Всем привет! Сегодня обсуждает творчество российской писательницы с армянскими корнями Нарине Абгарян, а в частности, её последнюю книгу "Симон". "Симон" стал третьей книгой серии "Люди, которые всегда со мной", в которую, помимо заглавного романа, вошёл ещё роман "С неба упали три яблока" (романы серии никак не взаимосвязаны друг с другом, читать их можно в любом порядке). Не знаю, как кому, но по моему личному мнению этой серией автор одномоментно катапультировалась в высшую лигу не только отечественной, но и мировой литературы - после того, как "С неба упали три яблока" были переведены на английский язык, западный The Guardian причислил Абгарян к ряду самых ярких авторов Европы. Феномен популярности книг Нарине легко объясним- он заключается в мастерстве соединить смешное и трагичное (что дано единицам), а её на первый взгляд безыскусные сюжеты о простых деревенских людях, несущие в себе мощный гуманистический заряд- это именно та "ламповая", добрая литература в духе романов "Жареные зелёные помидоры в кафе "Полустанок" Фэнни Флег, "Дерево растёт в Бруклине" Бетти Смит или всех без исключения произведений их более позднего коллеги по цеху Фредерика Бакмана, по которой так истосковались очерствлённые отсутствием таковой сердца современных читателей. Новый роман Абгарян "Симон", думаю, придется по вкусу всем поклонникам и такой литературы, и непосредственно, самой писательницы.
Сюжет романа очень прост: в высокогорном армянском селе умирает старый каменщик Симон. Чтобы проводить его в последний путь, собираются всё село- ведь покойный был его душой и всеобщим любимцем. Но оплакать Симона пришли не только односельчане - подтянулись и бывшие пассии Симона: покойный славился своими многочисленными амурными похождениями. Все эти женщины очень разные, но всех их объединяет любовь к одному человеку- простому деревенскому каменщику.
С первых же строчек Абгарян использует замечательный литературный приём, знакомый тем, кто любит романы Фредерика Бакмана - создаёт образ этакого главного героя- "антигероя": "Жил он широко и безудержно, в тратах себя не ограничивал, ел словно в последний раз, пил так, будто назавтра утвердят сухой закон и впредь за спиртное будет полагаться смертная казнь. Поэтому завтракал Симон вином (для бодрости), обедал тутовкой (от изжоги), ужинал кизиловкой (чтоб крепко спалось). Несмотря на царящие пуританские нравы, в интрижках он себе не отказывал"(с). Странно при этом, что такой неприятный, казалось бы, человек вообще мог быть чьим-то любимцем, в частности любимцем лиц слабого пола, странно что жена много лет закрывала глаза на его интрижки, странно, что этот бонвиван, транжира и чревоугодник заслужил доброе расположение своих добропорядочных соседей. Но давайте вспомним, что многие персонажи Бакмана проходили эволюцию как раз от отталкивающих антигероев до настоящих героев, и образ Симона станет вам предельно понятен- все женщины в его жизни были не случайны, каждую из женщин он отогрел и спас от одиночества, безумия, а может быть, и от чего-то более страшного. Просто в сердце обычного деревенского каменщика скопилось столько любви, что хватило бы растопить тысячи скованных льдом женских сердец. Вот и летели на эту любовь, словно мотыльки, женщины, однажды уже обжегшиеся на этом чувстве и битые жизнью в надежде отогреться. Да, пусть их была не тысяча, пусть всего четыре, но с каждой Симон, следуя им самим придуманной аксиоме «Расставаться нужно так, чтобы баба, встретившись с тобой на улице, не прожгла плевком!» (с) расстался красиво, одарив на прощание памятной вещицей. Четыре подарка, давшие название каждой истории - четыре женских истории, четыре судьбы, одна краше и причудливее другой. И несмотря на то, что истории это по-интимному женские, мне, как мужчине, читать их было как минимум нескучно, и в каждую из историй я поверил безоговорочно: и в то, что женщину за глаза и в глаза могут называть "вдовой" при живом муже- односельчане за скотское отношение к жене запросто вынесли его из человеческих списков раз и навсегда, ведь "человек он не так чтобы хороший. Будто пятно бензина на луже- красивое и бессмысленное"(с), и в то, что женщина, на протяжении пятнадцати лет обвиняемая коллегами в скопидомстве, просто собирала приданое на свадьбу дочери, которую могла вообще никогда не увидеть, и в то, что муж, боготворящий жену, может запросто простить случайную измену, равно как и во все остальные истории- ведь именно из таких печальных, радостных и порой трагических историй, полных житейской мудрости, и складывается наша жизнь .
Как и все романы Абгарян, "Симон"- это, в первую очередь, комедия, пусть и с приставкой "траги": меня всегда поражала способность Нарине Юрьевны беззлобно и безобидно иронизировать над своими соотечественниками фразами типа "под носом твоего отца в дождь вся наша улица собиралась"(с) или "он не пьяница, он - ценитель тутовки" (с), которые помогают понять менталитет армян, способных устроить смешную до слёз перепалку даже в такой безобидной ситуации, как выбор имени внука, или в такой скорбной, как похороны. Как и положено трагикомедии, местами это смех сквозь слезы, но оно и неплохо, ведь "сердце живо до той поры, пока не растеряло способности плакать"(с). А ещё это очень старомодная, или как я люблю говорить, "олдскульная" история, опоздавшая с выходом лет эдак на пятьдесят (время стёрло из памяти воспоминания о том, как мы всей семьей по выходным ходили в клуб на индийское кино, но Нарине Юрьевна убедительно вернула к жизни описаниями походов в кино Эльзы этот неотъемлемый признак советской эпохи), без всего этого шокирующего читателя контента типа нецензурной лексики, агрессивной ЛГБТ пропаганды и всего прочего, чем ещё принято шокировать у современных писателей, повторюсь ещё раз- тёплая, добрая и уютная книга, которую запросто можно разобрать на цитаты для статусов в соцсетях. Покоробило во время чтения лишь единожды- во время описания визита Эльзы к эмигрировавшим в Америку сыновьям, Абгарян, сравнивая изобилие американских магазинов со скудным ассортиментом советских, называет нашу страну "бестолковой" (от чего меня, как приверженца всего советского, не могло не передёрнуть), но тут же реабилитируется, утверждая устами Эльзы, что "Буратино" всё же вкуснее "Кока-Колы". За исключением этого сравнительно небольшого огреха, "Симон", как и все предыдущие книги Абгарян, произвел очень благоприятное впечатление, а за автором окончательно закрепилось звание одного из ведущих флагманов отечественной литературы. И это не только моё субъективное мнение, а и мнение тысяч людей, отдавших "Симону" приз зрительских симпатий в голосовании национальной литературной премии "Большая книга".
