- «Я тебе верю». Глава 68.
Живот Али рос, наполняя её существо мягкостью и прелестью материнства. Но молодая женщина, глядя в зеркало, замечала лишь отёчность на лице и полноту фигуры. Её недовольство и раздражение росло с каждым посещением гинеколога.
- Всё у Вас, мамочка, хорошо, - говорила молодой врач с короткой стрижкой и приятным лицом. Вес прибавляется, как надо. Что-то вас беспокоит? - она чувствовала зажатость и страх, исходящие от Али.
- Нет, всё в порядке, - от постоянного напряжения её губы будто подобрались, потеряв объём.
Аля поправила на плечах длинный небесно-голубого цвета шарф, который так шёл к её тёмным волосам и глазам.
- Только спать становится всё неудобнее с каждым днём. Бока болят, будто их разрывает изнутри. Спину тянет... - она страдальчески охнула.
- Я понимаю вас. Это естественный процесс, ведь внутри Васс растёт маленький человек, - доктор искренне улыбнулась.
Она работала недавно, и была способна сопереживать беременным, как близким людям или родственникам. Но сейчас Татьяна Сергеевна видела, что сложности с этой мамочкой будут расти с каждым месяцем.
- Мне кажется, я хочу, чтобы он уже быстрее вылез, и всё закончилось, - Аля почувствовала покалывание в опухших пальцах.
- Вижу у Вас небольшую отёчность. Попробуйте не есть много солёного. Соль задерживает воду в организме, оттуда и отёки.
- Вы не можете мне этого советовать! - Аля взяла толстенькие ручки сумки обеими руками и стала похожа на странную птицу, вцепившуюся когтями в ветку.
- Могу и должна настоятельно рекомендовать Вам особенности пищевого поведения. Если будут жалобы на ухудшение здоровья и плохие анализы, я буду вынуждена вас госпитализировать. В больнице происходят ежедневные взвешивания утром и вечером. Можете проверить дома. У Вас есть весы?
- Нет, мой вес всегда постоянный. Был, - вспомнила Аля, мельком взглянув на живот. - А теперь, наверное, я с ума сойду, если буду видеть, как толстею, - она взглянула на висящий на стене плакат, где было несколько изображений женщин со всё увеличивающимся животом.
- Это не Вы толстеете, это ребёнок растёт. Так вот, вернёмся к вопросу отёчности. Один съеденный вечером солёный огурец - это плюс один килограмм на утренних весах. Ещё хочу напомнить, что Ваше эмоциональное состояние тоже очень важно для плода. Чтобы чувствовать себя лучше, можете читать ему книжки, петь песенки. Разговаривайте с ним. И, пусть малыш ещё не толкается, он уже всё чувствует.
Аля снисходительно посмотрела на Татьяну Сергеевну, мысленно «сделав скидку» на её неопытность.
- Хорошо, жду Вас на приём двадцать четвёртого. Это если будет всё в порядке. Если будет что-то беспокоить, приходите в любой день без записи. Вас примет любой врач, если будет не мой день.
- Спасибо, - равнодушно бросила молодая женщина и вышла из кабинета с новенькими филёнчатыми дверями.
- Ну, как? - Фаина Николаевна взяла отгул на работе, чтобы сопровождать дочь к врачу.
На зимней улице было скользко, и, несмотря на маленький срок Аля панически боялась поскользнуться. Увиденная однажды передача по телевизору о возможных тяжёлых последствиях внезапного падения для беременных поселила в ней судорожный страх.
- Всё в порядке, - Аля посмотрела на длинную очередь женщин с разной величины животами, сидевшими на неудобных деревянных лавках по всей длине коридора. - Конечно, мы по три часа в очереди к ней сидим. Нюня какая-то. Жизни меня учила. Сама, наверное, первый год работает.
Женщины получили в гардеробе верхнюю одежду, и Фаина Николаевна помогала Але продеть руки в рукава длинного уютного пуховика.
- Тепло ль тебе, девица, тепло ль тебе, красная, - попыталась пошутить мать, видя мрачное настроение Али.
Та внимательно посмотрела на своё отражение в зеркале, которое занимало изрядную часть стены. Слёзы выступили на глазах, нижняя губя дрогнула.
- Мама, на кого я похожа! Я же просто огромная!
Фаина Николаевна улыбнулась, погладив дочь по рукаву.
- Ты прекрасная беременная женщина, ты похожа на себя. Родишь, и всё будет в порядке, и фигура к тебе вернётся.
- Видеть себя не могу, - наказав высокое зеркало равнодушием, Аля достала малиновую помаду, и , не глядя на отражение, привычно накрасила губы.
- Тебе не стоит так говорить. Ты ещё не понимаешь, но ты с малышом очень сильно связана. И это будет продолжаться очень долго. Если ты будешь расстраиваться - малыш будет плакать.
- Будет плакать - у меня есть кому с ним водиться, - усмехнулась молодая женщина.
Со временем проявленная мужем радость по поводу беременности Али превратилась в мощный рычаг давления.
- Это тебе ребёнок нужен был, - напоминала она, когда Лёшку, вернувшегося с работы, встречал холодильник без ужина.
- Ты же маленького хотел, - большой и указательный пальчики с идеальным маникюром потирали друг друга, угрожая мужниному кошельку. - Я опять поправилась, не влезаю ни во что.
- Аля, но мы на прошлой неделе были в магазине. Ты сказала, на приём не в чем идти!
- Лёша, ты что, на нас каких-то денег пожалел? - рука круговым движением погладила небольшой округлый живот. - Это сейчас. Боюсь представить, что будет дальше! Пустышки, подгузники, детское питание. Может, ты мне прикажешь ещё и пелёнки стирать в целях экономии?
- Дорогая жена, пожалуйста, давай прекратим. Надо, так надо. С тобой сходить в магазин? - Лёшка вздохнул, пожалев, что высказал своё мнение о финансовом вопросе.
- Конечно, а как ты думал? Что, моя мама должна меня теперь повсюду сопровождать? Она и так с работы отпрашивается. Ты же знаешь, как я боюсь упасть на улице!
- Не передёргивай, пожалуйста, Ксения Андреевна сходила с тобой пару раз, и то, потому что я на смене был. Если хочешь, в следующий раз сам отгул возьму. Только имей в иду, что тогда день-через день копчёную горбушу мы себе позволить не сможем! - он был готов прикусить свой несдержанный язык, но было слишком поздно.
Лицо Али превратилось в странно застывшую маску. Она поправила расходящийся на небольшом животике любимый халат, который был её последним островком стабильности в постоянно меняющемся мире.
- Куском рыбы, значит, будешь меня упрекать?
- Ой, всё, давай, завязывай. Я в спортзал ушёл. Ты ужин сможешь приготовить? - Алёшка скидывал в объёмную сумку спортивную одежду, обувь, махровое полотенце.
- Себе можешь пельмени купить. А мне - вареники с капустой. Мы же больше деньги на красную рыбу тратить не будем!
Муж вернулся домой через пару часов. Аля спала, свернувшись калачиком под пледом, и по-детски сложив ладони под правой щекой. Алёшка разобрал сумку, поставил кипятиться воду под пельмени. Он смотрел на спящую жену, стоя в дверях, то ли боясь нарушить её сон, то ли не желая приближаться к ней. Мужчина вспоминал день, когда узнал о будущем ребёнке. Какая гордость распирала его, и мир казался другим, лёгким, светлым, радостным. Злость жены и её вечное недовольство медленно разрушали этот мир, нагоняя на прекрасную небесную синь мрачные тяжёлые тучи.
Пельмени были съедобные, но не такие вкусные, как у мамы или бабушки. Залив мясо -тестяное месиво смесью из майонеза и кетчупа он вспомнил и армейскую еду, и два кусочка хлеба, по норме положенные «салагам».
К весенней сессии у Али был шестимесячный живот и шкаф, набитый разномастной одеждой, как спелый подсолнух - семечками. Что-то стало с её некогда безупречным вкусом. Молодая женщина, не желая терять привлекательность, выбирала более открытые кофточки, демонстрируя заметно увеличившийся бюст. Не имея возможности «сверкать» ножками, она выбирала огромные яркие серьги и цепи с подвесками, делавшими её похожими на цыганку, забывшую дома широкую многослойную готью.
Зато экзамены проходили неожиданно легко. В такие знаменательные дни Аля не наносила макияж и выбирала менее броскую одежду. Она входила в аудиторию, держась за поясницу, и шагая с величайшей осторожностью, будто шла по минному полю. Как говорится, первые два года студент работает на зачётку, а потом зачётка на студента. Училась она неплохо, особенно упомянутые первые два года. Отвечать начина всегда уверенно, с чуть сморщенным от «внезапной боли» носиком.
- Хорошо, достаточно. Вижу, что знаете, - часто повторяли преподаватели, и довольная Аля, почти пританцовывая, выходила из института, чтобы в ближайшем кафе заказать себе рыбную нарезку, парочку профитролей с жирной начинкой и ароматный кофе с шоколадной крошкой.
Её подруга, Лиза, тоже успешно сдавала сессию. Знания молодой женщины были подкреплены опытом, полученным на производстве. Часто общаясь с руководителями предприятия и представителями различных структур, она приобрела некую серьёзность и уверенность. Изменения в её поведении и характере не были видны невооружённым взглядом, они ощущались, как послевкусие хороших дорогих духов.
Эдик менялся вместе с женой. Работа стала более понятной и привычной. Маршруты движения были отработаны до мелочей. Вырастали профессиональные навыки, подкреплённые занятиями в спортзале и практикой. Он с первого взгляда в толпе мог определить вы пившего человека. Человека, который боялся поста охраны, пытаясь пронести ворованный металл с территории комбината. Олег, начальник службы охраны, в которой работал Эдик, предложил ему повышение до «Старшего группы».
- Ну что, начальник, за кофейком тебе сгонять? - Лёха ударил товарища в плечо.
- Не надо, вместе сходим, как обычно, - Эдик даже не улыбнулся, вглядываясь в толпу рабочих, направляющихся к «вертушке».
- Лиза твоя рада, наверное?
- Да как тебе сказать. Прибавка к зарплате небольшая, а ответственности побольше будет.
- А моя расстроилась. Представляешь, она сразу мне сказала, что ты первый в начальники выбьешься, - улыбнулся Лёха. - Хотя, она из-за всего сейчас переживает. Переживает, как доносит. Как родит. Эти её страхи выводят меня из себя. Каждый раз перед приёмом думаю, может, положат её на сохранение, или как там это у них называется. - Алёшка проводил глазами тонконогую Оленьку в высоких чёрных сапожках на каблуках. - Хоть бы пару недель пожить спокойно! - Он страдальчески вздохнул. - Ладно эти ночные брожения до кухни и обратно: принеси воды. Не такой холодной. Не такой тёплой. А положи в стакан ложечку сахара. Иногда мне кажется, что она просто капризного монстра вынашивает, а не человеческого детёныша.
- Да ладно, Лёха, ты преувеличиваешь. Ей сложно, тебе сложно. Говорят, со вторым легче будет, - улыбнулся Эдик.
- Да иди ты, - выразительно обратился к нему Алёшка. - Я на тебя посмотрю, когда тебе твоя нервы мотать начнёт.
Эдик широко улыбнулся, глядя на поглощённое отчаянием лицо приятеля.
- Думаешь, твоя Лиза не такая? - издевательски сказал Лёха.
- Точно. Что, у меня это на лице написано?
- Да, крупными буквами причём. Подожди, посмотрю я на тебя. Это вирус в них какой-то вселяется вместе с ребёнком.
Надежды Алёшки вскоре оправдались, и Алю положили на сохранение. Комфортная палата на четверых, в которой все мамочки были примерно одинакового возраста. Все были замужем, и все «первородки». Аля не стремилась сближаться с новыми соседками, и поэтому весь день молчала. Зато вечером она чуть не закричала в голос, когда увидела, что невысокая худенькая Айсылу, лёжа на кровати, воткнула в свой большой живот иглу одноразового шприца.
Продолжение Глава 69.
Путеводитель здесь.