Елена смотрела на цифры в банковском приложении, пока они не начали расплываться перед глазами. Сумма на счете выглядела внушительно — для их провинциального городка они с Максимом считались почти состоятельными людьми. Но эти цифры никогда не превращались в то, о чем она мечтала. Они всегда становились кирпичами в стенах их золотой клетки.
Закрыв приложение, она открыла папку с фотографиями подруги Ирины — та недавно вернулась с Бали и выложила целый альбом снимков. Океан, пальмы, коктейли на закате. И главное — счастливые лица. Не измученные, не уставшие, а по-настоящему живые.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил ее вздрогнуть. Елена поспешно закрыла фотографии и открыла таблицу с расходами — Максим не одобрял "бесполезных мечтаний".
— Я дома, — голос мужа звучал необычно воодушевленно.
Елена глубоко вдохнула. Она знала этот тон. Он означал только одно — новую цель, новую ипотеку, новую клетку.
Максим ворвался в комнату с горящими глазами, на ходу развязывая галстук.
— Лен, ты не поверишь! В том ЖК, который мы смотрели в прошлом месяце, освободилась двушка на пятом этаже! С видом на парк! И застройщик дает скидку пятнадцать процентов при полной оплате!
Елена смотрела на мужа, и что-то внутри нее надломилось окончательно. Десять лет брака. Десять лет она слушала про инвестиции, недвижимость, активы. Десять лет откладывала жизнь на потом.
— Нет, — тихо сказала она.
— Что? — Максим запнулся на полуслове.
— Я сказала "нет", — повторила Елена громче.
Максим медленно опустился на стул напротив.
— Что значит "нет"? — его брови сошлись на переносице. — Это же идеальный вариант для Алисы. Когда она вырастет...
— Когда она вырастет, ей будет двадцать пять лет, — Елена почувствовала, как дрожит ее голос. — А сейчас ей семь. И знаешь, что ей нужно сейчас? Не квартира через восемнадцать лет, а родители, которые проводят с ней время!
— Я все делаю ради нее. И ради Димки, — голос Максима стал жестче. — Ты же знаешь мою историю. Когда отец ушел...
— Знаю, — перебила Елена. — Я все знаю, Максим. Но ты не он. И никогда им не будешь. Только знаешь что? Ты уже хуже. Ты физически здесь, но душой — в своих квартирах, ипотеках, инвестициях. Когда ты в последний раз играл с Димой? Когда слушал, как Алиса читает?
Максим побледнел.
— Это несправедливо, — процедил он. — Я работаю как проклятый, чтобы обеспечить им будущее.
— А я хочу, чтобы у них было настоящее! — Елена вскочила. — Я больше не могу, Макс. Я задыхаюсь. Мы все задыхаемся в этой золотой клетке, которую ты строишь.
***
Следующие дни прошли в гнетущем молчании. Они разговаривали только о бытовых мелочах, старательно избегая смотреть друг другу в глаза. Дети чувствовали напряжение — Алиса стала тише, а четырехлетний Дима начал капризничать больше обычного.
В пятницу вечером Елена сидела в детской, помогая Алисе с домашним заданием, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый.
— Елена Викторовна? — спросил женский голос. — Это Светлана Игоревна, классный руководитель Алисы. Извините за поздний звонок, но я хотела поговорить с вами о рисунке, который Алиса сделала сегодня на уроке.
— Что-то случилось? — Елена напряглась.
— Нет-нет, ничего страшного. Просто... Задание было нарисовать свою семью на отдыхе. И Алиса нарисовала себя, младшего брата и вас на пляже. А папа на ее рисунке стоит далеко, спиной, разговаривает по телефону. Когда я спросила ее об этом, она сказала: "Папа всегда работает, даже когда мы куда-то едем". Мне показалось, что вам стоит об этом знать.
Елена поблагодарила учительницу и положила трубку. Внутри все сжалось от боли. Она вспомнила их последнюю "семейную" поездку — в Москву, смотреть новостройки. Максим действительно половину времени провел на телефоне, обсуждая с коллегами какой-то проект.
Когда дети уснули, она достала рисунок из Алисиного рюкзака. На ярко-желтом песке стояли три фигурки — она, Алиса и Дима. А вдалеке, почти у края листа — темная фигура с телефоном у уха. Даже лица не видно — только спина.
Елена долго смотрела на рисунок, а потом решительно открыла ноутбук и забронировала билеты на самолет. Для себя и детей. На Бали, через две недели. Потом зашла на сайт турагентства и оплатила небольшую виллу — не роскошную, но уютную, в пяти минутах от океана.
Деньги она взяла из своего личного счета — того самого, который копила на черный день. Видимо, этот день настал.
***
— Что значит "улетаешь на Бали"? — Максим смотрел на нее так, словно она сообщила, что собирается на Луну. — С детьми? Без меня?
— Именно это и значит, — Елена продолжала складывать вещи в чемодан. — Мы улетаем через три дня. На две недели.
— Но... как же школа Алисы? Мои планы? Эта квартира...
— Я договорилась с учительницей, Алиса будет заниматься дистанционно. А твои планы... — она выпрямилась и посмотрела ему в глаза. — Твои планы всегда будут важнее нас. Поэтому я решила жить своей жизнью. Хотя бы две недели.
Максим опустился на кровать, словно из него выпустили весь воздух.
— Это... это какой-то ультиматум? Ты уходишь от меня?
— Нет, — Елена покачала головой. — Я просто хочу показать детям, что жизнь — это не только бесконечное накопление и планирование. Что иногда можно просто... жить. Наслаждаться моментом. Ты можешь полететь с нами, если хочешь. Билет я забронировала. Но решать тебе.
— Ты знаешь, что у меня важный проект, — процедил Максим. — Я не могу все бросить из-за твоей внезапной блажи!
— Вот именно, — тихо сказала Елена. — Ты не можешь. Никогда не мог.
***
Бали встретил их проливным дождем. Вилла, которую забронировала Елена, оказалась дальше от океана, чем было указано на сайте, а в ванной протекал кран. Но когда дождь закончился, и они вышли на пляж, Елена поняла, что впервые за много лет чувствует себя по-настоящему живой.
Алиса и Дима бегали по кромке воды, собирая ракушки. Их смех разносился над пляжем, смешиваясь с шумом прибоя. Елена сидела на песке и смотрела на них, чувствуя, как внутри разливается тепло.
Вечером, когда дети уснули, она вышла на террасу с бокалом вина. Телефон завибрировал — сообщение от Максима.
"Как вы там? Дети в порядке?"
Елена отправила фотографию спящих Алисы и Димы и короткое "Все хорошо".
"Я скучаю по вам", — пришел ответ через минуту.
Елена долго смотрела на эти слова. Потом написала: "А мы здесь живем. По-настоящему живем. Жаль, что тебя нет рядом".
Ответа не последовало.
***
Дни на Бали слились в один бесконечный праздник. Они плавали с маской, кормили обезьян в священном лесу, ели экзотические фрукты прямо на пляже, пачкаясь соком. Алиса стала более открытой, а Дима перестал капризничать. Елена чувствовала, как с каждым днем с нее спадает невидимый груз — тот самый, что давил на плечи все эти годы.
На седьмой день их отдыха она проснулась от странного ощущения. Кто-то был в доме. Елена осторожно встала и вышла из спальни.
На террасе, спиной к ней, стоял Максим. Он смотрел на океан, засунув руки в карманы.
— Макс? — неуверенно позвала она.
Он обернулся. Выглядел он ужасно — осунувшийся, с темными кругами под глазами.
— Привет, — сказал он хрипло. — Извини, что без предупреждения. Я хотел сделать сюрприз.
— Как ты... А как же твой проект?
— Я взял отпуск, — он пожал плечами, словно это было самое обычное дело. — Впервые за три года.
Елена смотрела на него, не зная, что сказать.
— Я много думал, — продолжил Максим. — О том, что ты сказала. О нас. О детях. — Он достал из кармана смятый лист бумаги. — И еще об этом.
Елена узнала Алисин рисунок.
— Я нашел его в твоем ящике, когда искал паспорт, — сказал Максим. — И понял... понял, каким меня видит дочь. Человеком без лица. Спиной к семье.
Он отвернулся, глядя на океан.
— Я всегда думал, что делаю все правильно. Что обеспечиваю им будущее. Что не повторяю ошибок своего отца. А оказалось... — его голос дрогнул, — оказалось, что я делаю все еще хуже.
Елена подошла ближе.
— Ты здесь. Это уже что-то.
— Я не знаю, смогу ли измениться, — сказал Максим тихо. — Эта потребность контролировать будущее, обеспечивать безопасность... она сидит глубоко. Но я хочу попробовать найти баланс. Ради вас. Ради себя.
***
Оставшуюся неделю они провели вместе. Максим учил Диму строить замки из песка, помогал Алисе собирать коллекцию ракушек, вечерами они всей семьей гуляли по берегу. Иногда Елена ловила мужа на том, что он проверяет телефон или отвечает на рабочие письма, но он быстро спохватывался и откладывал гаджет.
В последний вечер, когда дети уснули, они сидели на пляже и смотрели на звезды.
— Знаешь, — сказал вдруг Максим, — я все равно хочу купить им квартиры.
Елена напряглась.
— Но не сейчас, — продолжил он. — И не ценой нашего настоящего. Может быть, мы будем откладывать понемногу. Может быть, поможем им с первым взносом, когда они вырастут. Но я хочу, чтобы они запомнили не то, как мы смотрели новостройки по выходным, а... вот это, — он кивнул на океан.
Елена положила голову ему на плечо.
— Это хороший план, — сказала она. — Я могу с этим жить.
***
Возвращение домой оказалось сложнее, чем они ожидали. Реальность накрыла их с головой — работа, школа, бытовые проблемы. Максим старался приходить домой раньше, проводить больше времени с детьми, но Елена видела, как ему это дается.
Через месяц после их возвращения с Бали она нашла на кухонном столе буклет с новым жилым комплексом. Сердце упало. Значит, ничего не изменилось.
— Что это? — спросила она, когда Максим вернулся с работы.
Он посмотрел на буклет и вздохнул.
— Коллега дал. Говорит, отличное вложение.
— И ты решил...
— Я ничего не решил, — перебил он. — Просто взял посмотреть. По привычке.
Елена молча кивнула. Она понимала — изменения не происходят в одночасье. Особенно когда речь идет о привычках, формировавшихся годами.
Вечером, уложив детей, она нашла Максима в кабинете. Он сидел за компьютером, изучая какие-то графики.
— Работаешь? — спросила она, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
— Да, — он потер глаза. — Проект горит. Нужно закончить к утру.
Елена кивнула и вышла, закрыв за собой дверь. Что-то холодное и тяжелое осело внутри. Она понимала, что Бали был лишь временным отступлением от реальности. Что настоящие изменения требуют гораздо больше времени и усилий. Что, возможно, Максим никогда не сможет по-настоящему измениться.
Но она также понимала, что больше не может и не хочет жить прежней жизнью.
На следующий день она открыла сайт с турами и забронировала путевку на Кипр. Для себя и детей. На майские праздники. Потом написала Максиму сообщение:
"Мы едем на Кипр в мае. Билет для тебя забронирован. Но решать, лететь или нет, будешь ты сам. Как и решать, какую жизнь ты хочешь прожить — в погоне за будущим или наслаждаясь настоящим. Я сделала свой выбор".
Ответа она не ждала. Не сейчас. Возможно, никогда. Но впервые за долгое время Елена чувствовала себя свободной — словно дверца золотой клетки наконец приоткрылась, и она увидела, что за ней существует целый мир.
Вечером, когда она укладывала детей, Алиса попросила альбом для рисования.
— Хочу нарисовать, как мы были на Бали, — сказала она. — Всей семьей.
Елена дала ей альбом и карандаши, с интересом наблюдая за процессом. На новом рисунке все четверо стояли вместе на желтом песке. Даже Максим был нарисован лицом к семье, с улыбкой, без телефона в руке.
— Красиво, — сказала Елена, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Очень красиво, солнышко.
— А мы еще поедем куда-нибудь всей семьей? — спросила Алиса, раскрашивая море синим карандашом.
— Обязательно, — ответила Елена. — Я обещаю.
Она не знала, будет ли Максим с ними в этих поездках. Не знала, сможет ли их брак пережить это противостояние ценностей и приоритетов. Но она точно знала, что больше не позволит золотой клетке определять их жизнь. Даже если для этого придется разрушить то, что они строили все эти годы.
Иногда, чтобы действительно жить, нужно найти в себе смелость отпустить то, что тебя держит.