Когда щи сварились, аромат распространился по всему дому. Дед Кирей, потирая ладони, хвалил соседку:
- Ну, Марья, молодец! Хорошая из тебя жена выйдет, хозяйственная! Наливай по тарелкам! Пробу снимать будем.
Девушка послушно разлила щи по тарелкам и поставила на стол. Не дожидаясь, когда те остынут, дед Кирей, обжигаясь, начал хлебать, приговаривая:
- Вкусные, как у моей Матрёнушки! Повезло тебе, Ваня, с невестой!
Парень ничего не отвечал, лишь изредка поглядывал на Марию и улыбался. Девушка тоже не возражала, она ждала, когда сосед продолжит рассказывать историю своей жизни.
Когда с обедом было покончено, дед Кирей удовлетворённо крякнул и предложил:
- Ну, что, теперь покурим?
- Да я не курю, - замялся Иван, чем вызвал лишь одобрение старика.
- И это правильно! - похвалил тот. - Я тоже. Но, - мужчина поднял вверх указательный палец, - иногда балуюсь.
Достав из закромов папироску, хозяин дома направился к выходу. Гости последовали за ним. Удобно расположившись на скамейке во дворе, дед Кирей с наслаждением понюхал папиросу и сказал:
- Мы ведь любили Толика, как родного. Матрёна пылинки с него сдувала. Ему было года три, когда мы его к себе забрали. Свою мать он совсем не помнил, а про бабку Лукерью попервости спрашивал, но постепенно и про неё забыл. Толик рос шаловливым, то и дело приходили соседи на него жаловаться. То в сад к кому залезет, то подёрётся с кем-нибудь. Но мы сильно не ругали его, жалели, старались дать ему по возможности всё самое лучшее. Хотя, о каком лучшем я говорю? - осёкся дед. - В то время все жили одинаково: питались картошкой и капустой, одевались в то, что сами сошьют. Правда, надо отдать должное, учился Толик хорошо. Учителя его хвалили. Окончив восьмилетку, он вдруг заикнулся об отъезде в район. От классного руководителя он узнал, что там есть интернат, в котором можно доучиться. Мы не обрадовались этой идее, пытались его отговорить. Ну, кому в деревне нужно его образование? Подумайте сами!
От накативших воспоминаний дед разволновался и закурил свою папиросу, которую до сих пор крутил в руках.
- Он вас не послушал? Уехал? - спросила Мария.
- Уехал, - выдохнул мужчина. - Приезжал, когда ему что-то было нужно от нас. Но чаще мы с Матрёной навещали его с гостинцами. Так прошли два года. Толик получил документ и отправился в город учиться дальше. Мы не понимали, зачем ему это было нужно? Мы с Матрёной надеялись, что он вернётся в родную деревню, будет нам помощником на старости лет. Не зря говорят: "Где родился, там и сгодился!" Но у Толика были другие планы на жизнь. Он поступил в институт, устроился на работу. В нашей поддержке он боле не нуждался, приезжать стал редко, а потом и вовсе дорогу домой забыл. О том, что он женился на городской, мы узнали от кого-то из соседей. Они случайно встретили Толика с женой на базаре. Матрёна тогда сильно переживала, что сын вычеркнул нас из своей жизни, рвалась к нему съездить, поговорить. Но я не пустил. Раз не нужны мы ему, нечего и навязываться! Пусть живёт как знает!
- Неужели так с тех пор больше и не видели его? - удивился Иван.
- Ну, почему не видели? - дед потушил папироску и бросил окурок в ведро, служившее вместо урны. - Приезжал он потом с супружницей своей, хотел выяснить что-нибудь о родителях своих кровных. И что ему тогда в голову взбрело их искать? Никогда не вспоминал о них, а тут на тебе. Хочу, говорит, знать свои корни! А на кой чёрт они ему, гнилые, сдались? Бросили совсем крохой и ни разу не поинтересовались, как он тут, жив али нет? После их отъезда Матрёна, помню, неделю плакала в подушку. Так ей обидно было. Я успокаивал её, как мог.
- Толик нашёл своих родителей? - поинтересовалась Маша.
- Рассказывал, что нашёл. Да только не нужен он им был как в детстве, так и взрослым! Приехал к нам, чтобы поплакаться, пожаловаться на них. Мать, говорит, встретила его холодно, даже в дом не пустила. На проулке посидели, поговорили, да и расстались. У неё своя жизнь, другая семья, а он для неё - чужой. Правда, сказала, где искать отца, того "залётного" солдатика. Видать, он ей рассказывал, откуда был родом. Да только опоздал Толик, помер к тому времени его отец.
- Значит, всё было не напрасно? Толик понял, что вы для него настоящая семья? - сделал вывод Иван.
- Да ничего он не понял! - махнул рукой дед. - Только на весь свет разобиделся. После того визита мы его долго не видели. А потом почтальонша принесла газету со статьёй о нашем Толике. Он стал каким-то начальником. Вот у него и брали это... Как его?..
- Интервью, - подсказал Иван.
- Верно говоришь! - подтвердил тот. - Интервью, будь оно неладно.
- О чём же он рассказал журналисту? - поинтересовалась Мария.
- Рассказал, что детство у него было трудное, - припомнил дед Кирей. - Родители его бросили на "чужих" людей, которые никогда не понимали его. Это - мы, значить. Жили бедно. С измальства он мечтал вырваться из нищеты, поэтому старался хорошо учиться. Всю свою сознательную жизнь он посвятил тому, чтобы "стать человеком и ни в чём не нуждаться", - с обидой в голосе цитировал мужчина.
- Какая неблагодарность! - не удержалась от комментария Маша, но дед Кирей лишь махнул рукой в её сторону.
- Из статьи мы узнали, что у них с женой народилось двое детей, сын и дочь.
- Вы их не видели? - поинтересовалась она.
- Да приезжали они как-то, году в девяносто втором - девяносто третьем, - припомнил тот. - Андрею, внуку, тогда годов пятнадцать было, а Светланке - и того меньше. У них года три разница. Тогда они жили у нас несколько дней. Толик постоянно куда-то уезжал, а возвращался нервный, недовольный. Мы с Матрёной не лезли с расспросами, а он не считал нужным делиться с нами своими проблемами. А потом они уехали, так же внезапно, как и приехали. Собрали чемоданы в один день и были таковы.
- Это была ваша последняя встреча? - догадался Иван.
- Да. Ходили слухи, что в тот день они уехали из города. Больше мы ничего о них не слыхали. Как в воду, канули!
- Печальная история, - заметила Маша. - А вы не пытались их разыскать?
- Нет. А зачем? Они знают наш адрес. Если бы хотели, приехали. Зачем навязываться людям?
- Но вы же не чужие! Вы вырастили его, помогали, чем могли. А они даже на похороны к бабке Матрёне не приехали!
- Они и не знают о том, что она померла, - толи в оправдание, толи с сожалением сказал дед. - Вот и я помру, и никому не будет до этого дела.
- Что ты такое говоришь, дед Кирей? - запротестовала Маша. - Мы все тебя любим. Ты не торопись помирать-то! Ты нам ещё здесь нужен!
- Да на кой чёрт я вам сдался, старый? Какой теперь толк от меня?
- Разве ж толк обязательно должен быть? Ты добрый, весёлый, жизнерадостный, несмотря ни на что! Для нас ты - пример, как нужно жить! Ни война, ни проблемы со здоровьем, ни бездушное отношение сына тебя не сломили. Ты - настоящий боец! Но главное, ты через всю свою жизнь пронёс любовь к своей Матрёне. Это дорогого стоит.
Мужчина, прищурив глаз, посмотрел на соседку и усмехнулся.
- Надо же, как загнула! - сказал он. - А ведь и то верно! Несмотря ни на что, я счастливый человек! Судьба подарила мне мою Матрёнушку, да только рано отобрала её у меня. зачем мне теперь жить без неё?
- А ты живи воспоминаниями о ней! - посоветовала Мария. - Тебе есть, что вспомнить, чем поделиться с молодым поколением... Это очень ценно!
- Спасибо вам, ребята, на добром слове! - сказал дед Кирей и обнял рядом сидящую соседку. - Старикам ведь немного надо: доброе слово да ласковый взгляд.