У Ларисы Петровны сложилось такое ощущение, что сын ее, кровинушка и плоть от плоти, выбирает девушек из одного… ммм… садка, что ли… Или где там мышей лабораторных выращивают? В общем, сын Герка влюбился в очередную девицу, по виду, мышь лабораторную. Нет, не так. Лабораторные мыши, они хорошенькие. Беленькие. С розовыми хвостиками. А эти Геркины девицы до таких симпатяг не дотягивали – серые и невзрачные. Никакие. Блеклые, как опавшие листья в ноябре.
Ну ладно, не ее это, Ларисино дело. Главное, чтобы любовь была. Но немного обидно – Герка-то – красавец, высокий, статный. Характер у парня – лучше и не надо, покладистый, спокойный. Работает, зарабатывает нормально. Жилье сам себе купил, без папы-мамы. Клад!
Конечно, всяк кулик свое болото хвалит. Для каждой матери свой ребенок – самый лучший, самый, самый, золотой, бриллиантовый! Но…
Да ладно, не об этом. Бог с ними, с невзрачными мышами. По молодости (да какой молодости, Лариса не старая совсем еще, пятидесяти нет), по юности своей помнит – за такими ребятами гонялись стаями. Некоторые даже дрались. А это что? Это, спрашивается, что такое?
Первая его официальная, как ее, Злата. Имя красивое. Звучное. Внешность, правда, вовсе не сопоставима с именем. Мелкая, тощая, черты лица остренькие, на лице не разглядеть. Ума – ноль. Образования – ноль. Зато понятие о красивой жизни сложилось на «ять». Герка, влюбленный молодой дурак, вокруг нее круги наматывает, а она - губки куриной гузкой: это ей не так, и то ей не это!
Лариса с Дмитрием, мужем, вообще в личную жизнь сына – ни ногой. Но тут он объявил свою Злату официально – невестой. Договорились о совместном знакомстве. День назначили, все чин чинарем. Лариса с работы отпросилась, стол накрыла, нарядилась. С улыбкой, свежая. Зарок себе дала – никаких кривых морд! Это любимая девушка. Ларисе с ней не жить!
Сидят с мужем. Ждут. Час. Второй. Третий. Звонит сын.
- Злата отравилась. Прийти не сможем.
Обидно. Противно. Ладно.
Пережили.
Герка, если счастлив, то звонит редко. Так устроены все дети, наверное: редко звонят, когда у них все хорошо. Лариса не обижалась. Чего обижаться – хорошо, ладно. А тут началось: каждый день Гера названивает. Просто. Поговорить. Ларису не обманешь. Задала вопрос в лоб: как дела с девушкой. Оказалось, плохо. Так плохо, что Ларису разобрала злость. Злость и недоумение какое-то. Даже неуверенность – а сам Герка нормальный? У него с головой все в порядке? Не дурачок ли?
Ну потому что, вел себя Гера, как самый настоящий, породистый такой, чистой воды дурачок. Ему бы гармошку губную и на площадь – народ смешить.
Она требовала содержания. Сама работать не желала. Пожелала учиться. Гера учебу оплатил. Поучилась, надоело, бросила. Она требовала ресторанов и кафе. Она не любила готовить, не умела и не любила. Она слушалась маму. И требовала к маме уважения. Правда, уважения к маме избранника от нее так и не дождались. Она считала это лишним и не любила маму избранника, то есть, Ларису, заочно. Просто так. Чтобы было. И знакомиться не захотела просто так. За двадцать минут до выхода из дома закатила истерику со словами:
- С какой это стати я должна туда идти? Я что, товар?
В общем – «отравилась».
И это все – ерунда. Ерунда, честное слово! Влюбленный Герка мог горы свернуть ради Златы. И если он позволяет такое поведение девушке, значит, это его проблемы.
Убило другое. Однажды Злата завела себе, м-м-м-м, друга. Такого вот друга. Они общались в соцсетях, на Геркины деньги сидели в кафе, разумеется, без Герки. И Гера верил ей. Верил, что есть такие… друзья. Ну… такие. И ничего между Златой и «другом» быть не может: «Как ты мог такое подумать!». С «другом» Злата танцевала до упаду в клубе. С «другом» Злата ездила на экскурсии. У «друга» Злата ночевала вчера. И до сих пор ее нет дома.
- Ты совсем дурак? – Ларисе было стыдно за сына. Испанский стыд, когда ты не виноват, но тебе стыдно.
- Нет, ты на самом деле такой осел или просто прикидываешься?
До Геры дошло. Он собрал вещи Златы и выставил их за дверь. От Златы осталась в квартире только кошка, очередной «принцесскин» каприз. Доверить кошку Златке Герка не мог.
Потом еще долго приходили от Златки «приветики». Оскорбления, слезы и ночные звонки. Видимо, «друг» не пожелал вешать себе на шею такой приз. Герка справился и вычеркнул любовь из своей жизни.
Ненадолго.
Потом появилась у него Женька. Ксерокопия прежней. Такая же тщедушная, мелкая, с мелкими мышиными, но очень острыми (как оказалось впоследствии) зубками, с глазками-пуговичками и пересушенными волосиками. Опять – любовь до гроба. Правда, на этот раз Герке хватило ума не знакомить ее с родителями. Зато Женькины папа и мама (кстати, вполне милые люди) пожелали познакомиться с ним. Как же – полгода счастливых гармоничных отношений. Пора бы…
Встречу организовали под Новый Год. Герка готовился. Изучил вкусы и пристрастия Женькиных родителей. Искал подарки именно для них. Волновался. Ведь ему так хорошо было с Женей. Девочка, в отличии от Златки, получила образование, много читала. И вообще… Раненый олененочек. До знакомства с Герой у нее был мальчик. Мальчик олененочка жестоко предал. Олененочек долго страдал… Хорошо, что Гера появился – благородный, честный, открытый… дай Бог.
День встречи наступил. И все было хорошо. Все было замечательно просто! Подарки, обхождение, сам Герка – все это очень понравилось Женькиным папе и маме. Уже спорили о фильмах и книгах, уже разрезали праздничного запеченного гуся, как… Жене кто-то позвонил. Она посмотрела на экран телефона, вспыхнула и убежала в свою комнату. Не появлялась сорок минут. Герка пошел за ней. Родители обреченно переглянулись – они уже догадались, в чем дело.
Женьке позвонил «любимый». Он так и был записан в телефоне – «любимый». Он развешивал Женьке лапшу на уши, а та слушала его, счастливо улыбаясь. Герку вниманием не удостоила даже. Гера оделся, извинился перед папой и мамой. И ушел в ночь. Через несколько минут решил (глупый) позвонить Женьке и обнаружил, что занесен в черный список. С глаз долой, из сердца вон.
Страдал, конечно. Скрывал свои страдания. Недолго. Не выдержал потом. Рассказал. И что могла поделать Лариса? Ни-че-го!
Она недоумевала. Почему? Почему так? Она не была деспотом, да и Герка не слыл маменькиным сынком. Просто не везло с девушками. Таких, как он, любят брать в «оборот» после неудачных, токсичных браков. Дети на руках. Муж пил, бил, бросил. Надо где-то отогреться, чтобы вновь почувствовать себя желанной. Надолго ли? Женщины, прогладив обожженные крылышки, вновь бросаются в омуты страсти, бросая тихих и спокойных парней. Скучно с ними, тихими и спокойными.
Потом последовала череда необязательных, ненужных связей. Лариса иногда видела некоторых из Геркиных избранниц. Ну все, как одна. Интересно, когда, в какой момент в мышках появляется такая незыблемая вера в собственную исключительность? Неужели Герка так может сделать – заставить поверить в свою привлекательность, силу, обаяние? И откуда в этих крысках такая дремучая неблагодарность? За что? Почему?
Вопросов масса. Ответов нет.
И вот, уже второй год у Герки задержалась еще одна мышка. Из того же «помета». Герка влюблен, счастлив, полон ожиданий и планов. Мышка не лезет в друзья и держится отстраненно. Ну, к этому Ларисе не привыкать. Мышка никак себя не проявляет, на то она и мышка. Лариса не вмешивается в их личную жизнь. Она надеется на лучшее, конечно. Сбудутся ли ее надежды? Как знать…
Анна Лебедева