Я стояла у окна, наблюдая, как дождь безжалостно барабанит по стеклу. Каждая капля — словно напоминание о том, что произошло вчера. Руки непроизвольно сжались в кулаки. Неужели они правда думали, что я просто соглашусь?
— Вера, ты всё ещё дуешься? — голос Маши, моей старшей сестры, прозвучал раздражающе самодовольно. — Пойми, это самое разумное решение.
Я резко обернулась. Как она может быть такой... такой невыносимо спокойной после всего?!
— Разумное? — мой голос дрогнул. — Назвать разумным решением то, что вы с Антоном пытаетесь меня фактически выселить из квартиры бабушки... это просто верх цинизма!
Маша закатила глаза, как делала всегда, когда считала мои аргументы ребяческими. А сейчас я видела именно это выражение — смесь усталости и превосходства.
— Да ничего мы не пытаемся. Просто предлагаем справедливое распределение наследства. Квартира мне, деньги Антону, а тебе... — она на секунду запнулась, — тебе поможем обустроиться. Ты же всё равно не знаешь, что делать ещё со своей жизнью.
Внутри всё кипело. Я отвернулась к окну, чтобы сестра не видела моих глаз. Полгода назад мы похоронили бабушку. Единственного человека, кто по-настоящему верил в меня. А сейчас брат и сестра делят её наследство, словно стервятники.
— Справедливое? — выдавила я. — То, что вы мне в лучшем случае предлагаете угол в квартире, которая по завещанию принадлежит всем троим в равных долях — это справедливо?
— Верочка, — Маша подошла ближе, положила руку мне на плечо, — ты же знаешь, что сама не справишься. У тебя ни нормальной работы, ни образования толком. Только эти твои странные хобби...
Я скинула её руку.
— Не смей говорить так о моих увлечениях! Может, для тебя это блажь, но бабушка всегда...
— Бабушка тебя просто баловала, — перебила меня Маша. — А теперь нужно повзрослеть.
Повзрослеть. Как же я ненавидела эту фразу. С детства слышала её от родителей, потом от учителей. "Пора повзрослеть, Вера". Будто мои мечты, мои стремления — лишь детские фантазии, не стоящие внимания.
— Ты уже говорила с юристом? — внезапно спросила я, глядя прямо в глаза сестре.
Маша моргнула, явно не ожидав такого вопроса.
— С каким ещё юристом?
— Я поговорила. Вчера. Прочитала завещание бабушки внимательно, — мой голос окреп. — Знаешь, что там написано? Что никто из нас не имеет права продавать или обменивать свою долю в течение пяти лет после её кончины. Никто. Даже ты, Маша.
Лицо сестры изменилось. Она явно не ожидала, что я изучу документы.
— Это... это можно обойти, — неуверенно произнесла она.
— Нет. Нельзя, — я почувствовала, как по спине пробежала волна уверенности. — Я не отдам свою долю. Ни тебе, ни Антону. И буду жить в этой квартире, как и планировала.
На следующее утро я проснулась от звонка. Антон. Наверняка Маша уже всё ему рассказала.
— Привет, сестрёнка, — его голос звучал наигранно весело. — Слышал, у нас небольшие разногласия?
— Если попыткой выжить меня из моей же квартиры ты называешь "небольшими разногласиями", то да, — я не собиралась ходить вокруг да около.
— Перестань драматизировать, — Антон вздохнул. — Мы хотим как лучше. Тебе же всё равно нужно начинать самостоятельную жизнь.
— И ты считаешь, что лучший способ начать самостоятельную жизнь — это лишиться доли в наследстве?
Повисла пауза. Я слышала, как Антон что-то печатает. Всегда работает, даже во время разговора.
— Вера, — наконец произнёс он, и в голосе появились металлические нотки, — не усложняй. Мы с Машей уже всё решили. Ты можешь жить в квартире пока не устроишься, но юридически она будет принадлежать ей.
— А с каких пор вы двое стали решать за меня?
— С тех пор, как ты доказала, что не способна принимать разумные решения самостоятельно. Этот твой фриланс, вечные метания... Бабушка тебя жалела, но мы...
Я нажала "отбой". Сердце колотилось, словно пыталось вырваться из груди. Да как они смеют?! Принимать решения за моей спиной, распоряжаться моей жизнью!
Телефон снова зазвонил. Я проигнорировала. Потом пришло сообщение:
"Мы ждём тебя в 18:00 у нотариуса. Адрес скину позже. Не опаздывай."
Вот так просто? Они действительно верят, что я приду и подпишу отказ от своей доли? Внезапно в голове возник образ бабушки. Её улыбка, когда она говорила:
"Верочка, никогда не позволяй никому указывать, как тебе жить."
Я улыбнулась. Нет, не дождутся.
К пяти часам я была полностью готова. Надела лучшее платье, собрала волосы в строгий пучок, даже нанесла макияж — не для них, для себя. Чтобы почувствовать уверенность.
Когда я вошла в офис нотариуса, Маша и Антон уже были там. На столе лежали какие-то бумаги. Атмосфера была напряжённой.
— А вот и наша Вера, — натянуто улыбнулась Маша.
— Извините за опоздание, — я села напротив них, положив перед собой папку с документами. — У меня была важная встреча.
— Встреча? — переспросил Антон. — Какая ещё встреча?
Я загадочно улыбнулась.
— Итак, — начал нотариус, пожилой мужчина, — мы собрались, чтобы обсудить распределение наследства согласно новым договоренностям.
— Новым? — я подняла бровь. — Какие могут быть новые договоренности? Есть завещание бабушки, и точка.
Маша нервно поправила волосы.
— Вера, мы же обсуждали. Это наиболее рациональное решение для всех.
— Для всех? Или для вас двоих? — я открыла свою папку и достала несколько документов. — Кстати, я хотела бы, чтобы нотариус ознакомился с этими бумагами.
— Что это? — Антон подался вперёд, пытаясь разглядеть.
— Бизнес-план. И выписка с моего счёта, — я спокойно разложила документы. — За последние полгода мой "несерьёзный фриланс" принёс мне достаточно, чтобы открыть свою дизайн-студию. А те "странные хобби", о которых ты так пренебрежительно отзывалась, Маша, принесли мне контракт с крупным издательством.
В комнате повисла тишина. Маша и Антон обменялись растерянными взглядами.
— Это... это замечательно, Вера, — наконец произнесла Маша, но в её голосе не было искренности. — Но всё равно, как начинающему предпринимателю, тебе нужна финансовая подушка, а не обуза в виде старой квартиры.
— Обуза? — я рассмеялась. — Ты называешь трёхкомнатную квартиру в центре обузой? Интересно. А сама почему-то хочешь взвалить на себя эту "обузу".
Нотариус кашлянул, привлекая внимание:
— Если позволите, я бы хотел уточнить. Мы собрались для переоформления долей в наследстве, но, если одна из сторон не согласна, процедура невозможна.
— Именно, — кивнула я. — Я не согласна. И более того, я хочу выкупить доли Маши и Антона.
— Что?! — воскликнули они почти одновременно.
— Ты шутишь? — Антон нервно рассмеялся. — На какие деньги?
Я достала ещё один документ — письмо из банка.
— Мне одобрили кредит. Под мой бизнес-план и с учётом моих доходов за последний год. Я предлагаю вам рыночную стоимость. Даже немного выше.
Маша побледнела.
— Но... но мы не собираемся продавать.
— Правда? А мне казалось, вам нужны деньги, а не квартира. Разве не так?
Антон сжал кулаки.
— Это какая-то манипуляция. Мы пришли с готовым решением, а ты...
— А я пришла со своим, — перебила я его. — И, в отличие от вашего, моё не лишает никого из нас законной доли наследства.
Нотариус внимательно наблюдал за нами.
— Мы можем взять время на обдумывание, — предложил он.
— Конечно, — согласилась я, собирая документы. — У вас есть неделя на размышления. После этого я либо выкупаю ваши доли, либо остаюсь в квартире со своей третьей. Что выберете — решать вам.
Я встала и направилась к выходу. Впервые я чувствовала, что по-настоящему контролирую свою жизнь. И это ощущение было замечательным.
— Вера! — окликнула меня Маша, когда я уже была у двери. — Постой. Откуда всё это? Этот бизнес, деньги... Ты никогда не говорила...
Я обернулась:
— А вы никогда и не спрашивали, — ответила я просто. — Вам было проще считать меня неудачницей.
С этими словами я вышла из офиса. Впереди меня ждало много работы. И квартира, которая теперь символизировала не просто крышу над головой, а мою независимость.
Неделя пролетела незаметно
Я с головой ушла в работу, стараясь не думать о предстоящей встрече. Но в назначенный день телефон зазвонил.
— Вера? — голос Антона звучал непривычно неуверенно. — Нам нужно поговорить. Можем встретиться сегодня?
— Конечно, — ответила я. — В семь у бабушкиной квартиры?
— Хорошо, — он помолчал. — Маша тоже придёт.
Я положила трубку, чувствуя, как сердце колотится. Неужели они согласились? Или придумали новый план, как меня обойти?
Когда я пришла, они уже ждали у подъезда. Маша выглядела осунувшейся, Антон — задумчивым.
— Привет, — я кивнула им. — Зайдём внутрь?
Мы поднялись в квартиру молча. Внутри всё оставалось как при бабушке — старомодная мебель, книжные полки, пианино у окна. Я села в кресло, они — на диван напротив.
— Мы подумали над твоим предложением, — начала Маша. — И... — она запнулась, взглянув на Антона.
— И поняли, что были не правы, — неожиданно закончил он. — Не с квартирой, а с тем, как мы к тебе относились.
Я удивлённо посмотрела на них. Не такого начала я ожидала.
— Что ты имеешь в виду?
Маша вздохнула.
— Когда ты показала свои документы, мы с Антоном... мы были шокированы. Не только тем, что ты смогла добиться успеха, но и тем, что ничего не знали об этом.
— И начали вспоминать, — продолжил Антон, — когда последний раз интересовались твоей жизнью.
— И не смогли вспомнить, — тихо закончила Маша. — Это... отрезвляет.
Я не знала, что сказать. Такого поворота я точно не ожидала.
— Что касается квартиры, — Антон достал какие-то бумаги, — мы решили не продавать свои доли. Но и не претендовать на твою.
— То есть?
— То есть у каждого остаётся по трети, как и завещала бабушка, — объяснила Маша. — Но жить здесь будешь ты. Мы с Антоном уже давно съехали, у нас свои квартиры. А тебе нужна база для старта.
Я смотрела на них, не веря своим ушам.
— Почему такая резкая перемена? Неделю назад вы были готовы выселить меня отсюда.
Они переглянулись.
— Мы говорили с тётей Лидой, — сказал Антон. — Бабушкиной сестрой. Она рассказала, как бабушка гордилась тобой в последние месяцы. Как говорила, что ты нашла себя.
— Мы просто... не слушали, — добавила Маша. — Проще было видеть тебя такой, какой привыкли — младшей сестрёнкой, которая не может определиться.
Бабушка верила в меня даже больше, чем я думала.
— А ещё, — Антон улыбнулся, — мы заглянули на твой сайт. Впечатляет, сестрёнка. Честно.
Я не выдержала и рассмеялась, чувствуя, как напряжение последних дней отпускает.
— Значит, мир?
— Мир, — кивнула Маша. — И, может быть... может, расскажешь нам о своей работе? По-настоящему расскажешь?
Я посмотрела на них — брата и сестру, которых, несмотря ни на что, любила. И кивнула:
— С удовольствием. Только сначала чай. Бабушка всегда говорила...
— ...что важные разговоры нужно вести за чаем, — закончили мы втроём и рассмеялись.
В тот вечер мы проговорили до глубокой ночи. О моих проектах, о их работе, о воспоминаниях, о бабушке. Это был первый раз за много лет, когда мы действительно слушали друг друга.
И я поняла, что получила гораздо больше, чем просто квартиру или деньги. Я получила уважение. Равенство. И шанс построить новые отношения с братом и сестрой — уже не как младшая неудачница, а как равная.
Засыпая той ночью в бабушкиной квартире, я почти слышала её голос:
"Видишь, Верочка, я же говорила, что ты сможешь. Главное — верить в себя."
И я верила. Сильнее, чем когда-либо прежде.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
