Я сама не знаю, в какой именно момент всё начало рушиться. Может, когда Костя завёл привычку задерживаться после работы? Или, когда перестал рассказывать, как прошёл день? А может, когда я нашла в кармане его пиджака чек из ресторана, где мы никогда не были вместе?
Вот так — живёшь, живёшь, и вроде всё нормально. Утром кофе, вечером ужин, в выходные кино или к родителям. И вдруг! Мир уже не тот. Как будто кто-то сдвинул картинку, самую малость, на пару миллиметров, но ты уже чувствуешь: что-то не так.
Мы обзавелись этой квартирой три года назад. Маленькая, но наша. Точнее — моя. Родители помогли с первым взносом, а ипотеку оформили на меня, потому что у Кости была какая-то непонятная история с кредитами. Он обещал отдавать половину. Иногда отдавал.
— Я просто устал, Маша — сказал он вчера, сидя на кухне с чашкой чая. — Нам нужен перерыв.
Я смотрела на его руки — знакомые до последней венки, до маленького шрама на указательном пальце. Пять лет вместе, из них три в браке. А сейчас он говорит о перерыве, словно речь о какой-то компьютерной игре, которую можно поставить на паузу.
— Перерыв? — переспросила я, чувствуя, как внутри что-то холодеет. — Что значит перерыв?
— Ну... пожить отдельно. Подумать. Я сниму квартиру на время.
Вот тогда меня и накрыло. Знаете, бывает такое состояние — вроде всё понимаешь, осознаёшь, но одновременно как будто наблюдаешь за собой со стороны. Я смотрела на его растерянное лицо и думала:
"Боже, кто этот человек? И почему он считает, что может просто так взять и уйти, а потом, если что, вернуться?"
— Костя, — сказала я очень спокойно, хотя внутри всё кипело, — ты говоришь о перерыве. Но перерыв от чего конкретно? От меня? От наших отношений? От обязательств?
Он отвёл глаза. Плохой знак.
— От всего, наверное. Нам стало... тесно вместе. Я хочу свободы.
"Тесно". В нашей-то двушке в спальном районе. Да уж, просторнее некуда!
— А что насчёт той девушки с работы? Как её... Алина? — спросила я прямо.
Он вздрогнул. Попался.
— Причём тут Алина? Мы просто коллеги.
Я усмехнулась. Коллеги не отправляют сообщения в три часа ночи. Коллеги не хранят фотографии в отдельной папке на телефоне. Я не хотела быть той женой, которая проверяет телефон мужа. Но когда постоянно чувствуешь, что тебе врут, рано или поздно любопытство и страх побеждают принципы.
— Знаешь, — сказала я, поднимаясь из-за стола. — Ты хочешь свободы? Получай. Только квартира — моя. Ипотека — моя. Ты можешь забрать свои вещи...
— Маш, ну ты чего? — Он выглядел искренне удивлённым. — Я же не насовсем ухожу. Мне просто нужно пространство, чтобы разобраться в себе.
— В себе и в Алине, — добавила я.
— Да нет никакой Алины! — вскипел он.
Я взяла его телефон, который как раз лежал на столе, разблокировала и открыла переписку. Последнее сообщение от Алины пришло час назад: "Жду тебя завтра. Не передумал?"
Он побледнел:
— Это не то, что ты думаешь.
— А что я думаю, Костя? — Я повысила тон. — Что ты врёшь мне последние полгода? Что собираешься съехать к своей коллеге? Что хочешь держать меня и эту квартиру как запасной аэродром, пока будешь "разбираться в себе"?
— Всё не так! — Он вскочил. — Ты всё усложняешь!
— Нет, это ты всё усложнил, — тихо ответила я. — Ты хочешь свободы? Отлично. Я тоже её хочу. Свободы от вранья, от недомолвок, от этого постоянного напряжения.
Я развернулась и ушла в спальню. Закрыла дверь. Села на кровать. И только тогда почувствовала, как по щекам текут слёзы.
Ночью он стучался в дверь спальни. Просил поговорить. Я не открыла. Утром он ушёл на работу раньше обычного. А я взяла отгул.
Весь день я ходила по квартире как привидение. Вот наши фотографии на стене — счастливые, улыбающиеся. Вот кружка его любимая. Вот книга, которую мы начали читать вместе и так и не закончили.
Странное дело — когда отношения рушатся, обычные вещи вдруг приобретают какое-то почти мистическое значение. Обычная зубная щётка становится символом совместной жизни. Тапочки под кроватью — доказательством того, что когда-то вы действительно были вместе.
В обед позвонила мама.
— Как дела, дочь? — бодро спросила она.
— Нормально, — соврала я.
— А что голос такой?
— Простыла немного.
Врать маме было стыдно, но я просто не была готова к этому разговору. К её охам и ахам, к неизбежному "я же говорила".
После разговора с мамой меня вдруг осенило: а ведь я действительно свободна. Впервые за долгое время могу делать что хочу, не подстраиваясь, не ожидая, не надеясь.
Я открыла шкаф и начала доставать его вещи. Рубашки, джинсы, свитера. Аккуратно складывала их на кровать. Без злости, без желания порвать или испортить. Просто методично освобождала пространство. Своё пространство.
Нашла чемодан в кладовке. Он был нашим — купленным в совместную поездку в Турцию. Но сейчас я решила, что он будет служить другой цели.
К вечеру зазвонил телефон. Костя.
— Привет, — сказал он неуверенно. — Можно я сегодня заеду за вещами?
— Они уже собраны, — ответила я.
Пауза.
— Маш, давай всё-таки поговорим.
— О чём, Костя? О том, что ты собирался просто уйти, а потом, если с Алиной не сложится, вернуться как ни в чём не бывало?
— Алина тут ни при чём! — в его голосе звучало отчаяние.
— Тогда зачем тебя там ждут завтра? И от чего ты мог передумать? — Я постаралась, чтобы мой голос звучал ровно, но получалось плохо.
— Это... сложно объяснить.
— Костя? Мне надоели твои сложности. Я устала от недоговорок и вранья. Приезжай за вещами. Ключи оставь на тумбочке.
Я нажала отбой и только потом поняла, что даже не дала ему ответить. Впрочем, что тут ещё скажешь?
Он приехал через час. Звонок в дверь прозвучал как-то виновато, если дверные звонки вообще могут звучать виновато.
Я открыла и молча указала на чемодан и две сумки в прихожей.
— Маш, — начал он, — давай хотя бы поговорим как взрослые люди.
— А мы разве не взрослые? — усмехнулась я. — Взрослые люди берут ответственность за свои решения. Ты решил уйти — уходи. Я не держу.
— Но я не хотел, чтобы всё так закончилось!
— А как ты хотел? Уйти к другой женщине, но при этом сохранить тёплое местечко здесь? Извини, но так не бывает.
Он опустил глаза. Потом посмотрел на меня — долго, внимательно. Словно пытался запомнить. А может, уже прощался.
— Я правда любил тебя, Маш.
Прошедшее время. "Любил". Не "люблю".
— И я тебя, — ответила я. — Но сейчас это уже не имеет значения.
Он взял чемодан, повесил сумку на плечо, вторую взял в руку. Неловко потоптался у двери.
— Ключи, — напомнила я.
Он достал связку, отстегнул наш — теперь уже мой — ключ и положил на тумбочку.
— Прости меня, — сказал он тихо.
Я не ответила. Просто стояла и смотрела, как он выходит из моей жизни. Закрыла за ним дверь. Прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол.
Вот и всё. Пять лет — и конец. Так просто и так сложно одновременно.
Я не знала, сколько просидела так, обхватив колени руками. Может, час, может, два. В квартире стемнело. Я не включала свет.
Телефон зазвонил неожиданно громко. Номер мамы.
— Да, мам.
— Машенька, ты какая-то странная сегодня была. Что случилось?
И тут я не выдержала. Разрыдалась, как маленькая девочка.
— Мамочка, мы с Костей расстались.
— Ох, доченька... — В её голосе было столько боли за меня. — Хочешь, я приеду?
Я подумала секунду.
— Нет, мам. Спасибо. Я справлюсь сама.
И вдруг поняла, что это правда. Я действительно справлюсь. Не сейчас, не завтра, но справлюсь. Потому что теперь я действительно свободна. Свободна от вранья, от сомнений, от постоянного ощущения, что что-то не так.
— Уверена? — спросила мама.
— Да. — Я вытерла слёзы. — Завтра созвонимся, хорошо?
Я нажала отбой и наконец включила свет. Квартира казалась непривычно пустой. Но это была моя пустота. Моё пространство. Моя новая жизнь.
Прошла неделя
Самая странная неделя в моей жизни. Я просыпалась и не слышала его дыхания рядом. Готовила на одного. Смотрела фильмы, которые хотела посмотреть я, а не мы.
Он звонил трижды. Я не брала трубку. Что тут говорить? Всё уже сказано.
На работе все заметили перемены. Я сняла обручальное кольцо, и Светка из соседнего отдела тут же спросила: "Что, развод?"
— Пока просто расставание, — ответила я.
— А что случилось?
— Жизнь случилась, — улыбнулась я.
В пятницу мне написала незнакомая девушка в соцсети:
"Привет, ты меня не знаешь. Я Алина. Нам нужно поговорить".
Я смотрела на сообщение минут пять, прежде чем ответить:
"О чём?"
"О Косте. Не всё так, как ты думаешь".
Я усмехнулась. Классика жанра.
"Это не то, что ты думаешь". Всегда одни и те же фразы.
"Спасибо, но мне не интересно".
Она не отставала:
"Пожалуйста. Это важно. Давай встретимся".
Я почти отказалась. Почти заблокировала её. Но что-то остановило меня. Любопытство? Желание посмотреть в глаза той, ради которой рухнула моя семья?
"Хорошо. Завтра в 12 в кафе на Горького".
Она оказалась совсем не такой, как я представляла. Думала, что увижу яркую блондинку с макияжем. Но передо мной сидела хрупкая шатенка в очках и простом свитере.
— Спасибо, что согласилась встретиться, — сказала она, нервно помешивая кофе.
— Я слушаю, — ответила я холодно.
Она глубоко вздохнула.
— Я для Кости... Я его психотерапевт.
Я рассмеялась. Громко, искренне рассмеялась. Это было так нелепо, что даже смешно.
— Психотерапевт, который пишет клиентам в три часа ночи?
— Это было экстренно, — ответила она спокойно. — У Кости была паническая атака. Сильная. Он позвонил мне, и я осталась на связи, пока ему не стало лучше.
Я перестала смеяться.
— Паническая атака? У Кости?
Она кивнула.
— Он страдает от тревожного расстройства последние полгода. Сильные панические атаки, постоянная тревожность. Он скрывал от тебя, потому что... ну, ты знаешь, мужчины. Им сложно признаться в таких вещах.
Я вспомнила его бледное лицо по утрам, постоянную усталость, которую он списывал на работу, ночные пробуждения.
— Но зачем ему съезжать от меня? — спросила я, всё ещё не веря.
— Он не к Алине съезжал, — раздался голос за моей спиной.
Я обернулась. Костя стоял у нашего столика, бледный, осунувшийся.
— Можно я присяду? — спросил он неуверенно.
Я перевела взгляд на Алину. Она кивнула.
— Я вас оставлю — сказала она, поднимаясь. — Костя, ты знаешь, куда обращаться, если что.
Он кивнул, сел напротив меня и посмотрел прямо в глаза.
— Прости меня, Маша. Я не должен был врать.
— Почему ты не рассказал мне о своих проблемах? — спросила я, чувствуя, как внутри всё дрожит.
— Стыдно было, — он опустил глаза. — Мужик, который не может справиться с собственным мозгом — так себе зрелище.
— Но зачем уходить?
Он вздохнул.
— Мне казалось, что я тяну тебя на дно. Что ты заслуживаешь лучшего, чем муж, который просыпается в холодном поту каждую ночь. И... я хотел попробовать справиться сам. Без нагрузки на тебя.
— Справиться с чем конкретно? — Я всё ещё не понимала полностью.
— С головой своей дурной, — горько усмехнулся он. — Я переехал в реабилитационный центр, Маш. Там есть программа для людей с тревожными расстройствами. Двухнедельный курс. Алина посоветовала. Это... не дёшево, и я не хотел тебя грузить финансово.
— А сообщение "Жду тебя завтра. Не передумал?"
— Это насчёт центра. Я сомневался до последнего. Страшно было.
Я молчала, пытаясь осмыслить всё это. Мой муж не изменял мне. Он боролся с тревожным расстройством. Не хотел "нагружать" меня своими проблемами.
— Почему ты не доверился мне? — наконец спросила я. — Мы же семья. Или были ею.
— Я дурак, Маш, — просто ответил он. — Испугался. Решил, что справлюсь сам. А в итоге всё только испортил.
Мы сидели молча. Вокруг шумело кафе, люди смеялись, разговаривали, жили своей обычной жизнью. А мы пытались понять, что делать с нашей.
— Что теперь? — спросила я.
— Не знаю, — честно ответил он. — Я бы хотел попробовать всё заново. Честно. Открыто. Но это зависит не только от меня.
Я посмотрела на него — родного, знакомого до последней черточки. И вдруг поняла, что до сих пор люблю его, несмотря ни на что.
— Ты всё ещё мой муж — сказала я тихо. — Я хочу помочь тебе справиться с этим. Вместе.
Он посмотрел на меня с таким облегчением и благодарностью. У меня снова на глаза навернулись слёзы.
— Спасибо, — прошептал он.
Я протянула руку через стол и взяла его ладонь в свою.
— Больше никакой лжи, ладно? Что бы ни случилось — мы справимся вместе.
— Обещаю, — кивнул он. — А... можно я вернусь домой?
Я улыбнулась.
— Можно. Но сначала закончи курс в центре. Я подожду.
Он сжал мою руку.
— Я не заслуживаю тебя.
— Возможно, — улыбнулась я. — Но ты меня получил. И просто так я тебя не отпущу.
Вечером я снова стояла у окна в нашей — моей — квартире. Но теперь я смотрела на улицу другими глазами. Не с болью и отчаянием, а с надеждой.
Мой телефон завибрировал. Сообщение от Кости:
"Спасибо за понимание. Я люблю тебя".
И впервые за долгое время я почувствовала, что мы справимся. Что какой бы свободы он ни хотел, настоящая свобода — это возможность быть собой с тем, кто тебя любит. Со всеми проблемами, страхами и недостатками.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
