Дела литовские
Соперникам по-прежнему было некогда заниматься распрями или ехать на суд в Орду. 1428 год у них был занят делами литовскими и ордынскими.
78-летний Витовт решил пощупать на прочность новгородские владения. Новгород оказался один на один с сильным противником. Псков отказался выступить ему на помощь («как вы намь не помогосте, тако и мы вам не поможем»). А с Москвой у литовского князя, видимо, был какой-то уговор о невмешательстве.
Более того, и тверской князь Борис Александрович фактически признал свои вассальные обязательства по отношению к Витовту. И даже оказал военную поддержку Литве.
16 июля 1428 года литовская рать вошла в новгородские пределы. Взяв Себеж, Витовт подступил к Порхову. Порхов – крепость, может быть, и небольшая, зато каменная. Поставлена новгородцами еще в 1387 году. Снабжена достаточным количеством артиллерии.
Крепость сопротивлялась отчаянно. Недельная осада показала бесперспективность. Город, наверное, взять можно, но дальше? Да и новгородцы быстро пошли на попятный. Мир легче купить, чем отстоять. Заплатив Витовту 11 тысяч рублей, новгородцы смогли умиротворить Витовта.
Тут надо сказать, что старый Витовт был в одном шаге от полного господства над Русью. Не хватило ему чуть-чуть. Пожалуй, самое главное, чего не хватало литовскому князю – лет жизни. Или хотя бы надежного преемника, при котором всё это здание не развалится.
Дела ордынские
Москва, хотя явно и не участвовала в войне Литвы и Новгорода, но должна была наблюдать за ее исходом с волнением. Витовт, конечно, дедушка родной, но, наверное, было бы неприятно, подомни он под себя Новгород.
А внимание князя Юрия Дмитриевича тем же 1428 годом было приковано к Галичу. В конце года на город напали татары под предводительством некоего царевича Махмут-Хози. Что это был за «царевич», в каких отношениях состоял он с ханом Улу-Мухаммедом – не ведаю.
Около месяца татары осаждали Галич. Находился ли в этом время князь Юрий в городе, неизвестно. Крепости бусурманы так и не взяли, но волости в округе пограбили и пожгли. Это уж как водится.
Далее поволноваться пришлось московскому князю. Отступая от Галича, татары с налету захватили великокняжескую Кострому. От нее они двинулись вниз по Волге, грабя владения Василия Васильевича.
Тот послал вдогонку за ними дядьев Андрея и Константина Дмитриевичей. С ними же шел боярин Дмитрий Всеволож. Наверное, и впрямь немалый вес имел боярин при московском князе, коли шел бок о бок с его дядьями.
Московская рать дошла до Нижнего Новгорода, так и «не угониша» татар. А вот служилые князья Стародубский и Добрынский оказались проворнее или решительнее. Они смогли настичь татар и отбить у них полон. Возможно, служилые догнали не всю орду Махмут-Хози, а только какой-то отряд.
Это уже начало 1429 года.
Литовская мечта
Главным событием 1430 года, безусловно, стала смерть великого князя литовского Витовта. Могучий старик. Дожил до 80 лет и до самого конца вёл активную политику, подгребая под себя земли.
История с коронацией Витовта и противодействием этому событию польского короля Ягайло интересна сама по себе. Но уводит нас в сторону от конфликта между потомками Дмитрия Донского. Поэтому буду краток.
Осенью 1430 года в ожидании короны Витовт собрал в Луцке множество высокородных гостей. Среди них были и московские гости Софья Витовтовна, Василий Васильевич и митрополит Фотий.
Формально Фотий был не московским гостем. В Литве он был таким же митрополитом, как и в Москве. Поэтому его можно было бы считать местным, из хозяев. Но по факту он, конечно, больше москвич. Хотя и грек.
И вот сокрушительный финал так и не состоявшегося торжества – польский король не пропустил корону в Литву. Гости (кто разочарованный, но большинство наверняка ехидно посмеивающиеся) разъехались по домам. А потрясенный Витовт слег и 27 октября 1430 года скончался.
С ним умерла и литовская мечта о господстве. В ближайшие годы Литву ждала междоусобица. Причем куда более кровавая, чем московская.
Мы еще будем касаться литовских событий. Здесь же обозначим лишь основу. В борьбе за титул великого князя литовского сошлись родичи Свидригайло Ольгердович (двоюродный брат Витовта) и Сигизмунд Кейстутович (родной брат покойного).
Сначала война велась между Польшей и Литвой, то есть между родными братьями Ягайло и Свидригайло (1430-1431). В итоге братья кое-как помирились на условиях перехода к Польше Западной Подолии.
И только-только Свидригайло хотел перевести дух, как войну ему объявил Сигизмунд Кейстотович. Тут считается, что Свидригайло покровительствовал православным, а Сигизмунд объявил себя защитником католиков.
Как бы то ни было, а Литва в одночасье вдруг вылетела с шахматной доски, разложенной между русскими князьями. Исчез фактор великого и ужасного литовского родственника и покровителя московского князя. Юрий Дмитриевич получил надежду на благоприятный исход тяжбы за великий стол.
Юрий действует
И князь Юрий не заставил себя ждать. В самом начале 1431 года он «разверже мир» с Василием Васильевичем. Подробности этого конфликта нам опять же неизвестны, но вскоре мы видим Юрия снова в Нижнем Новгорода. Как и в 1425 году.
Видимо что-то тянуло его в этот город. То ли близость Орды. То ли нижегородские княжата, предки князей Шуйских. Мы не можем ничего утверждать, но кто знает, возможно, существовала между Юрием и «Шуйскими» какая-то договоренность.
Разгореться мятежу не позволила быстрая реакция Москвы. Была собрана рать. На Нижний Новгород ее повел Константин Дмитриевич.
И вновь у нас есть только лишь отзвуки событий. Константин подходит к Нижнему. Юрий не принимает боя и уходит за реку Сура. Константин доходит до Суры. Два войска стоят на противоположных берегах, но так и не схватываются.
Позже Константин объяснил отказ от атаки весенним разливом реки. Так это или он просто не хотел ратиться с братом – кто ж теперь скажет? Московская рать вернулась в Москву. Юрий вновь занял Нижний Новгород.
Обстановка на Руси не благоприятствовала войне. Лето выдалось засушливым:
«Того ж лета сухмень была велика и воды добре мало, а земля, и боры, и леса горяху, и дым мног вельми, иногда же друг друга не видети, и с того дыму звери, и птицы, и рыбы в водах мряху, и человеци в нужи бяху велицей и умираху».
Да и сторонников у Юрия оказалось немного. И вот после смерти митрополита Фотия (2 июля 1431 года) Юрий предложил перенести спор в Орду на суд хана Улу-Мухаммеда.
Василий, конечно, мог отказаться, но кто знает – вот поедет Юрий один в Орду и получит там ярлык вместе с ордынской помощью. Что тогда? И Василий (или его старшие советники) согласился.
Продолжение:
------
Все публикации цикла «Тёмный князь. Феодальная война в Московском княжестве»: