– Что вы делали за закрытой дверью?
– Ничего, – равнодушно повёл тот плечами. – Я телевизор смотрел.
– Выключенный? – Соня показала глазами на потухший экран. Потом заглянула в комнату и бросила взгляд на смятую постель: – Гера!!!
– Ну, спал я, а что? Нельзя? – Герман повысил тон, решив, как обычно задавить Соню криком.
Глава 27/2
***
Алексей с удочками в руках вышел во двор из летней кухни, где жил последние годы и удивился, увидев на крыльце маленькую внучку.
– Дашутка, а ты чего тут одна? – спросил он, подходя к ней ближе и отставляя удочки в сторону.
– Папа сказал ждать маму, – ответила ему девочка. – Он там с тётей Шурой разговаривает.
Удивлённый Алексей, хромая, поднялся на крыльцо и дёрнул дверь, но она была закрыта. Постучав и окликнув несколько раз дочь и зятя, Алексей не получил ответа и нахмурился:
– Этого ещё не хватало...
Он спустился с крыльца и направился к окнам. А потом вернулся к внучке:
– Я тут на рыбалку собрался. Хочешь пойти со мной? Там красиво, бабочки летают, стрекозы. Наловим с тобой рыбки, и мама вечером нам её пожарит.
– Хочу, – обрадовано кивнула девочка. – Я люблю ловить рыбку...
Алексей усмехнулся. Вот фантазёрка! Соня не разрешала дочери ходить на речку, и потому Алексей никогда не брал внучку с собой на рыбалку. Во-первых, она была слишком маленькая для такого времяпрепровождения, а во-вторых, и без того часто простужалась, чтобы ещё дышать речной сыростью. Но от одного раза, пожалуй, ничего не будет. Тем более что... Алексей оглянулся на дом, подхватил удочки, взял внучку за руку и захромал по двору, направляясь к калитке.
Вот уже несколько лет он жил самым настоящим затворником. Ни с кем не общался, почти не разговаривал даже со своей семьёй. Скупо отвечал на их вопросы, говорил коротко и только по делу. С внучкой тоже не занимался, считая её слишком маленькой. К тому же она была болезненной девчонкой, и это тоже отдаляло деда от Дашутки.
Алексей воспитал четверых детей и ту, пятую, которую он не мог назвать своей. Никто из них никогда не болел, у всех было крепкое здоровье, а Любка, та и вовсе могла выдержать всё: и голод, и холод, и побои. Напрасно Людмила тратила свои силы, изводя её. Проклятой девчонке словно черти ворожили, позволяя ей выпутываться из любой ситуации. Ей всегда было хорошо, а вот тем, кто рядом с ней находился, с каждым днём становилось только хуже.
Алексей поморщился. От долгой ходьбы у него всегда начинала сильно болеть нога. Врачи говорили, что там как-то неправильно срослись кости и образовались какие-то наросты. Предлагали провести операцию: заново сломать ему ногу и сделать что-то по-новому. Но Алексей на это не согласился.
– Всё равно уж помирать скоро, – отмахнулся он от них. – А на тот свет меня и хромого примут.
На речку шли они долго. Дашутка быстро устала и едва перебирала маленькими ножками, Алексей тоже не торопился, да и больная нога не позволяла ему делать это. И когда показался заросший камышами берег, Алексей вздохнул с облегчением.
– Пришли! – проговорил он, подошёл к открытому месту, где всегда рыбачил, и стал раскладывать удочки по земле. Дашутка, обрадованно похлопав в ладоши, сначала стала смотреть, что делает дед, а потом принялась увлечённо бегать за бабочками и стрекозами.
***
Внимательно глядя на поплавок, Алексей думал о том, что увидел, когда заглянул в окна дома. Ему было достаточно одной секунды, чтобы понять, что там происходит. Шурка и Герман были вместе. Но как же это возможно? Они хоть и не кровные, а всё-таки родственники. Неужели Соня ни о чём не догадывается? Рассказать ей или не надо? Что будет, если она обо всём узнает?
Алексей широкой шершавой ладонью потёр лицо. Ему вдруг вспомнилась Мария, а потом угроза Степана:
– При всех говорю тебе, Алексей, – сказал он тогда на очной ставке, – я отсижу, сколько мне присудят. Всё вынесу, всё выдержу. Но только для того, чтобы вернуться. И тогда ходи и оглядывайся. Не будет тебе покоя. Ни тебе, ни твоей семье. Помни ты мои слова, а я их не забуду.
– Я тоже не забываю, – мысленно ответил ему Алексей, не сводя задумчивого взгляда с поплавка. – Только, похоже, Степан, когда ты вернёшься, ни от меня, ни от моей семьи уже ничего не останется. Андрюха далеко, его ты не достанешь. Гришка тоже туда собирается. Нет, парни мои тебе не по зубам. А вот что будет с Шуркой и Соней, я не знаю. Шила в мешке не утаишь, и Соня обязательно обо всём догадается. А уж как она при этом поступит, никто предсказать не сможет. Меня Людмила прощала, а Соня, может быть, Германа не простит. И я бы не простил. Так что, если хочешь, Степан, можешь отомстить Любке. Не моя она. Мне её не жалко.
Тихий всплеск сначала не привлёк внимание Алексея. Занятый своими мыслями, он забыл обо всём на свете и не сразу спохватился, вспомнив о внучке. Опомнившись, он увидел, что её нет рядом.
– Дашутка... Даша!!! – позвал он внучку, вскочив и оглядываясь по сторонам. Сердце Алексея забилось в бешеном ритме, и он заметался по берегу, громко окликая девочку.
***
Едва Соня вышла на дорогу из Касьяновки в Зарю, как возле неё остановилась машина. Девушка узнала своих односельчан, Анатолия и его жену Татьяну.
– Домой, что ли? Садись, подвезём! – предложили они.
– Вот спасибо вам! – обрадовалась девушка.
– Как там батя твой поживает? Не пьёт больше? – спросил Анатолий, продолжая завязавшийся разговор.
– Нет, Слава Богу! – улыбнулась Соня. – Я отвадила от дома всех его дружков, деньги держу у себя, спиртного у нас не водится. Вот и отвык.
– А слышала, что в Касьяновке произошло? – прижала ладонь к щеке Татьяна. – Страсти-то какие. Мы ездили мать мою проведывать, так она нам столько всего рассказала. Просто ужас какой-то. Говорят, целая банда в лесу была, побоище там устроили. И про сестру твою говорила. Только я так и не поняла, украли они её, что ли? Или прибить за что-то хотели?
– Я не знаю, – покачала головой Соня. – Люба, как придёт в себя, обязательно всё расскажет. Бабушка сказала, что её будут вызывать на допрос.
– Ой-ой, – вздохнула Татьяна. – Такая маленькая, а уже бандитка. Конечно, бабка твоя долго за убийство сидела. Может и Любку тому же учит. Зачем вы только ей девчонку отдали?
– Кто сидел? За какое убийство? – округлила глаза Соня. – Тётя Таня, вы что такое говорите?
– Не знала, что ли? – усмехнулась Татьяна. – А мне рассказывали! Да ты сама у неё расспроси. Она ещё по молодости парня одного укокошила. До смерти забила... Топором, кажется, если я ничего не путаю. А может и ножом. Хотя, какая разница. Душегубка, она и есть душегубка. Так что забирайте у неё девчонку, ничему хорошему она там не научится.
– Этого не может быть! – воскликнула Соня.
– Ещё как может! – уверенно произнесла Татьяна. – Мне бабка моя рассказывала, что Анфису всей деревней проклинали за то, что она сделала. Парень-то хороший был! А проклятья, они до седьмого колена живут. Это тебе не шутки. Вот так человек один раз сделает что-нибудь плохое, а потом его дети и внуки расхлёбывают жизнь неудачную. Иной раз и правнукам достаётся.
Соня с трудом нашла в себе силы поблагодарить односельчан за то, что довезли её до дома. Она была ошеломлена тем, что услышала, и вдруг начала понимать, почему мать сама не общалась с бабушкой Анфисой и им всем запрещала делать это. Тогда Соня обижалась на маму, не понимала её. А теперь выходило, что так Людмила пыталась защитить своих детей от своей жестокой матери.
Соня задумчиво толкнула калитку, медленно прошла по двору, поднялась на крыльцо. Мысли девушки были заняты тем, что она только что услышала. Поэтому, машинально потянув за ручку двери, она не сразу сообразила, почему дверь не открылась. Удивлённая, она снова подёргала ручку и только теперь поняла, что дверь заперта изнутри. Соня постучалась:
– Гера! Гера, открой... Ты зачем закрылся?
Он вышел не сразу, а когда появился на пороге, Соня увидела на его лице глуповатую улыбку.
– Вернулась уже?
– Вернулась, – кивнула Соня. – Ты зачем закрываешься, белый день на дворе.
Она вошла в сени и увидела, как в одной из комнат мелькнул силуэт Шуры. Соня на секунду замерла, потом посмотрела на мужа:
– Что вы делали за закрытой дверью?
– Ничего, – равнодушно повёл тот плечами. – Я телевизор смотрел.
– Выключенный? – Соня показала глазами на потухший экран. Потом заглянула в комнату и бросила взгляд на смятую постель: – Гера!!!
– Ну, спал я, а что? Нельзя? – Герман повысил тон, решив, как обычно задавить Соню криком.
Но она уже направлялась в комнату Дашутки.
– Подожди, а Даша где? – сердце Сони внезапно сжало тяжёлое предчувствие. – Где дочка?! Гера!!!
Не сдержавшись, Соня набросилась на мужа с кулаками:
– Я тебя спрашиваю! Где Даша???
Герман перехватил руки жены, и слегка оттолкнул её от себя:
– Во дворе она! Попросилась погулять, я её отпустил. Да что с ней будет?
– Я только что была на улице и во дворе! Там её нет! – воскликнула Соня и бросилась вон из дома.
Из боковушки выглянула Шура:
– Ну что?
– Кажется, пронесло! – усмехнулся Герман. – Сонька всегда была такой курицей. Дальше своего носа ничего не видит. А ты сегодня просто огонь. Надо будет обязательно повторить.
– Дурак! – Шура хлопнула его ладонью по плечу. – Ещё не хватало спалиться. Не приставай ко мне больше. И вообще, я скоро в город уеду, потому что...
Дикий, нечеловеческий вопль, донёсшийся с улицы, оборвал Шуру на полуслове. Она переглянулась с Германом и выбежала из дома, застыв на пороге от охватившего её ужаса.
Соня, упавшая на колени посреди двора, тряслась, как будто её били током. А перед ней стоял рыдающий Алексей и держал на руках бесчувственное, похожее на мокрую тряпичную куклу, тело маленькой внучки.
Поблагодарить автора за интересную историю можно, нажав кнопочку справа под главой "Поддержать" или на эту ссылку (жми). Спасибо ❤️