«Я тебе верю». Глава 62.
Начало Глава 1.
Алёшке не составило большого труда прорвать хлипкую оборону хирургического отделения в лице молоденькой медсестры.
- Что Вы, нельзя. Не положено, - она по-детски широко раскрытыми карими глазами смотрела на самоуверенное Алёшкино лицо.
Шоколадный батончик, он же железный аргумент, лёг на стол.
- Так это кому не положили, тому и не положено. А кому положили - тому положено, - он указательным пальцем медленно двигал сладкий соблазн к девушке.
Она оглянулась по сторонам, будто боясь появления взрослых в больничном коридоре.
- Только пять минут, пожалуйста, а то от старшей влетит, - она быстро спрятала батончик в стол.
- Здарова! Ну чего ты, хулиган, косишь теперь лежишь? Без напарника меня оставил! - Алёшка появился в палате неожиданно.
- Как ты смог? Время для посещений уже закончилось? - удивился Эдик, поправляя повязку, удерживающую гипс.
- Да ладно тебе, Эдька, будто первый день меня знаешь! Правила написаны для того, чтобы их нарушать, - подмигнул он.
- Ясно всё с тобой. Как там, на работе?
- Да что ей будет, она ведь железная, - парень, как обычно, весь сиял.
- Сегодня Андреич приходил...
- Всё, можешь не продолжать, - Алёшка понимающе кивнул головой, - все наши только об этом и говорят.
- Сказал, что работать не даст мне. Чтобы я место другое искал.
Алёшка почесал левое ухо, пристально посмотрел на друга.
- Место, значит, новое... Ну что сказать... Поживём, как говорится, увидим. Утро вечера мудренее, - прошамкал он, изобразив беззубую старушку. - Сам-то как? Очень больно?
- Приятного мало. Пока не понятно всё. Главное, чтобы срослось правильно.
- Да уж, будем надеяться, что твой Айболит не оплошает. Сейчас на самом деле ещё ничего. Я, помню, ногу в детстве сломал, вот она, зараза, так под гипсом чесалась! Половина лета тогда пропала. У бабки спицу брал вязальную, которыми он шерстяные носки вязала, да и чесал, сколько просунуть мог, - Алёшка сделал трагическое лицо и показал, как чесал ногу длинной спицей. - Давай, калека, поправляйся. Лечись путём. Кстати, - он достал из внутреннего кармана тёплой куртки жестяную банку, - тебе мясо надо есть. Будем надеяться, что корова не очень жилистая была, - он звонко поставил банку на тумбочку. - Бывай, болезный, - снова по-старушечьи прошамкал он, и исчез в больничном коридоре.
Алёшку можно было бы легко назвать рубахой-парнем, но это не мешало быть его рубахе ближе к телу. Улыбчивый, с отлично развитым чувством юмора, он легко сходился с людьми. В его внешности часто находилось нечто, делавшее его похожим на брата, на свата, на соседа, или, на крайний случай, на дальнего родственника. От чего у него частенько завязывались доверительные отношения с самым разным контингентом.
Вот и сегодня в столовой парень увидел средних лет мужчину, одетого в хороший дорогой пиджак. Его ботинки сияли ярче ламп на потолке. Сквозь спортивно-уголовную стрижку просвечивали длинные рубцы выпуклых застарелых шрамов. К внешнему благополучию примешивалось чувство, что пиджак как-то неловко сидит на нём, проще говоря, «культурная» одежда подходила ему, как бабушкиной корове - седло.
Алёшка остановился около столика, большую часть которого занимали распирающие рукава пиджака, руки.
- Позволите? - с лёгкой ехидцей спросил он.
Мужчина с не единожды сломанным носом просканировал фигуру подошедшего парня.
- Валяй.
- Лёха, - протянул ладонь парень.
- Олег, - кулак пошел навстречу Алёшке одновременно с плечом, раскрываясь на ходу.
- Боксёр? - спросил Лёха, пожимая крепкую ладонь.
- Можно и так сказать, - глаза смотрели цепким взглядом, будто, выйдя из столовки, Олегу предстоит составить фоторобот нового знакомого.
- Командировочный? - не глядя на суровое лицо, спросил Алёшка.
- Нет. Смотрю, как у вас тут всё. Много ли таких любопытных на комбинате, как ты.
- Не, я единичный случай. Таких больше не выпускают, - Алёшка сыпанул изрядную долю перца в рассольник, размазал черенком большой ложки сдобную горчицу по куску пупырчатого чёрного хлеба. - Ты тоже, я смотрю, не просто так зашёл.
Взгляд острых глаз снова зацепился за Алёшкино лицо:
- Служил?
- Да, пришлось долг Родине отдавать. Хотя, не помню, когда занять успел, - парень быстро справлялся с горячим «первым» блюдом.
- Доедай, я на улице, там поговорим, - крепкая фигура шла между столов, чуть поворачивая плечами в такт шагов, напоминая тяжёлую малоподвижную боксёрскую грушу.
Алёшка быстро доел, выпил залпом чай, закинув оставшиеся пол куска хлеба. Дожёвывал он уже на ходу.
Олег стоял метрах в десяти от крыльца. Поза казалась собранной и расслабленной одновременно, будто в таком положении он мог простоять не одни сутки.
- Пройдёмся? - кивнула на дорожку из бетонных плит коротко подстриженная голова.
- Пройдёмся, - согласился Алёшка.
Широкий шаг Олега напомнил парню недавнюю службу в армии, как и короткая отрывистая лечь, лишённая прилагательных, причастных и деепричастных оборотов.
- Здесь будут систему охраны менять. Мы - подрядчики. Ребята нужны на работу. Крепкие, отслужившие, не старше тридцати пяти лет. Зарплата хорошая.
- Хорошая или очень хорошая? - спросил Алёшка. - У нас здесь и премии, и надбавки. Вредность, сам понимаешь, - он вопросительно повернул голову к новому знакомому.
- Отличная зарплата. Но и ответственность большая, - Олег посмотрел на ряд высоких прокопчённых труб, поднимающихся из ближайшего цеха. - Воруете много. Начальству проще нам платить, чем от вас убытки нести, - он посмотрел на Алёшку, будто положил на весы весь вынесенный парнем с предприятия металл.
Парень улыбнулся невинной улыбкой, будто маскируя свою вину.
- Наверное, воруют. Воровство - это грех. Но вот оставлять вещи на виду и без присмотра - значит соблазнять на воровство, а это ещё больший грех.
- Можешь не стараться, религия - не моё. Мне платят - я работаю. Вот главный принцип. Нужна тебе такая работа? Стабильная зарплата, свой спортзал, спецодежда. Воровства не будет. Тяжёлого труда тоже не будет.
- Нужна, - кивнул головой Алёшка. - У меня ещё друг есть...
- Не спеши. Ещё человек двадцать нужны ваших. Есть кто?
- Не, - Алёшка поспешно отрицал. - За других ручаться не буду. За друга - да. Только он пока в больничке. Там травма ерундовая. Но он в ВДВ служил.
- Хорошо, - Олег достал солидную записную книжку, - запиши себя и друга. Возьму ваши дела, безопасники пробьют. - он протянул толстую ладонь на прощание, и, не сказав ни слова, пошёл к административному зданию.
Алёшка шёл по бетонной дорожке, засунув руки в карманы и насвистывая на ходу. Казалось, жизнь сегодня улыбнулась ему. Охранников в спецодежде он частенько видел в городе. Его возмущало презрение, которое лилось на окружающих, вызывая в ответ негодование. Парень представил себя в чёрной форме, с резиновой дубинкой на боку, а то и с тяжёлым пистолетом в кобуре. Не надо корячиться целую смену в горячем цехе, не надо стирать нательное бельё, чтобы оно высохло к следующей смене в сушке. Не будет больше ужасных высыпаний на коже и жуткой боли.
Первый снег кружился в воздухе, не желая покрывать скукоженную морозом землю. Цепляясь друг за друга острыми краями, снежинки пытались продлить последние парящие мгновения.
Алёшка шёл по двору, разглядывая светящиеся окна. Его родное окно не встречало его ласковым светом, будто в квартире никто его не ждал. Открыв дверь подъезда, он столкнулся лицом к лицу с молодым пареньком, насмешливо бросившим ему «Здрассьте» на ходу, и обдав смутно знакомым клубничным запахом. Алёшка обернулся ему вслед. Парень бежал, подпрыгивая, широко раскидывая руки и ноги, как трусливый заяц, пытающийся запутать охотника. Мрак подъезда, запахи жизни других людей, и через минуту Алёшка попытался открыть дверь своим ключом. Железяка упрямо не желала поворачиваться в замочной скважине, пока парень не понял, что дверь не заперта.
В прихожей Аля вешала пальто на плечики, боковым зрением оценивая свою фигуру в зеркале.
- Ой, привет, - улыбнулась она, чмокнув мужа в щёку.
- Привет, - губы Алёшки коснулись её холодного виска. - Ты что, только пришла?
- Ну да, - она взбила волосы на затылке, повернувшись в вполоборота к мужу. -Задержалась сегодня немного.
Её глаза странно блестели, губы были полуоткрыты, будто в ожидании поцелуя.
- Как дела? - спросил парень.
- Всё хорошо. Как обычно.
Ребята начали своё обычное путешествие по квартире. Уборная, переодевания в спальне, кухня с шипящим ужином на плите. Жёлтый чайник, будто медленно разгоняющийся, чтобы издать победный гудок. Аля внимательно смотрела на мужа, старательно прислушиваясь к его словам. Но отвечала странно невпопад, как если бы она слушала, но не слышала ни слова.
- Аль, всё нормально? Ты себя хорошо чувствуешь? - Алёшка мешал сахар сразу в обеих кружках.
Жена прикоснулась к своим губам, будто пытаясь проверить их чувствительность.
- Да, всё хорошо. Сегодня предмет новый начали, очень сложный, мне кажется. Из-за него вся группа осталась ещё на пару.
- Надо же, студенты добровольно сдались в плен науке. Просто исторический момент какой-то, - хмыкнул парень. -Расскажи, мне очень интересно. Я, вроде как, тоже студент ещё.
- Поверь, это утомительно и неинтересно, - Аля коснулась руки мужа, попытавшись успокоить его интерес. Или подозрения. - Лучше расскажи, что у тебя нового?
- Да, что там рассказывать, железяки, железяки, ничего нового... мог бы я тебе сказать, но сегодня это неправда.
- Опять травма на производстве? - женщина вспомнила травму Эдика.
- Нет. Мне работу другую предложили, в охране, - он выжидающе смотрел на Алю.
Жена фальшивенько отыграла искренний интерес, ограничившись:
- Ничего себе!
- Представляешь, в столовке мужика увидел. Думаю, дай подойду, узнаю, что за фрукт, на командировочного очень похож.
Аля с опозданием кивнула головой в ответ на вдруг прервавшуюся речь мужа.
- Вот, а он такой, пошли ко мне в охрану. Я и согласился. Тем более Эдьке на комбинате всё равно больше не работать.
- А-а-а, - разочарованно протянула жена, добавляя в свой чай ещё чайную ложку сахара и раздражённо размешивая её, стуча ложкой о стенки. - Понятно.
- Не понял? - удивился Алёшка не то сахару сверх обычного, не то камню в огород друга.
- Что же не понять? Ты о своём Эдике больше заботишься, чем обо мне. Когда жена говорила, неплохо бы работу другую поискать, ты мне что говорил?
- Что говорил? - спросил парень.
- Да то, что мы уж с Эдькой приработались, хороший напарник - половина дела, - она вальяжно раскинулась на стуле, изображая расслабленного после рабочего дня Алёшку.
Он отвернул лицо, будто ему неловко было смотреть на кривляющуюся жену.
- А теперь? Работа новая появилась, и ты думаешь, как бы дружка за собой подтянуть? Уверена, что он и устроится туда раньше тебя, и начальником станет. Твоим, между прочим, - указательный палец нацелился в беззащитную Алёшкину грудь.
- Есть ещё что сказать? - спокойно спросил он. - Может, что-то другое тебя так сильно расстроило, кроме моей новой работы.
- Ничего, - погасла Аля, излившая на мужа всё накопленное раздражение.
Её глаза блуждали по скатерти, переходя на руки, лежащие на столе, и обратно к этим неуместным жёлтым цветкам, заблудившимся в васильковых букетах:
- Скатерть дурацкая, прямо бесит. С первого дня бесит, - расстроенная женщина поджала губы, встала, вылила в раковину недопитый чай.
Алёшка медленно поднялся из-за стола, впервые не поцеловав жену после ужина.
- Я выйду ненадолго. Подышу, - не глядя на Алю, прошёл мимо неё, напряжённо стоящей около раковины. Оделся и вышел в безрадостный вечер.
В магазине через дорогу долго смотрел на си гаретный стенд, не зная, какую марку выбрать. У невысокой девушки в белой песцовой шапке ёкнуло сердце при виде его.
«- Как же он похож на ..,» - подумала она, и спросила его:
- Вам помочь?
Голос был звонкий, как прозрачный хрусталь, впервые извлечённый на свет из пыльной коробки.
- Я вообще-то не ку рю, - сказал Алёшка, стараясь не смотреть на обладательницу необыкновенного голоса.
- Тогда, наверное, и не стоит, - он понял, что девушка улыбается, даже не глядя на неё, - могу Вас угостить.
- Давайте, - согласился парень, убирая приготовленный кошелёк в карман.
Он шёл по магазину вслед за девушкой, потерянный в вихре своих мыслей. Короткая чёрная шубка и высокие сапоги придавали девичьей фигуре сходство с придворным мальчиком-пажом.
«- Может, мы давно никуда не ходили с ней? - пытался он определить причину раздражения жены. - Нет, не то. Это что-то другое...»
В освещённом фонарями и светящимися витринами молодые люди встали напротив друг друга. Девушка достала плоскую зелёную коробочку и зажигалку. Колёсико -кресало чиркнуло, высекая искру. Алёшка в эту самую секунду поднял глаза и увидел странно удлинённые глаза с густыми ресницами, с интересом смотревшими на него. Он сделал за тяжку и закашлялся, смущённо отвернувшись.
- Да, похоже, Вы сказали правду, - лёгкий ментоловый дымок не спешил рассеиваться в вечернем воздухе.
- Я всегда правду говорю, - сказал парень, почувствовав, как уверенность снова возвращается к нему, - почти всегда.
Он посмотрел на свою правую руку, державшую си гарету. На безымянном пальце проблёскивало, отражая обманчивый свет, выпуклое обручальное кольцо.
- Ясно, - уронив ментоловый огонёк, сказала девушка.
Снежное пространство вокруг тлеющего уголька чуть оттаяло, но тут же скрылось, заваленное облачком очередных снежинок.
- До свидания, - с сожалением посмотрев на парня влажными газельими глазами, хрустальный колокольчик смолк.
- Как Вас зовут? - спросил Алёшка, не особенно рассчитывая на ответ.
- Вероника...
§§§
Слава вернулся с работы чуть раньше обычного. Не дотянув до конца дня, сломался старый трактор, пыхтевший на клацающих гусеницах из последних сил. Мужчина разобрал машину, насколько нужно было. Удостоверился, что менять нужно очередной вышедший из строя подшипник, и пешком направился в колхозную контору. Механика на месте не было, и, подождав его с полчаса, Слава с лёгким сердцем пошёл домой.
Хорошо смазанная рачительным хозяином дверь даже не скрипнула. Жена Наталья сидела на кухне с закадычной подружкой Кларой, попивая магазинный кофе с молоком, разведённый кипятком, со свежими хрустящими вафлями, что только вчера привезли в Райповский магазин.
- Так чего ты, рожать не надумала? - громко втянула Клара горячий ароматный напиток.
- Не надумала, и не надумаю, - Наталья откусила вафельку, от которой осыпались на чистый стол лёгкие крошки.
- А твой-то что, спрашивает хоть?
- Спрашивает, конечно. Парня ему надо, - вафелька снова сдобно хрустнула и начала рассыпаться под натиском здоровых красивых Натальиных зубов.
Слава замер у двери, сам не зная почему.
- Только не понятно, какой парень должен быть, чтобы через внутриматочную спираль пробиться, - и женщины дружно засмеялись, а затем продолжили разговор о том, что от малорослого Славки-тракториста никак не получится ни Добрыня Никитич, ни Алёша Попович.
Славка-тракторист не силён был в методах контрацепции, но в общих чертах понял, о чём идёт речь. Он снова открыл безмолвную дверь, чтобы старательно хлопнуть ею изо всех сил, обозначив своё возвращение в родной дом к любящей жене.
- Наташа, я дома...
Продолжение Глава 63.
Путеводитель здесь.