То, что сын предупредил Ларису о предстоящей свадьбе за «неделю до», можно было бы списать на взрослость и самостоятельность детей. Ну и порадоваться, конечно. Обычно как бывает: мама, мы решили пожениться, а что с этим делать, не знаем. А тут – ничего. Подарков им не надо, праздников никаких они закатывать не собираются, просто распишутся и тихо посидят в ресторанчике. Сроки поджимают.
Какие сроки – думать не надо. Срок оказался серьезным – восемь месяцев. Еще немного – и будет Лариса бабкой. Понятно, по новым молодежным правилам теперь все так: это наша жизнь, и вы в нее не лезьте, дорогие папа, мама. Приезжать мы к вам не хотим – некогда. Звонить мы вам не будем – незачем. Жениться-разводиться – тоже не ваша печаль. Но внуки… Об этом надо предупреждать. Ну просто, ради приличия. Чтобы знать – когда-нибудь ваши дети нагрянут и привезут на лето к вам парочку очаровательных внучат. А у вас работа, огород или еще что-нибудь, например долгожданная поездка на море, на которую вы копили всю жизнь! В общем, верх неуважения и откровенного раздолбайства.
Невеста Оля, (ну хотя бы имя и внешность Лариса знала по редким Геркиным фото из соцсетей, иногда присылаемым Геркой матери) была кругла, как бильярдный шарик. Счастье и довольство на лице. Что дальше – непонятно. Девушке стукнуло тридцать годиков, значит, дите – плод зрелости и осмысленной взрослой жизни.
- Почему вы ничего не говорили? Что за глупости, сын? – Лариса старалась держать себя в руках, подавляя в себе желание придушить собственного отпрыска.
- Не говорил, потому что боялся сглазить, мама! Потому что, у нас с Ольгой все прекрасно. Да мало ли, почему. Я же не прошу у вас машину купить или дом в Переделкино мне подарить, что ты начинаешь? – нотки раздражения в голосе Герки дали понять – он мужчина, и это его территория, а вовсе не мамкина.
Лариса удивилась: ее родной подкаблучник заговорил, как альфа-самец. Похвально. И в самом деле, чего это она разоряется? Взрослые дети. Все решают сами. Ей остается только приехать в ЗАГс и поприсутствовать на семейном торжестве вместе с родителями невесты и немногочисленными друзьями.
Так и сделали. Мужу купили новый пиджак. Лариса же, порывшись в шкафу, вытянула из него плечики с элегантным брючным костюмом, абсолютно непрактичным во всех отношениях, один раз надеванным, и после скучающим среди платьев и рубашек – их хозяйка предпочитала джинсы и футболки. Так и поехали в город Геркиной мечты, где он нашел работу, квартиру и невесту.
Герка встретил их на вокзале – поехали на свадьбу на автобусе, решив от греха подальше отказаться от автомобиля. И вот он, высокий, мужественный, обнял папу-маму, посадил их в такси и повез к себе, в логово. Невеста ждала гостей в доме.
Конечно же, Лариса ужасно волновалась. Дима же, напротив, был спокоен, как удав. Но он всегда был таким, спокойным и невозмутимым, как удав. Перебросившись с сыном парой фраз, затих у окна, разглядывая пролетавшие мимо дома и храмы – наслаждался ролью пассажира, так редко ему выпадавшей. А Лариса не знала, как себя вести, что говорить. Что из себя изображать. Какая она, эта Оля? Приветливая? Молчаливая? Недовольная? Вежливая? О, как неудобно, оказывается, знакомиться с будущей невесткой не на своей территории…
Лариса раз сто уже пожалела, что не заказала заранее какой-нибудь хостел. Переночевали бы в нем, сходили бы на бракосочетание, да и уехали бы. Как к ним. Так и они. Но город принимал очередной чемпионат по футболу, все гостиницы были заняты, поэтому никуда не деться – придется знакомиться, делать улыбчивое лицо и чувствовать себя последней идиоткой: спать на диванчике и утром помогать молодым собираться в ЗАГс. А ее родители?
- Гер, а Олины родители тоже у тебя остановились? – спросила, затаив дыхание.
- Расслабся, мА, - ответил сын, - у Оли нет родителей.
В смысле, нет? Сиротка, что ли? Нормальный такой пердимонокль…
- Нет, ну правда, мог бы хоть что-то о своей девушке иногда рассказывать. Ну такие вещи, хотя бы…
В салоне такси воцарилось обиженное молчание. Так, молча, и доехали до Геркиного дома.
Ой, чего только в бабской Ларискиной голове за это время не передумалось, чего только не перемелькалось: опять-двадцать пять, опять девушка с «секретом», а вдруг, мошенница, а вдруг, обманщица… Сколько раз такое было: с виду сирота, ни кола, ни двора, а на самом деле очередная охотница за безголовыми мужчинами, готовыми переписать на ее имя квартиры, дачи и все такое прочее… А на самом деле, у сиротки мужей, штук пятнадцать… Очень подозрительны такие мышки без роду и племени…
Перед тем, как открыть дверь, Герка сжал материнскую руку.
- Мама, она тебе понравится. Она самая лучшая. Прекрати делать такие глаза.
Она встретила будущих родственников в прихожей. Маленькая, Герке едва до плеча достает. Серая. Непонятно, как она может таскать на себе огромный живот. Нос расплылся, веснушки, усталый взгляд.
- Здравствуйте! Проходите, разувайтесь! – и, через секундную паузу, - как я рада, что мы наконец-то с вами познакомимся!
И вот это «как я рада» сразу расслабило, успокоило, настроило на добрый лад и саму Ларису, и мужа Диму, и Герку, до этого момента похожего на сжатую струну.
Заговорили все сразу и хором. О дороге, о пробках, о тапочках, о ароматных запахах на кухне, об уюте и продуманной обстановке, о фиалках и ремонте… о будущем малыше.
Ольга предложила немного отдохнуть, пока она накроет на стол. Конечно, Лариса подорвалась помогать: девочка беременная, девочке тяжело. (Она уже была для Ларисы девочкой) Но Оля ласково, но твердо усадила ее в мягкое кресло (как и Диму), включила телевизор, вручила стопку журналов и неслышно удалилась на кухню:
- У меня есть Гера. А вам необходимо прийти в себя с дороги.
Потом был вкусный, очень вкусный обед. Так вкусно Лариса сама давно разучилась готовить. Ну что они там с мужем ели? Не ели, а перекусывали: пельмени, сосиски, макароны, да суп. Готовить вкусно Ларисе давно уже надоело. Не было вдохновения.(А, может быть, любви?)
Простые продукты, простые блюда. Но, Боже мой, как замечательно приготовлены, какими тонкими приправами сдобрены, украшены даже были эти блюда! Простая, как три копейки, курица, с тонкой, хрустящей шкуркой, под которой находился сладковатый, совсем не острый чеснок, была нежна и ароматна. Банальный салат из помидоров и огурцов пах свежим укропом, а по вкусу был кисло-сладким за счет интересного маринада из масла, сахара, соли и лимона. И чуточку кунжутного семени сверху. Чудо. Картошечка, слегка поджаренная в духовке. И компот из сушеной смородины цвета благородного бордо в стеклянном кувшине – честное слово, никакого вина не надо, пил бы и пил, наслаждаясь летними воспоминаниями о русских лесах и дикой душистой ягоде на опушках возле лугового разнотравья.
Конечно, мужчинам был предложен графинчик с запотевшей водочкой. Конечно, и для дамы, Ларисы, на столе красовалась легкая вишневая наливка. К водке подавалась розоватая с сизой кожицей селедка в тонких кружочках красного лука. К наливке – фрукты. Девочка разбиралась в еде. Потом выяснилось, что девочка разбиралась в литературе, в архитектуре, живописи. Во всем она разбиралась, даже в тонкостях слесарного мастерства и в животноводстве. Любую тему могла и умела поддержать без всякого напряжения, ни разу не заикнулась и не оговорилась. С ней было очень приятно разговаривать. С ней вообще было очень приятно, легко и комфортно рядом находиться.
И не такой уж и серостью Ольга была внешне. Просто измучена беременностью – наверное, та тяжело ей далась. Глаза у нее были карие, приятного шоколадного оттенка, с длинными загнутыми ресницами. Красивой формы рот, чистый высокий лоб и вьющиеся волосы, правда, спрятанные от чужих глаз в пучок. Длинные, главное, свои, густые, дугой, брови и мягкие, аккуратные ручки с чистыми, прозрачными ноготками. Такие руки обычно бывают не у модельных див, а у домашних чистех-хозяюшек.
Уже вечером, когда та же Оля, непринужденно и совершенно искусно всех разместила в небольшой двухкомнатной квартире, Лариса вдруг коснулась руки будущей невестки и спросила:
- Ты устала сильно, Оленька. Ребеночек, наверное, толкается. Позволь мне помочь тебе убрать со стола? Я понимаю, что у тебя есть Гера, и все такое. Но мне не сложно, не сложно, поверь. Я весь вечер наблюдаю за тобой и не могу понять, где наш Герка нашел такое сокровище. А ты – правда, сокровище. Может быть, нельзя задавать такие бестактные вопросы, прости, если не захочешь, не рассказывай. Но если захочешь… Расскажи о себе немного, Оленька…