- «Я тебе верю». Глава 64.
Лиза постепенно привыкла к негостеприимной поначалу квартире. Странные звуки больше не пугали её. Когда наступало время очередной сессии, молодая женщина успевала и сходить на учёбу, и поработать. Если раньше институт занимал все её мысли, то теперь она больше переживала о выполнении своих служебных обязанностей, и о том, чтобы дома всё было в порядке. Конечно, приходилось засиживаться допоздна, не высыпаться, и позёвывать на «парах», когда ленивое солнышко пригревает, уговаривая закрыть хоть на минуту глаза, чтобы отдохнуть. Но Лиза знала, что нужно потерпеть, сессия закончится, экзамены будут сданы, а это значит, диплом станет ещё на месяц ближе.
Так же учился и Эдик, успевая всё на свете. Где-то договаривался, чтобы дисциплину зачли «автоматом». А некоторые преподаватели сами охотно шли ему навстречу, видя его серьёзность и ответственность.
Комбинат, благодаря железной руке директора, преодолел очередной кризис, после которого ещё больше окреп. Зарплату стали давать вовремя. Эдик то и дело получал премии, как и его друг, Алексей. Только Лиза с мужем, в отличие от друзей, начали откладывать деньги, и старались избегать лишних трат.
Аля же, известная своим пристрастием к модным нарядам, позволяла себе покупать дорогие вещи в бутиках, увлекая за собой и Алёшку. Её мама, Ксения Андреевна, больше не занималась шитьём вещей для дочери. Теперь она лишь изредка могла «подогнать» юбку по фигуре, или подогнуть джинсы. Женщина, выйдя замуж в зрелом возрасте, наслаждалась любовью настоящего мужчины и спокойствием, которое иногда способна подарить финансовая обеспеченность. Они иногда встречались с дочерью и её подругой Лизой на корпоративах, так как муж Ксении Андреевны тоже работал на комбинате.
Алёшка к предстоящей сессии относился, как к возможности посетить кафе с одногруппниками и официально вернуться домой позже обычного.
Лиза с Алей в институте встречались редко. Но праздники ребята проводили, как и раньше, вчетвером, отмечая их то у одних, то у других хозяев.
Очередной Новый год решили отмечать у Эдика и Лизы. Салаты, пельмени, нарезка - подготовка началась тридцатого декабря. Шампанское остывает в холодильнике, теснясь рядышком с не с толь благородным напитком.
В этом году зима была суровая, красная трубочка термометра отпускалась ночами до минус тридцати пяти. Днём становилось теплее, но всё равно насквозь промороженный воздух, покалывающий лёгкие, было тяжело вдыхать.
В зале стояла небольшая живая ёлка, украшенная старыми игрушками, найденными Лизой на антресолях. Ни с чем не сравнимый запах праздника витал по квартире, заставляя время от времени улыбаться ребят.
- А помнишь ТОТ Новый год? - спросил Эдик.
Для него это был необыкновенный вечер. Привычные в повседневной жизни вещи и действия, окружающие нас, наполняются тайным смыслом, когда молодая пара начинает на самом деле узнавать друг друга. Эдик помнил её сосредоточенное лицо, когда Лиза, выловив всплывший набухший пельмешек, разломила его вилкой пополам. В этом было что-то тайное, что-то обещающее, есть одно на двоих.
И девушка, теперь уже жена, помнила растерянный взгляд Эдика, когда их руки, передающие тарелки за столом, нечаянно соприкоснулись. Конечно, они часто держались за руки. Но вся атмосфера в тот вечер была особенной, волшебной.
- Конечно, я помню, - улыбнулась Лиза.
В дверь позвонили. Гости вошли, и будто сразу наполнили спокойную квартиру вихрем эмоций, радугой ароматов и лёгкими Алёшкиными шуточками.
- Лёш, унеси это на кухню, - распорядилась Аля, передавая пакет, который она несла на руках перед собой.
- Это что? - спросила Лиза.
- Новомодная «Селёдка под шубой», - гордо заявила гостья.
- Как это? - спросила Лиза.
- Вместо селёдки под «шубой» находится красная рыба. Горбуша, кета или форель, - снисходительно сказала Аля. - Уже не хочется этой дешевизны, воняющей рыбы, - она поправила толстую золотую цепь вокруг шеи, которая больше подошла бы её мужу.
- Не думала, что тебе такие массивные вещи нравятся, - сказала Лиза, вернувшись к протиранию столовых приборов.
- Да? А я думала, что ты порадуешься за подругу, - ехидно произнесла Аля, - которой муж такие дорогие подарки дарит.
- Конечно, я очень рада за тебя, Алечка. Тебе очень идёт. Хотя, ты это и без меня прекрасно знаешь.
- Да, это правда, - женщина нарыла ладонью увесистое золото на яремной ямке, будто боясь, что оно сбежит. - А тебе что Эдик подарил?
Лиза вытирала кухонным полотенцем оранжевые пупырчатые мандарины, чтобы затем очистить их от кожуры и разделить на светящиеся солнцем дольки.
- Мне муж подарил красивый канцелярский набор, ручку и автоматический карандаш. Я тебе потом покажу.
Аля встала рядом и начала помогать ей.
- Даже не сомневаюсь, что красивый. Наверное, сложно найти некрасивый канцелярский набор, - молодая женщина слегка толкнула Лизу в бок, будто пытаясь привлечь внимание к сказанному.
- Мы решили не тратить деньги на дорогие подарки. Стараемся откладывать побольше, - Лиза открыто смотрела на подругу.
- Откладывать? Это с чего? С зарплаты Эдика? Вот ты меня насмешила, - Аля покачала головой. - Ты сама тоже не миллионы получаешь. С такими ценами на что вообще можно откладывать?
- Это как посмотреть, Аля. Ты знаешь, вроде понемногу, но так приятно понимать, что в «кубышке» потихоньку прибывает.
Аля села на табурет, закинув ногу на ногу, снизу вверх поглядывая на подругу ярко накрашенными глазами.
- Не думала, что ты такая.
- Какая? - спросила Лиза, мандарины в её руках сердито брызнули соком.
- Продуманная, себе на уме. Сама из себя тишь, да гладь, да Божья благодать. Платье на тебе не новое, я тебя в нём уже раза три видела. Про бельё и спрашивать боюсь. Эдьку своего когда в последний раз радовала?
Лиза почувствовала неприязнь, вдруг пролившуюся наружу через лопнувшую, как мыльный пузырь, благожелательность подруги.
- Разве мужа можно радовать только бельём? Ты правда так считаешь? - молодая женщина упёрлась обеими руками в края столешницы, наполовину заставленной праздничными блюдами.
- Нет, конечно. Но ведь и не без этого, - Аля будто попыталась свернуть ставший неприятным подруге разговор. - Вообще не сомневаюсь, что у тебя широкий арсенал.
- Что ты имеешь в виду? - снова удивилась хозяйка.
Алевтине ничего не оставалось, как высказать всё накопившееся раздражение.
- Эдька работает, ты неизвестно как на комбинат влезла. И не абы кем, не техничкой, а по специальности! Это как вообще? - она раскачивала ножкой в тонком чёрном чулке, показывая Лизе начало ажурной резинки под коротким платьем.
- Странно, что ты сейчас об этом говоришь. Сама меня отговаривала от работы, а теперь, оказывается, я тебя обскакала, хорошо устроившись?
- Что-то вроде того. Я бы тоже так смогла, в тёплом кабинете красоваться, да глазки начальству строить.
Лиза хотела поделиться с подружкой, как «весело» ей приходится на работе, сколько раз ей приходилось брать документы домой, и как это непросто, совмещать учёбу, работу и дом. Она набрала полные лёгкие воздуха, чтобы выпустить гневную тираду. Но, вдруг передумав, выдохнула, и премило улыбнулась Алевтине.
- Ты такая проницательная, не устаю удивляться! Всегда ты обо всех всё знаешь. Твоему Лёше просто повезло, - Лиза развела расслабленные руки в разные стороны.
На лице подружки эмоции сменяли одна другую. А последнее выражение Лизы, казалось, просто вывело её из себя.
- Это ты о чём? - медленно поднимаясь с табурета, спросила она.
- Да так, просто. Ты ведь всегда можешь мне посоветовать, как поступать, и как себя вести. Работать ли мне, или учится. Да? - спросила Лиза. - И как с мужчинами себя вести, тоже лучше знаешь... - намекнула она на «богатое» прошлое подруги.
- Да я... Ничего такого, Лиза... Зачем ты так? - на глазах блеснули слезинки.
В кухню один за другим вошли мужчины.
- Ого, какая красота, - они взяли по тарелке в руки, - мы накрываем на стол?
- Конечно, -кивнула Лиза, давайте - давайте.
Аля старательно делала вид, будто что-то ищет в открытом кухонном шкафчике. Салаты и нарезки переехали в зал, на накрытый нарядной белой скатертью стол.
- Спирт ное рано ещё доставать из холодильника? - спросил общее мнение Эдик.
- Да, да, - подтвердили друзья.
- Посидите в зале немного, нам ещё кое-что нужно сделать, - ласково погладив мужа по плечу, попросила Лиза.
- Мы уже устали там без вас, целая вечность прошла, как вы на кухне от нас спрятались, - он вопросительно указал глазами на холодильник.
- Ну, если так, тогда можете немножко скрасить ваше с Лёшей одиночество, - снисходительно разрешила молодая женщина.
Эдик чмокнул её в щёку, и потянулся во внутрь холодильника за неотъемлемым атрибутом праздничного стола.
Когда раздался звон хрустальных сто почек, Лиза взяла подружку за локти и развернула её, стоявшую лицом к окну, к себе.
По бледному лицу скатывались маленькие слезинки, делавшие Алю похожей на обиженную маленькую девочку.
- Что с тобой? - Лиза обняла подругу, с которой готова была поссориться минуту назад. - Что случилось?
Аля смотрела на хозяйку несколько секунд, раздумывая, можно довериться ей или нет.
- Давай, говори уже, - решительно сказала Лиза.
Аля выглянула за её плечо, будто решившись удостовериться, что в коридоре никого нет.
- Я беременна, - не отрывая своих глаз от лица Лизы, она пыталась угадать самую первую, самую искреннюю эмоцию, как если бы от этого момента зависела вся её дальнейшая судьба.
Подружка улыбнулась, и притянула Алю к себе, чтобы обнять её.
- Какое счастье, Аля! Какая радость!
- Тихо, пожалуйста, Лиза, не надо! - она встрепенулась, как воробей, внезапно застигнутый быстрой кошкой.
- Ты что, Лёше не сказала? - удивилась та, отодвигаясь от подружки.
- Я ещё не решила... - Аля обхватила себя руками, пытаясь защититься от окружающего мира и неожиданной новости.
Лиза молчала, серьёзно глядя на неё.
- Понимаешь, Лиз, я не хотела ребёнка так рано. Я ещё молодая. Учиться ещё полгода. С пузом на экзамены таскаться, позориться. Вообще не представляю... Ведь это буду уже не я... - казалось, в голове у молодой женщины путались мысли, сталкиваясь между собой, и этом самым порождая новый всплеск неразберихи.
- Подожди, - отрицательно кивала головой Лиза, - не торопись. Если не готова, не говори мужу сейчас. Но ты должна. Обязательно должна сказать ему. И решение должно быть вашим общим.
Аля снова села на табурет, отвернувшись к окну.
- Я от тебя другого не ждала, подруга, - последнее слово прозвучало с явным укором. - Не все люди такие честные и правильные, как ты.
- Девчонки, вы скоро? У нас тут убывает помаленьку. Ещё немного, и вы одной «штрафной» не отделаетесь, - раздался весёлый Алёшкин голос.
- Мы скоро, не волнуйтесь. И готовы на «штрафную», пять минут ещё, - попыталась в тон Алёшке ответить Лиза, но это плохо у неё получилось.
- Правда всё равно узнается, только потом в сто раз хуже будет, поверь! - она попыталась убедить подругу. - Если бы я была такой, как ты говоришь, то бы пошла и рассказала всё сейчас твоему мужу. Но я считаю, что ты должна сделать это сама, - Лиза плотно сжала губы, на мгновение став очень похожей на свою маму, учительницу, Светлану Владимировну.
Аля смотрела на неё с осуждением. Как легко разбираться в чужой жизни, когда своей ничего не угрожает. Не угрожает потеря фигуры, лишний вес, бессонные ночи, и, самый большой ужас беременной женщины - потеря мужа.
- Я хочу избавиться от него, - опустив голову и посмотрев на ещё плоский живот, мрачно сказала она.
- Пока не думай ни о чём, пожалуйста. И постарайся много не пить, ребёнку это вредно. А скоро ты обязательно передумаешь, я уверена, - Лиза взяла её за холодную ладонь. - Посмотри на меня! Сегодня праздник, и пусть он останется праздником. Этот день, Алечка, больше никогда не повторится! Не повторится ни этот снег, ни это шампанское, ни мы с тобой. - Ребята, мы идём, - громко сказала Лиза, и потянула подружку, помогая ей встать.
Хозяева подарили гостям набор эмалированных кастрюль, потому что Аля не раз жаловалась подруге, что Алёшкина мать вроде и работу приличную имеет, а кастрюлей дома всего две. При других обстоятельствах Аля бы, возможно, выказала своё неудовольствие, но только не сегодня. Гости вручили, в соответствии с новыми веяниями, подарочный сертификат, чтобы Эдик и Лиза сами могли выбрать себе подарки по вкусу.
- Лиза, ты чего с моей Алькой сделала на кухне? Пока к вам шли, всё было в порядке, а теперь, посмотри на неё? Аля, - он шутливо потряс жену за плечи, - проснись и пой, моя ласковая птичка! Я так хотел этого праздника, старался, правда!
- Да, прости, что-то нашло на меня. Не обращай внимания, Лёш. Все не обращайте на внимания на моё дурное настроение. У меня есть отличный тост, - она встала с мягкого стула, и подняла бокал.
Тёмно-синее короткое платье облегало стройную аппетитную фигуру, открывая сразу и декольте и ноги на пару ладоней выше коленей.
Лиза с радостью смотрела то на подружку, то на её мужа, ожидая Алиного откровения.
- Давайте выпьем за... за уходящий год, - выдохнула Аля.
Огонёк надежды медленно погас в глазах Лизы. Звон бокалов и струящиеся радужные пузырьки обманули всех, кроме неё.
§§§
Слава восстанавливался долго и тяжело. «Скорая» приехала почти через сорок минут, каждая из которых перечёркивал шансы на успешную реабилитацию.
- За тобой бы дома лучше жена ухаживала, - говорила пожилая медсестра с выцветшими от прожитых лет волосами и веками, почти полностью скрывавшими некогда удивительной ясности серые глаза.
Мужчина учился ходить заново. Непослушные нога и рука наотрез отказывались подчиняться ему. По ночам он часто видел во сне, как бежит по полю, усеянному плотными ароматными головками одуванчиков. Как с разбега прыгает, разрезая сжатыми ладонями озёрную гладь, и заставляя колыхаться на расходящихся волнах высокомерные лилии.
Днём же на него накатывало отчаяние, тупое и давящее. Слава думал о своей грядущей жизни, и не находил ни единого повода бороться за неё. Иногда он представлял, что взбирается на высокий деревянный подоконник, с рамами в полный его рост. Отворяет одну половину, и делает спасительный шаг. На этом моменте он саркастически улыбался, прекрасно понимая, что покорить высокий подоконник ему удастся ещё нескоро.
Погулять на улицу мужчину не выводили. Медсестра с навыками опытного гонщика «Формулы - один», не задев ни одного больного в длинном коридоре, выкатывала его в кресле-каталке на балкон. Где в очередной раз Слава, в полосатой пижаме, как и многие здешние пациенты, мог прослушать лекции на политические и экономические темы. На плечи была накинутая фуфайка, которая, в отличие от его родной колхозной сестры, пахла лекарствами и грустью, а не машинным маслом и соляркой.
Мужчина смотрел в берёзовый парк, представляя, сколько прозрачного сока с тонким сладким запахом можно насобирать здесь по весне.
Сквозь частые железные прутья балконного ограждения мир вокруг казался таким же полосатым, как его пижама.
Странная женщина выразительно читала стихи на больничном крыльце, по которому мимо неё проходили то улыбающиеся, то равнодушные люди.
- Зина! - крикнул он, не надеясь услышать ответ.
Она подняла голову и улыбнулась полудетскими губами.
- Славка? А ты чего здесь забыл? Граждане, концерт окончен, - поклонилась она опустевшему крыльцу и встала под балконом.
- Я п-п-п-ло...охо..
- Понятно, - заболел, - громко сказала женщина. - Товарищи, - обратилась она к мужикам, которые старательно пытались насытить свежий воздух вредным, выпуская струйки сизого дыма раз за разом, - что там со Славкой приключилось?
- Инсульт, - дружно ответил хор из нескольких голосов.
- Ну надо же, такой всегда крепкий был, вот тебе раз, - женщина пожала плечами. - Третий этаж у тебя, значится? - она почесала серую шею, задумавшись о чём-то.
- Да! - снова ответили дружные мужские голоса, которые несколько минут назад, ссорясь, выбирали правящую партию для нашей страны.
- Продолжение следует.
- Путеводитель здесь.