- «Я тебе верю». Глава 63.
- Наташа, я дома, - снова повторил муж, ожидая услышать ответ женщины.
- Привет, Слав, - послышалось из кухни. - Мы тут с Кларой кофе решили попить, болтаем о разном...
- Понятно, - отозвался мужчина, вешая уличную одежду в специальное отделение шкафа, чтобы не замарать чистую и опрятную одежду жены.
- Ох и засиделась я у вас, - торопливо начала собираться гостья. - Спасибо, как говорится, за хлеб-соль. Пойду, Мой тоже скоро домой придёт, - Наталья накинула бордовую курточку на плечи, чтобы вдеть рукава в сенях.
- А чего ты так заторопилась, будто чёр та лысого увидела? - Слава, привалясь плечом к дверному откосу, с любопытством поглядывал на покрасневшую подругу жены. - Или ваши бабьи сплетни такие интересные, что у тебя уши огнём заполыхали?
- Слав, ты чего? Мы ни о чём таком и не говорили. Брось выдумывать -то, - Наталья шмыгнула вон из дома, забыв попрощаться с хозяевами, и на ходу натягивая на голову серую вязаную шапку.
Мужчина так и стоял в прихожей, скрестив руки на груди. Ему казалось, что тело стало серым и бесчувственным, его не тревожили ни домашнее тепло, ни запах горячего ужина.
- Слышал? - с вызовом спросила жена, выйдя из кухни, из её правой руки безвольно свисало белое полотенце со цветочным узором.
- Слышал, - кивнул Слава, не находя в себе сил оторваться от стены.
Он ничего не чувствовал, и это пугало его. Мужчина не представлял себе такого. Ему и в голову не приходило, что его жена, женщина, с которой они вместе прожили не один год, может просто не хотеть ребёнка от него.
- Наконец-то всё кончилось, - с облегчением сказала Наталья, опускаясь на пышный мягкий диван.
Полотенце привычно легло на левое плечо. Женщина не спеша, одну за другой, доставала шпильки из тугого рыжего волосяного узла. Она тряхнула головой из стороны в сторону, как застоявшаяся кобыла, готовая пуститься резвой рысью.
Слава сел рядом на расстоянии ладони и почувствовал еле осязаемый запах цветущего подсолнечника и горькой полыни, тот запах, который давно сводил его с ума. Он подвинулся к жене, уткнулся лицом в рыжие волосы и закрыл глаза. Слава готов был разорвать своё горло, которое не давало воздуху проникнуть в него. Не давало ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Наталья решительно отодвинулась, и муж почувствовал, будто летит в пропасть. Один, без её тепла, без запаха её волос, пустившего в нём глубокие ветвистые корни.
- Наконец-то, - бездушно повторила женщина. - Как я устала от тебя. От твоих вечных приставаний, - она рассержено сдёрнула полотенце с плеча, и стала выкручивать его, будто отжимая сырое бельё. - Вот ты меня как измочалил. У меня всё внутри уже выболело от тебя. - Наталья трясла полотенечным жгутом перед его бледным лицом. - Кого ни спрошу, у всех мужики, как мужики. А ты... Только одно тебе и надо! - Она швырнула полотенце, угодив в коричневый кожаный ремень мужа.
- Почему ты не сказала, Наташа? Почему? - Слава почувствовал, как налилась жаром левая сторона груди, как жар этот медленно начал растекаться по туловищу, отдавая в руку и спину.
- Да животные на скотном дворе, и те знают, когда надо, а когда нет, - Наталья, перекинув волосы на правое плечо, разделила их облако на три части, и начала неспешно заплетать слабую косу.
Муж вдруг завалился на левый бок, рука безвольно свесилась, задевая шерстяной ковёр. Нижняя челюсть странно подёргивалась, будто не находя себе верного места.
- Слав, ты чего? - жена откинула змейку рыжей косы на спину, принялась трясти мужчину.
Тот смотрел осоловелыми немигающими глазами. Женщина попыталась посадить его, но Слава опять и опять продолжал заваливаться. Тогда она, еле как двигая его небольшое, но крепкое тело, уложила на диван.
- Я сейчас, Слав, сейчас, - накинув только платок на плечи, побежала к соседке звонить в город, в «Скорую».
§§§
В тот день, когда Славу с инсультом положили в больницу, выписали Эдика. Машина, вызванная сестрой с дежурного поста, урчала, выпуская в морозный воздух струю синевато-сизого дыма. Водитель, молодой паренёк, лихо гнал по улицам, надеясь за день развезти побольше клиентов.
- Ты бы, парень, поосторожней, - обратился к нему Эдик.
Его мотало в салоне. Куртка, надетая на одно плечо и накинутая сверху на другое, не спасала от холода, проникающего в салон через дверные щели ржавой «пятёрки».
- Не бойся, командир, всё будет хоккей, - худое тело с вытянутой головой, насаженной на тощую шею, находилось в постоянном движении. Глаза метались от одного бокового зеркала к другому, пытаясь сохранить видимость контроля за дорогой.
Машина походила на огромную бешеную блоху, которая знала направление, но не была уверена в правильности выбранного пути. Парень пыжился, давя на жалобно поскрипывающую педаль газа, обгоняя впереди едущий автомобиль, чтобы перед ним постоять на светофоре. Эдик скоро перестал наблюдать за судорожными манёврами и закрыл глаза, которые слепил непривычно белый зимний снег.
В квартире было тихо и уютно. Старые чугунные батареи, окрашенные серебрянкой, благодарно гнали живительное тепло. В холодильнике ждал суп из консервы, на столе - жареный хлеб, накрытый сверху тарелкой. Парню показалось, что он никуда не уходил, просто поздно проснулся. Лекарства ещё продолжали действовать, и боль, похожая на свою тень, пока не ощущалась. Левая рука ещё не привыкла справляться так же быстро и точно, как правая, и Эдик решил не обедать. Закинув в рот хлебную четвертинку с аппетитной золотистой корочкой, он запил её холодной водой из чайника. Окинул взглядом кухню, заметив для себя, что за время его отсутствия ничего не изменилось. Вернулся в зал и лёг поверх плюшевого покрывала с прекрасным гигантским, но одиноким цветком, и скоро уснул.
Лиза вернулась после работы в компании Алёшки, который нёс в руках увесистую сумку.
- Эдик! Ты дома?
Парень хотел повернуться с боку на бок, но тут же охнул от напомнившей о себе боли.
- Да, Лиза, дома.
Алёшка, отодвинув в сторону молодую женщину, решительно прошёл в зал.
- Здарова, разбойник! Ну, наконец-то! - он взъерошил макушку друга, будто они только что выиграли важный футбольный матч. - Как ты?
Эдик улыбнулся, почувствовав, как не хватало ему Алёшкиной весёлости, какой-то лихой бравады, открытой безоглядности.
- В порядке я, не переживай, - ответил он. - Как ты? Как Аля?
Алёшка на секунду опустил голову, а затем исподлобья посмотрел на друга:
- Наармально всё...
- Ребята, я ужин грею. Можете идти мыть руки. Или руку, - застенчиво улыбнулась Лиза.
- Подожди, женщина, не спеши. Я у тебя Эдьку на пару минут займу, а потом тоже домой рвану. Хорошо?
-Хорошо, - кивнула она, выходя из комнаты.
-Э, нет, подожди, не покидай нас, - Алёшка уселся поглубже на диван, потеснив Эдика. - Тебе тоже надо услышать, я считаю.
Лиза прошла и села в кресло, вытянув перед собой ноги.
- Кароче, у нас на комбинате набирают людей в охрану. Я тебя тоже вписал, - он хлопнул ладонями по коленям, давая понять, что обсуждения свершившегося факта не будет. - Зарплата нормальная, график сутки через трое, спецодежда, спортзал, - он шутливо замахнулся, намереваясь ударить друга в плечо, но тут же опомнился. - Забыл, что для тебя это предложение пока не актуально, - привычно улыбнулся парень. - Что скажешь? Согласен?
- Конечно согласен. Спасибо, Лёха, ты - настоящий друг!
- Я -то знаю, - отшутился парень, - главное, чтобы ты об этом не забывал, - и добродушно подмигнул. - Лиза, а ты что скажешь?
- Ты просто огромный молодец! Огромный!
- Ну, не такой уж я и огромный, как хотелось, - Алёшка по очереди посмотрел на одно плечо, затем на другое. - Шучу. Значит, ты тоже согласна?
- Ну конечно, ребята! Считай, работать будем вроде и вместе, а вроде и врозь.
- Так, сейчас я понял. Я тебе надоел что ли уже? - нарочито насупил брови Эдик.
Алёшка, «сдаваясь», поднял руки:
- Чур, выяснение отношений без меня. Там продукты кое-какие, Лиза, на первое время, - он почесал переносицу. - Я пошёл, ребята, если что, пишите.
Писать и правда скоро стало возможным. Появились первые сотовые телефоны, увесистые, с выпирающими наружу кнопками.
Эдик быстро поправлялся, часто вспоминая Алёшку, его сломанную ногу и длинную бабушкину спицу. Через почти полтора месяца он пришёл на комбинат в качестве охранника. У данного предприятия было несколько объектов, и ребят часто перебрасывали с одного на другой в зависимости от необходимости. Алёшка уже успел освоиться и там, обзавёлся нужными знакомыми и приятелями. Когда ребята «выходили» на комбинат, они объезжали на УАЗике площади, заходили в раздевалки и подсобные помещения, которые не были непосредственно связаны с производственным процессом. Смотрели, чтобы не было вы пивших на территории предприятия, а также, бывало, разнимали дерущихся или предупреждали зарождающуюся драку.
Лиза, устроившись на комбинат, прошла целую школу жизни. Её соседка по кабинету, Ирина Валентиновна, была очень внимательна к ней. Делилась, когда надо и не надо, знаниями о жизни комбината, желая облегчить (или наоборот) участь молодого специалиста. Лиза не сразу заметила, что другие женщины старательно избегают в разговоре с ней любых тем, кроме как о природе и о погоде. Зависть, тлевшая, как угли давно прогоревшего пожара, в сердце Ирины, не была видна на первый взгляд. И сотрудницы, наученные горьким опытом общения с ней, не спешили на помощь Лизе, равнодушно наблюдая, когда та сама набьёт персональных шишек, и поймёт, с кем из окружения стоит общаться, а с кем нет.
- Я послушала её, - проглатывая слёзы, говорила Лиза мужу. - А она... Я как дура сегодня выглядела на собрании. Оказывается, такая технология уже три года не применяется.
- Ты же сама знаешь, Лиза, что не надо никого слушать. Нельзя опираться на данные, которые ты сама не проверила.
- Знаю, конечно, но разве я могла подумать, что Ирина...
- Злыдня твоя Ирина, больше нечего сказать. Хорошо, что ты сама всё поняла. Плюнь, разотри, и забудь. Как у тебя с начальством? - Эдик поспешил перевести разговор, чтобы Лиза перестала страдать. Но его усилия, похоже, были напрасны.
- Он строгий, директор наш, - молодая женщина поёжилась, будто почувствовала на себе колючий взгляд.
- Конечно, строгий. И жёсткий. Он таким и должен быть. Ты можешь себе представить, как бы работал комбинат, если бы не его ежовые рукавицы?
- Нет, наверное, - согласилась Лиза. И всё-таки, я с ним сражаюсь, - просияв, как весеннее солнышко, довольно улыбнулась она.
Лизе и правда приходилось нелегко. Нормативы ужесточались. Директор понимал, что необходимо закупать новое измерительное оборудование и менять систему очистки. Но на поданные Лизой служебные записки ставил резолюцию «Найти аналоги дешевле» или «Указать крайнюю дату внедрения».
Со временем молодая женщина поняла, что большая часть её работы является бумажной. Например, разработка нормативной документации и программ, составление отчётов. Поначалу Лизе казалось, что её тащит течение огромной реки, а она то и дело скрывается под водой, теряя последние силы. Только сдан один отчёт, начата очередная судьбоносная таблица, как появляется секретарша Оленька, неземное воплощение энергии и женственности, ритмично постукивая каблуками:
- Елизавета Николаевна, завтра ежемесячный отчёт нужно сдать. И ещё вот, распоряжение руководства, нужно заявку сделать на следующий квартал, - утверждённая на предприятии форма легла на Лизин стол, как окончательный приговор.
Видя растерянный взгляд молодого эколога, секретарша сделала суровое лицо, и отчеканила:
- Ещё есть пара рабочих моментов, пройдёмте со мной, - и, не удостоив вниманием умоляющий взгляд Лизы, быстро вышла из кабинета.
Со временем молодая женщина завела привычку перемещаться по офисному зданию с небольшим блокнотом и ручкой в руке. Неизвестно, кого ты встретишь в коридоре, какие данные у тебя потребуют, и какие поручения застигнут тебя врасплох. Вот и сейчас она, прежде чем выйти в коридор вслед за звонкими каблучками, взяла с собой письменные принадлежности.
- Что такое? - быстро спросила Ольга Павловна, раскладывая по папкам распечатанные документы.
- Я не успеваю, - Лиза уныло посмотрела в окно на гудящий, шипящий, свистящий урбанистический пейзаж. - Кажется, чем больше работаю, тем больше у меня дел.
Папки из рук секретарши влетали на свои полки на стеллажах, становясь рядком, как исправные солдаты.
- Да это нормально. Ты просто ещё в русло не вошла, - Ольга Павловна вернула в стол оставшиеся неиспользованными файлы, стукнула ящиком. - Садись, - она кивнула головой на стул. - Пиши.
Лиза села, открыла блокнот, приготовилась записывать. Оля, посмотрев на неё, вздохнула, и достала несколько белых листов формата А-4.
- Возиться некогда, и рыться в твоём мусипусечном блокноте тебе будет некогда. Пиши, - настойчиво повторила девушка.
Лиза придвинулась поближе к столу, заняла удобную позицию, будто готовясь к диктанту по русскому языку.
- Что писать? - подняв голову, спросила она.
- Пиши все отчёты, какие помнишь. Все, поняла? Потом рядом с каждым пиши срок сдачи. Потом пиши, сколько времени тебе нужно для его составления.
- Ага, - согласилась молодая женщина.
- Потом сделаешь график, в какие дни месяца что тебе нужно сдать. Попробуешь так. Только сама себя не обманывай, как записала, старайся так и делать.
- Ага, - снова подтвердила Лиза, удивляясь, как это ей самой такое не пришло в голову раньше.
- Вот, - продолжила Ольга Павловна, доставая из тумбочки очередной супер модный журнал, - месяц посмотри, рабочая схема получается или нет. Сама потом подумай, может, где-то меньше времени нужно, где-то больше. Отчёты все типовые, прогноз будешь делать исходя из прошлых периодов.
- Н-н-наверное, - нерешительно произнесла Лиза, торопливо записывающая беспорядочно пляшущие в голове отчёты и сроки.
- А теперь самый главный фокус. Тебе не кажется иногда, что ты не совсем свою работу делаешь? - глаза из-под чёлки насмешливо посмотрели на эколога.
- Иногда кажется, - нехотя согласилась Лиза.
- Когда у тебя будет план работы, ты сможешь сказать, что времени у тебя на всякую ерунду нет, - пальчики с маникюром цвета фуксии решительно закрыли журнал и положили его в ящик тумбы.
- Я не смогу так сказать, - отрицательно покачала головой Лиза.
- Значит, у тебя много свободного от своей работы времени, - насупилась, как осенняя тучка, Ольга Павловна.
Лиза молчала, в нерешительности закусив нижнюю губу.
- Ты слышала такое выражение: кто везёт, на том и едут?
- Слышала, - подтвердила девушка.
- Вот это про тебя. Попробуй один раз отказать, тебе понравится, точно тебе говорю.
Через несколько дней Лиза сидела на рабочем месте, зарывшись в кипу документации. Чуть шепелявящая Ирина Валентиновна подошла к ней сзади, с любопытством заглядывая через плечо:
- Работаешь, Лизавета Николаевна?
Лиза, не переставая искать нужные цифры, молча кивнула головой.
- Здесь надо кое-какие данные выбрать. Директор сказал, кто посвободнее, пусть сделает. Ты ведь новенькая у нас, наверное, не очень занята пока, - суставы на руках Ирины Валентиновны хрустнули, по привычке мучимые своей хозяйкой.
Лиза почувствовала, как желудок скрутило жёстким узлом, боль не давала ей ни выпрямиться, ни поднять голову.
- Но я занята, мне некогда, - спокойно сказала она, не меняя положения тела.
- Как некогда? - взвизгнула от неожиданности ещё недавно доброжелательная соседка, как змея на раскалённой сковороде.
- У меня отчёт завтра, - ответила Лиза спокойно, хотя ураган в голове набирал обороты.
- Это какой такой у тебя отчёт? - продолжила ядовитое шипение Ирина Валентиновна.
- Вас это совершенно не касается. Вы не являетесь моим непосредственным руководителем, - молодая женщина спокойно закрыла один справочник, чтобы тотчас заняться другим.
Лизе показалось, что в кабинете стало тише. Будто смолкли и калькуляторы, и телефоны, и женщины.
- Ирина Валентиновна, у Вас есть какие-то вопросы? - раздался низкий, похожий на мужской, голос одной из бухгалтеров.
Если бы глаза Ирины Валентиновны умели метать молнии, то правый пронзил бы обнаглевшую Лизу, а левый - бухгалтера с тридцатилетним стажем работы на комбинате. Но, к сожалению, это было невозможно, и женщина вернулась за свой стол:
- Нет у меня вопросов, - рот превратился к крохотную куричью гузку, подбородок напрягся, став похожим на прошлогоднюю картофелину.
Обманчивое взаимопонимание между женщинами было разрушено, зато работа Лизы перестала быть похожей на бурный водяной поток, стремящийся утопить её.
- Путеводитель здесь.