"Мы трактуем оперетку как сценическую музыкальную эксцентриаду, а не как комическую оперу. Хотим не выпевания арий, дуэтов и хоров, а, как и раньше, стремимся к новой сценической композиции, основанной на органическом слиянии ощущения, движения, слова и звука".
– А. Я. Таиров
Для Таирова и труппы театра этот спектакль был важной вехой: он стал “родоначальником” целого ряда музыкальных спектаклей и с 1922 по 1940 год был сыгран более 600 раз.
Александр Яковлевич в стенах Камерного театра занимался созданием нового типа актера, который должен был владеть всем комплексом выразительных средств и использовать их в любой сфере сценического искусства. Таиров хотел, чтобы те же актеры, которые играли мистерии Калидасы и Клоделя, Расина и Шекспира, арлекинады Гофмана и пантомимы, могли дать в своем исполнении и оперетку. Поэтому в спектакле “Жирофле-Жирофля” ни для отдельных ролей, ни для хоровых сцен не пригласили ни одного постороннего актера - напротив, была проведена большая подготовительная работа с артистами труппы Камерного театра.
Вот как о работе над спектаклем рассказывает Алиса Коонен, сыгравшая роль близняшек Жирофле и Жирофля:
"Таиров любил в искусстве контрасты. И так же как после "Адриенны Лекуврер" он кинулся в карнавальную стихию "Принцессы Брамбиллы", так и сейчас, после "Федры", он был одержим мыслью создать веселый, жизнерадостный спектакль. Совершенно неожиданно для всех нас он решил обратиться к сильно скомпрометированному в ту пору жанру оперетты.
Таиров прослушал множество классических оперетт и в результате остановился на давно забытой французской оперетте "Жирофле-Жирофля" Лекока. Сюжет ее очень наивен. Сестры-близнецы так похожи друг на друга, что даже родители различают их только по цветным бантам в волосах: розовому у Жирофле и голубому у Жирофля. Обеих сестер играет одна актриса. К сестрам сватаются женихи: изящный Мараскин и свирепый мавр Мурзук. Происходит ряд забавных приключений. Перед самой свадьбой Жирофля похищают пираты. Папа и мама в отчаянии уговаривают Жирофле разыграть роль сестры, чтобы умилостивить Мурзука. В результате все кончается прекрасно. Храбрый адмирал Матаморос, бросившийся в погоню за пиратами, возвращает Жирофля жениху, и пьеса заканчивается двумя веселыми свадьбами.
Жанр оперетты особенно подвластен рутине и штампу. Таиров, уйдя от традиций музыкальной комедии и комической оперы, задумал "Жирофле-Жирофля" как музыкальную эксцентриаду. Фабула оперетты Лекока очень легко входила в этот план. Таиров разбивал опереточные штампы по пунктам, не оставляя ни одного в неприкосновенности. Он спорил с привычным представлением о жанре, и именно этот его спор являлся неиссякаемым источником веселого смеха для зрителей.
Сценическая площадка, в соответствии с замыслом Таирова, была упрощена до предела. В большом экране неожиданно для зрителей открывались отверстия, из которых по ходу действия вылезали пираты, они стремительно спускались по двум гимнастическим шестам вниз и, запихав перепуганную насмерть Жирофля в рваную корзину, молниеносно скрывались со своей добычей. Лестница, тоже игравшая в спектакле важную роль, чрезвычайно интриговала специалистов: она держалась как бы без всякой опоры, висела в воздухе, в то время как по ней в танце спускались семь пар кузенов и кузин. Сконструировал эту лестницу наш машинист сцены старик Христофоров, великий выдумщик и изобретатель. Он называл себя Кафало — так звали знаменитого в то время фокусника. Сколько у него ни выспрашивали, в чем секрет этой лестницы, он так его и не открыл. Своих секретов он вообще никогда не раскрывал.
Очень интересно были придуманы Якуловым костюмы — забавное смешение испанской экзотики с современной спортивной одеждой. На Жирофле-Жирофля была короткая белая юбочка, из-под которой выглядывали панталончики, бумажный бант на голове, в руках большой бумажный веер — розовый для Жирофле и голубой для Жирофля. Спортивный характер этих «испанских» костюмов был не только забавен, не только таил в себе наивное изящество, он давал возможность легко и свободно двигаться, что было чрезвычайно важно в этой веселой эксцентриаде, построенной на непрерывном танце и всевозможных акробатических вольтах.
Репетиции шли утром и вечером, а в перерывах мы разучивали с А. В. Александровым (позднее создавшим знаменитый ансамбль, носящий его имя) наши певческие партии. Работать было очень весело. Как и предполагал Таиров, "Жирофле-Жирофля" была великолепной разрядкой для актеров. Спектакль был насыщен танцами. Таиров широко вводил в действие цирк. Так, например, у папа Болеро, когда появляется Мурзук, наводящий панику на обоих родителей, хохол на голове поднимался дыбом и беспрерывно дрожал, вызывая бурный смех в зале. А когда мавр угрожающе подходил к нему, добиваясь, где его невеста, голова папа скрывалась в огромном жабо и будущий тесть оказывался перед озадаченным женихом без головы.
Все в этом спектакле шло наперекор сложившимся традициям. Рецензент газеты "Ди штунде" после премьеры "Жирофле-Жирофля" в Вене писал: "Публика поражена. Она захвачена невиданным зрелищем. И эта устаревшая оперетта с примитивной музыкой, наивно-тривиальной интригой в течение трех актов вызывает беспрерывно бурный смех всего зрительного зала. Тот прекрасный здоровых смех, которым мы давно уже не смеялись, — освежающий, освобождающий, поистине победоносный смех".
"Жирофле-Жирофля" — шутка, но шутка с серьезными намерениями. Пафос художника, ненавидящего рутину, влюбленного в живое человеческое чувство, в могучую и звонкую театральность, — все это вложил Таиров в спектакль. Поэтому под его руками игрушка французской сцены превратилась в этапный для нашего театра спектакль, в своем роде столь же принципиальный и столь же необходимый, как "Федра" в жанре трагедии".
#камерныйтеатр #искусство #театрымосквы #культура #таиров #коонен #театрпушкина #культураиискусство
