Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Когда мы подошли к подъезду, Петька как-то вдруг заткнулся и застыл на месте, испуганно оглядываясь по сторонам. Мы с Кирюшей сначала этого не заметили, но медведь первым почувствовал, что что-то не так, остановился и оглянулся. Затем, невероятно быстрым движением одновременно оттолкнул меня назад, поближе к подъезду, и встал между мной и Петькой, злобно глядя на него.
-Ты чего? - удивилась я.
-Опасность, - рыкнул медведь.
Я покрутила головой, двор был совершенно пустой. Линия деревьев, находящаяся возле гаражей была от нас далеко и была вся на виду, и я, не смотря на сумерки, четко видела, что там никого нет.
- Лично я ничего не вижу, - честно призналась я.
- Он опасность, - Кирюша мотнул головой в сторону парня, - давай я его съем.
- Ах, это... Нет, дорогой мой, он не опасен, это у него адреналин начал зашкаливать от страха. Он боится темноты и теперь стоит и думает, что ему делать, то ли в гаражи бежать, пока она не наступила, то ли в подъезд. Я так думаю, он высчитывает расстояние.
- Я всё слышу, - сказал Петька.
- Мы в курсе, - усмехнулась я, - что, за болтовней не заметил, как стемнело, да? - я не смогла отказать себе в маленькой мести за сегодняшний день.
- Ну, Марин, - заканючил парень.
-Что Марин? - строго заговорила я, - ты меня перед собакой-то хоть не позорь. Чего ты труса празднуешь?
-Ну, Марина, - загнусавил Петька, слишком громко загнусавил.
- Да, тише ты, - мне очень хотелось назвать его каким-нибудь нехорошим словом, но я не стала этого делать. Потому что за сегодняшний день уже много раз обзывала его, слишком много, чтобы что-нибудь понять, но, судя по всему, Петька сегодня так ничего и не понял, поэтому я ещё раз попыталась объяснить, - ты что, хочешь, чтобы весь двор узнал, что ты трус? Петя, ты понимаешь, что мы сейчас находимся в таком щекотливом положении, что нам нельзя ничего афишировать. Что ты всё время орешь?
- Ну, ты же знаешь, у нас в семье все орут, - извиняющимся тоном ответил парень.
-А если все пойдут топиться, ты тоже за ними пойдёшь? Давай, горе ты моё луковое, пошли ко мне. Не могу же я бросить тебя на улице, как беспризорную собаку.
Парень с облегчением вздохнул, бочком прошел мимо нас с Кирюшей, не спуская глаз с собаки, и юркнул в подъезд.
-Опасность миновала, - удивлённо рыкнул Кирюша, но посмотрев на меня, помотал головой, тяжело вздохнул и рыкнул, - надо было съесть.
-Не надо его есть, - тихо сказала я, - он ядовитый, отравишься.
Мы поднялись на второй этаж, но судя по всему, Петька уже не только взбежал на пятый этаж, но и открыл дверь и вошел в квартиру. Я только покачала головой и открыла дверь в квартиру Марьи. Она уже наплела кружев на весь дом и гремела кастрюлями в кухне. Мы оба, я и Кирюха, как только за нами закрылась дверь, потянули носами и, следуя за запахами, направились туда же. Марья стояла у плиты в халате тети Томы и что-то помешивала в кастрюле.
-И как она жила все эти годы? - не дожидаясь нашего вопроса, сразу начала говорить Марья, - ни одной большой кастрюли. Вот как мне сейчас Кирюшку кормить? Три раза варить в маленькой кастрюльке?Вот, что это за кастрюля, да у меня дома самый маленький чугунок в два раза больше,- она со злости шумно кинула ложку на стол.
-А на сколько литров надо? - спросила я.
-Да литров на десять, не меньше.
И тут я вспомнила про десятилитровую эмалированную кастрюлю, которая у нас уже который год при любом удобном случае пиналась в нише. Мама покупала её для заготовок, чтоб больше делать за один раз, но приготовив в ней единожды, она поставила диагноз, что кастрюля высокая, неудобная и совершенно не приспособленной для того, чтобы в ней варили.
-У меня есть такая кастрюля, я сейчас принесу, - сказала я и кинулась домой.
А дома, как я и предполагала, сидел и дрожал от страха Петька. Когда я вошла в квартиру, он сидел в зале с пультом в руке и смотрел, не мигая телевизор. Мне было некогда рассматривать, что он так внимательно смотрит, я сразу кинулась к нише и начала разгребать там вечный отцовский завал вещей, которые непременно должны были когда – нибудь пригодится, и пробираться к кастрюле. Перекладывая груду деревянного хлама, я не заметила, как сверху на меня поехали очень нужные папе лыжи, тридцати лет от роду. Единственное, что я успела, так это ойкнуть и, зажмурив глаза съёжиться в ожидании удара по голове. Но, удара почему – то не случилось. Я медленно открыла один глаз и обнаружила загиб лыжи в двух сантиметрах от своего носа. Открыв второй глаз, я поняла, что снова что – то натворила, потому что лыжи зависли в воздухе передо мной. Потрогав их руками, и убедившись в том, что они висят тут надолго и падать не собираются, быстро переложила весь мешающий мне хлам на них и достала искомое. Когда я вышла из ниши и закрыла за собой дверь, раздался страшный грохот, и стало понятно, что лыжи держались в воздухе до тех пор, пока были в поле моего зрения.
-Интересненько, - промурлыкала я и посмотрела на Петьку.
Он сидел всё в той же позе, не выпуская пульт от телевизора из рук. Мне стало любопытно, чего же он там так внимательно смотрит и подошла к нему поближе, не выпуская кастрюли из рук. Телевизор был выключен, а Петька, при ближайшем рассмотрении, сидел, трясся мелкой дрожью и думал о чем – то своём. Он настолько был погружен в себя, что даже не услышал грохота в нише. Я подошла к нему практически вплотную, и загородила собой телевизор, но он и на это не отреагировал.
-Ооо, как всё запущено, - сказала я и отправилась к Марье.
Пролетев несколько лестничных пролётов практически в один мир, я ворвалась как фурия в квартиру Марьи и начала выкладывать новости со скоростью света, тараторя так же как Петька, буквально полчаса назад.
-Марья, я сейчас лыжи подвесила в воздухе, они у меня довольно долго там висели, я на них даже тяжести складывала, а они всё равно висели, а потом я ушла, а они бабах, а ещё у меня завис Петька, - выдохнула напоследок я.
-Петька так и остался висеть? - спокойно спросила ведунья, даже глазом не моргнув.
–Да, нет, ты меня не поняла, это лыжи висели, долго висели, а Петька завис, - снова объяснила я.
Марья нахмурила брови, сосредоточенно посмотрела на меня и спросила:
-В каком положении?
-На кресле, с пультом в руке, - ответила я.
-Так, стоп, ты только что сказала, что он у тебя завис. Он, что, поднялся в воздух вместе с креслом?
-Да, нет же, - начала сердится я, - никуда он не поднимался, он так и остался, в кресле сидеть вот так, - я плюхнулась на ближайшую табуретку и приблизительно показала позу, в которой завис сосед.
-Так ты же только что сказала, - начала повышать тон Марья, и тут до меня дошло.
-Тьфу, Марья, слово «завис» в данной ситуации означает замер.
-А почему завис тогда? – возмутилась ведунья.
-А это ты узнаешь тогда, когда у тебя телефон зависнет. Да бросай ты свои кастрюли, пошли быстрей, пока он кони не двинул.
-О, господи, - взмолилась женщина, - Марина, а нельзя ли разговаривать нормально, как все люди разговаривают?
-Так я и разговариваю как все, это ты у нас осталась в эпохе Тургенева.
-Ну, хоть Тургенева знаешь, и то хорошо, - проворчала Марья, выключая плиту, и отправилась за мной.
Зайдя в свою квартиру, я сразу же поняла, что Петька так и не сдвинулся с места.
-Вот, - я указал пальцем на него, и посмотрела на ведунью.
Она остановилась на пороге комнаты, и слегка наклонив голову на бок, рассматривала парня. Сейчас она была похожа на любопытную птичку. Я тихо стояла позади неё и ждала хоть какого – нибудь результата, вдруг позади меня рыкнул Кирюша:
-На сердце два кольца.
-Да, вижу я, вижу, - непонятно кому ответила ведунья и, развернувшись ко мне, сказала, - у парня твоего, в данный момент, обыкновенная истерика. Его просто сковал страх. А вообще… Ну, Анна, ну звезда, - она похлопала в ладоши, - как ты там говоришь, заплёт? Так вот, ваша баба Нюра такой заплёт тут сотворила, что даже и не знаю с чего начинать. На нём двойная ворожба, и за какую тянуть сначала, а за какую после, пока не понятно. Его сердце напоминает планету с двумя кольцами.
- А мы с этим справиться сможем? – спросил я с тревогой.
-Мы – то? – Марья внимательно посмотрела на меня и улыбнулась, - мы всё сможем, потому что Анна была одна, а нас уже двое.
-Да, судя по всему трое, - я кивнула на Кирюшу, невесть как подкравшегося.
-Нет, Кирюша у нас не в счёт. Он у нас просто как рентген работает, видно, когда его спасала, частичку своего дара передала. А может, он и был таким, потому и выжил.
-Ну, я и этого не умею, - заметила я, - как я смогу тебе помочь, если ничего не вижу.
-Да, в этом деле видеть не главное. Главное в нашем деле уметь исправить то, что видит медведь.
-А я сумею? – с надеждой спросила я.
-Конечно, - бодро ответила ведунья, - у тебя же один раз уже получилось. По наитию, конечно, но получилось, где тут у тебя святая вода? - я быстро метнулась на кухню за бутылью с водой и подала её женщине, - а чего ты мне её даёшь, моё участие тут не требуется, просто набери её в рот и брызни на него.
-Ну, это не совсем гигиенично, - поворотила я носом.
-Ты посмотри на них, - хмыкнула Марья, - избалованное поколение. Ну, хорошо, тогда придумай, как будет гигиенично и брызни на него.
-Да легко, - ответила я и кинулась на балкон, где стояла мамина бутылка с разбрызгивателем для комнатных цветов.
Я быстро налила в бутылку воды, пару раз нажала на колпачок и мельчайшие капли воды разлетелись по комнате, и часть из них опустилась на нос Кирюши. Тот фыркнул и почему – то улыбнулся.
-Ну, тоже неплохо, - сказала Марья и пошла к выходу, - ты подожди, мы сейчас уйдём, а ты потом брызнешь. А то растеряется парень, когда увидит нас, так можно и жениха, когда ещё ничего не началось, потерять.
-Ах, ты ж старая перечница, - подумала я вслед уходящей Марье, и только потом вспомнила, что она умеет читать мысли, но меня это слабо волновало, меня сейчас больше интересовали те самые кольца, о которых говорил Кирюша.
Я встала на то же место, где стояла Марья, нахмурила брови, как она и уставилась на Петьку. Ничего «такого» я не увидела, передо мной сидел обычный испуганный пацан. Две руки, две ноги, голова, два уха. Одно ухо чуть больше другого, хотя мне это может быть, только показалось, бычья шея с синими прожилками вен. Хотя… какие прожилки могут быть на шее? Да и шея уж больно толстая, даже для такого бычка, как Петька…
Я уставилась на соседа, пытаясь разглядеть, что с его шеей. Сначала мне показалось, что у меня двоится в глазах, затем, мне показалось, что на шее парня проявляется что – то чешуйчатое. Я даже несколько раз закрывала глаза и трясла головой, но, это, в общем – то не помогло. А потом, как – то сразу я поняла, что вокруг Петькиной шеи что – то обёрнуто на два раза. Я даже уже хотела подойти и потрогать это что – то пальцем, как вдруг меня осенило. Это нечто было похоже на тело жирного питона, обёрнутого вокруг шеи. Меня передёрнуло от брезгливости, я жутко не любила змей, но это оказалось не последним сюрпризом. Как только я стала чётко видеть тело змеи, она начала шевелиться и из-за спины показалась её голова с лицом бабы Нюры. Голова оскалилась, раскрыв рот старухи, и из него вывалился змеиный язык. От испуга я отступила назад, в спину мне упёрся металлический шар дверной ручки и немного привёл меня в чувство. Я неумело перекрестилась и брызнула на себя святой воды.
Видение сразу исчезло, и Петькина шея уже не казалась такой странной. Но чувство брезгливости осталось, и я как сумасшедшая начала обливать парня с ног до головы святой водой. Когда я почти дошла до плеч, он дёрнулся и уставился на меня.
-Маринка, ты чего, совсем что ли? Ты зачем меня водой облила?
-Затем, что у тебя файлы зависли. Сидишь тут как истукан уже целый час. Чего ты так испугался, что аж одеревенел?
-Да, я телик хотел включить, уже пульт взял и вдруг увидел своё отражение на экране, там было всё точь-в-точь как у меня, только на шее змея.
Не без труда, но мне удалось скрыть своё удивление и я, стараясь, казаться как можно беспечнее, сказала ему:
-Петь, ну какая змея, я тебя умоляю, это же телевизор. Ты же свет в зале не включил, и вон, отражение света из прихожей так легло, а ты не разглядев, уже в панику кинулся. Ну, нельзя же себя так доводить, ты же так от страха можешь и окочуриться. Зачем ты в себе раздуваешь страх, а? Ты же был нормальным пацаном, в меру шкодливым, в меру задиристым, так зачем же ты себя вот до этого довел, откуда вообщевсё это взялось?
- Ничего я не доводил, - отмахнулся от меня Петька, - это меня жизнь довела. А откуда взялось, я тебе скажу. В первый раз я испытал жуткий страх, когда меня собака покусала. Помнишь, ну, та, рыженькая, что у нас во дворе жила. Мы всегда её подкармливали, ухаживали за ней, а потом раз, в неё как будто бес вселился. С тех пор я стал бояться собак. Так боялся, что мать говорила, будто бы я по ночам орал и даже заикался. Она тогда к старухе меня водила, помню, она надо мной что-то бухтела. Потом, когда в ДТП попал, мать тоже к бабке потащила, и она снова что-то там бухтела. Мать рассказывала, что это благодаря твоей подружке мы тогда суд выиграли. А ещё, после этого я перестал бояться собак, но, знаешь, меня часто начали посещать кошмары, и они были настолько реальными, а потом я старуху на лестнице увидел, - невесело хмыкнул парень.
- Вы чего, больные? Нашли куда ходить, - возмутилась я, - да кто же с такими вещами к ведьме ходит? Тем более, если вы знали, что она ведьма.
-Да, кто же знал, что так получится, - ответил парень, - ты и сама до последнего дня всё долдонила, хорошая, хорошая, чего ты на неё гонишь. Ты-то сама чего к ней ходила, а?
- Ты же знаешь чего, жалко её было. Да, ладно, чего уж друг на друга орать, - махнула я рукой, - всё равно старухи уже нет. А вот интересно, а вы ей много тогда денег отнесли?
- Мать сказала, она попросила пятую часть от иска, тысяч пятьдесят.
- Ого, - ахнула я, - нифига себе замашки.
-Пятьдесят не двести пятьдесят, - проворчал сосед и спросил, оттягивая футболку, - Маринка, у тебя, случайно, отцовской одежды нет? А то мокровато и довольно - таки неприятно.
Я порылась в родительских вещах и принесла соседу отцовские домашние шорты и футболку. Петька, радостно их схватив, юркнул в мою спальню, быстро переоделся и направился к балкону, явно желая повесить сушиться свои вещи, но увидев темноту за окном, резко остановился и растерянно посмотрел на меня.
-Что, так страшно, что даже на балкон не можешь выйти? - удивилась я, Петька часто - часто закивал головой, - ладно, дай сюда, - я взяла его одежду и сразу поняла, что она не только мокрая, а, скажем так, совсем не свежая.
Я,молча, отнесла её в машинку и кинула в стирку.
- Спасибо, - засмущавшись, ответил Петька.
- Да, не за что, - ответила я, а про себя подумала, что мне те пятьдесят тысяч, которые старуха вытянула у его родаков, ещё очень долго придется отрабатывать. Пока шла стирка, мы приготовили ужин. Когда машинка отстирала, я хотела было вывесить бельё на балкон, но передумала. Просто представила, как завтра утром наши соседушки, выйдя во двор, увидят Петькину одежду, и с какой радостью они будут мусолить эту новость… В общем, одежда осталась сохнуть в ванной, а мы сели ужинать и обсуждать совершенно житейские дела, и как – то так получилось, что засиделись мы на кухне до глубокой ночи. Петька уже давно пропустил то время, когда старуха шествовала по лестнице ко мне, даже не заметив этого. Когда он посмотрел на время, то очень удивился, что ничего не почувствовал, устало зевнул и довольный отправился спать в мою комнату. Я тоже, помыв за собой посуду, тихонько улеглась на диван
Как только я закрыла глаза, мне показалось, что по квартире прошел специфический шелест, и стало немного жутковато. На что это было похоже, предположений не было, и я, лёжа с закрытыми глазами, начала представлять, что бы это могло быть, вспоминая всех мыслимых и не мыслимых существ, которые могли попасть к нам в квартиру. И вдруг мне вспомнилась змея, обвивавшая Петькину шею, в голове промелькнули воспоминания о Василиске из фильма про Гарри Поттера, и сразу всё срослось. От этого стало ещё страшнее. С закрытыми глазами я вжалась в спинку дивана, мозг начал фонтанировать самыми страшными историями, какие только мог себе позволить, и его было сложно остановить. Я уже представляла, как змея с рожей бабы Нюры, ехидно улыбаясь, подползает ко мне, когда почувствовала легкий толчок в плечо и…
Открыв глаза первое, что я увидела над собой, была удивлённая физиономия Петьки. Увидев, что я открыла глаза, он не придумал ничего лучшего, как спросить:
-Ты не спишь?
-Твою же бога душу мать, - от души выругалась я, - Петька, за эти два дня, я, как никогда, стала очень хорошо понимать твоих родителей, особенно твою мать. Я, кажется, теперь понимаю, почему она всё время орёт. С таким недоумком невозможно жить без психических травм. Тебе никто не говорил, что ты просто невероятный болван?
-Маринка, ну, чего ты опять ругаешься? – совершенно спокойно отреагировал на мою речь сосед, - мне просто что – то не спится, и я вспомнил, что у тебя где – то «Сега» валялась, можно я в неё поиграю?
-Да чёрт тебя побери, - я села по - турецки на диване, сердито кутаясь в простыню и пробурчала, - тащи её сюда и джойстик в столе второй захвати, я тоже с тобой поиграю.
Я прекрасно понимала парня, что ему было страшно, и что он, из последних своих сил старался не пугать меня. Видно не мне одной послышался этот шелест. В эту ночь радовало то, что я сегодня оказалась дома не одна, и что Петьке в голову пришла такая классная идея, порубиться в «Сегу», что мы совершенно забыли свои страхи и были обычными людьми… Вот так мы и встретили рассвет, сидя оба с ногами на диване, укутанные в простыни с джойстиками в руках, подзуживая и образно лупя друг друга на ринге, находившемся в телевизоре.
Когда солнце начало всходить, солнечные лучи упали на экран телевизора, размывая контуры и практически уничтожив видимость. Мы, в азарте игры, вскочили с дивана, быстро закрыли шторы и снова схватились за джойстики, но видимость улучшилась только слегка, интерес к игре как –то быстро пропал, мы, выключили приставку, и пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам спать. Несмотря на солнечные лучи, которые довольно нагло пробивались сквозь не очень плотные шторы, я обессиленная упала головой на подушку и практически мгновенно заснула.
Проснулась я ровно через три часа, открыла глаза и поняла, что отлично выспалась. Раньше со мной такого не случалось, я всегда была лежебокой и любила поспать, а ещё я любила поваляться в постели. А сейчас, посмотрев на часы, я только и подумала, что ещё рано идти к Марье, чтобы рассказать о событиях прошедшей ночи. Приличия не позволяли так рано ломиться в чужую квартиру, но вспомнив, что ведунья ранняя пташка и что Кирюша уже, наверное, поскуливая у порога, просится на пустырь, я быстро оделась и отправилась к соседям.
Я тихо постучалась, дверь тут же распахнулась, и на пороге возник медведь.
-Ну, что, пошли? – спросил он меня и, не дожидаясь ответа, направился к лестнице и я, не смотря на то, что мне очень хотелось поговорить с Марьей, поплелась за ним следом.
На обратном пути мы снова повстречали Шерхана, но тот на этот раз хамить не стал. Как только хозяин увидел нас, он придержал собаку за строгий ошейник и мы бы спокойно прошествовали мимо, если бы ошейник не блеснул на солнце. Кирюша, тут же заметив этот блеск, резко остановился и рыкнул на меня:
- Отбери, я такое хочу.
-Да щазз, - сказала я, встав между медведем и собакой, прикрыв собой бедного пса и рванула медведя за загривок, - а ну, марш домой, так воспитанные собаки себя не ведут.
Сосед понял, что им лучше ретироваться и бочком, вдоль гаражей стал пробираться к пустырю. А Кирюша, упёрся всеми четырьмя лапами и заявил, что никуда не уйдёт, пока ему не отдадут вон ту блестящую штучку. В воздухе потихоньку назревал скандал, и мне ничего не оставалось, как вспомнить те ощущения, когда лыжи зависли в воздухе, оторвать медведя от земли и притащить за шкирку домой.
Когда Марья увидела, вплывающего, как воздушный шарик медведя, она ахнула, всплеснула руками и начала ругаться.
-Марина, да ты озверела что ли? Ты что творишь, среди бела дня? А если соседи увидят, а если по городу разнесут? Нам же обеим жизни не будет.
И тут меня почему – то такое зло разобрало.
-А я виновата, что ты медведя совсем не воспитывала? Эта туша совсем охренела, он, видите ли, желает строгий ошейник соседского пса, и я должна его отобрать, иначе, как он заявил, он не сдвинется с места.
-Как отобрать? – опешила ведунья.
-Да, вот так, - я развела руками, - он так и сказал, мол, как хочешь, так и отбирай. Дурдом, честное слово, как будто мы в девяностые обратно вернулись. Не медведь, а рэкетир какой- то.
-Да тебе – то откуда знать про девяностые, - прыснула от смеха Марья.
-Мне родители рассказывали, - буркнула я, - чего это с ним, - я, слегка ткнула кулаком в медведя, - ты чем его тут кормишь? Озверином что ли попотчевала.
-Да, нет, кашей гречневой кормила.
- Может, его мясом нужно кормить?
-Мясом? – изумилась ведунья, - да ты что, медведь тебе не тигр какой – то.
-Нифига себе какой – то, тигр, это же тигр, - я подняла глаза к потолку, показывая, что тигр для нас это почти небожитель.
-Ты есть будешь? – спросила меня Марья, совершенно невпопад.
-Тигра? – удивилась я.
-Какого тигра, я блинов напекла, - рассмеялась ведунья.
-Везёт же некоторым, - проворчала я, - блины пекут, а у меня сплошные бешеные медведи.
-Так будешь или нет? – спросила Марья.
-Да, буду, буду я блины, - с обидой ответила я и пошла, мыть руки.
Когда я вернулась и села за стол, Кирюша, специально развалился в прихожей так, чтобы я его видела и начал тяжело вздыхать. Я, обиженная таким поведением, села к нему спиной и подперев голову рукой, начала наблюдать за хлопотами ведуньи. Марья, достав из холодильника варенье, налила его в пиалу, и поставила на стол вместе с тарелкой с блинами. Я услышала, как медведь шумно потянул носом, а затем с обидой рыкнул:
-А мне варенья не дала.
-А ты не заработал, - грубовато ответила женщина, - ведёшь себя как… дикое животное, какое – то. Вот зачем ты сейчас Марину разозлил и на ведовство её вынудил, а? Если так дело дальше пойдёт, то нас всех отсюда выгонят.
-Вот и хорошо, мы тогда домой вернёмся, - прогудел Кирюша.
-Конечно, вернёмся, куда нам деваться, - сердито ответила Марья, - а потом придут эти, в чёрных костюмах, и шкуру с тебя живьём снимут, как обещали, и коврик сделают.
-Нифига себе, неужели всё так плохо? – ахнула я.
-Настолько плохо, что ты даже не представляешь, - честно призналась Марья, - они уже один раз Кирюшку поймали и ухо ему чуть не отрезали. Благо, вырваться успел, я ухо потом залечила.
-Да как же так? – запереживала я, - как он им в руки – то попался, он же всё время вокруг тебя крутится.
-Да, всё из-за вредности, вот такой, как сегодня. Увидел какую – то блестяшку в руках одного из них, и полез.
-Да он и сегодня не блестящее повёлся, - вдруг вспомнила я, - Шерхану сегодня строгий ошейнике одели, видно из-за вчерашнего, а этот вцепился, как сорока, блин. Слышь, Кирюха, ты у нас сорока, да?
-Нет, он медведь, самое сильное животное в тайге. Вот он и полез на правах сильного, отобрать то, что ему понравилось. Это инстинкт природы, так сказать.
-Ты серьёзно? – удивилась я и повернулась к медведю, - Кирюш, ты серьёзно делаешь так? – медведь отвернулся от меня, делая вид, что меня не слышит, - ладно, раз тебе нужна эта блестяшка, я куплю тебе её. Тем более, что тебе кровь из носу нужен ошейник.
-Сколько он стоит? – поинтересовалась ведунья.
-Не знаю, но точно не дёшево.
-Хорошо, - она потянулась за сумкой, стоящей на подоконнике и вытащила пачку пятитысячных купюр. Отлистав три купюры, она вытащила их из пачки и положила передо мной на стол, - столько хватит?
Глядя на такое количество денег, я шумно сглотнула еле прожеванный блин.
-Чёрт возьми, вы, что со старухой ограбили банк?
-Не поняла, - переспросила ведунья.
-У старухи на карточке тоже нехилое количество денег, - пояснила я, - ну, это хоть можно объяснить. Черная магия, колдовство, и прочая ахинея. Но откуда у белой ведуньи такое бабло? Насколько я знаю, вам нельзя брать денег.
-Не вам, а нам, это первое, а второе… Тот, кто придумал банковские вклады, намного облегчил жизнь белого ведовства.