Я сидела за кухонным столом и сжимала чашку с чаем. Напротив — свёкор, Виктор Андреевич, с этой своей вечной полуулыбкой, от которой хотелось спрятаться в шкаф. Рядом — мой муж, Андрей, с опущенными плечами и взглядом человека, потерявшего последнюю надежду.
— Оформим кредит. Ваш дом в залог. Всё в интересах семьи! — заявил свёкр.
Интересы семьи? Нашей семьи? В голове зашумело, словно кто-то включил старый пыльный вентилятор на полную мощность.
— Виктор Андреевич, но это... это же единственное, что у нас есть, — мой голос предательски дрогнул.
— Лена, не драматизируй. Когда бизнес пойдёт, всё окупится втройне! — он говорил так уверенно, будто держал в руках хрустальный шар и видел наше блестящее будущее. — Сейчас главное — вложиться в автомойку. Это золотая жила! Ты представляешь, какие там обороты?
Нет, я не представляла. Я представляла только, как мы с шестилетней Машей и трёхлетним Димкой можем оказаться на улице, если что-то пойдёт не так. А что-то всегда шло не так, когда дело касалось Виктора Андреевича и его "гениальных" бизнес-идей.
Я покосилась на мужа. Андрей сидел, нервно постукивая пальцами по столу. Будет как обычно — промолчит, а потом скажет:
"Лен, ну ты же понимаешь, это отец..."
— А если не получится? — я всё-таки решилась озвучить очевидный вопрос.
Свёкор картинно закатил глаза:
— Боже, как я устал от этого женского пессимизма! Андрей, объясни жене, что иногда нужно рисковать ради будущего!
В его интонации отчётливо слышалось:
"Твоя дурочка-жена опять всё портит".
— Пап, ну может, есть другие варианты? — неуверенно предложил Андрей.
Виктор Андреевич мгновенно посуровел.
— Какие ещё варианты? Ты где деньги возьмёшь? На своей нищенской зарплате сидишь, как приклеенный. А тут шанс! Шанс, понимаешь? — он стукнул ладонью по столу так, что подпрыгнули чашки.
— Если бы твоя мать была жива, она бы меня поддержала.
О, этот коронный приём. Упомянуть жену в качестве последнего аргумента. Я уже знала — Андрей сдастся.
Тишина повисла тяжёлая, как мокрое одеяло. Из детской доносился смех Маши, включившей мультики. Их беззаботный мир пока не знал про ипотеки, кредиты и заложенное имущество.
— Ладно, — наконец произнёс Андрей. — Давай всё обсудим и просчитаем.
У меня внутри что-то оборвалось. Я встала и молча вышла на балкон, прикрыв за собой дверь. Апрельский ветер трепал волосы и холодил щёки, на которых, предательски, выступили слёзы.
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Ольги, моей лучшей подруги:
"Ну что, как прошло семейное чаепитие со свёкром?"
Я горько усмехнулась. Как объяснить? Как рассказать, что через полчаса мой муж, скорее всего, согласится заложить крышу над головой наших детей ради очередной бизнес-авантюры своего отца?
Три года назад это была "перспективная" закусочная (прогорела через полгода). Потом — "инновационная" доставка экзотических фруктов (закрылась, не успев открыться). Теперь — автомойка.
"Всё как обычно. Скоро будем бомжами", — отправила я и убрала телефон.
За стеклом балконной двери Андрей что-то активно обсуждал с отцом, размахивая руками. Виктор Андреевич самодовольно улыбался. Эта улыбка... Я видела её уже столько раз перед каждым провалом. Как же меня это достало!
Когда мы с Андреем поженились семь лет назад, мы были бедны как церковные мыши, но счастливы. Общежитие, потом съёмная квартира... А три года назад случилось чудо — нам удалось купить маленький, но свой двухкомнатный уголок. В ипотеку, конечно. По уши в долгах, экономя на всём. Но это был наш дом.
И вот теперь...
Сквозь сон услышала, как хлопнула входная дверь. Андрей вернулся поздно — я даже не заметила, когда уснула, свернувшись калачиком на краю нашей кровати.
Он тихо вошёл в спальню, сел на край постели.
— Не спишь? — шёпотом спросил он.
— Уже нет, — я повернулась к нему. — Ну и как прошли мужские посиделки?
Андрей глубоко вздохнул.
— Лен, ты не представляешь, сколько всего он обещает. Говорит, за полгода окупится, а потом...
— А потом мы станем миллионерами, я знаю, — перебила я. — Как и с закусочной, и с фруктами, и с...
— На этот раз всё серьёзно, — Андрей упрямо мотнул головой. — У него есть партнёр, Вадим Сергеевич. Крутой мужик, бывший депутат.
Я хмыкнула:
— Ну конечно, и этот "крутой мужик" почему-то решил связаться с твоим отцом, у которого за душой ни гроша. Не странно?
Андрей поморщился:
— Хватит, Лен. Ты всегда так скептически относишься к папиным идеям.
— И почему-то всегда оказываюсь права, — я села на кровати, глядя ему прямо в глаза. — Андрей, я только одно хочу понять: ты готов рискнуть нашим домом? Домом, где живут твои дети?
Он отвёл взгляд:
— Ты не понимаешь, Лен. Иногда нужно рисковать, чтобы...
— Чтобы что? — я чувствовала, как во мне закипает ярость. — Чтобы в очередной раз спасать репутацию твоего папы? Чтобы он мог хвастаться перед своими дружками в гараже?
— Это нечестно, — тихо произнёс Андрей. — Он хочет, как лучше.
— Для кого? — я уже не сдерживала голос. — Для себя! Только для себя! А мы с детьми — просто разменная монета в его играх!
Из детской послышался плач — мы разбудили Димку.
— Молодцы, — процедила я, вскакивая с кровати. — Продолжим этот чудесный разговор завтра.
Но нам не пришлось ждать до завтра. Когда я укачивала сына, в дверь позвонили. В такое время? Сердце тревожно ёкнуло.
Через стенку я слышала, как Андрей открыл дверь, а потом его удивлённое:
— Вадим Сергеевич? Что-то случилось?
Глубокий мужской голос произнёс что-то неразборчивое. Я уложила уснувшего Димку и на цыпочках вышла в коридор.
В гостиной стоял высокий седой мужчина в дорогом пальто. Лицо непроницаемое, взгляд холодный.
— А, это, должно быть, ваша супруга, — кивнул он, заметив меня. — Очень кстати. Нам нужно поговорить. Прямо сейчас.
Я машинально запахнула халат и прошла в комнату.
— О чём? — мой голос звучал сухо и напряжённо.
— О перспективах нашего... сотрудничества, — Вадим Сергеевич улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз. — Виктор Андреевич уже посвятил вас в детали?
— Если вы про автомойку, то да, — я скрестила руки на груди. — Он предлагает заложить нашу квартиру.
— Не совсем так, — мужчина скривил губы. — Автомойка... Виктор Андреевич, как всегда, упрощает. Речь идёт о целой сети. Вы даже не представляете, какие перспективы открываются.
— Не представляю, — согласилась я. — Как и не представляю, почему успешный бизнесмен вроде вас пришёл к нам домой посреди ночи обсуждать какие-то перспективы.
Вадим Сергеевич прищурился, словно оценивая меня заново:
— Боевая у вас жена, Андрей. Что ж, давайте начистоту. Времени мало. Документы нужно подписать до конца недели.
Он достал из внутреннего кармана пальто конверт и положил на стол.
— Здесь предварительный договор. Ознакомьтесь. И вот моя визитка, — рядом с конвертом лег белоснежный прямоугольник картона. — Жду вашего решения максимум через два дня. И да, это конфиденциальная информация. Не распространяйтесь.
Он кивнул, как будто отдавая честь, и направился к выходу.
— Андрей, проводите? — бросил он через плечо.
Когда муж вернулся, я уже вскрыла конверт. И теперь сидела, пытаясь осмыслить прочитанное.
— Ты видел это? — я подняла глаза на Андрея.
— Нет, — он подошёл и встал рядом, заглядывая в бумаги. — Что там?
— Здесь ни слова про автомойку, — я провела пальцем по строчкам. — Здесь какая-то компания... "ВосходИнвест". И... Андрей, они хотят, чтобы мы стали номинальными владельцами!
Я похолодела. Об этой схеме я слышала от коллеги, которая работала в юридической конторе. Подставные лица, на которых оформляют бизнес, чтобы скрыть реальных владельцев. Часто используется в сомнительных сделках.
— Не понимаю, — Андрей потёр виски. — При чём тут автомойка?
— Ни при чём! — я вскочила. — Твой отец всё наврал! Они просто хотят использовать нас как прикрытие! А если что-то пойдёт не так, вся ответственность будет на нас!
— Лена, не паникуй раньше времени, — Андрей взял меня за плечи. — Надо разобраться. Я утром поговорю с отцом.
— Он знал, — я чувствовала, как к горлу подступает комок. — Он всё знал и всё равно привёл этого человека к нам домой.
Андрей молчал, и в его глазах я видела сомнение. Неужели он всё ещё верит своему отцу?
Телефон снова завибрировал. Сообщение от неизвестного номера:
"Надеюсь на ваше благоразумие. Сделка выгодна всем. Вадим".
Откуда у него мой номер?
В ту ночь я так и не уснула.
Подозрения оправдываются
Утром, собирая Машу в садик, я заметила машину с тонированными стёклами, припаркованную напротив нашего подъезда. Показалось, или в ней кто-то сидел?
Сердце стучало как сумасшедшее. Что происходит? Во что втянул нас свёкор на этот раз?
Андрей уехал ни свет, ни заря — "поговорить с отцом". Я осталась одна с детьми и тревожными мыслями.
Когда Машу уже забрали в группу, мой телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Да? — осторожно ответила я.
— Елена? — женский голос звучал встревоженно. — Меня зовут Ирина. Мы не знакомы, но... мне нужно срочно с вами поговорить. О "ВосходИнвесте". И о вашем свёкре.
— Кто вы? — я остановилась посреди улицы.
— Бывшая помощница Вадима Сергеевича. И я думаю, вы в большой опасности.
Машина с тонированными стёклами медленно проехала мимо...
Солнце светило в глаза, а в висках стучало от напряжения и недосыпа. Я сидела на скамейке в парке, крепко прижимая к себе сонного Димку, и напряжённо всматривалась в лица прохожих. Где эта Ирина? Как она выглядит?
Договорились встретиться здесь — нейтральная территория, людное место.
— Елена?
Я вздрогнула. Рядом стояла хрупкая блондинка лет тридцати пяти в строгом костюме и с объёмной папкой в руках.
— Вы одна? — она нервно огляделась.
— Да, только с ребёнком, — я кивнула на спящего Димку. — Вы — Ирина?
Она кивнула и присела рядом, оставляя между нами безопасное расстояние.
— У нас мало времени, — она понизила голос. — Всю эту историю я узнала случайно. И официально я уже не работаю у Вадима Сергеевича... меня "попросили" уйти три дня назад.
— Что происходит? — прямо спросила я. — Что за дела у моего свёкра с этим человеком?
Ирина горько усмехнулась:
— У вашего свёкра большие долги. Очень большие. И не совсем... обычные долги.
— В каком смысле?
— Виктор Андреевич — игрок. Азартный игрок. И он задолжал очень серьёзным людям, — Ирина говорила тихо, но отчётливо. — Вадим Сергеевич предложил ему способ расплатиться. И ваша семья — часть этого плана.
Я почувствовала, как кровь отливает от лица:
— Но... при чём тут мы?
— Им нужны подставные лица для регистрации фирмы, — Ирина открыла папку и быстро пролистала какие-то документы. — "ВосходИнвест" — это не просто компания. Это часть схемы по... скажем так, оптимизации налогов очень крупного холдинга. Всё незаконно, от и до. Вашими руками они хотят провернуть многомиллионную аферу.
— А наша квартира?
— Залог вашей благонадёжности. Гарантия, что вы не пойдёте в полицию, когда всё поймёте, — Ирина закрыла папку. — А ещё, страховка. Если что-то пойдёт не так, вся ответственность будет на вас. Включая уголовную.
Димка заворочался у меня на руках. Я машинально погладила его по спине, чувствуя, как внутри всё холодеет.
— Почему вы мне это рассказываете? — спросила я. — Вам разве не опасно?
Ирина отвела взгляд:
— Скажем так, у меня свои счёты с Вадимом Сергеевичем. И я не хочу, чтобы ещё одна семья пострадала из-за него.
Она вытащила из папки тонкую стопку бумаг:
— Здесь копии документов.
Доказательства того, что я вам рассказала. Спрячьте их надёжно. Это ваша... страховка.
Я взяла документы дрожащими руками:
— Что нам делать?
— Отказаться. И уехать. Хотя бы на время, — Ирина встала. — У вас есть родственники в другом городе?
— Мама... в Нижнем Новгороде.
— Езжайте к ней. Как можно скорее. Не подписывайте ничего.
Она уже сделала несколько шагов, когда я её окликнула:
— Ирина! А что будет с моим свёкром?
Она обернулась, и в её глазах я увидела что-то похожее на сочувствие:
— Боюсь, его проблемы гораздо серьёзнее, чем может показаться. И Вадим Сергеевич не тот человек, с которым можно просто разорвать отношения.
Ирина ушла, а я осталась на скамейке, баюкая сына и лихорадочно соображая, что делать дальше. Нужно срочно найти Андрея.
Я достала телефон, но не успела набрать номер мужа. Экран высветил входящий звонок. Свёкор.
— Да, Виктор Андреевич? — как можно спокойнее ответила я.
— Леночка, ты где? — его голос звучал неестественно бодро. — Мы с Андреем тебя ищем!
— Мы с Димой гуляем в парке, — я решила не упоминать встречу с Ириной. — А что случилось?
— Нам нужно срочно поговорить. Всё решилось! Приезжай домой, у нас отличные новости!
— Какие новости? — осторожно спросила я.
— Всё расскажем при встрече! — он сбросил, не прощаясь.
Что-то в его голосе мне не понравилось. Какая-то нервозность, фальшь. Я решила не рисковать и не ехать домой сразу.
Вместо этого набрала Андрея. Длинные гудки. Не отвечает.
Странно. Очень странно.
Я попыталась собраться с мыслями. Если Ирина права, мы в серьёзной опасности. Нужно действовать быстро, но осторожно. И главное — найти Андрея, убедить его. Он всё ещё слишком верит своему отцу...
Телефон в моей руке завибрировал. Новое сообщение:
"Встречаемся через час в кафе "Ласточка". Машу забрали из садика. Всё объясню при встрече. Андрей."
Я похолодела. Машу забрали? Кто? Как?
Немедленно набрала садик.
— Детский сад "Солнышко", слушаю вас, — раздался знакомый голос заведующей.
— Здравствуйте, это Елена Воронина, мама Маши из старшей группы. Скажите, кто забрал мою дочь?
Пауза.
— Машу? Но её никто не забирал. Она в группе, у них сейчас занятие музыкой. Что-то случилось?
Я с трудом сдержала дрожь в голосе:
— Нет-нет, просто недопонимание. Всё хорошо, спасибо.
Сообщение от Андрея. Телефон Андрея. Но это был не Андрей.
Где мой муж? И что это за игра?
Димка проснулся и захныкал. Я крепче прижала его к себе и быстрым шагом направилась к выходу из парка. Надо срочно найти такси и ехать к садику. Забрать Машу, а потом...
А что потом? Куда бежать? Кому верить?
Я почувствовала, что за мной следят. Обернулась — никого подозрительного. Но интуиция кричала об опасности.
Машинально сунула руку в карман — документы, которые дала Ирина. Моя единственная страховка. И возможно, ключ ко всей этой таинственной истории.
Такси. Садик. Маша.
А потом — звонок моей подруге Ольге. У неё дача за городом, пустует до лета. Спрячемся там, пока я не пойму, что происходит. И главное — найду Андрея.
Я почти бежала к дороге, прижимая к груди сына. В сумке завибрировал телефон, но я не останавливалась, чтобы проверить. Времени нет.
Кто бы мог подумать, что обычный семейный вечер с чаепитием превратится... в это?
"Давайте оформим кредит, а в залог — ваш дом. Это же в интересах семьи!" — слова свёкра теперь звучали в моей голове как зловещее предзнаменование.
Что ж, нашу семью я буду защищать до последнего вздоха. Даже если для этого придётся пойти против всего мира.
Включая собственного мужа, если он окажется на стороне своего отца...
Побег
— Мамочка, я боюсь, — прошептала Маша, крепко держась за мою руку.
Мы сидели в полутёмной комнате на даче Ольги. Окна занавешены, свет не включаем — только керосиновая лампа отбрасывала причудливые тени на деревянные стены. Димка уснул на старом диване, свернувшись калачиком и подложив под щёку кулачок.
Третий день нашего добровольного заточения подходил к концу. Три дня без новостей от Андрея. Три дня постоянного страха.
— Всё будет хорошо, зайка, — я погладила дочь по голове, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Мы просто играем в такую игру, помнишь? В прятки.
Маша серьёзно кивнула, но я видела — она не верит. Дети чувствуют ложь острее взрослых.
Мой телефон лежал выключенным в ящике комода. Я включала его раз в день — ровно на минуту, чтобы проверить сообщения. Пропущенные звонки от свёкра, от неизвестных номеров. Ни одного от Андрея.
Документы, переданные Ириной, я спрятала в старой детской книжке, которую захватила для Маши.
"Колобок" — надёжное место. Кто будет искать компромат в сказке?
— Когда папа приедет? — Маша подняла на меня глаза, полные надежды и страха одновременно.
Я не знала. Что ответить ребёнку?
— Скоро, малыш. Очень скоро.
Тишину вечера разорвал звук подъезжающей машины. Шуршание гравия под колёсами, хлопок дверцы.
Сердце ухнуло куда-то вниз. Нас нашли?
— Маша, быстро под кровать, — прошептала я, подталкивая дочь. — И ни звука, что бы ни случилось. Поняла?
Девочка кивнула, глаза огромные от ужаса.
Я схватила спящего Димку, прижала к груди. Он что-то пробормотал во сне, но не проснулся. Куда бежать? Чёрный ход? Но машина наверняка не одна.
Шаги на крыльце. Тихий стук в дверь.
— Лена? — знакомый женский голос. — Лена, это я, Ольга. Открывай.
Я замерла. Ольга? Но она должна быть в городе...
— Лена, пожалуйста. Я не одна. Андрей со мной.
Открыла дверь. Ольга стояла на пороге, бледная, растрёпанная. А за ней... Андрей. С синяком под глазом и разбитой губой.
— Боже, — выдохнула я. — Что случилось?
— Впусти нас быстрее, — Ольга затянула Андрея внутрь и захлопнула дверь. — За нами могли следить.
Андрей бросился ко мне, крепко обнял вместе с сонным Димкой.
— Лена... Прости меня. Прости за всё, — прошептал он.
Маша выползла из-под кровати с победным кличем:
— Папа! — и повисла на нём.
Он подхватил её, прижал к себе, зажмурившись, словно от боли.
Мы все замерли в этом странном объятии.
— Я лучше на улицу, посторожу, — тактично сказала Ольга и выскользнула за дверь.
— Где ты был? — спросила я, когда первый шок прошёл. — Я чуть с ума не сошла!
Андрей тяжело опустился на стул, всё ещё держа Машу на руках.
— Они... держали меня в каком-то подвале. Отец и этот его... партнёр, — он скривился. — Хотели, чтобы я подписал документы. Заставить тебя вернуться.
— Но как ты сбежал?
Андрей горько усмехнулся:
— Не сбежал. Они меня отпустили. Точнее... — он замялся, — отец помог выбраться.
Я непонимающе смотрела на него.
— Когда ты пропала с детьми, они окончательно озверели, — продолжил Андрей. — Этот Вадим Сергеевич... он настоящий псих. Думаю, отец только тогда понял, во что влип. И во что втянул нас.
Маша заворочалась у него на коленях:
— Пап, а почему у тебя глаз синий?
— Потому что папа дрался с плохими людьми, как супергерой, — я быстро вмешалась. — Маша, милая, пойдём, уложим Димку поудобнее, а папа пока отдохнёт.
Когда я вернулась, Андрей сидел, обхватив голову руками.
— Что будем делать? — тихо спросила я.
— Бежать, — он поднял на меня измученные глаза. — Как можно дальше. У меня есть немного денег... можем попробовать добраться до Карелии. У меня там друг из армии живёт, поможет затеряться на первое время.
— А квартира? Вещи?
— Лена, — он взял меня за руки, — это всё теперь неважно. Они не остановятся. Для них мы — ходячие свидетели. Особенно после того, как я... — он замолчал.
— Что? Что ты сделал?
Андрей глубоко вздохнул:
— Я скопировал их документы. С телефона отца. Там всё — имена, счета, схемы. Если с нами что-то случится, эти файлы автоматически отправятся в налоговую и прокуратуру.
Я ахнула:
— Андрей, это безумие! Они тебя убьют!
— Уже пытались, — он коснулся разбитой губы. — Но отец... он неожиданно встал на мою сторону. Сказал, что его сын и внуки важнее любых долгов. Он помог мне сбежать. Потом я связался с Ольгой.
— И где он сейчас?
Андрей отвёл взгляд:
— Остался их отвлекать.
— Боже, — прошептала я. — Они же поймут, что он им врёт.
— Поймут, — кивнул Андрей. — Но к тому времени мы должны быть далеко.
В дверь тихонько постучали. Ольга просунула голову:
— Ребята, нам нужно ехать. Сейчас.
Дорога в ночи казалась бесконечной. Маша и Димка спали на заднем сиденье, укрытые пледом. Андрей вёл машину Ольги, вглядываясь в темноту. Я сидела рядом, сжимая в руке телефон.
— Может, попробуешь ещё раз? — тихо спросил Андрей.
Я кивнула и набрала номер свёкра. Длинные гудки, как и в предыдущие десять раз за последние два часа.
— Не отвечает, — я покачала головой.
— Плохо, — Андрей крепче стиснул руль. — Очень плохо.
Ольга на заднем сиденье беспокойно заёрзала:
— Сколько ещё до заправки? Бензин на исходе.
— Километров двадцать, — ответил Андрей. — Дотянем.
Я смотрела на дорогу, освещённую фарами, и думала — как всё изменилось за какие-то четыре дня. Ещё недавно я была обычной мамой, беспокоившейся о деньгах на детский сад и новые ботинки для Маши. А теперь мы беглецы, спасающиеся от каких-то бандитов, замешанных в схемах по уклонению от налогов.
Телефон в моей руке внезапно ожил. Входящий звонок. Свёкор?
Нет. Неизвестный номер.
— Не бери, — напрягся Андрей.
Я колебалась. А вдруг это Виктор Андреевич? С чужого телефона?
Нажала "принять":
— Алло?
— Лена, — голос свёкра звучал надтреснуто, словно ему было больно говорить. — Слушай внимательно. У меня мало времени.
— Виктор Андреевич! Где вы? Что происходит?
— Неважно. Они вас выследили. Знают про Карелию, — он закашлялся. — Меняйте маршрут. Немедленно.
— Откуда они...
— Я сказал. Они умеют... "уговаривать"! — он почти прокричал, потом перешёл на шёпот: — Прости меня, Лена. За всё. Я ошибся по полной. Пытался стать крутым бизнесменом на старости лет... идиот. А теперь расплачиваются мои дети и внуки.
— Виктор Андреевич, вы где? Мы можем помочь...
— Поздно мне помогать, — он снова закашлялся, в этот раз дольше. — Документы, которые есть у вас... Используйте их. Идите в полицию, в ФСБ, куда угодно. Это ваш единственный шанс.
— А как же вы?
Долгая пауза.
— Передай Андрею... скажи, что я всегда им гордился. И внуков... поцелуй за меня.
— Виктор Андреевич!
Гудки…
— Что?! — Андрей бросил на меня встревоженный взгляд. — Что он сказал?
Я пересказала разговор, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. Андрей резко вывернул руль, разворачивая машину посреди трассы.
— Что ты делаешь?! — воскликнула Ольга, проснувшись от резкого манёвра.
— Меняю план, — отрезал Андрей. — Мы не в Карелию едем. У нас другой маршрут.
— Какой? — спросила я.
Он стиснул зубы так, что на скулах заиграли желваки:
— В областное управление ФСБ. Прямо сейчас.
Восход солнца мы встретили в кабинете следователя. Усталый мужчина в штатском методично записывал наши показания, время от времени подливая нам кофе из термоса.
— Значит, вы утверждаете, что бывший депутат Вадим Сергеевич Климов причастен к организации канала ухода от налогов в особо крупном размере? — он скептически посмотрел на нас поверх очков. — И вовлёк вашего свёкра, Виктора Андреевича Воронина, а через него пытался принудить и вас стать участниками этой схемы?
— Именно так, — кивнул Андрей. — Все доказательства у вас на столе.
Папка с документами от Ирины. Флешка с файлами, скопированными Андреем с телефона отца. Распечатки угрожающих сообщений.
Следователь — его фамилия была Колосов — задумчиво постучал ручкой по столу:
— История, конечно, фантастическая. Но документы... крайне интересные, — он кивнул своим мыслям. — Что ж, думаю, для начала мы обеспечим вам защиту. А дальше — разберёмся.
— А мой отец? — Андрей подался вперёд. — Вы его найдёте?
Колосов тяжело вздохнул:
— Сделаем всё возможное. Но, честно говоря, шансы невелики, если Климов действительно тот человек, о котором мы думаем...
Я взяла Андрея за руку, крепко сжала. Он безвольно кивнул.
— А наш дом? — тихо спросила я. — Мы сможем вернуться?
— Не в ближайшее время, — покачал головой Колосов. — Сейчас вас разместят в безопасном месте. Возможно, позже будет программа защиты свидетелей. До суда точно придётся пожить инкогнито.
Андрей сжал мою руку в ответ:
— Главное, что мы все вместе. Остальное — детали.
Я посмотрела туда, где в соседней комнате Маша и Димка играли под присмотром женщины-полицейского. Живые, здоровые. Андрей рядом. Действительно — главное.
Полтора года спустя
Маленький домик на окраине закрытого военного городка встретил нас солнечными зайчиками на свежевыкрашенных стенах. Я поставила коробку с посудой на кухонный стол и выдохнула. Наконец-то.
— Маша, не беги! — крикнула я, увидев, как дочь пулей вылетела во двор. — Димка, и ты туда же? А вещи кто разбирать будет?
Андрей обнял меня сзади, уткнулся носом в волосы:
— Пусть бегают. Впервые за полтора года у них есть собственный двор.
Я прислонилась к нему, наблюдая в окно, как наши дети гоняются за соседской кошкой. Свобода. Относительная, конечно — мы всё ещё под программой защиты свидетелей, с новыми документами и легендой. Но после съёмных и конспиративных квартир этот дом казался настоящим раем.
— Процесс завершён, приговор вынесен, — задумчиво произнёс Андрей. — До сих пор не верится, что мы через всё это прошли.
Я кивнула. Судебное разбирательство над Вадимом Сергеевичем и его сообщниками длилось почти год. Наши показания, документы, записи — всё сыграло решающую роль.
Пятнадцать лет строгого режима для бывшего депутата. Справедливость существует.
— Как думаешь, отец знал, что всё так обернётся? — тихо спросил Андрей.
Я повернулась к нему:
— Думаю, в конце... да. Понял. Поэтому и помог тебе. Поэтому и отвлёк их, уводя по ложному следу.
Виктора Андреевича нашли через неделю после нашего обращения в ФСБ. В лесополосе, в ста километрах от города. Официальная версия — сердечный приступ. Неофициальная... её никто не озвучивал вслух.
— Иногда я скучаю по нему, — Андрей смотрел в окно невидящим взглядом. — При всех его недостатках, авантюрах и вечных "гениальных" бизнес-идеях... он всё-таки любил нас. По-своему.
— И доказал это, — я сжала его руку. — В самый важный момент.
В дверь постучали. Мы вздрогнули — старая привычка, выработанная за месяцы скрываться.
— Я открою, — Андрей отстранился и пошёл к двери.
На пороге стоял наш куратор по программе защиты, майор Степанов:
— Не помешал новоселью?
— Заходите, — улыбнулась я. — Чай готов, только стаканы ещё надо найти.
— Я ненадолго, — он протянул Андрею большой конверт. — Вот, получил разрешение передать. Нашли в вещах вашего отца, но до окончания процесса не могли отдать — вещдок.
Андрей нерешительно взял конверт:
— Что это?
— Письмо, — пожал плечами Степанов. — Судя по всему, написано в последние дни. Адресовано вам. Читайте, не буду мешать. Загляну завтра, проверю, всё ли в порядке.
Он ушёл, а мы остались стоять в прихожей, глядя на конверт.
— Открывай, — тихо сказала я. — Это важно.
Андрей кивнул, разорвал конверт. Достал несколько листов, исписанных знакомым размашистым почерком:
"Сынок, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет..."
Он начал читать вслух, но голос сорвался. Протянул мне листы:
— Не могу. Прочти ты.
Я взяла письмо. Андрей сел напротив, обхватив голову руками.
"Сынок, если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. И, наверное, это к лучшему. Я слишком многим задолжал — и не только деньги.
Прости меня, за всё. За то, что был плохим отцом. За то, что тащил вас в свои авантюры. За то, что подверг опасности тебя, Лену, моих внуков.
Я всегда хотел большего. Считал, что заслуживаю лучшей жизни. Красивой, богатой, как в кино. И сам не заметил, как перешёл черту.
Я проиграл всё, что имел...
Когда Вадим предложил "решение" моих проблем, я ухватился за соломинку. Не задумываясь о последствиях. Не думая о вас.
Только когда они взяли тебя, я понял, что натворил. И что некоторые ошибки нельзя исправить.
Я не герой, сынок. Просто старый дурак, который слишком поздно прозрел. Но сейчас у меня есть шанс сделать хоть что-то правильно. И я его использую.
Береги Лену. Она потрясающая женщина и мать. Гораздо лучше, чем я заслуживаю в качестве невестки. Береги детей. Они — то настоящее богатство, которое у тебя есть.
И будь счастлив. Несмотря ни на что. Может быть, тогда и мне зачтётся хоть немного на небесах…
Прощай, сынок. Прости своего непутёвого отца.
С любовью, твой отец, Виктор."
В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только детским смехом со двора. Я отложила письмо, подошла к Андрею, обняла его за плечи.
— Ты плачешь, — прошептала я, чувствуя, как его тело сотрясается от беззвучных рыданий.
— Он так и не узнал, — выдавил Андрей. — Не узнал, что у нас будет ещё один ребёнок.
Я положила руку на живот, улыбнулась сквозь собственные слёзы:
— Думаю, он знает. Теперь — знает.
Мы сидели обнявшись, пока солнце медленно клонилось к закату. Новый дом, новая жизнь, новые имена. Но мы — те же. Семья, прошедшая через огонь и воду. Потерявшая и обретшая.
В конце концов, не важно, какой дом в залоге — важно, что не заложниками чужих игр оказались наши жизни и судьбы. Мы вырвались. Мы победили.
И глядя на играющих во дворе детей, я думала — да, было страшно. Было больно. Но, может, именно это испытание сделало нас по-настоящему семьёй?
Звонкий смех Маши разносился по двору. Димка с визгом бегал за ней. А внутри меня билось маленькое сердечко — новая жизнь, новая надежда.
Иногда дорога домой оказывается длиннее и сложнее, чем можно представить. Но тем ценнее то, что ждёт в конце пути.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
