Село Полевское.
- Батюшки, что же это делается? – старушка сидела на лавке и смотрела в сторону леса.
- И не говорите – ответила ей соседка – Такой ветер, словно кричит кто.
- Чай горные духи прогневались – сказал дед – Видать горняки слишком глубоко в шахты ушли.
- Типун тебе на язык, Василий Алексеевич – за возмущались старушка с женщиной.
- А вы вот слыш – ко – он приложил ладонь к уху – Как гора ревет? – усмехнулся дед – А я говаривал барину, не стоит людей туда посылать, вот Седой Урал и гневается.
- И чаво теперь будет? – ахнула старушка.
- А чаво – чаво, а вот даст Урал по сусалам или сам Великий Полоз утащит в гору – старик докурил трубку и посмотрел на горы – Много тут чего имеется, только это не нашего ума дела.
- Барин услышит твои речи, получишь плетей – ответил мужик, муж соседки.
- Я плетей не боюсь, отбоялся – дед даже ухом не повел на слова горняка – А вот еще мальцом многое от тогдашних горняков слыхивал.
- Ага – посмеялся мужчина – Я тоже эти сказки слышал.
- Кому сказки, а кому и урок – ответил дед и пошел в сторону лесу.
Шел старик медленно, да прислушивался, еще мальцом он слышал разные былины и легенды об Уральских горах, про Полоза, старика Урала, а еще были и про Бабку Синюшку. Что – то и сам увидать успел, когда удалым молодцем был, особенно дочку Полоза, Медной Горы Хозяйку, хороша девка – Малахитница, всю душу видит. Чем ближе приближался старик к лесу, тем отчетливее слышал, как он шумит, земля словно судорогой пошла.
- И чего расшумелся? – спросил старик у леса, но ему естественно никто не ответил.
Он присел на сухой пенек, закурил трубку, и запел старую песню:
«Снится молодцу не золотце,
Не каменья снятся молодцу
И не дива-чудеса.
Не хоромы вам светлые,
Не сокровища несметные,
Снится девичья краса.
Ой, Хозяюшка, да что ты сделала?
Сердце думою не уймёшь.
Забывать тебя сама велела,
А забыть-то не даёшь.
На уме одно и вертится -
Суждено ли снова встретиться
Не во сне, а наяву?
Чую силушку неслабую,
Не обижен я и славою,
А живу как не живу.
Ой, Хозяюшка, да что ты сделала?
Сердце думою не уймёшь.
Забывать тебя сама велела,
А забыть-то не даёшь».
(А. Добрович)
Темный лес.
Кикимора собирала в узелок травки, ругала по чем свет своего супружника Лешего и наказывала сыну, что он должен сделать, когда доберется до Бабки Синюшки, ее сложно упросить о помощи, но тут такое дело, авось и не откажет. Леший помалкивал, с супругой не спорил, понимал, что ежели сейчас под руку попадет, то худо всем вокруг будет. Слышали они и зов леса и самого Полоза, не просто так он нечисть собирает, видать битва их ждет славная.
- Мама – пискнул Леска – Слышишь? Песню опять затянул.
- Слышу – вздохнула Кикимора – Значит скоро и до бабушки Синюшки дойдет.
- Утащит – задумался Леший.
- Не – отмахнулась Кикимора – А вот нам нужно поспешить, чтобы раньше деда Василия прийти, а то и он тут сгинет, а лучше и вовсе его в лес не пущать.
- Тянет его уже – сказал Леший – Он хочет рядом с Азов – горой остаться, так и не смог девку забыть.
- А ежели колдун его схватит? – возмутилась Кикимора.
- Так чего делать – то будем? – Леска смотрел на родителей.
- Чего – чего – уперла она руки в боки – Тропу пусть Аука запутает или усыпит его.
На том они и порешали, Аука пошел к деду Василию, Леска помчался к бабушке, а Леший и Кикимора отправились к подножию гор, чтобы встать со всем горным народом в великой битве. Леший всех собрал, даже водяных, а то в горах протекать им нравится, а тут попрятались, Кикимора пообещала, что все, кто не придут на зов Полоза, так она все в болота по превращает. Духи леса тоже собрались, чтобы прийти на выручку, все же горный край – это не отдельно горы, а потом все остальное, нет, тут все вместе, каждый другому брат, али сестра. Пришла беда в их владения, вместе и отпор давать будут, трусов нечисть не признает, не только среди людей, но и меж собой.
На речке Гремихе*.
Бабка Синюшка сидела на краю своего колодца, вокруг нее летали черные вороны и прыгали квакушки, рассказывая последние новости. Она была рада, что Мариша и ее семья смогли добраться до Полоза, рада была и за самого Полоза, что он вырвался из лап колдуна. К ней на днях приходила подруга, Золотая баба, хотела переманить ее на сторону колдуна, приходила со своим племянничком, который всё место Полоза занять хочет, дурень, ей богу дурень. Поругались жуть как, да только забыли они, что Синюшке – то, их ворожба не страшна, она душ, и нет у нее плоти и крови, да и богатств своих полный колодец.
- Бабушка – громкий крик отвлек ее от мыслей, и старушка тут же обернулась, готовясь напасть – Бабулечка, это я, Леска, бабуля – вопил внучек названный.
- Чего глотку дерешь, окаянный – Синюшка внимательно смотрела на мелкого Леску, чего это Кикимора его к ней пригнала.
- Бабулечка – остановился, поклонился, быстро впихнул дары от родителей, да так, что чуть в колодец не улетели – Тут такое дело, сурьезное! – и поднял указательный палец вверх.
- Ну, ежели сурьезное – проскрипела она от смеха – То излагай.
- Битва великая будет, демоницу убили, потом околдовали, в общем она с Шульганом, Мариша выходит замуж за деда Василия, Полоз разгневался, превратился в Аждаха, мать с отцом и на битву, и на свадьбу, вот – выпалил Леска.
- Чаво? – опешила Синюшка – Ты чего с дуба рухнул, али с сосны скатился?
- Нет – удивленно посмотрел на нее Леска.
- А чаво пургу мелешь, бестолочь – Синюшка уперла руки в боки – Сам – то понял, чего сказываешь?
- А? – Леска потряс головой – Ой, я всё напутал – махнул он ручкой.
- Это родичи твои напутали, когда тебя гонцом послали – дала ему подзатыльник, да посмеялась – А теперь сказывай, да не торопись, чобы все по порядку было.
Леска тяжело вздохнул почесал затылок и принялся рассказывать, что на Урале происходит и при чем тут дед Василий. Синюшка слушала его внимательно, да думала, кабы не колодец, так и она могла бы Полозу помочь, но увы, колодец ее дом и ее тюрьма. Когда Леска упомянул про деда Василия, то Синюшка покачала головой, нет его Малахитницы, давно уж нет, ящеркой маленькой обернулась, силу отдала, чтобы забыл он о ней, а оно вот как вышло. Ежели бы не Шульган – Таш, так можно было бы Полоза попросить, обернул бы старика тоже, да пусть и жили бы себе вдвоем.
- Что делать будем? – спросил Леска.
- Ты вот, что – ответила Синюшка – Найди Василия и отдай ему вот это – Синюшка протянула Леске три перышка – Пусть он к Азов горе идет, кроме него никто не сможет помочь.
- Мамка ругать станет – шмыгнул Леска.
- Не станет, скажи я сказала, да пригрозила, коли не сделать, то худо будет – грозно сказала Синюшка – Ты беги так, как только можешь, нужно скорее их деду отдать, он сам поймет, что делать нужно.
Леска поклонился бабушке и поскакал прочь, искать деда Василия, очень надеялся, что Аука его не усыпил, а то сложно и долго будить придется.
(*Гремиха — речка, связанная с названием «Синюшкин колодец» в контексте сказа П. П. Бажова.)
Автор: Ксения Фир и Лидия Смирнова.
Редактор: Анна Яковлева.
Предыдущая глава:
Следующая глава: