— Если сердце постоянно нагружать воспоминаниями, в нем становится тесно и неуютно, разве нет?
— Нет… Не становится. У сердца ведь нет очертаний — и нет границ. Потому оно и способно принять любую форму или стать любой глубины.
(цитата из романа "Полиция памяти")
В далекой молодости я был влюблен в женщину, она была гораздо старше меня, но это совсем не мешало нашему счастью. Однажды она не смогла придти ко мне в гости. За окном шел дождь, город стал черно-белым и опустевшим и я впервые в жизни почувствовал насколько одиноким может быть человек в разлуке с тем, что ему дорого.
Тогда же я сложил в сердце японское пятистишие-танка:
точно слезинки
капли дождя на стекле
какая печаль
даже вот этот ливень
душу мою не наполнит
В итоге женщина ушла, оставив мне только воспоминания. Со временем я заметил, что воспоминания и чувства тоже уходят, превращаясь в пустоту и боль без чувства боли.
В те годы я любил лишь её и Север. Вот почему я снова начал странствовать по Северу - один, с рюкзаком, словно пилигрим на пути к Святой Земле.
Когда я проснулась, исчезло еще кое-что.
Под утро ударил мороз, весь дворик покрылся инеем. Чего бы я ни коснулась, мои сандалии, водопроводный кран, печка, хлебница, булочки — все вокруг будто заледенело. Ветер, завывавший всю ночь, незаметно утих.
Я разогрела плиту, поставила на нее сковороду с остатками вчерашнего рагу, завернутые в фольгу булочки разложила вокруг. Вскипятила воды, заварила черного чая, добавила меда. Мне очень хотелось, чтобы все вокруг стало теплым.
В детстве, каждое лето, я проводил на Севере. Мое далекое детство навеки связано с деревянным домом, треском дров в печи, запахами тайги, людьми, что меня окружали и книгами, что читал я под покровом белых ночей.
Со временем, я стал замечать что исчезают предметы - старые настенные часы заменили на более современные, дровяное отопление на газовое, а потом стали уходить и люди, что окружали меня.
Какое-то время они еще являлись мне во снах, благословляя меня и улыбаясь, но потом постепенно стирались из моих воспоминаний.
Со мною остались лишь запахи тайги, ради которых я продолжал путешествовать.
Маяк моего детства не зажигали уже давно. Никто из взрослых даже не думал в него заглядывать. Утес, на котором он стоял, так зарос сухим, колючим бурьяном, что даже до входа добраться было нельзя, не исцарапав ног.
Десять лет назад я совершил свое последнее путешествие по Северу. Я не взял с собой фотоаппарат и не сделал ни одного снимка. Я хотел, чтобы сердце навсегда запомнило Север, каким я его знал и любил, ведь он уже больше никогда не будет прежним.
Сунув руки в карманы, я бродила по склону, точно по кладбищу безымянных могил.
Но сколько бы я ни разглядывала эти стебли с шипами и листьями, сколько бы ни читала таблички с названиями цветов, было ясно: как выглядело то, что называлось розами, мне не вспомнить уже никогда.
Покидая Север, я долго смотрел в окно поезда. Снова лил дождь и, казалось, каждая капля стирает в моей памяти воспоминания о далеком детстве в деревянном доме.
Примерно тогда же я перестал писать стихи.
Невролог Оливер Сакс в своих книгах часто описывал случаи, когда человек терял зрение и со временем забывал, что значит видеть.
Так и я с годами перестал понимать как сочинять стихи.
Недавно я делал уборку на даче и нашел сборники Есенина и Рубцова, которые я зачитал до дыр в армии, с кучей закладок и пометок.
Я попытался читать стихи, но они не вызвали у меня никаких эмоций.
Стихи навсегда ушли из моей памяти.
А теперь мы перестали читать и книги. Просто пройдитесь по вагонам метро и электричек и посмотрите читает ли кто из пассажиров книги? Со временем мы позабудем, что такое книги и как их читать.
И если технологический процесс ведет к опустошению и деградации человеческого сердца - так ли хорош этот прогресс?
Сент-Экзюпери писал:
В октябре 1940 года, на обратном пути из Северной Африки, куда эмигрировала Группа 2/33, моя машина, выведенная из строя, была свалена в какой-то пыльный гараж, а я открыл тележку и лошадь. И благодаря им — придорожную траву. И овец, и оливы. Оливы выполняли в моих глазах уже иную роль и не служили мерилом скорости, мелькая за окнами кабины на трехстах километрах в час. Они выступали в своем истинном ритме, соответствующем медленному созреванию маслин. Единственным назначением овец не было определение падения средней скорости. Они снова были живыми. Они делали настоящий навоз и производили настоящую шерсть. И трава тоже приобрела смысл, раз они на ней паслись.
И я почувствовал себя ожившим в этом единственном уголке мира, где пыль благоухает (я несправедлив — она благоухает и в Греции, так же как и в Провансе). И мне показалось, что я всю свою жизнь прожил дураком…
Примерно об этом роман японской писательницы Ёко Огавы "Полиция памяти", написанный, как оказалось, еще в середине 90х.
Это чисто женский роман, роман написанный женщиной для женщин. Если вы зайдете в отзывы на любом маркетплейсе, то увидите, что отзывы пишут исключительно женщины.
Единственный отзыв от мужчины выглядел так:
Причем я говорю об отзывах тех, кто прочитал этот роман, а не об отзывах типа "книга пришла вовремя, еще не читала".
Это произведение не из тех, что может похвастаться лихо закрученным сюжетом, по нему никогда не снимут фильм.
Этот роман прежде всего передает некое настроение, некую идею.
Сюжет произведения довольно прост: главная героиня живет в фантастическом мире, на острове, в котором люди постепенно забывают о разных вещах, что их окружали, а для борьбы с диссидентами существует так называемая полиция памяти, которая периодически проводит обыски у граждан и особо несознательных изолирует.
Вначале люди забывают о вещах, со временем постепенно начинают исчезать и сами люди, по кусочкам - в прямом смысле этого слова.
Поскольку это женский роман - его сюжет необычайно скучен и по большей части состоит из диалогов.
У героев вообще нет имен.
Как и многие современные женщины главная героиня состоит в непонятных отношениях с некиим женатым мужчиной, которого скрывает у себя дома от тайной полиции (во всяком случае так они объясняют это его беременной супруге), принимает помощь от старика и пишет романы о молодом симпатичном абьюзере, о котором, видимо, тайно мечтает.
Собственно говоря, больше в романе практически ничего не происходит на протяжении 350 страниц. Даже Марсель Пруст дался мне гораздо легче.
И пусть не подумают дорогие читательницы, что ваш покорный слуга - 45летний интернетный патриархал, живущий с родителями, вовсе нет - наоборот, благодаря этому роману я стал лучше понимать природу женщин и психологию её поведения.
И самое главное - произведение заставило меня задуматься, что станет со мной, когда все воспоминания прошлого обратятся в прах, что станет со мною, когда мое сердце полностью заполнит пустота настоящего - без книг, без поэзии, без великих идей?
— Вот и всегда у меня так. Ничего не могу вспомнить так, чтобы вас порадовать.
— Глупости. Дело не в том, чтобы зачем-то радовать меня. А в том, чтобы разбудить твое уснувшее сердце.
— Уснувшее сердце?.. Хорошо бы оно просто спало, а не исчезло совсем.
Данная книга была прочитана в рамках марафона "Цветение сакуры" , который устроила замечательная Книжная Юла - будущий психолог. Надеюсь, со временем ты вылечишь все мои фобии и детские комплексы)
P.S. я только сейчас понял, что вообще не прочитал толком эту книгу. Чтобы ощутить это произведение должно быть настроение и соответствующая тишина вокруг. Надо бы поехать на дачу и еще раз перечитать этот роман - на даче сейчас никого нет кроме привидений, скажу жене, что поехал менять колеса на летние)