Что случится, когда мать с больным сердцем рискнет поставить ультиматум великовозрастному сыну-иждивенцу? История о болезненном взрослении, жертвенной любви и тайне преображения, которое может случиться, когда надежды уже нет.
— Мамуль, тебе не кажется, что ты слишком много на себя берёшь? Вон, посмотри, бледная какая... Может, хватит уже пахать на двух работах? Сходила бы лучше со своими подружками в "Эстетику" — там сейчас скидки на омолаживающие процедуры.
— Что, деньги у тебя появились на мои процедуры? — вздох у Марины Петровны вышел тяжёлым, она прижала ладонь к груди. — Или, может, ты наконец-то устроился на работу?
Тускло освещённая кухня хрущёвки на Садовой улице наполнилась напряжением, стоило только затронуть тему трудоустройства. Старенький холодильник "Атлант" гудел на всю квартиру, заглушая тихие шаги пожилой женщины, которая медленно передвигалась от плиты к столу, готовя ужин.
— Да брось, с твоей-то пенсией и подработками хватит на какую-то дешёвую маску, — в голосе сына проскользнула ирония. — Кстати, я тут присмотрел новую видеокарту для компьютера. Всего-то тридцать тысяч.
Рука с половником замерла над кастрюлей. Борщ, алый и густой, источал аромат свежих овощей и мяса, купленного по акции в "Монетке" на распродаже.
— Кирилл, тебе двадцать восемь лет. У тебя два диплома. Может, пора уже начать зарабатывать самому? — металлический половник стукнул по краю тарелки.
— Да-да, сейчас, прямо завтра побегу в твой НИИ горбатиться за двадцатку, — с сарказмом растягивая слова, протянул сын, листая ленту в смартфоне. — Мам, не начинай опять.
Хрустящий багет, французский сыр бри и винная бутылка "Шато Марго" на экране телефона — в инстаграме у приятеля была красивая жизнь. Утром — рассветная йога на террасе пентхауса, вечером — деловые встречи в ресторане "Белуга". Вздох. Кириллу оставалось только завидовать.
Марина Петровна с трудом опустилась на табурет напротив сына:
— Давление опять... — прошептала женщина, доставая из кармана домашнего халата упаковку таблеток "Каптоприл". — Надо бы к кардиологу записаться.
Широкоплечая фигура сына даже не дрогнула. В студию тату "Чернила" пришло уведомление о скидке — интереснее, чем проблемы матери.
За окном вечерний Новосибирск утопал в сумерках, фонари на улице зажглись, отбрасывая желтоватый свет на потрёпанные временем шторы. График дежурств в поликлинике, подработка в частном медцентре и замены заболевших коллег измотали женщину до предела.
— Тебе же предлагали работу в "Цифровых решениях", помнишь? Что не так на этот раз? — спросила Марина Петровна, разливая борщ.
— Ну да, только там придётся вставать к восьми утра, — скривился Кирилл, отодвигая тарелку. — И никакого удалённого доступа. Ты совсем без соли готовишь? У меня завтра тренировка, мне нужно много белка, а не эта... — он демонстративно поморщился.
По трещинам на потолке бегали блики от проезжающих машин. Каждый год Марина Петровна откладывала деньги на ремонт, но их всегда не хватало — то на обучение сына, то на его компьютер, то на модные кроссовки.
— Ладно, положи в холодильник, я потом разогрею, — бросил Кирилл, вставая из-за стола. — Мне пора, ребята в баре "Франт" ждут.
Секундная стрелка на старых настенных часах отсчитывала время. Маленькая двухкомнатная квартира погрузилась в тяжёлую тишину после того, как хлопнула входная дверь. В углу комнаты стояла коробка с лекарствами — всё, что могла себе позволить врач-терапевт на пенсии.
***
Утро началось с телефонного звонка. В трубке раздался встревоженный голос старой подруги:
— Маринка, ты как? Что с анализами? Была у Зинаиды Сергеевны?
Кухонный стол был завален бумагами — результаты ЭКГ, эхокардиография, анализы крови. Бессонная ночь оставила следы под глазами женщины.
— Плохо всё, Тань, — ответила Марина Петровна, перебирая медицинские заключения. — Стенокардия прогрессирует. Зинаида говорит, нужна операция, иначе до инфаркта недалеко.
— Господи! — ахнула подруга. — А сколько стоит?
— Триста тысяч, если в "Кардио-Мед" делать. По квоте можно, но ждать придётся больше года, а мне столько не дадут врачи.
Морщинистые руки сжали чашку с чаем. За спиной послышались шаги — Кирилл, взъерошенный после ночных гуляний, прошлёпал босыми ногами к холодильнику.
— Мам, у нас есть что пожрать? — недовольно буркнул он, распахивая дверцу.
— Я перезвоню, — быстро сказала Марина Петровна в трубку и повернулась к сыну. — Борщ вчерашний есть, котлеты.
📖 Также читайте: — Так в этом всё дело? Тебе просто нужен повод для развода? — спокойно сказала жена, в то время как муж покраснел от стыда
Молодой человек скривился:
— Опять эта дешёвка! У Димона вчера доставка из "Якитории" была, а у меня вечно какая-то столовская еда.
Мать вздрогнула, словно от удара. Пальцы стиснули край стола так, что побелели суставы.
— Послушай, Кирилл, у меня проблемы с сердцем. Больше я не смогу работать на двух работах. Врачи запретили.
Плечи сына дёрнулись в безразличном пожатии:
— Ну и ладно. Пенсии-то хватит на жизнь, — он достал из холодильника йогурт "Активиа".
— Нет, не хватит, — покачала головой Марина Петровна. — Мне нужна операция. Дорогая. И... мне придётся продать кое-что из вещей.
Кирилл замер с ложкой у рта:
— Что значит "продать"? Ты о чём вообще?
— О том, что мне нужны деньги на лечение, а твой компьютер и игровая приставка могли бы...
— Ты с ума сошла?! — вскрикнул сын, подскакивая к матери. — Это мои вещи! Ты не имеешь права!
Лицо женщины приобрело землистый оттенок:
— Кирилл, пожалуйста, я не прошу тебя отдать свои вещи. Я прошу тебя устроиться на работу и помочь мне. Хотя бы сейчас.
В глазах сына мелькнуло что-то, отдалённо напоминающее стыд, но быстро сменилось привычным раздражением:
— Слушай, у меня сейчас нет времени на эти разговоры. У меня встреча с Ленкой через час, — он повернулся к выходу.
— Стой! — окрик прозвучал неожиданно резко. — Ты слышал, что я сказала? Я могу умереть без этой операции!
Хлопок двери был единственным ответом.
***
В салоне "Мобайл Эксперт" было шумно. Марина Петровна стояла у прилавка, сжимая в руках потрёпанную сумочку.
— За этот ноутбук мы можем предложить вам сорок пять тысяч, — сказал молодой консультант, оценивающе разглядывая игровой ASUS. — А за PlayStation 5 — ещё тридцать пять.
— Хорошо, — кивнула женщина. — И ещё телефон, вот этот.
Дорогу домой она почти не помнила. В голове крутились цифры, планы, мысли о том, как объяснить сыну случившееся. Деньги, вырученные от продажи техники, лежали в конверте рядом с тремя сберкнижками, где хранились все накопления за долгие годы работы.
Дверь в квартиру распахнулась с грохотом.
— Ты что наделала?! — гневный голос Кирилла разнёсся по всей квартире. — Где мой комп?! Где приставка?!
Грязные кроссовки Nike Air оставляли следы на свежевымытом полу. Раскрасневшееся от гнева лицо нависло над сидящей в кресле матерью.
— Я же говорила тебе, что мне нужны деньги на операцию, — тихо ответила Марина Петровна.
— Да плевать мне на твою операцию! — закричал сын, сметая со стола чашку. — Верни мои вещи! Немедленно!
Фарфор разбился о пол, расплескав коричневую жидкость по линолеуму. Женщина даже не вздрогнула — словно ожидала именно такой реакции.
— Не кричи на меня, — голос её звучал неожиданно твёрдо. — Я продала твою технику, потому что ты отказался работать. У меня нет другого выхода.
— Да как ты посмела?! — Кирилл схватил мать за плечи, встряхивая. — Это мои вещи! Ты не имела права!
Внезапно Марина Петровна побледнела, схватилась за грудь и осела на пол. Глаза её закатились, дыхание стало хриплым.
— Мама? — растерянный голос Кирилла прозвучал уже не так уверенно. — Мам! Не смей меня пугать! Вставай!
Но женщина не вставала. Трясущимися руками сын выхватил телефон и набрал 103.
— Скорая? Тут... моей маме плохо. Кажется, сердце...
***
Больничная палата в отделении кардиологии городской клинической больницы №1 была переполнена. Шесть коек, шесть женщин разного возраста с проблемами сердца. Марина Петровна лежала у окна, глядя на серое небо Новосибирска.
— К вам посетитель, — сказала медсестра, заглядывая в палату.
В дверях показался Кирилл — непривычно опрятный, в свежей рубашке, с букетом гвоздик.
— Здравствуй, — сказал он, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Марина Петровна молча кивнула, продолжая смотреть в окно.
📖 Также читайте: — Сделай тест ДНК и докажи, что я не права! — кричала свекровь на невестку, даже не догадываясь, к чему это приведёт
— Как ты? — парень присел накрай койки, положив цветы на тумбочку.
— Жива, как видишь, — ответила женщина. — Обширный инфаркт миокарда. Еле успели.
За окном начал падать мелкий снег — первый в этом году, хотя на календаре был только конец октября. На соседней койке тихо плакала молодая женщина — ей только что сообщили о необходимости операции.
— Мам, послушай, — Кирилл наклонился ближе, — я тут подумал... может, нам стоит продать квартиру? Купим что-нибудь поменьше, а на разницу сделаем операцию.
Взгляд Марины Петровны наконец оторвался от окна и уперся в лицо сына:
— Продать квартиру? Единственное, что у меня есть? А где мы будем жить?
— Ну, снимем что-нибудь, — пожал плечами Кирилл. — Временно.
Горький смех перешёл в кашель, заставивший женщину схватиться за грудь:
— Снимем? На какие деньги, позволь спросить? На мою пенсию, которой едва хватает на лекарства?
Сын замолчал, не находя ответа. Пальцы его теребили край больничного одеяла.
— Врач сказал, тебе нельзя волноваться, — попытался сменить тему Кирилл.
— Да, нельзя, — согласилась Марина Петровна. — Поэтому я приняла решение.
— Какое решение, мама? — Кирилл непонимающе свёл брови.
Бледные пальцы Марины Петровны разгладили складку на больничной простыне:
— Либо ты находишь работу и начинаешь оплачивать половину всех расходов, либо ищешь себе другое жильё. Продавать квартиру я не буду.
Глаза сына расширились от удивления:
— Ты что, выгоняешь меня? Собственного сына?
— Нет, — покачала головой женщина. — Я предлагаю тебе стать взрослым. У тебя есть выбор: начать зарабатывать или уйти.
Кирилл вскочил, опрокинув вазу с гвоздиками. Вода растеклась по тумбочке, капая на линолеум.
— Ты же знаешь, что мне некуда идти! — его голос сорвался на фальцет. — Это шантаж!
Соседки по палате замолчали, с интересом прислушиваясь к разговору.
— Нет, это реальность, — твёрдо сказала Марина Петровна. — Мне дали две недели в больнице. Когда я вернусь домой, я хочу увидеть квитанцию о зарплате или пустую комнату.
***
Раннее ноябрьское утро окрасило стены больничной палаты в блёклые серые тона. Татьяна, подруга Марины Петровны, принесла контейнер с домашней едой и термос с чаем.
— Ну как он отреагировал? — спросила она, присаживаясь на край кровати.
— Как ты думаешь? — горько усмехнулась Марина Петровна. — Кричал, обвинял меня в предательстве.
Татьяна нахмурилась:
— Значит, я была права. Он не искал работу?
— Два дня назад приходил, клялся, что разослал резюме. А вчера медсестра случайно проговорилась, что видела его в компьютерном клубе на Фрунзе. Сказала, что каждый день там сидит, с утра до вечера.
Ржавые петли больничной двери скрипнули, впуская врача с папкой историй болезни.
— Как самочувствие, Марина Петровна? — спросил доктор, просматривая результаты анализов. — Готовы к выписке?
— Готова, Виктор Андреевич, — кивнула женщина. — А что с операцией?
Доктор снял очки и потёр переносицу:
— Квоту вам одобрили, но ждать придётся минимум восемь месяцев. Боюсь, это слишком долго для вашего состояния.
Взгляд Татьяны метнулся к подруге:
— Марин, а если в частную клинику? Сколько ты уже собрала?
— Двести десять тысяч, — вздохнула Марина Петровна. — Не хватает ещё почти ста.
Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал. Сообщение от риелтора: «Просмотр отменился. Клиент хочет двушку поближе к метро».
— Я пыталась сдать вторую комнату, — пояснила Марина Петровна. — Но никто не хочет жить в хрущёвке так далеко от центра.
Доктор захлопнул папку:
— Вот что, Марина Петровна, выписываю вас, но с условием полного покоя. Никаких нервных потрясений и физических нагрузок. Через неделю на контроль.
📖 Также читайте: — Женщина без детей никогда не поймет материнских чувств! — холодно произнесла свекров, адресуя слова невестке
После ухода врача Татьяна достала из сумки пачку денег:
— Держи. Это тридцать тысяч. Мы с девчонками из поликлиники собрали, кто сколько мог.
Глаза Марины Петровны наполнились слезами:
— Таня, я не могу...
— Молчи, — перебила подруга. — Ты для всех нас столько сделала. Помнишь, как моему Пашке за ночь температуру сбила, когда «скорая» отказалась приезжать? И Верку на ноги поставила после инсульта. Бери, не обижай нас.
***
Ключ повернулся в замке. Марина Петровна на мгновение задержалась на пороге, готовясь к тому, что увидит внутри. Пустую квартиру? Или беспорядок, оставленный сыном?
Реальность оказалась хуже: громкие крики из комнаты Кирилла, запах алкоголя и немытой посуды из кухни. Женщина медленно прошла по коридору, придерживаясь за стену.
— А, мамуля вернулась! — с издёвкой протянул Кирилл, выглядывая из комнаты. Заспанное лицо, трёхдневная щетина и пятна от пиццы на футболке. — Как здоровьице?
Два его приятеля с одинаково мутными глазами уставились на пожилую женщину с дивана.
— Где твоя зарплатная ведомость? — спросила Марина Петровна, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Какая ведомость? — Кирилл театрально развёл руками. — А, ты про ультиматум? Слушай, я подумал и решил, что ты блефуешь. Ты же не выгонишь родного сына?
Спёртый воздух комнаты, заваленной пустыми бутылками и коробками от еды, вызвал у женщины приступ кашля.
— У тебя было две недели, — сказала она, когда смогла говорить. — Сколько собеседований ты прошёл?
Кирилл переглянулся с приятелями и хохотнул:
— Да ладно, мам, завязывай с этой чепухой. Лучше скажи, что пожрать есть? Мы проголодались.
Медленно, словно каждое движение причиняло боль, Марина Петровна достала из кармана телефон:
— Алло, Семён Аркадьевич? Добрый день. Помните, вы говорили, что ваша бригада может поменять замки за час? Да, прямо сейчас. И ещё мне нужна помощь освободить комнату. Сколько будет стоить? Хорошо, я согласна.
Лицо Кирилла вытянулось:
— Ты чего удумала? Эй, пацаны, вы слышали? Она реально хочет меня выгнать!
— Вам двадцать минут на сборы, — отчеканила Марина Петровна. — Что не успеете забрать, я продам.
***
Квартира преобразилась. Свежевымытые полы, чистые окна, отсутствие запаха сигарет и пива. Татьяна помогала Марине Петровне разбирать вещи Кирилла, откладывая то, что можно продать.
— Смотри, какой комплект, — Татьяна продемонстрировала кожаную куртку известного бренда. — За неё можно тысяч пятнадцать выручить.
Марина Петровна кивнула:
— Складывай к остальному. Виктор Андреевич сказал, что клиника в Омске готова принять меня на следующей неделе, если я внесу предоплату.
В дверь позвонили. На пороге стояла пара средних лет.
— Добрый день, мы по объявлению об аренде комнаты, — сказала женщина, улыбаясь. — Меня зовут Ирина, а это мой муж Павел. Мы недавно переехали в ваш город.
— Проходите, — устало улыбнулась Марина Петровна. — Комната только освободилась.
***
Снег укрыл дорожки санатория «Берёзовая роща» белым покрывалом. Марина Петровна, закутанная в тёплый шарф, медленно прогуливалась по аллее в компании пожилого мужчины.
— После операции прошло два месяца, а я уже чувствую себя намного лучше, — говорила она. — Врачи говорят, что всё прошло успешно.
Николай Сергеевич, её сосед по санаторию, одобрительно кивал:
— Вы молодец, что решились. Многие тянут до последнего.
📖 Также читайте: — Ты решил выпрыгнуть из окна, чтобы доказать свои чувства? А теперь встал и убрался из моей квартиры! — приказала Вера своему сожителю
Телефон в кармане куртки завибрировал. Сообщение от Татьяны: «Твой опять приходил. Требовал, чтобы я сказала, где ты. Кричал, что ты "должна содержать сына". Я его послала».
Следом пришло ещё одно: «Он теперь работает в "БургерБум" кассиром. Жалуется, что зарплата маленькая и начальник придирается».
Марина Петровна вздохнула и убрала телефон.
— Проблемы? — участливо спросил Николай Сергеевич.
— Нет, просто жизнь идёт своим чередом, — ответила женщина, поднимая лицо к зимнему солнцу. — И я наконец-то начала жить для себя.
***
В кафе «БургерБум» было шумно. Кирилл, одетый в форменную рубашку с логотипом, недовольно протирал стойку.
— Артём, клянусь, я не выдержу здесь ещё неделю, — жаловался он коллеге. — Эта работа для неудачников.
— А что поделать? — пожал плечами Артём, расставляя стаканы. — Без опыта тебя никуда больше не берут.
Кирилл скривился:
— Всё из-за матери. Выгнала меня, представляешь? Родного сына! И где теперь живёт — никто не говорит. А у меня даже на нормальную съёмную квартиру денег нет, только комнату в коммуналке снимаю.
— Да ты каждый день об этом говоришь, — устало отозвался Артём. — Может, хватит уже? Взрослый мужик, а всё мать винишь.
— Ты не понимаешь! — вспылил Кирилл. — Она должна была обеспечивать меня! А теперь у меня ни компьютера, ни приставки, ничего!
К стойке подошла группа подростков. Кирилл натянул фальшивую улыбку:
— Добро пожаловать в «БургерБум»! Что будете заказывать?
***
Весна пришла в Новосибирск внезапно. Снег растаял за несколько дней, обнажив серый асфальт и прошлогодние листья. Марина Петровна стояла у окна своей квартиры, наблюдая, как пробиваются первые травинки в палисаднике.
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть. На пороге стоял Кирилл — осунувшийся, в потрёпанной куртке, но чисто выбритый.
— Привет, — сказал он, не глядя ей в глаза. — Можно войти?
Женщина помедлила, затем отступила в сторону:
— Проходи.
Кирилл неуверенно прошёл в коридор, с удивлением отмечая изменения — новые обои, светлые шторы, отсутствие старой мебели.
— Ты сделала ремонт? — спросил он, заглядывая в гостиную.
— Да, с помощью Павла и Ирины. Они хорошие соседи, — кивнула Марина Петровна. — Зачем ты пришёл?
Кирилл переминался с ноги на ногу:
— Я... я хотел узнать, как ты. После операции.
— Хорошо, — коротко ответила женщина. — Врачи говорят, восстановление идёт по плану.
Тишина повисла между ними, густая и вязкая, как кисель.
— Послушай, я многое передумал, — наконец выдавил Кирилл. — Эти месяцы были... сложными.
— Для меня тоже, — заметила Марина Петровна.
— Я понимаю, что вёл себя как... как идиот, — продолжил сын. — И я не прошу, чтобы ты вернула меня. Просто хотел сказать, что ты была права. Мне давно пора было повзрослеть.
Женщина внимательно посмотрела на сына:
— И что теперь?
— Я по-прежнему работаю в «БургерБум», но параллельно прохожу курсы веб-дизайна. Это не то, что я хотел, но... это даёт перспективы.
Марина Петровна кивнула:
— Хорошо. Я рада, что ты нашёл свой путь.
— Мам, — Кирилл сглотнул, — я хотел бы узнать, нужна ли тебе помощь? Может, лекарства купить или с ремонтом помочь? Я не могу вернуть то, что забрал у тебя все эти годы, но... хотя бы могу начать отдавать долги.
В его глазах Марина Петровна увидела нечто новое — проблеск осознания, которого раньше никогда не замечала. Ей вдруг вспомнился маленький Кирюша, который мастерил ей открытки на 8 марта и помогал нести тяжелые сумки из магазина.
— Знаешь, — медленно произнесла она, — мне действительно не помешала бы помощь с покраской балкона. Если ты не слишком занят в выходные...
Они пили чай на кухне, разговаривая о повседневных вещах — работе Кирилла, новых соседях, планах на лето. В разговоре всё ещё проскальзывали неловкие паузы, но что-то неуловимо менялось между ними.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Кирилл, поднимаясь. — Смена рано утром.
У двери он неожиданно обернулся:
— Прости меня, мам. За всё.
"Истинное взросление начинается не тогда, когда можешь делать что хочешь, а когда понимаешь, что нельзя делать всё, что хочешь" - Фридрих Ницше
Автор: Владимир Шорохов ©
Что выберет мать, когда узнает о предательстве дочери? Семейная драма о лжи ради роскоши и неожиданном решении, которое изменит жизнь всех героев навсегда. Тайна средиземноморской виллы раскрыта...
📖 Также читайте: — Я получаю, ты отдаёшь. Я блистаю, ты в тени! — язвительным тоном произнесла Рита и посмотрела на лучшую подругу
📖 Также читайте: — Где твоя зарплатная карта? И не смей мне лгать! — кричал муж на жену