Чёрная "Ауди" остановилась у бизнес-центра, и я почувствовал, как сердце бешено забилось. Три года. Три года я не видел её лица. И вот теперь... Теперь я буду работать с ней в одном проекте. Вселенная та ещё шутница, да?
Я смотрел, как Вика выходит из машины. Стройная фигура, тёмно-синее пальто, волосы собраны в высокий хвост. Она всегда умела выглядеть безупречно. Даже в тот день, когда я швырнул ей в лицо документы на развод.
Вика направилась к входу, не замечая меня, сидящего в машине через дорогу. Я провёл рукой по лицу. Ладно, Олег, соберись. Это просто работа. Большой контракт. Миллионы. А она... она просто архитектор проекта. Ничего личного.
Кого я обманываю?
Переговорная была залита солнечным светом. Я намеренно приехал последним — старый трюк, чтобы продемонстрировать свою значимость. Ребячество, конечно.
Когда я вошёл, она подняла глаза от ноутбука, и я на секунду забыл, как дышать. В этих карих глазах промелькнуло что-то — удивление? боль? — но лицо мгновенно стало непроницаемым.
— Олег Сергеевич, — кивнула она официально, будто мы не были знакомы семь лет подряд.
— Виктория, — я сделал ударение на последнем слоге, как она всегда любила. Мелкая подлость, напоминание о том, что я знаю её как никто другой.
Никакой реакции. Чёрт возьми, когда она успела стать такой холодной?
Наш заказчик — грузный мужчина с залысинами — с энтузиазмом потёр руки.
— Ну что, раз все в сборе, начнём! Олег, мы уже обсудили с Викторией концепцию торгового центра. Её идеи просто...
— Фантастические, — перебил я, улыбаясь одними губами. — Не сомневаюсь.
Вика чуть приподняла бровь. Этот жест... сколько раз я видел его раньше? Когда говорил глупости, когда перебарщивал на корпоративах, когда пытался оправдаться за очередное опоздание домой.
Она встала и подошла к экрану.
— Я предлагаю концепцию "зелёного" торгового центра с использованием переработанных материалов и...
Я смотрел на её руки, жестикулирующие в воздухе, на профиль, на то, как она заправляет за ухо выбившуюся прядь. И почему-то вспомнилось, как выносил её вещи на лестничную клетку. Как менял замки. Как она звонила, а я сбрасывал. Как мой адвокат уничтожал её на каждом судебном заседании.
Что ж, я получил всё, что хотел. Квартиру в центре. Дачу в престижном посёлке. Машину, которую она выбирала. И что теперь?
— Олег? — её голос вернул меня в реальность. — Ваше мнение?
— Слишком амбициозно, — сказал я, не задумываясь. — Заказчик хочет прибыль, а не экологические эксперименты.
Её глаза сузились.
— Современный мир движется к экологичности. Это не эксперимент, а необходимость.
— Необходимость — это окупаемость. А твои зелёные крыши и солнечные панели — это лишние расходы.
— Твои устаревшие представления о бизнесе — вот что действительно лишнее.
В переговорной повисла неловкая тишина. Заказчик нервно улыбнулся:
— Может, сделаем перерыв? Кофе?
В кафетерии бизнес-центра было шумно. Я стоял у окна, глядя на город внизу. Вика подошла неслышно, но я почувствовал её присутствие кожей.
— Я не знала, что ты в этом проекте, — сказала она тихо.
— Я тоже, — ответил я, не поворачиваясь. — Сюрприз.
— Предлагаю перемирие. Ради проекта.
Я усмехнулся:
— Что, нужны деньги? Машина сломалась? Или на новую квартиру не хватает?
Она помолчала, потом сказала спокойно:
— Ты всегда был мелочным, Олег. Но я думала, что профессионализм ты всё же ценишь.
И ушла, оставив меня с чувством, будто меня ударили под дых.
Весь оставшийся день мы провели, обсуждая проект, избегая прямых взглядов и стараясь не произносить имён друг друга. Когда все стали расходиться, Вика задержалась, собирая бумаги.
— У тебя всё... хорошо? — спросил я неожиданно для самого себя.
Она посмотрела на меня долгим взглядом.
— А тебе не всё равно?
— Просто вежливость.
— Тогда не утруждайся, — отрезала она и вышла.
Я остался один в пустой переговорной, глядя на её забытый зонт.
Дождь лил как из ведра, когда я подъехал к её дому. Адрес я выяснил через общих знакомых — оказалось, она снимает квартиру в спальном районе. Ничего общего с нашей — моей — квартирой в центре.
Я сидел в машине, сжимая в руках её зонт, и пытался понять, какого чёрта я здесь делаю. Входная дверь подъезда открылась, и вышел мужчина с собакой. Я напрягся. Но это был не тот подъезд.
Телефон завибрировал. Сообщение от неё:
"Не знаю, зачем ты приехал, но, если хочешь отдать зонт — оставь консьержу".
Значит, она меня видит. Я поднял глаза к окнам дома. В каком из них она сейчас стоит?
Я вышел из машины под проливной дождь. Не раскрывая зонта, быстро дошёл до подъезда.
Консьерж — пожилая женщина. Окинула меня оценивающим взглядом.
— К кому?
— К Виктории. Квартира...
— Знаю, — она перебила. — Поднимайтесь, она предупредила.
В лифте я смотрел на своё отражение и не узнавал себя. Мокрые волосы, растерянный взгляд. Что я ей скажу?
Она открыла дверь. Не спросив, кто там. В домашних брюках и растянутой футболке — моей футболке! Она выглядела как воспоминание о счастье, которое я собственноручно уничтожил.
— Зонт, — сказал я, протягивая его.
— Ты промок, — констатировала она.
— Дождь.
— Логично.
Мы замолчали. С моих волос капала вода.
— Зайдёшь? — спросила она неохотно. — Высохнешь хотя бы.
Квартира была маленькой, но уютной. На стенах — её картины. Она всегда любила рисовать. Теперь одна из стен была полностью отдана её работам.
— Неплохо, — сказал я, кивая на картины.
— Продаю иногда. На выставках.
— Выставки? Ты? — я не смог скрыть удивления.
— Люди меняются, Олег, — она пожала плечами. — Особенно когда их выгоняют из дома с одним чемоданом.
Я поморщился.
— Можно полотенце? — спросил я, меняя тему.
Она кивнула в сторону ванной. Когда я вернулся, вытирая волосы, она сидела на кухне с двумя чашками чая.
— Зелёный, без сахара, — сказала она. — Ты же всё ещё такой зануда?
Я не удержался от улыбки.
— А ты всё ещё пьёшь свою бурду с молоком и тремя ложками сахара?
— Это называется "вкус", Олег. Тебе не понять.
Мы замолчали, но в этот раз тишина была почти комфортной.
— Как мать? — спросила она наконец.
— Нормально. Переехала в Испанию.
— Рада за неё. Она всегда хотела.
— А твои?
— Папа скончался год назад, — сказала она, глядя в чашку.
Я замер. Её отец. Добрейший человек, который научил меня рыбачить и чинить машину.
— Вика... я не знал. Мне очень жаль.
— Откуда тебе знать? Ты же вычеркнул нас всех из своей жизни.
Я поставил чашку.
— Это был сложный период. Мы оба наделали ошибок.
Она посмотрела на меня с недоверием.
— Ошибок? Ты выгнал меня из дома. Ты отсудил всё, включая подарки моих родителей. Ты игнорировал мои звонки и сообщения. И всё из-за чего? Из-за собственной паранойи и неуверенности.
— Я нашёл те сообщения, Вика, — сказал я тихо. — От Андрея.
— Боже, — она закатила глаза. — Мы через это уже проходили. Он мой двоюродный брат!
— Которого ты никогда не упоминала.
— Потому что он сидел! Семь лет за финансовые махинации. Моя семья не любила об этом говорить. Он вышел и пытался начать новую жизнь.
Я потёр висок.
— А те встречи? Тайком от меня?
— Я помогала ему найти работу. И да, не говорила тебе, потому что ты вечно всё усложняешь. Как сейчас! — Она встала. — Знаешь что? Уходи. Просто уходи.
Я остался сидеть.
— Дача пустует, — сказал я вдруг. — Я почти не езжу туда.
— И?
— Ты любила то место. Озеро, лес...
— К чему ты клонишь, Олег?
Я встал и подошёл к ней.
— Я не знаю. Я просто... У тебя что-то есть? С кем-то?
Она скрестила руки на груди:
— Не твоё дело.
Я кивнул:
— Справедливо.
Мы стояли слишком близко. Я чувствовал запах её шампуня — тот же, ванильный, — и от этого кружилась голова.
— Мне пора, — сказал я, не двигаясь с места.
— Да, — согласилась она, тоже не отступая.
Я коснулся её щеки — осторожно, едва ощутимо. Она не отстранилась.
— Я скучал, — признался я хриплым голосом.
— Ты разрушил мою жизнь, — прошептала она.
— Знаю.
— И думаешь, что теперь всё можно исправить одним "я скучал"?
— Нет. Но с чего-то надо начать.
Она отвернулась:
— Слишком поздно, Олег. Слишком много воды утекло.
Я опустил руку:
— Понимаю.
Когда я уже был у двери, она вдруг сказала:
— Проект. Что думаешь на самом деле?
Я обернулся.
— Твоя концепция... она идеальна. Я просто был ослом.
— Как обычно, — уголки её губ чуть дрогнули в намёке на улыбку.
— Увидимся завтра на совещании?
Она кивнула:
— Увидимся.
Следующие недели мы работали бок о бок. Профессионально, сдержанно, но лёд постепенно таял. Иногда я ловил на себе её взгляд. Задумчивый, оценивающий. Иногда наши пальцы соприкасались над документами. И ни один из нас не спешил отдёрнуть руку.
В пятницу, после очередного совещания, я предложил подвезти её домой. К моему удивлению, она согласилась.
— Поужинаем? — спросил я, когда мы подъехали к её дому. — Просто ужин. Как коллеги.
Она посмотрела на меня с сомнением:
— Коллеги, значит?
— Для начала, — я улыбнулся.
— Хорошо, — она кивнула. — Но только ужин.
Мы выбрали небольшой ресторан с видом на реку. Тот самый, где когда-то праздновали нашу годовщину.
— Ностальгируешь? — спросила она, заметив мой выбор.
— Немного.
За ужином мы говорили о работе, о её живописи, о моих поездках. Обходили острые углы. Но напряжение постепенно уходило.
— Помнишь тот Новый год в Карелии? — спросил я, когда принесли десерт. — Когда мы заблудились в лесу?
Она рассмеялась:
— И ты уверял, что точно знаешь дорогу, а потом мы три часа кружили на одном месте?
— Эй, в итоге я нас вывел!
— Да, к чужой базе отдыха! — Она покачала головой, всё ещё улыбаясь. — А помнишь, как нас приютили те пожилые супруги?
— Конечно, — кивнул я. — Они были женаты...
— Пятьдесят два года, — закончила она за меня.
Наши взгляды встретились. Я почувствовал, как сжимается сердце.
— Я был идиотом, — сказал я тихо. — Последние три года каждый день жалел о том, что сделал.
Она опустила глаза:
— Почему не позвонил?
— Гордость. Страх. Не знаю, — я покачал головой. — А потом стало слишком поздно.
— А сейчас?
— А сейчас, видимо, Вселенная решила дать мне второй шанс, — я осторожно взял её за руку. — И я очень не хочу его упустить.
Она не отняла руки, но и не ответила. Мы сидели так, пока за окном не стемнело.
— Проводишь меня? — спросила она наконец.
У подъезда мы остановились. В свете фонаря её лицо казалось особенно красивым.
— Спасибо за вечер, — сказала она.
— Мне можно надеяться? — спросил я прямо.
Она долго смотрела на меня, потом произнесла тихо:
— Я не знаю, Олег. Правда не знаю. Ты причинил мне столько боли...
— Я сделаю всё, чтобы исправить это, — перебил я.
Она покачала головой.
— Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать.
— Это не обещание. Это решение, — я сделал шаг к ней. — Я потерял тебя однажды. И только тогда понял, что потерял часть себя.
Она прикрыла глаза:
— Дай мне время, хорошо?
— Сколько угодно, — я кивнул.
Неожиданно она поднялась на цыпочки и легко коснулась губами моей щеки.
— Спокойной ночи, Олег.
И скрылась за дверью подъезда, оставив меня с бьющимся бешено сердцем и ощущением, что, возможно, не всё ещё потеряно...
А впереди ещё столько всего, что нам предстоит пройти вместе…
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
