Мария шла пошатываясь по улице, таща в одной руке чемодан, а в другой кофту. У дома Клавдии Дарёниной остановилась и закричала.
— Клашка, где ты там, выходи, поговорить надо.
Проходившая мимо старуха Изыргина остановилась и покачала головой.
— Вот времечко настало, не молодёжь пошла, а срам один. Чего орёшь как оглашенная, — обратилась она к Марии.
— Иди бабка, куда шла, — огрызнулась та в ответ, — не твоё дело, надо мне, вот и ору.
Из окна показалась Клавдия. Она расчёсывала распущенную на ночь косу, явно собиралась ложиться спать.
— Машка, откуда ты? — удивилась она, — а мне сказали что ты приехала, так я не поверила, оказывается что правда.
Мария, поставила чемодан на скамейку и скомандовала.
— Чего там торчишь, выходи, обсудить кое-что надо.
Клавдия вздохнула, и ответила.
— Сейчас выйду, халат наброшу и выйду, только ты не кричи больше, а то Мишку разбудишь, а ему завтра вставать рано, и дочка у меня спит уже.
Клавдия вышла на крыльцо, запахнув старенький халат. В свете уличного фонаря было видно, что она не очень довольна визитом бывшей подруги.
— Ну, рассказывай, что случилось?
Мария злобно усмехнулась.
— Случилось? Это у тебя надо спрашивать, что случилось! Как ты могла так поступить?
— Маш, я ничего не понимаю. Говори прямо, в чем ты пытаешься меня обвинить?
— Ах, ты не понимаешь, — взвизгнула Мария, — я писала тебе, просила рассказать про Лёшку, только ты не сочла нужным ответить. Зачем решила скрыть от меня, что он себе бабу завёл?
— Не писала, потому что некогда было, — спокойно ответила Клавдия, — сама знаешь, на ферме дел всегда невпроворот, и дома хозяйство. Это у вас в городе, отработал положенные часы, и лежи себе на диване. Сама ведь хвалилась, что работы вполовину меньше чем в селе, а платят хорошо. Ну а насчёт Алексея, так это ты его бросила и с Сашкой сбежала, он тебя не бросал. Он почти год ждал что ты опомнишься и домой вернёшься. Только у тебя ведь любовь, ты же квартиру покупать собралась. С Варей они только с зимы жить вместе стали. Так что какие претензии?
Мария побагровела от злости.
— Ждал он! Ага, так я тебе и поверила! Не мужик, а тряпка! Притащил в дом эту, — Мария грязно выругалась, — а меня прогнал, сказал чтобы убиралась на все четыре стороны.
Клавдия усмехнулась.
— Выгнал и правильно поступил. Маш, ты свой выбор сделала, уехала с Чеботарёвым, чего теперь разоряешься.
— Да какой там выбор, — Мария опустилась на скамейку, закрыла лицо руками и расплакалась, — если бы ты знала, что мне пришлось пережить, то так бы сейчас со мной не разговаривала.
— А что произошло, — Клавдия присела рядом, — ты же писала что хорошо живёте, хвасталась.
— Какой там хорошо, — шмыгнула носом Мария, — жили в каком-то клоповнике. Он все деньги, что я с собой взяла проиграл. Таскал постоянно каких-то забулдыг, работать не хотел, пропадал то на неделю, а то и больше. Наверное воровством со своими дружками промышлял. Клав, он так меня избил, что я в больницу попала, операцию делали, селезёнку удалили.
— О господи, страсти то какие, — всплеснула руками Клава, а потом потянув носом, учуяла запах вина и спросила, — ты что, пила что ли?
Мария всхлипнула и вытерла слезы скомканным в руке платочком.
— Это я сегодня с горя, когда узнала что у Лёшки другая баба. На работе, мы тоже себе иногда позволяли, знаешь целый день на ногах, не сахар. Вот чтобы хоть немного расслабиться и выпивали вечером, после смены. Меня когда выписали, я на ту квартиру идти не захотела. Старушка одна приютила. У неё и жила всё это время. А недавно Сашка объявился. Вот я и убралась оттуда, пока цела. Приехала, сюда, думала, может, Лёшка простит, примет обратно. А он, бабу себе нашёл. Вот я и сорвалась, нашла у них в серванте бутылку и выпила.
Клавдия молча смотрела на бывшую подругу. Ей вроде и жалко было Машку, и в то же время противно.
— Тяжело тебе пришлось конечно, но сама виновата. Зачем было всё ломать, — проговорила она, — теперь то, как дальше жить собираешься?
— Пока не знаю, мне ведь даже переночевать негде, думала ты приютишь.
Клавдия не успела ответить, из калитки вышла Анна Степановна.
— Клашка, — строго окликнула она дочь, — ты чего тут торчишь, завтра вставать ни свет ни заря, а она полуночничает.
— Да вот мам, с Марией разговариваем, — виновато ответила Клава.
— Здравствуй, тёть Ань, — поздоровалась Мария.
— Здоровее видали, — буркнула Анна, — чего припёрлась, кто тебя тут ждёт?
— Домой приехала, не прижилась в городе, — заискивающе отвечала Мария, — только тут оказывается место моё уже заняли, Лёшка мой, поджениться успел, — жалостливо всхлипнула она.
— Женился и правильно сделала, — непримиримо ответила Анна, и повернулась к дочери, — чего стоишь тут, в дом пошли.
— Тёть Ань, я у вас переночевать хотела, можно? — Мария встала со скамейки и подошла к старушке.
— Ещё чего, у тебя свой дом имеется, — отступив на шаг ответила та.
— Выгнал меня Лёшка, — растерялась Мария.
— А я не его дом ввиду имею, а тот в котором ты с матерью своею жила, — услышала она в ответ от Анны.
— Так там жить нельзя, он почти в развалюху превратился, — растерялась Мария, — всё пылью да паутиной заросло.
— А руки у тебя для чего, — Анна строго посмотрела на Марию, — отмоешь всё, приберёшь и живи, чай не барыня.
Клавдия стояла молча, ей хоть и жалко было Машку, но впускать в свой дом совсем не хотелось, поэтому появление матери оказалось как нельзя кстати.
— Ну, чего стоишь тут как истукан, — Анна повернулась к дочери, — спать пошли, — а ты ступай Машка, домой ступай, — приказала она Марии, — у нас и кровати свободной нет, так что положить тебя негде.
Анна легонько подтолкнула Клавдию к калитке и пошла за ней следом, вскоре послышался скрип закрываемого запора, и недовольный голос старухи.
— Я тебе говорила не вязаться с этой шлёндрой, хочешь чтобы про тебя по селу стали говорить что гулящая, раз такую подругу имеешь, — выговаривала она Клавдии, — ишь, явилась не запылилась, ночевать её пустите, к Чеботарёввым пускай ступает, раз с ихним сынком от мужа сбежала. Чтобы я её больше у нашего дома, за версту не видела. Ты поняла меня?
— Поняла, отвечала Клавдия, идя следом за матерью.
Мария стояла у калитки, опустив голову.
Слова Анны жалили больнее крапивы. “Вот это вернулась домой”, застучало молоточками в голове. Слезы обиды и отчаяния душили её.
Вздохнув, она развернулась и побрела по темной улице в сторону покосившегося домика, где когда-то жила с матерью. Добравшись до дома, Мария с трудом открыла скрипучую калитку. Заросли бурьяна и полыни плотно обступили ветхий домишко. Окна были заколочены досками, крыша просела. Мария поежилась. Нашла ключ, который висел на гвоздике с правой стороны от двери, и с трудом отперла заржавевший замок. Толкнула дверь, та поддалась, с жалобным скрипом впуская её в затхлый, пыльный мрак. Пахло сыростью и запустением. Внутри было еще хуже. Пыль толстым слоем покрывала старую мебель, паутина свисала с потолка, словно траурные ленты. Лунный свет, проникавший сквозь щели в досках, выхватывал из темноты обрывки воспоминаний: вот здесь, у печки, они с матерью сидели зимними вечерами, а за этим старым столом, она учила уроки. Но сейчас это место казалось мертвым, лишенным тепла и жизни. Мария прошла в комнату, где когда-то стояла их кровать. Пустота. Лишь запах старого дерева и горечи витал в воздухе. Она опустилась на пол, обхватила колени руками и заплакала. Слезы катились по щекам, смешиваясь с пылью на лице. Это был не просто дом, это был осколок её прошлого, её детства. Здесь остались её мечты, её надежды, её любовь. А теперь здесь, лишь запустение. Мария подняла голову и посмотрела на лунный свет, пробивающийся сквозь щели. Он казался таким далеким и холодным. Вдруг она услышала тихий шорох. Сердце замерло. Она затаила дыхание и прислушалась. Шорох повторился, но уже ближе. Мария вскочила на ноги и отпрянула к стене. В темноте блеснули два зеленых огонька. Кошка. Старая, тощая кошка с потухшим взглядом. Она медленно подошла к Марии и потерлась о её ноги.
Мария опустилась на колени и обняла кошку. Та замурлыкала в ответ.
— Что бедолага, такая же бездомная, как и я, — проговорила она, — ну тогда давай устраиваться на ночлег. В старом шкафу, она отыскала какое-то покрывало, постелила его на голых досках скрипучей кровати, и улеглась, прижимая к себе кошку. Она прикрыла глаза и провалилась в беспокойный сон, где смешались прошлое и настоящее. За окном светила луна, освещая заброшенный дом и двух его несчастных обитателей.