблюдают. Сейчас, глядя на вас, я будто вижу её. Только вот для вас всё обернулось куда хуже.
- Ничего, я вытерплю и вернусь домой. Лишь бы Анечка смогла вынести все трудности. Я даже не знаю, где она, - Мария заплакала, закрыв глаза руками. - Ну за что ребенку с младенчества такие испытания.
- Маша, я вижу, как вам тяжело, - он положил руку ей на плечо. - Не один месяц наблюдаю за вами. На свободу вам надо. Такие, как вы, не должны сидеть в лагере. Вы ведь не своровали ничего, никого жизни не лишили. Вам просто не повезло родиться у барина Каминского внебрачной дочкой. Это грех, но не ваш, а вашей мамы. Простите, - он смутился, вспомнив, что она говорила про маму.
- Но тем не менее я здесь, - тихо промолвила она. - И мне здесь быть четыре года ещё.
- Нет. Я придумал план... - он шепотом произнес её на ухо: - Я напишу, что у вас чахотка, открытая форма последней стадии. Таких домой отпускают умирать, никто не будет рисковать.
- Я боюсь, - она сжалась. - Ежели кто обман прознает, вам не поздоровится.
- Никто не узнает, если вы не расскажете. Кашляете вы давно, так что всё должно получиться. Продолжайте надрывно кашлять, а еще лучше, если вы немного будете царапать кожу и тряпочку кровью пропитывать. Когда вернётесь домой, добудете те микстуры, название которых я напишу вам на бумаге.
****
Она не думала, что эта авантюра удастся. Но у них с Кириллом Степановичем всё получилось. Сперва её поместили в отдельное помещение, а по сути - карцер. Но она знала, ради чего надо потерпеть.
А затем отправили домой.
Она не могла поблагодарить врача, не выдалось минутки, чтобы наедине сказать слова, идущие от сердца. Но, уходя, она обернулась и губами прошептала:
- Спасибо...
Теперь путь её лежал в родные земли. Да вот только ждут ли её там? Три года лагеря остались позади и это были самые худшие годы её жизни. Побои, голод, холод порой казались такими невыносимыми, что она удивлялась, как вообще смогла выжить... Но она падала и опять вставала на ноги, потому что только от неё зависело, какой будет жизнь у маленькой Анечки. Именно этот ребенок волею судьбы стал смыслом в её жизни.
****
Зина смотрела во все глаза на Машу и будто пряталась за двухлетнего ребенка.
- Ты? - она испуганно распахнула глаза. - Но ведь тебе сидеть ещё четыре года!
- А вот, выпустили, - Маша сделала шаг и, сцепив зубы, чтобы не наговорить лишнего, спросила тихо: - Где моя дочь?
- Твоя дочь? - Зина удивленно посмотрела на неё. - Какая? У тебя разве дочь была?
- Ты знаешь, о ком я говорю! Где Аня?
- Ах, Нюрка! Так она с Колей ушла к реке.
- Никакая она не Нюрка, - рассердилась Маша. - Её Анной звать.
- Так если подумать, то не Анна она вовсе, а Агния, - осмелела Зина, видя, что Маша с порога ей в волосы не вцепилась.
- Думать - это не про тебя, - усмехнулась Мария.
Маша подошла к крыльцу, положила котомку с вещами и направилась к реке. Там сидел и удил рыбу её брат, а рядом с ним что-то мило щебетала девочка с рыженькими волосами.
- Коля, Аня! - комок в горле мешал ей крикнуть, получилось хрипло.
Они обернулись и брат с радостью и удивлением посмотрел на сестру.
- Дядя Коля, а кто это? - спросила малышка.
- Это мама твоя! - подхватив девочку на руки и забыв про удочки в воде, Коля пошел навстречу к сестре.
- А тётя Зина сказала, что мама не вернётся, что непременно её в лагере убьют, либо сама помрёт. И что не мама она мне вовсе, а тётя.
- Не слушай тётю Зину, - подходя ближе и беря на руки племянницу, произнесла Маша и зарылась лицом в её волнистые кудряшки. Как же долго она этого ждала, как же скучала она по девочке!
- Маша, - брат тоже обнял её и так они стояли несколько мгновений.
- Я боялась, что не найду Аню здесь.
- Слушай, она хоть и не племянница мне по крови, но ведь и не чужой человек. Это ни в чем не повинный ребенок. - вздохнул Николай. - Зина пыталась настоять, чтобы я её в детский дом отвез, но я прошелся по спине вожжами и притихла она. А, чтобы девчонку не шпыняла, её с собой таскаю везде. Вот так и прожили эти три года.
- Коля, если бы ты знал, как я благодарна тебе. - Маша заплакала, на этот раз от счастья.
****
- Я не буду при ней говорить, - шепнула Маша своему брату и тот, прикрикнув на Зину, велел ей штопать рубаху в комнате. Плотно закрыв дверь, брат и сестра говорили шепотом. Маша рассказала, как оказалась на свободе и кто ей помог.
- Чудеса... Машка, ты не переживай, Зинке я периодично напоминаю о том, что она сделала, уму-разуму учу. Никогда ей не прощу этого, но у нас ребенок, - виновато произнёс он.
- Не нужно, не обижай жену. Знаешь, я её простила. Ну не виновата она, что Бог умом обделил. Зато сынок у тебя какой славный, Антошка на тебя похож, те же глаза и тот же носик. Не стоит из-за меня превращать жизнь с женой в кошмар.
- Если она ещё раз посмеет, я лично, своими руками... Вот увидишь... - пригрозил Коля.
- Не посмеет и ничего не сделает. Я здесь не останусь.
- А куда ты денешься? - удивился брат. - Что значит - не останусь? Тут твой дом.
- Нет, Коля, - покачала она головой. - Это дом твоего отца. Ты единственный сын и ты будешь тут хозяином. А я найду своё счастье в другом месте.
- Ты уже что-то решила? - брат был огорчён.
- Решила. Тут недалеко, километрах в тридцати, ведут торфоразработки. По дороге в нашу деревню я была в этом месте и уже обо всём договорилась. Нам с Аней дадут комнату в бараке.
- А как же... Они не видели справку?
- А что там написано? - усмехнулась Мария. - Что амнистирована по состоянию здоровья? Так я уже подлечилась, по дороге сюда пила микстуры. Да ты не переживай, там в начальниках хороший человек, он даже смотреть её не стал, рукой махнул и сказал, что будет меня ждать. Рук не хватает, поэтому рад любому человеку. Так что завтра утром, пока Зина на меня не написала очередной донос или не пустила слух, что я сбежала, мы уедем. А ей скажешь, что моё дело пересмотрели и амнистировали.
ЭПИЛОГ
Мария и Аня уехали в поселок за тридцать километров от родного села. Больше она не появлялась в доме, в котором родилась и выросла. С сестрой Варей она общалась лишь в письмах, а брат Коля сам приезжал и её проведывал, рассказывал новости из дома. Через два года у него родилась дочь, которую назвали Натальей, потихоньку Зина взрослела и умнела, в доме "потеплело". Но лично приехать и попросить прощения она не пожелала - либо гордой была, либо стыдно было. Но Машу это не заботило. Куда больше она беспокоилась за ту, которая дочкой ей стала.
Она работала, хоть и сложно было. Сырость, вредность, условия были порой невыносимыми, но она терпела. В лагере терпению научилась. Зато здесь никто ни на кого не доносил, никто не строил козни и не пытался сжить со свету.
А еще, спустя четыре года она вышла замуж за Евгения, начальника их бригады. Он был очень удивлен, когда понял, что жена ему невинная досталась. Ведь дочь у неё есть. Но она всё ему рассказала, не таясь. Он лишь кивнул и сказал, что сделал бы тоже самое. Маша была счастлива, у неё наконец была своя семья, свой дом, муж любимый.
В 1941 году его призвали. Это была осень. А в декабре Мария родила сына Илюшу.
Мужа она дождалась, но после Ильи детей у них не было. Аню она считает своей дочерью, выстраданной и близкой не только по крови, но и по духу. Ведь ей ребенком предстояло вынести много трудностей, а в то же время Маша преодолевала свои, чтобы они были вместе.
О своих братьях из Франции она так ничего и не узнала, да и они никогда не интересовались ни ей, ни своей племянницей.
Благодарю подписчицу за историю.
Другие рассказы есть на главной странице моего канала в подборках, так же есть в описании канала ссылка на Телеграмм, переходите и подписывайтесь, чтобы читать другие истории, написанные ранее мной.